Победитель или побежденный

      В Капитолии холод января совсем не чувствуется. Здесь все так же тепло, как и летом, и понимание подобного удручает. Я слишком скучаю по пушистому белому снегу, покрывающему дороги и дома; по льду, застилающему каждую лужицу; по морозу, окутывающему тебя своим почти обжигающим холодом. Все это осталось в Двенадцатом. Там, где когда-то я был вполне счастлив и доволен своей жизнью.       Я незамедлительно ныряю в воду, погружаясь под не тронутую волнами гладь. Чувствую, как прохлада окутывает мое тело, а потоки воды будто разрезаются мной, расходясь в разные стороны. Я плыву почти по самому дну бассейна, пытаясь на одном дыхании все же добраться до противоположного бортика. Но уже спустя несколько секунд я ощущаю, как мои легкие пронзаются сотнями игл, что-то колит внутри, сдавливает грудную клетку. И это заставляет меня снова выплыть на поверхность. Стоит мне оказаться над водной гладью, я тут же жадно глотаю воздух, полной грудью вбирая в себя кислород. Снова злюсь на себя за то, что не могу сосредоточиться и все-таки преодолеть это несчастное расстояние от одного бортика бассейна до другого.       - Серьезно? Ты не можешь проплыть дальше? - привлекает меня голос слева.       Я поворачиваюсь к говорившему, встречаясь взглядом с Финником Одэйром - победителем 65 Голодных Игр родом из Четвертого Дистрикта. Выиграл в четырнадцать лет. Самый молодой победитель. Точнее сказать, был самым молодым победителем. Прим же всего двенадцать.       - Уж извини, - язвлю я. - Я все свое детство провел в пекарне, а не на море.       Он лишь фыркает мне в ответ, присаживаясь около бассейна, опуская ноги по колено в воду. Я же возвращаюсь обратно к бортику, забираясь на него и вставая в стойку, которой меня научил Финник. И только я хочу снова нырнуть, как голос парня останавливает меня:       - Ты когда обратно уезжаешь?       - Завтра, - коротко проговариваю я и, набрав полные легкие кислорода, погружаюсь в воду, в который раз надеясь добраться до злосчастного противоположного бортика.       Уже несколько месяцев президент Сноу использует меня, как свою игрушку. Несколько раз в неделю он продает мое тело, тем самым руша мою гордость. И каждый раз, когда я хочу все бросить, наплевать на шантаж президента, я вспоминаю о том, что теми людьми, что стали дороги мне, нельзя разбрасываться, подвергая их опасности. И я, скрепя зубами, выполняю все, что говорит Сноу, лишь бы не поднимать со дна его рвение к расплате.       Финнику повезло меньше, чем мне. Если о моем существовании уже забудут на следующий год, особенно после Квартальной Бойни, то о местонахождении Одейра все всегда знают, ведь следить за секс символом всего Парема - сущее удовольствие, отказать себе в котором каждый не в состоянии.       Снова эта сжигающая легкие нехватка кислорода. Я вижу, как стенка бассейна, искривленная волнами воды, приближается ко мне, но с каждой секундой делает это все медленнее и медленнее. А когда уже кажется, что во-вот я потеряю сознание, я резко вытягиваю руку вперед и перед тем, как выплыть наружу, успеваю коснуться голубой плитки бортика. Вынырнув, я со свистом вдыхаю кислород, пытаясь восполнить его утраты. Держась за холодную ограду бассейна, пытаюсь не скрыться под водой снова. Ведь в ближайшие пару минут я не смогу пробыть и пяти секунд вне досягаемости воздуха.       - Вот молодец, - ко мне подбегает Финник и, присев около меня, пятерней треплет мои волосы. - Хоть чему-то я тебя научил.       Несколько раз кашлянув, я протягиваю Одэйру руку, призывая его к себе на помощь. Он незамедлительно хватает мою ладонь, помогая выбраться из воды. Прохрипев слабое "спасибо", я подбираю со скамьи полотенце, вытирая сначала лицо, а потом и волосы.       Но стоит мне сделать шаг к двери, ведущей в раздевалку, как меня резко что-то толкает в бок и я, поскользнувшись, с криком падаю обратно в воду. Нетрудно догадаться, кто был виновником моего очередного купания.       - Какой же ты говнюк, - смеюсь я, снова оказываясь на поверхности воды. Подплыв к бортику, я снова протягиваю Финнику руку. - Помоги же мне хоть обратно забраться.       - Не-е-ет, - протягивает тот. - Я думаю, что ты меня тоже хочешь уронить в бассейн.       - Правильно думаешь, засранец!       Я, окунув полотенце в воду, кидаю его в Оэйра, попадая в грудь. Но хочу я только брызнуть в него водой, как парень сломя голову уже несется к выходу, давясь собственным смехом.       - Погоди еще у меня! - кричу ему напоследок, зная, что сегодня мы уже не увидимся. Близится ночь, а Сноу нас двоих так просто не оставит. ***       Проснувшись с первыми лучами солнца, я уже не ложусь обратно спать. Ведь стоит мне открыть глаза, я тут же понимаю, что кошмары в моем сне совсем не хуже, чем кошмары наяву. Лениво поднимаясь с кровати, я медленными шагами направляюсь в сторону кухни с намерением приготовить себе кофе и просто порисовать, проводя остаток времени хоть за каким-то занятием.       Президент оказался куда более щедр по отношению ко мне. Любезно подарил мне небольшую квартирку почти в самом центре Капитолия. К сожалению, он не знает, что я бы с радостью обошелся без его подарка.       Стоит мне сесть за стол, ставя около себя чашку с дымящейся жидкостью, я слышу, как гробовую тишину разрезает оглушительный звон стационарного телефона. С тяжелым вздохом поднимаюсь и направляюсь к источнику звука, желая поскорее его прервать.       - Да? - проговариваю я, сняв трубку.       Направив взгляд на настенные часы, отмечаю, что еще нет и семи, а кому-то уже не спится. Но стоит мне услышать голос на другом конце телефона, я заметно оживляюсь.       - Ты совсем своего ментора забыл, да, парень? - хриплый голос Хеймитча так привычно касается моего слуха.       - Привет, - на выдохе проговариваю я, расплываясь в улыбке.       - Ты мне тут не любезничай. Твоя подружка рвет и мечет. Ты когда приедешь уже?       - Какая подружка? - проигнорировав вопрос ментора, спрашиваю я, хмуря брови.       - Китнисс, кто же еще?       Невольно расплываюсь в широченной улыбке, понимая, что девушка, ради которой я все еще остаюсь по уши в этой грязи, тоже хоть иногда думает обо мне. И это не может не радовать.       - Завтра в два часа дня я уже буду в Двенадцатом.       - Хорошо, - слышу, как ментор зевает, и буквально вижу, как он вытягивается, сидя на своем любимом кресле. - Уверяю, завтра она прискачет к тебе на вокзал с теплыми объятьями.       - Хорошо бы, - усмехаюсь я, представляя себя, заключенного у ее тонкие руки.       И кому-то может показаться, что все хорошо. Все налаживается. Дом, друзья. Но я понимаю, что мой переезд обратно в Дистрикт лишь временный. Проживу там несколько недель, а потом Тур Победителя. В нашем случае Победителей. А дальше еще полгода бесконечных скитаний от одного покупателя до другого. Ка же престижно быть личной шлюхой президента, продаваемой каждому, у кого есть кругленькая сумма в кошельке. Возможно, на время третьей Квартально Бойни от меня отстанут, а потом переключатся на нового Победителя. Меня вроде бы мучает совесть от подобных мыслей, но ведь дальше так продолжаться не может.       Попрощавшись с Хеймитчем, я снова возвращаюсь к своему делу. Попивая уже несколько остывший кофе,