Walking on the sky

Окно тихо опустилось, впуская в салон холод и солёный запах моря. Сразу стало шумно – воздух, рассекаемый автомобилем, заглушил звук мотора и включенного радио. Канда бросил взгляд на спидометр. Тонкая красная стрелка дрожала и изо всех сил цеплялась за цифру 110. Брюнет сбросил скорость, плавно входя в поворот. Пустая дорога больше напоминала узкую полоску асфальта вдоль красочного обрыва, за которым раскидывалось бескрайнее синее море, - отличный вид для рекламного буклета какого-нибудь турагенства. Вода рябила тысячами бликов, в которых тонули холодные лучи прозрачного солнечного света, а на обочинах пятнами всё ещё лежал талый снег, напоминая серую намокшую вату. Всё ещё чувствовалось холодное дыхание зимы. Лежащий на соседнем сидении телефон пиликнул, оповещая об очередной смс. Юу взял телефон в руки, взглянул на дисплей, увидев уже надоевшую моргающую надпись «Комуи», и бросил телефон на соседнее сидение, не читая. Это была уже седьмая смс за то время, что он ехал сюда. Седьмая бессмысленная смс за шесть часов езды. По традиции скоро должны были начаться звонки. Брюнет до сих пор с трудом верил, что всё-таки решил приехать сюда. Даже уговоры Комуи или просьбы Лави срабатывали редко. Как бы сильно не была Линали ему дорога, что-то не давало ему навещать её так часто, как следовало бы. Канда заехал на территорию санатория, паркуясь около входа. Линали уже ждала его, улыбающаяся, в своей расстёгнутой лёгкой куртке и слегка загоревшая. Пожалуй, не так уж и сильно она изменилась, как того ожидал Юу. Брюнет повернул ключ зажигания, мотор в ответ резко замолчал. - Я уже даже не верила, что ты всё-таки приедешь, - улыбнулась девушка, подойдя к знакомой машине и глядя, как Канда вышел из неё. Он заметил, что девушка похудела ещё сильнее, хотя никогда в этом не нуждалась. Юу не ответил. Он и так слишком долго откладывал эту поездку, сначала из-за работы, потом из-за поломки машины, потом нашлись ещё какие-то непонятные причины, а потом просто потому, что всё уже слишком сильно затянулось, чтобы просто взять и приехать. - Здесь больные выглядят лучше, чем здоровые, - хмыкнул Канда, бросая взгляд на мужчину и женщину, которые стояли около входа в санаторий. Рядом с ними крутились дети, мальчик и девочка, которые тянули родителей за руки и о чём-то просили. Женщина одёрнула сына, и тот послушно замолчал, обиженно надув губы. Линали рассмеялась. Юу был действительно прав - люди, которые приезжали сюда на лечение, выглядели отдохнувшими и загоревшими в сравнении с приезжими. - Это действительно так, - она порывисто обняла парня. - Я безумно соскучилась. Думала, что ты действительно не приедешь. Канда почувствовал, как тонкие руки аккуратно обняли его за шею. Он тут же уловил исходящий от девушки привычный запах фиалок и тепло. В её словах не было ни тени упрёка, она действительно была рада тому, что Канда приехал. Просто приехал, без разницы, с каким опозданием. - Я безумно тебе рада, - снова негромко проговорила Линали, отпуская брюнета. У неё здесь было достаточно хороших знакомых, чтобы невыносимо устать от этого места. Этот санаторий сильно напоминал отрезанный от мира остров, впрочем, как и все места подобного рода. Смех и улыбки слишком часто здесь казались натянуто весёлыми, разговоры – аккуратными, персонал – чересчур осторожным и вежливым. Наверное, именно поэтому она так радовалась частице из другого мира. Впервые за последние несколько месяцев к ней относились не как к пациентке, а как к обычному человеку. К обыкновенной девушке. Даже Лави не мог ей этого дать. - Пошли, - Линали потянула Канду за руку, - здесь есть неплохой ресторан. Думаю, мы ещё успеем съездить в ближайшую деревушку или к морю. Канда кивнул, позволяя себя вести за руку. Он ещё не был в курсе того, что после девяти здесь пациентов на улицу не выпускают, что различные блюда в ресторане доступны лишь для приезжих, а пациентов кормят лишь отварной курицей и овсянкой. И что Линали безумно сильно хочет хотя бы ненадолго сбежать от всего этого. *** Юу несколько раз уже был в этом санатории, чтобы запомнить, как он выглядит. Аккуратное пятиэтажное здание, затерявшееся в горной местности среди деревушек, больше напоминавшее отель или пансион, чем больницу. Большой холл, отделанный тёмным деревом, неплохой ресторан, аккуратные комнаты с балконами и красивым видом. Для восьми утра даже это место казалось слишком взбудораженным – персонал казался бодрым и давно проснувшимся, люди сновали по холлу, кто-то выходил на улицу, кто-то собирался на процедуры. Канда прошёл вслед за девушкой в её комнату, с трудом узнавая в ней то помещение, которое он уже когда-то видел. Если раньше оно и отдавало какой-то безликостью отеля, как и каждый из номеров здесь, то сейчас практически на каждой плоской поверхности были расставлены мелкие безделушки, вроде свечей, статуэток, цветов, подсвечников и небольших картин, которые добавляли то ли уюта, то ли ощущения, что здесь всё-таки кто-то постоянно живёт. - Знаю, что ты думаешь обо всём этом, - Линали улыбнулась, словно извиняясь за свою маленькую слабость и беря в руки маленькую статуэтку птицы, - но здесь все пытаются чем-то заставить комнату. Иначе они кажутся слишком мёртвыми и чужими. - Лави часто приезжает к тебе? – Канда наблюдал за тем, как девушка поставила статуэтку обратно на тумбочку, босиком прошлась по полу, не глядя наступая на какие-то смятые листы, и села прямо на широкий подоконник, бедром отодвинув какую-то вазу в восточном стиле, которая совершенно не вписывалась в неброское оформление комнаты. - Каждые две недели, - ответила Линали, через плечо глядя в окно. – Он возит меня к морю. Врач говорит, это полезно. Парень поднял с пола один смятый лист, разворачивая его. На нём простым карандашом был нарисован какой-то пейзаж: одинокий дом, горы, лес. Канда не до конца понимал, чем именно этот пейзаж не угодил девушке и почему она решила его смять и выбросить. Линали всегда нравилось рисовать. - Как Комуи? – девушка заинтересованно следила глазами за действиями брюнета. Канда положил листок на аккуратно заправленную кровать. Комуи, старший брат Линали, по уши заваленный работой врача, чтобы оплачивать этот санаторий, ездил сюда так часто, как только мог. В общем-то, он и уговорил Канду приехать сюда, чтобы проведать девушку. - Нормально. У него сейчас много пациентов, но он просил передать тебе, что приедет к тебе, как только освободиться. - Он и так ездит сюда слишком часто, ему стоит позаботиться о себе, - Линали заправила за ухо прядь длинных волос. Канда заметил, что они стали ещё длиннее с их последней встречи и теперь доходили девушке почти до бедра. Ненадолго повисло молчание, которое первой нарушила Линали. - Я так часто приезжаю сюда, что это становиться уже почти привычным. Скоро наступит весна, - девушка прижалась виском к холодному стеклу, на котором тут же появилось небольшое пятнышко около её рта. – Здесь довольно короткое лето, но всё равно все его ждут. Ты приедешь сюда летом? - Постараюсь, - кивнул Канда, глядя на пейзаж за окном. Снег постепенно таял и напоминал тонкое покрывало, которое кто-то всё больше стягивал с гор. Линали замолчала, не зная, о чём говорить дальше. Она так сильно и долго ждала того, что Юу приедет к ней, что теперь это застало её врасплох. Положение спас стук в дверь. Девушка вздрогнула, потом торопливо соскочила с подоконника и буквально пропорхала к двери, открывая её, – Канда заметил, что её ноги стали ещё тоньше. Казалось, ещё немного, и они переломятся. - Линали, главврач просил тебя зайти к нему, - Канда услышал явно мужской голос, но его обладателя разглядеть не мог. Линали открыла дверь не слишком широко. Только после слов гостя девушка распахнула дверь полностью, начиная торопливо обуваться. Канда всегда считал, что человеком, у которого были самые большие глаза, которые он когда-либо видел, была Линали. Бархатные, бездонные, обрамлённые пушистыми ресницами, на похудевшем лице девушки они и впрямь казались невероятно огромными. Теперь это было не так. В дверях стоял парень лет восемнадцати, слишком бледный для здешнего мягкого климата. Канда скользнул взглядом по неестественно белым волосам, останавливаясь на огромных глазах незнакомца, без стеснения разглядывая его. Впрочем, парень смотрел на него точно так же: холодно, но со слабым интересом. Канда уже не раз ловил здесь на себе любопытные взгляды, понимая, что именно так смотрят на существ из другого мира. Или на зверьков в зоопарке. - Канда, я… - Линали обернулась, растерянно глядя парня. - Я подожду тебя здесь, - кивнул Юу. Линали взволнованно натягивала рукава кофты на руки, уже готовясь торопливым шагов направиться в кабинет главврача. Юу с ужасом ощутил, что для неё значит эта простая фраза – за ней могли стоять слова о том, что она идёт на поправку, о том, через сколько недель или даже дней её смогут выписать. Или наоборот, что ей нужен более тщательный уход в другом месте. Девушка быстро вышла из комнаты, совершенно забыв представить парней друг другу хотя бы из вежливости. Канда скрестил руки на груди, опираясь поясницей о подоконник и продолжая разглядывать парня в упор. Что-то в нём говорило, что он не приезжий. Хотя бы то, как буднично он постучался к Линали и передал ей то, что главврач хотел её видеть. Беловолосый как-то отстраненно кивнул, отходя от двери и исчезая в тёмной пасти коридора, словно привидение. *** - Аллен? – Линали оторвалась от безвкусного салата, который бездумно ковыряла вилкой. Она бы сейчас с удовольствием съела огромный кусок шоколадного торта. – Не говори мне, что в моё отсутствие вы успели переругаться. Главврач сказал, что ей нужно более тщательно следить за своим здоровьем, и назначил несколько дополнительных процедур, разбив все надежды Линали на скорую выписку. - Нет, - отрезал Юу, делая глоток слабого вина и жалея, что завёл этот разговор. Аппетита у него совершенно не было. - И с каких пор ты так открыто кем-то интересуешься? – хитро улыбнулась девушка. - Он слишком странно выглядит даже для здешнего зверинца, - грубо отрезал Юу, вспоминая выжженные белые волосы, бледную кожу, огромные глаза и полосатую кофту, которая болталась на парне, как на вешалке. Он и сам не понимал, с чего вдруг стал расспрашивать Линали про него, но дело всё-таки было вовсе не в странности и не во внешности. - Не смей говорить так, - настроение с девушки слетело разом. Между тонкими бровями пролегла тонкая складка, обескровленные губы вытянулись в тонкую полоску, кулаки сжались. То, что только что высказал Канда, было слишком грубым даже для него. Она отложила вилку, звонко ударив металлом о фарфор. – Ты даже представить себе не можешь, что такое жить и осознавать, что скоро можешь умереть! Каждый день узнавать, что человек, которого ты каждый день видел за завтраком и который жил рядом с тобой через одну комнату, умер. Брюнет перевёл взгляд на девушку, которая напоминала наэлектризованный оголённый провод. Она не кричала, только крепко сжимала кулаки и смотрела вниз, силой выдавливая слова сквозь сжатые зубы. Казалось, ей не хватало воздуха. - Прости, - произнёс Канда после недолгого молчания, понимая, что задел только что одну из тех тем, которые здесь считались неприкосновенными. Линали ненадолго замолчала, после чего выдохнула, прикрывая глаза и словно сдаваясь. Напряжение спало. - И ты меня, - девушка снова замолчала, беря в руки бокал с водой, но не решаясь сделать глоток. – Его зовут Аллен Уолкер. Я не знаю о нём многого, он не слишком много рассказывает о себе. За всё время, что я здесь, к нему приезжал лишь какой-то красноволосый мужчина. Аллен после этого не показывался дня три. Больше его никто ни разу не навещал, - девушка поставила бокал обратно и откинулась на спинку стула. – Все слухи, которые ходили вокруг него, пациентам уже надоели, а придумывать новые у них нет желания, судя по всему, - девушка слегка поморщилась. Канда кивнул, силясь вспомнить, какого цвета были эти огромные глаза. Единственное, что он запомнил, - это то, что они не были карими. - Юу, обещай мне, что когда-нибудь ты свозишь меня в нормальный ресторан, - вдруг громко и весело проговорила Линали, - и я смогу там заказывать всего, что мне захочется, независимо оттого, насколько это будет вредно. - Лави свозит тебя, стоит тебе попросить, - хмыкнул парень, отмечая, что вино здесь скорее напоминает сок. Впрочем, даже такое «вино» подавали только приезжим, для пациентов были только вода и сок. - Ты не понимаешь, - вдруг улыбнулась девушка, - он ни за что не согласиться на это. Он и так следит за каждым моим шагом. - Он хочет, чтобы ты выздоровела, а не поддавалась минутным детским порывам. Его можно понять, - про себя Канда подумал, что, если бы у него вдруг обнаружили какую-то болезнь, никакие угрозы и предупреждения не смогли бы заставить его запереть себя в четырёх стенах. Впрочем, никто не знает, как поведёт себя, стоит ему столкнуться с реальной угрозой лицом к лицу. - Именно поэтому я и прошу тебя. Обещай мне, Юу. Обещай, даже если в конце концов не выполнишь своего обещания. Просто скажи. - Обещаю. *** - Обещай, что скоро приедешь опять, - Линали улыбнулась, шагая по коридору рядом с брюнетом. - Обещаю. Давать обещания с лёгкостью, практически не задумываясь, лишь бы не расстраивать, входило здесь в своеобразную привычку. Это было уже третье обещание, которое Канда давал с такой лёгкостью, и заранее знал, что вряд ли сдержит его. Юу понял, что здесь люди не говорят «нет», потому что больничные правила накладывали и без того слишком много ограничений, чтобы позволять себе отказываться от чего-то в реальной жизни. Хотя бы мысленно. - Канда, я… - девушка хотела что-то сказать, но её прервали. - Линали, Вам давно пора быть на процедурах! – воскликнула проходящая мимо медсестра, женщина лет пятидесяти, которая явно работала здесь давно и пользовалась своеобразным авторитетом. – Милочка, так Вы никогда не вылечитесь, с таким-то отношением к своему здоровью! Судя по тому, как женщина вцепилась в руку девушки, настроена она была более чем решительно. Линали виновато и растерянно взглянула на Канду – больше всего ей хотелось проводить его до машины и увидеть, как кто-то отсюда уезжает в другой мир, полный, как ей казалось, жизни и чувств. За год мир за пределами пансиона стал казаться ей ярче, чем он есть на самом деле. - Я… я буду скучать, - скомкано проговорила девушка, порывисто обнимая брюнета и вспоминая о книге в руках. Совсем не так она хотела попрощаться с ним. – Ты не мог бы передать её Аллену, помнишь, он заходил ко мне с утра? - Линали, дорогая, Вам пора, - продолжала настойчиво кудахтать медсестра, словно боялась, что девушка может сбежать от неё. – Ваш жених наверняка очень скоро к Вам снова приедет, так что и расстраиваться-то из-за этого нечего. Ох, я вот помню в моё время… - Хорошо, - кивнул Юу, забирая из рук Линали толстую книгу и не обращая на слова о женихе никакого внимания. Все медсёстры в таких местах обладали талантом прирождённых свах. Мельком взглянув на книгу, он еле сдержался, чтобы не хмыкнуть. «Легенды Японии» гласили тонкие золотые буквы на мягкой обложке. - 302 комната, - торопливо проговорила Линали, прежде чем что-то говорящая о здоровье и своём прошлом женщина увела её за поворот. Канда дошёл до поворота, ища на двери цифру 302. Брюнет постучал в нужную дверь, никто не ответил. Он постучал более настойчиво, начиная думать о том, что он будет делать, если Аллена на месте не окажется. - Идите вы все к Дьяволу, больше ни на какие процедуры я сегодня не пойду! – раздался разгневанный выкрик с той стороны. Канда на секунду удивлённо замер с книгой в руках, после чего несколько раз постучал ещё сильнее, надеясь, что дверь крепко держится на петлях и что соседи здесь не слишком нервные. Только какой-нибудь орущей о шуме и испорченном поколении старушки ему не хватало. - Мелкий, открывай сейчас же! – рявкнул Канда, теряя терпение. Дверь открылась ровно через три секунды. На пороге показалось то самое существо, которое он видел пару дней назад, только белоснежные выжженные волосы были взлохмачены, да и сам Аллен казался каким-то то ли растерянным, то ли взъерошенным. Полосатая кофта была готова соскользнуть с худощавого плеча. Канда про себя ответил, что таких сильно выпирающих ключиц он ещё не видел ни у одной девушки, даже у анорексичных моделей. - Линали просила передать тебе, - проговорил брюнет, бездумно протягивая книгу, а про себя повторяя только одно. «Серые, стальные, ртутные, пепельные» - водоворотом крутилось в голове, в мгновение выкинув оттуда все мысли обо всё остальном: о том, что нужно будет на ближайшей заправке залить бак, потому что бензин на нуле, о том, что они с Линали так и не съездили к морю, о том, что Комуи будет рвать и метать, потому что Канда не ответил ни на один из его звонков, о том, что… было что-то ещё… кажется… - Ах да, спасибо, - тихо проговорил Аллен, забирая книгу из протянутых рук и большим пальцем проводя по золотым надписям. Парень сделал несколько шагов назад, подходя к кровати и кладя книгу на тумбочку. Дверь распахнулась, предоставляя Канде возможность невольно оглядеть всю комнату. По размерам помещение было таким же, как и у Линали, только расположение было другим, но комнаты казались полными противоположностями. В сравнении с комнатой девушки, наполненной разнообразными безделушками, здесь, кроме мебели, не было ни одной вещи. Комната казалась не просто пустой, создавалось впечатление, что здесь вообще никто не живёт. Канда заметил только маленькую белую орхидею, сантиметров двадцать пять от силы, стоящую на подоконнике, и какое-то подобие картины. Рассмотреть её было нельзя – она стояла на полу, прислонённая изображением к стене. Канда не мог ответить, какая из двух комнат выглядела лучше: захламлённая комната Линали или эта, глядя на которую создавалось впечатление, что кто-то выселяется из отеля. Никакая, по мнению брюнета. - Ты ведь из Японии, верно? – спросил беловолосый, и Канда ощутил на себе цепкий взгляд этих огромных глаз. Он кивнул, на что Аллен слабо улыбнулся, самыми уголками губ. – Всегда хотел там побывать. Юу никогда не считал Японию какой-то невероятно особенной страной, несмотря на то, что она была его родиной. В детстве он прожил там совсем недолго и ездил туда крайне редко, разве что пару раз по работе. - Есть страны намного красивее, - холодно отозвался брюнет. Аллен хмыкнул, подходя к Канде и протягивая ему руку. - Аллен. Аллен Уолкер. *** Канда не заметил, как наступил вечер. Не заметил, как опустилось солнце, не обратил внимания, как комната погрузилась в тёплые оранжево-красные лучи, после чего потухла, как спичка, наполняясь дымчатыми сумерками. Не заметил, как они с Алленом проговорили около шести часов, когда парень сидел на подоконнике, а сам Юу – на полу у стены. - Мне пора ехать, - брюнет встал с пола, ощущая, как затекла спина. Казалось, что его позвоночник заржавел, предварительно сломавшись в нескольких местах. Он не представлял, как успеет к утру оказаться дома. - Ты уезжаешь? – совершенно не удивлённо спросил Аллен и слез с подоконника, открывая форточку настежь и впуская в комнату холодный вечерний воздух. - Да, к утру мне нужно вернуться, - брюнет, ощущая желание покурить и шаря по карманам. Аллен, заметив это, встрепенулся. - Ты куришь? - Да, - Юу удивлённо замер, доставая из кармана куртки смятую полупустую пачку и зажигалку. Серые глаза загорелись недобрым огоньком. Аллен требовательно протянул руку. - Не думаю, что здешние медсёстры одобрят это, - хмыкнул брюнет, но всё-таки вложил сигарету в тонкие длинные пальцы. Полосатая кофта сползла с запястья практически до локтя, обнажая тонкие нити бирюзовых вен на молочной коже. - Не думаю, что им есть до этого дела, - передразнил Аллен, забирая из рук брюнета зажигалку и неумело пытаясь выбить искру. Канда только усмехнулся, забрав из рук парня зажигалку, самостоятельно выбивая искру и поднося её к сигарете. Аллен обхватил бледными губами сигарету, затягиваясь и почти сразу начиная кашлять, попутно отмахиваясь от дыма. - Здесь наверняка стоят датчики дыма,- запоздало сообразил Юу, глазами пробегаясь по потолку и замечая небольшой белый датчик. - Я давно вынул из него батарейки, он раздражал, когда моргал ночью, - глухо выдавил из себя Аллен, кривясь и покашливая. – Редкостная гадость. Канда хмыкнул, забирая из его рук сигарету и глубоко затягиваясь, выдыхая дым в открытую форточку. - Так зачем было курить, если гадость? – спросил брюнет, косясь на Аллена. Тот со странным любопытством и недоверием следил глазами за сигаретой, кончик которой то загорался, то потухал в сумерках. Его взгляд был полон скепсиса, но приятный запах никотина щекотал нос. - Никогда не курил, - коротко пояснил Уолкер, снова забирая из длинных пальцев сигарету и затягиваясь во второй раз, опять закашливаясь, но уже не так сильно. Канда с каким-то садистским удовольствием наблюдал за этим, снова забирая сигарету обратно к себе и выдыхая дым на улицу. - Мелкий ещё. - Курить уже точно можно, - беззлобно огрызнулся беловолосый, глядя через окно, как загораются огоньками деревушки вдалеке. - Мне кажется, тем, кто здесь находится, этого нельзя в любом возрасте, - Канда тоже смотрел на пейзаж за окном, поэтому не сразу заметил, как покоробил такой ответ Аллена. Дым от сигареты сразу стал тяжёлым и горьким, пейзаж – блёклым, затея с курением – отнюдь не забавной. Брюнет только сейчас вспомнил, что Аллен тоже, как и каждый здесь, чем-то болен. Едва ли сигареты входили в список необходимых ему лекарств. Здесь два слова табу: смерть и болезнь. Здесь есть неприкосновенные темы. В этом месте, где слишком исхудавшие девушки надевали свои лучшие платья и каждый пытался заставить комнату какими-то привычными безделушками, были свои правила. Канда выбросил сигарету в окно, замечая ютившуюся в углу подоконника орхидею. - Мне пора, - проговорил Юу, думая о том, что ему уже давно было пора, но он почему-то всё ещё был здесь. - Кто ты для Линали? – вдруг спросил Аллен. Канда снова ощутил на себе этот цепкий взгляд огромных глаз, который заглядывал в самое нутро, словно прощупывая каждую мысль, ловя малейшее изменение в лице человека. - Друг. Близкий друг, мы вместе были ещё в садике, - сухо ответил брюнет, сжимая в кармане полупустую пачку от сигарет. Глухо звякнули ключи от машины. - До встречи, - улыбнулся Аллен, думая о том, что скоро медсёстры будут раздавать таблетки, которые нужно принимать вечером перед сном. В это время в пансионе посторонних уже быть не должно было. Он внимательно следил глазами за брюнетом, стоящим около двери, словно пытаясь запомнить его максимально чётко. - До встречи, Мояши,- кивнул Канда, бросив беглый взгляд на парня и выходя из комнаты. На полетевшее вслед ему возражение он только злорадно усмехнулся. Он не любил долгих прощаний. И только когда часы на магнитоле показывали 01.23, только когда по радио стали крутить какую-то очередную попсово-грустную песню о любви, только когда Юу опять ощутил нестерпимое желание покурить, он заметил, что зажигалки в кармане не было. Должно быть, он оставил её на том самом подоконнике.