Два часа до рассвета

      Лошади мерно стучали копытами по мостовой, а граф уже несколько минут молчал. Сжатые в тонкую линию губы говорили о том, что его сейчас лучше не тревожить. Генрих прокручивал в голове последние события, связывая и снова отрезая нити, которые возможно объединяли жертв. Множество ходов мелькало и исчезало, а взгляд аристократа был устремлен в одну точку. Ричард не смел его тревожить, лишь украдкой смотря, как тонкие пальцы господина сжимают и разжимают трость. Кэб подъехал к главному зданию Скотланд-Ярда, и граф наконец смог покинуть карету и отогнать гнетущие мысли. Генрих обратил внимание на людей, которые столпились возле входа, сдерживаемые полицией. -Если вы не сделаете что-то с этим убийцей, то мы возьмем контроль в свои руки! Аристократ остановился, наблюдая за протестующими, теми, кто первыми начинал бунт, в чьих жилах текла грязная кровь, предрасположенная к хаосу. Покалеченные одинокие жизни, ничего не значащие в потоке великой страны. Но вместе они становились угрозой, зажигаемой в маленьких лачужках грозный огонь восстания. Этого королева ему точно не простит, а его род пообещал хранить покой великой семьи. Склонив головы перед неумолимым взором королевской четы, взрослый мужчина и совсем еще ребенок давали клятву на распоряжение их жизнями. Как отдавали бы свои жизни в угоду Господу Богу, так же покорно и горячо шепча молитвы в церкви. -Изменения в своих стадных умах они переносят на улицы, распространяя болезнь восстания как крысы. Смотри, Ричард, для нашего убийцы устроили праздник с лозунгами об анархии, - Генрих поджал губы и, посмотрев на своего дворецкого, продолжил: - Они не представляют, какой ответственности хотят, а когда узнают, распластаются на земле, моля забрать ее обратно. -Мой господин… - Ричард не закончил, так как граф отмахнулся и направился ко входу в здание. Пирс выглядел уставшим, его пожелтевшее лицо с темными кругами под глазами вызывало смесь сожаления и брезгливости. Граф не стал присаживаться в кресло, только приложив к лицу носовой платок, так как в комнате было накурено. Инспектор в который раз закурил и лишь тогда обратил внимание на вошедших без стука посетителей. -Доброго дня, граф. Не сказал бы, что рад вас видеть, но выхода нет, - Пирс выдохнул сизый дым и достал из пачки бумаг газету. – Видели сегодняшний выпуск? Газетчики разжигают бунт, а люди требуют правосудия. Генрих взял протянутую газету и прочитал заголовок: «Бездействие Скотланд-Ярда. Все мы знаем, что найдена третья жертва безумного маньяка, орудующего на улицах города. Наши улицы теперь не такие безобидные, как раньше. Наша редакция надеется, что бездействие Скотланд-Ярда не доведет до новой жертвы, которой может стать кто угодно». -Неужели ваше давление перестало на них действовать, инспектор? -Аристократ хмыкнул и передал газету своему дворецкому. -Не вся власть у меня в руках, граф, - Пирс ухмыльнулся и затянулся. – Мы нашли одного мясника, который может оказаться нашим убийцей. -Вы его уже допросили? – на лице Генриха мелькнул интерес. -Нет, но как раз собирался, ваше присутствие нам необходимо, граф, - Пирс улыбнулся, показав желтые зубы. Камера была маленькой, сено на полу было черным от грязи и нещадно воняло. На небольшой койке сидел тучный мужчина, сжимая и разжимая кулаки. Заметив инспектора, он подскочил к решетке и, коверкая слова, закричал: -Я не виновен, честное слово! Я не убивал тех женщин, – мясник попятился под пристальным взглядом графа, который подошел совсем близко. -Пирс, открывай быстрее, мне кажется, я теряю время. - Как только решетку открыли, первым зашел Ричард и остановился возле Генриха. -Мистер, когда вы начали работу мясником? Где? – граф неотрывно смотрел на тучного мужчину, сидящего на лавке. На его руки, которыми он теребил вонючий фартук с ошметками мяса. -Уже во втором поколении, господин. Возле Марсерс-лэйн, как раз напротив. -Отлично, мистер… - граф немного затянул и за него продолжил инспектор, молчавший до этого времени. -Джек Некли, главный подозреваемый в зверских убийствах трех ни в чём не повинных жертв. Ну, Некли, как ты их убивал? Как вырезал им уши, пальцы? – Пирс подошел поближе, он почти шипел на мужчину, который втянул голову в плечи. Испуг и страх отразились на толстом лице, а руки сжали фартук. Человек был напуган и совсем жалок, хоть и был больше Пирса. -Я не убивал, не трогал. У меня у самого дочь растет, зачем вы так говорите, мистер? – мясника затрясло, а инспектор нехорошо улыбнулся. Граф наблюдал с каким-то отвращением, поджав губы. Он посмотрел на своего слугу, застывшего у стены, и на его прищуренные глаза. Немым жестом был отдан приказ и Ричард незримой тенью оказался между подозреваемым и его мучителем. -Некли, покажите, где у вас почки, - граф достал из кармана платок и приложил к носу. Дышать становилось труднее, затхлость и вонь действовали удушающе на тонкое обаяние молодого человека. Мясник повернулся к аристократу, удивленный и так же напуганный, но тут же попытался исполнить приказ. Неумело он похлопал себя по телу, силясь понять, что же скрыто за человеческой кожей. -Хорошо, где легкие? – и снова тот же процесс, только уже уверенней и быстрее. В камере повисло молчание, прерываемое только похлопыванием мясника по своему телу, замотанному в одежду. Граф удовлетворённо кивнул, поворачиваясь к инспектору и смотря ему в глаза, его голос был похож на сталь, разрезающий воздух на части. -Если я сейчас вам задам такие же вопросы, вы же мне покажете, Пирс? Покажите, где у вас почки, а где легкие? Где сердце и печень, верно? – Генрих подходил ближе, убирая носовой платок от лица. Находясь почти у выхода и поравнявшись с инспектором, он продолжил. -Значит, лучше посадить невиновного и указать напуганному народу его место, верно? У меня ведь больше шансов подозревать вас, чем этого доходягу, который не может отличить печень от почек. Он знает, как рубать животных, но не людей. А вы, Пирс, вы знаете, как резать людей? – граф махнул своему слуге и вышел, направляясь к выходу и желанному воздуху. Он был уверен, что инспектор не простит ему этого, затая обиду в глубине своего ржавого сердца. Иногда меньшее зло намного ближе чем правда, шагающая окровавленными следами от трупов. Ее ведь нужно выследить, не упустить, чтобы очередная девушка не упала убитой от зла, рожденного в этих улицах. Граф не привык опускать руки, закрываясь от правды, какой горькой бы она не была. Так познается взросление, так рождаются раны и они же остаются решенными загадками на всю жизнь. -Мой граф, куда мы теперь направляемся? – Ричард шел немного позади своего хозяина, улыбаясь дамам, которых граф сейчас не замечал, погруженный в свои мысли. -Мы направляемся… - Генрих остановился возле мальчишки-чистильщика, который послушно подскочил, предлагая свои услуги по чистке обуви высокородных особ. Но граф смотрел не на него, взгляд его синих глаз был прикован к листку бумаги, висящего на стене. На дорогой бумаге была нарисована прекрасная женщина с поднятыми руками. Ее осиновая талия была затянута черным корсетом, а на голове была причудливая шляпа. «Мастер воскового искусства, чародей и мечтатель, способный создать из воска человека. Спешите увидеть выставку фигур приезжего мастера Вильяма Тейлора!». -Мы направляемся, Ричард, на выставку восковых фигур некого Тейлора, - Генрих нехорошо улыбнулся, и уже не впервые дворецкий увидел охотничий блеск в глазах графа. Блеск, который не предвещал для противника Монтегю ничего хорошего.