Двадцать восемь дней

Утро. Мягкие лучики солнца проскальзывали сквозь белые невесомые шторки в спальню, осветляя её. За окном слышалось негромкое сладостное пение маленьких птиц. Успокаивающе и бодряще одновременно. Мэри открыла глаза, и яркий луч воспользовался шансом ослепить ее. Солнце заглядывало через окно, озаряя её лицо. Лучики света сыграли с ней плохую шутку. Она перевернулась на другой бок, отвернувшись от окна, скинула с себя одеяло и с негромким стоном потянулась. Сев на кровати, она начала вспоминать ночь и поняла, что совершенно не помнит, как оказалась в постели. Представление вчерашнего дня складывалось в ее сознании из непонятного пазла в прекрасную картину. Улыбка всплыла на ее лице, а взгляд смягчился. Мэри оглянулась по сторонам, пытаясь понять, что представляет из себя комната, в которой ее уложили, и увидела Гарри, спящего в углу на кресле. Его ноги были широко раставлены: правая была чуть согнута в колене, а левая вытянута вперед. Он крепко обнимал подушку, уткнувшись в нее носом. Веки были сомкнуты, а прическа слегка сверкала жирным блеском. На мгновение ей показалось, что что-то внутри кричало о желании стать этой подушкой. Но Адденс быстро выбросила эту мысль из головы. Девушка спустилась с высокой кровати и, подойдя к парню, вне терпения прикоснулась к его челке, пропустив жесткие волосы через пальцы. Эти действия были настолько неосознанными, что она снова одернула себя, поняв, что не сознает, что творит. В груди что-то скреблось и дрожало, не позволяя ей отвести от него свой взгляд. Гарри все так же вкусно пах парфюмом, а его волосы — его приятным собственным запахом. Мэри, удержавшись от искушения тронуть его еще, поспешила выйти из комнаты. Она медленно доползла до кухни, чтобы приготовить завтрак. В голову стали лезть непонятные мысли. Зачем он приехал за ней вчера в школу? Почему он лег спать в кресле у её кровати? Почему он не лег на кровать? Почему он не ушел спать в другую комнату? Всё казалось подозрительным, но она могла это объяснить. Хотя нет, не могла. Гарри Стайлс, всемирно известный солист популярнейшего в мире бойз-бэнда, никогда бы не влюбился в неё, в простую девушку из ниоткуда. Адденс достала хлеб, нарезала его на идеально ровные куски и засунула их в тостер. Взяв соковыжималку, она порылась в кухонных шкафчиках, в холодильнике и, наконец, нашла несколько видов фруктов, а затем засунула их в прибор. Когда все было готово, девушка аккуратно расставила еду с напитками на столе и оперлась о столешницу. Волосы загрязнились чуть больше, чем за сутки, и ей просто необходим был душ. Гарри приоткрыл слипающиеся глаза, посмотрел на подушку, которую обнимал, и, улыбнувшись, откинул её на кровать. Вчерашний день вместе с этой ночью всплыли в памяти, и он невольно откинул голову, радостно вздохнув. Его глаза бегали по кремовому потолку, и в них вставал ее образ: брови, глаза, нос, губы. Он тряхнул головой и осмотрел комнату, полностью умещавшуюся в его поле зрения, но Мэри не застал. Он немного нахмурился, даже удивился, но точно знал, что она где-то в пределах его ворот. В последний раз, когда она ночевала у него, она проснулась в час, а сейчас не было и десяти. Стайлс поднялся с кресла и, через голову сняв с себя рубашку, взял из тумбы то, что нужно, и направился в ванную комнату. Мэри вздохнула и облокотилась спиной о холодильник. Она скрестила руки на груди и молча ожидала приближения его шагов. Ей не пришлось долго ждать. Гарри вошел в кухню, полотенцем вороша свои влажные волосы. На нем были только шорты, и впечатляющее количество татуировок, которые прежде не были столь заметны, приковали глаза к его торсу. Когда он скинул полотенце на спинку стула, кудряшки весело торчали в разные стороны, и это делало его моложе на пару лет. На его лице играла насмешливая улыбка. Когда он подошел, Мэри положила ладонь ему на грудь, то ли чтобы оставить между ними барьер, то ли чтобы почувствовать его частое сердцебиение. Гарри уперся рукой в холодильник на уровне ее головы. — Доброе утро. — Да, Гарри, — ее голос томно шептал. Он улыбнулся, немного нахмурившись и пытаясь понять, о чем она. — Что — да? — Да, я бы пошла на концерт не только ради Люкс. Стайлс поднял ее голову за подбородок и облизнулся. — Черт, надо было отвезти тебя домой. — Почему? — У меня утренние технические проблемы из-за тебя не проходят, — он смеялся, и ямочки снова появлялись на щеках. Мэри ощутила, как загорели ее щеки, и она отвела взгляд вниз, а потом поняла, что это выглядит еще более неудобно со стороны, и перевела его на потолок. Гарри засмеялся и отошел к столу, усаживаясь за ним. — Так ты приготовила завтрак? — с удивлением спросил он и снова улыбнулся, подзарядив её своей энергией. Она просто улыбнулась в ответ, так ничего и не ответив, и села на стул. Адденс только взяла в руки хрустящий тост, как опустила его и изнуренно застонала. — Что такое? — Я забыла, что мне надо в школу, — она уронила ладони на лицо, качая головой. Гарри усмехнулся и, дожевав еду, заговорил: — А разве знакомство с англоговорящими хуже зубрения английских учебников? Мэри, улыбаясь, закатила глаза. — Нет. — Тогда успокойся, все хорошо. Так даже лучше, — его голос был полон энтузиазма и возбуждения. — Тебе не придется сидеть за партой и делать дурацкие упражнения, ты просто будешь общаться с носителями и подтянешь знания. Девушка пожала плечами и сделала первый укус хлеба. — Можно спросить? — попросил разрешения кудрявый. — Попробуй. Стайлс бросил в нее ломтик сыра, и она пискнула. — Кто учил тебя баловаться с едой?! — На сколько дней ты прилетела в Лондон? — он смеялся над ней. Она сделала жест, что он сумасшедший, и хихикнула. — Ровно на месяц. Двадцать восьмого числа улетаю. А что? А ты? Он запил соком то, что заканчивал жевать, и больше не ел. — Так мало. — Нормально. — У нас осталось двадцать четыре дня. — У нас? Гарри знал, что она имела в виду, но пытался не зацикливаться на плохом и сразу перешел к тому, что хотел сказать. — Ты эм... хотела бы провести остатки поездки со мной? Парень сцепил пальцы на руках, уложив их на столе, и внимательно смотрел на свою собеседницу. Он просто не мог не смотреть на нее. — Я хочу, — он помолчал. — ...Не знаю, зачем, я просто хочу, чтобы и тебе, и мне запомнились эти четыре недели. Я не знаю, я просто очень этого хочу. Мэри открывала рот, но слова не озвучивались. Она несколько раз собиралась заговорить, но не делала этого. — Извини. Заскрипел стул, она встала из-за стола. — Мне нужно принять душ. Я... — она снова замолкла. — Ничего. Неважно. Мэри быстро выскользнула из столовой, а Стайлс остался один в полной тишине. Только стрелка на часах отсчитывала секунду за секундой.

***

День прошел подозрительно тихо, молчаливо и напряженно. Мэри так ничего и не ответила, а Гарри весь день просидел на крыше. Она же наоборот: утром Адденс приняла душ, съездила в дом, переоделась, вернулась к Гарри, заказала на обед пиццу, отнесла ее к нему на крышу, просто молча оставив на кофейном столике. Она самостоятельно устроила себе экскурсию по его дому. Нашла гардеробную Гарри и, так как сегодняшний день был холодным, надела его толстовку, наткнулась на домашний кинотеатр, огромную библиотеку, добралась до гостевой спальни, повторно удивившись, что Стайлс уложил ее в своей собственной. И только под вечер Мэри нашла в себе силы что-то сказать самому Гарри. Она поднялась по лестнице на крышу, прижав скрещенные руки к себе от холода. Хоть толстовка и хорошо грела, этого было недостаточно. От нее приятно пахло одеколоном Гарри, если б не было этого запаха, наверное, не было бы и тепла. Мэри подошла сзади к дивану, на котором он сидел, обошла его и села рядом, к нему лицом. — Хэй… — едва слышно выдохнула она. Ей даже показалось, что из ее рта вышел пар. Она слегка наклонила голову и опустила руки на колени. Гарри молча перенес взгляд на ее пальцы и побелевшие от холода костяшки. — Гарри, прости. Она слегка уткнулась лбом в его плечо, но отстранилась сразу, как закончила говорить и взглянула ему в глаза. Гарри поднял на нее взор и, заметив, что она смотрела на него, быстро отвел его. Он ухмыльнулся, немного смутившись. — Все в порядке. Мэри хотела заговорить снова, но ее перебили. — Тебе, кстати, идет моя толстовка. Она неловко хихикнула и прикусила губу. — Спасибо. Она вкусно пахнет тобой. — Я спал в ней позавчера. Мэри придвинулась ближе, своим коленом задевая его, и осторожно опуская голову ему на плечо. Гарри, наконец, позволил себе тронуть ее. Он нежно провел рукой вдоль ее внутреннего бедра, и девушка слегка вздрогнула, а на его лице появилась самодовольная улыбка. Их обоих это возбуждало. У Адденс сладостно потянуло внизу живота, и она опустила ладонь на пресс Гарри, вырисовывая непонятные узоры. — Пойдем, пожалуйста. — Ты замерзла? — Ты замерз. — Все нормально. — Если я зайду, я хочу, чтобы ты сделал это со мной. Гарри накрутил ее длинный локон на свой палец, а потом едва слышно согласился зайти с ней в дом. — Сколько времени? — Полшестого было, когда я посмотрела на часы последний раз. Гарри направился сразу в гардеробную. — Надо собираться. Мэри следовала за ним по пятам и села в кресло напротив шкафа, когда они наконец до него дошли. — Что мне надеть? — повернув в сторону Мэри голову, спросил он. Она сделала задумчивую гримасу. — Надень черные брюки и рубашку на свой вкус. Гарри отвернулся и недолго порылся в шкафу. Затем ловко натянул рубашку одним движением и четко поправил воротник. Со стороны выглядело, словно он долго репетировал это перед зеркалом. — Ух ты... Да ты прям как перед камерой. — Чтобы в газетах не было на тебя компромата, двигайся так, словно тебя непрерывно снимают камеры, то есть «горячо», как сказали бы дирекшионеры, — он засмеялся и отвернулся, чтобы найти подходящие брюки. Найдя то, что нужно, Гарри начал спускать свои шорты, под которыми были черные боксеры. Мэри молча следила за каждым его движением. Он поднял на нее глаза, и его улыбка стала хитро-игривой. — Не хочешь отвернуться? Я стесняюсь, — он издевался. — Пф-ф... Она отвернулась лишь для того, чтоб показать, будто ей совсем наплевать. — «Не льсти себе», — она изобразила его. — Ты все? — Можешь проверить. — Не зли меня. — Да все-все, — хихикнул он. Адденс встала и, кивнув ему, направилась прочь из спальни. Гарри захватил ключи от машины и пошел следом. Мэри в последний раз посмотрелась в зеркало: на ней была майка бирюзового цвета, темные джеггинсы и ярко-зеленые кеды. Она не ожидала, что погода настолько испортится. Потому ей пришлось надеть еще толстовку Гарри, так как на улице было до ужаса холодно. Волосы она завила, они спадали неряшливыми волнами. А Гарри поднял чуб вверх и уже выглядел идеально. Он открыл дверь для девушки и поклонился. Когда захлопнулась водительская дверь, он спросил: — Тебе не нужно заехать за памперсами? Мэри уставилась на него, как на психа. — Памперсами? — Ну вы носите их, когда истекаете кровью. — О Господи, Гарри! Он рассмеялся. — Так они тебе не н... — Заводи мотор уже! — Я просто подумал, что ты ведешь себя, словно уже кровоточишь. Мэри закатила глаза и слегка толкнула парня в плечо. — Если что, они называются «прокладки». — Как скажешь.