Победитель или побежденный

      Поезд не спеша подъезжает к платформе Двенадцатого, тормозя перед остановкой. Сердце так отчаянно стучит в груди, желая будто вырваться из нее и убежать прочь куда подальше. Действительно, кому захочется жить с тем, кто его совсем не бережет? Я свое сердце разбивал, ронял, втаптывал в грязь подошвой, а оно все еще продолжает биться, истекая кровью.       Мои мысли все так же далеки от спокойствия. Ежедневно я пропускаю время сквозь пальцы, не заботясь о нем - зачем? Каждый день одно и то же: издевательство над телом, издевательство над душой, издевательство, издевательство, издевательство... Быть рабом президента - это слишком унизительно. Быть его мешком денег - от этого хочется только умереть.       Поезд плавно останавливается, а дверь отъезжает в торону, выпуская меня из вагона. Ледяной ветер тут же бьет в лицо, колит мою кожу на щеках, мгновенно попадает в легкие через нос, стоит мне вдохнуть запах дома. А он все тот же: лес и шахта. Так явно чувствуются эти два аромата.       Ступая на заснеженную платформу искусственной ногой, я чуть не поскальзываюсь, но, резко выдохнув, удерживаю равновесие. Прикрываю глаза, делая еще несколько шагов вперед, а потом останавливаюсь. Смотрю на конец поезда, виднеющийся вдали сквозь летящий в глаза снег. Пусто. Каждый разумный человек в такую погоду будет отсиживаться дома, а не гулять по заледеневшему Дистрикту. Повернув же голову в самое начало поезда, я замечаю одинокую фигуру, съежившуюся от пронизывающего холода.       "Хеймитч был прав", - думаю я, пока на моем лице расплывается легкая улыбка. Она все равно не увидит ее сквозь снежную пелену.       Делаю первый шаг в ее сторону, второй, третий. Она все еще стоит на месте, будто и не замечая вовсе. Но я знаю, что она смотрит на меня, что ее серые глаза цвета грозовых туч прожигают меня насквозь. Но в такой мороз лишь дает капельку тепла, не сжигая дотла, согревая.       Мысленно ликую, когда вижу, что Китнисс уверенной и спешной походкой направляется ко мне. Но стоит ей подойти достаточно близко, чтобы я смог разглядеть ее лицо, меня охватывает непонимание - ее глаза злобно смотрят на меня, так и метая молнии.       А уже в следующую секунду я чувствую, как моя щека горит, почувствовав на себе сильный удар ладони девушки. Ошарашенно глядя на нее, не могу вымолвить и слова. Но я даже не успеваю о чем-либо подумать, потому что Китнисс тут же заключает меня в своих объятьях, крепко прижимается щекой к моей груди, не смея отпускать. А я все еще стою в недоумении.       "Вот так объятья", - мысленно усмехаюсь, вспоминая недавний разговор с Хеймитчем.       Аккуратно кладу уже порядком замерзшие ладони на спину девушки, немного прижимая к себе, обнимая. А она все молчит, не произносит и слова. И я не решаюсь заговорить первым. Если она захочет, сама начнет разговор.       - Терпеть тебя не могу за то, что ты уехал и бросил меня здесь, - сдавленно проговаривает она, даже не посмотрев мне в глаза.       - Так надо было, - глупая отмазка, учитывая, что она ни о чем не знает. Если, конечно, ей ничего не рассказал Хеймитч.       Китнисс резко поднимает голову, смотря в мои глаза с дикой злостью. Она будто думает: не влепить ли мне еще одну пощечину. Но все же не решается, хоть на этом спасибо. Но то, что она говорит в следующую секунду, гораздо хуже, чем если бы она меня от злости просто ударила.       - Не надо было! - кричит она, отталкивая меня от себя. - Ты просто решил сбежать от проблем! У меня тоже жизнь не сладкая, но почему-то я не бросаю свою семью! А ты бросил! Бросил нас всех: Прим, Хеймитча, меня... - она шмыгает носом. - Ты не подумал о нас!       Ком застревает в горле от услышанного. Она неправа. Как же она неправа! Я готов кричать на нее, злиться, осыпать проклятиями, но я молчу. Смиренно смотрю в ее глаза, которые, кажется, начинают смягчаться от осознания только что произнесенного ею.       Не дожидаясь следующих слов Китнисс, я прохожу мимо нее, не смея даже коснуться, и быстрым шагом направляюсь домой, оставляя девушку наедине со своей злостью.       Подъезжая к Дистрикту-12, я думал, что смогу насладиться хоть какими-то крупицами нежности со стороны Китнисс. А столкнулся лишь с ее агрессией.       "Она просто ничего не знает", - успокаиваю сам себя, продолжая угрюмо шагать в сторону Деревни Победителей. ***       Проснувшись утром на следующий день, я с удивлением понимаю, что причина моего пробуждения были вовсе не кошмары, а морозный воздух, окутывающий мое тело. Оглянувшись, замечаю, что одеяло валяется справа от меня на полу, а слева, там, где окно, открыта форточка, позволяющая холоду января проникать внутрь комнаты. Нахмурившись, поднимаю с пола одеяло и, укутавшись в него, спешу закрыть форточку, дабы убавить пыл мороза. Тяжело вздыхаю и провожу ладонью по лицу, закрывая глаза. Пора готовить завтрак, раз уже проснулся.       Но стоит мне зайти на кухню, меня останавливает стук в дверь. Нетерпеливый, сильный стук. Выругавшись, понимаю, что на мне, кроме пижамных штанов и мягкого одеяла нет ничего. Ну и пусть. Мой дом. Хожу, в чем хочу. Розко открыв дверь, я замираю от неожиданности.       - Пит... - Китнисс на мгновение заминается, быстро оглядывая меня с ног до головы. - Я не знала, прости, - с сожаление произносит она.       Нахмурившись, задаю ей немой вопрос, на который девушка тут же спешит ответить:       - Хеймитч рассказал мне, почему ты уезжал в Капитолий. - Она переводит взгляд в землю, пряча от меня свои серые глаза.       Первое, что я чувствую - это злость на ментора. Первый вопрос, который посещает мои мысли - это "да как он только посмел?". Но ни единый мускул на моем лице не дрогает.       - Мне правда очень стыдно, - продолжает тихо она. - Ты снова жертвуешь собой ради... - Китнисс, - слишком резко перебиваю ее я и, откашлявшись, продолжаю. - Я сам захотел пойти на сделку Сноу. В этом нет ничьей вины, кроме самого президента.       - Я виновата, - не уступает она, все же поднимая свой взгляд. - Я очень рада тебя видеть, - легкая улыбка появляется на ее лице, позволяя улыбнуться и мне в ответ.       - Я тоже скучал, - слова насквозь пропитаны теплом. Они согреваю. Надеюсь, не только меня одного. Так иногда хочется побыть вне досягаемости одиночества.       Но стоит Китнисс сделать шаг вперед и ступить за порог, оказавшись в доме, она она обнимает меня, а сердце в моей груди уже готово разорваться на части от нахлынувших чувств. Я целовал Китнисс лишь однажды. И сейчас желание сделать это кажется мне до ужаса огромным. И все же я не позволяю себе больше, чем просто обнять девушку, снова прижимая ее к себе. Ведь лучше довольствоваться тем, что у меня есть сейчас, чем портить тысячи грядущих моментом одним мигом, поддавшись слабости и желанию.