Честный лжец. (Ошибки природы, "часть" вторая, дополнительная)

Привлекательная блондинка сидела напротив и о чём-то увлечённо рассказывала. Олег иногда кивал, создавая видимость интереса. На самом же деле ему была безразлична эта девушка, пожалуй, она даже не нравилась ему. Он сам не мог понять, почему решил завязать с ней знакомство. Как и с многими предыдущими. Может, он искал ту, кто сможет увлечь его? С кем он прекратит испытывать эту постоянную скуку? Если это действительно было так, бессознательные поиски были совершенно безуспешны. Желание вести разгульный образ жизни — или, если вернее сказать, тот, что он вёл до появления Тёмы — угасло ещё до конца первого семестра. К вылазкам, которые заканчивались, как правило, интимом, Олег относился как к необходимой рутине. Причём знакомился он далеко не всегда с девушками; «домой» предпочитал никого не водить, дабы не смущать Валерию Архиповну, хозяйку квартиры. Впрочем, смутить её было делом нелёгким: за двадцать лет работы в военкомате характер её довольно-таки сильно закалился. Тем не менее, она была доброй и чуткой женщиной, к которой весьма быстро привязался Тёма; однажды, засыпая, он сказал, что примерно о такой маме мечтал в детдоме. — Она как тётя Даша, заботливая такая, разве что не такая строгая, — говорил он, улыбаясь. Ни тогда, ни сейчас Олег не знал, что на это можно ответить. Матвей, сын Валерии Архиповны, учился на третьем курсе факультета политических наук и социологии; иногда на кухне между ними развивались самые настоящие дебаты на ту или иную тему. В такие моменты хозяйка квартиры, если была дома, качала головой и улыбалась, а Тёма внимательно слушал, после чего просил объяснить, о чём именно они говорили. Как правило, такие объяснения заканчивались новыми спорами. Со стороны, как однажды высказалась соседка за кружечкой чая, они могли показаться семьёй, разве что несколько непохожей. Однако это был лишь верхний пласт отношений, которые развивались в этой квартире. Олег отлично помнил тот день, когда познакомился с Матвеем: то была среда, они сидели на одной скамейке, и рыжий вдруг начал разговор о статье из газеты, которую читал парень. Пожалуй, тогда был их первый спор, к которому они время от времени возвращались. — Значит, ты поступаешь, да? Извини, конечно, но ты просто запозднился или выглядишь старше своих лет? — Ничего не бывает слишком поздно, — улыбнулся Олег. — Пожалуй. А знаешь, будет классно, если потом как-нибудь пересечёмся, опять о чём-нибудь поспорим. — Это всегда запросто. Кстати, ты не знаешь, где можно снять квартиру или комнату? — Думаешь, общежитие не предоставят? — Я не один, так что оно вообще не рассматривается. — От как. Ну, если уж на то пошло, то можно поговорить с мамой, мы как раз комнату-две сдаём. Так что если ты или твоя подружка не курите… — Нет, я не с подружкой. — От как… — протянул Матвей, внимательно смотря на Олега. Тот усмехнулся: — Я живу с младшим братом, ему одиннадцать. — Сироты? — напрямую спросил парень. Он оказался без комплексов и лишних замашек на вежливость. Это сразу же понравилось рыжему. — Да. — В таком случае, если у тебя есть время, пошли ко мне, мама как раз дома должна быть. Ой, извини, забыл спросить, согласен ли ты вообще. — Смотря где живёшь. — Ой, тут можешь не волноваться — не пожалеешь. Правда я не знаю, во сколько это тебе обойдётся, мы же почти в центре, мама обязательно загнёт… — Это ничего, наследство пока ещё не кончилось, — «Хотя близко к этому», — вздохнул тогда Олег, как вздохнул и сейчас. Девица восприняла это как ответ и, что-то воскликнув, продолжила тараторить. Тот день закончился так, как Олег совершенно не ожидал: он весьма быстро нашёл будущее жильё да и к тому же провёл неплохую ночку в компании — в постели — Матвея. Валерия Архиповна, которая совершенно не поверила, что Олег остаётся у них для «опробования будущего места жительства», лишь покачала головой, когда рыжий зашёл на кухню. Он коротко улыбнулся ей и вновь начал разговор о будущем съёме комнаты. — Забыл вчера спросить: как вы относитесь к музыке? — В каком смысле? — Тёма, брат мой, иной раз любит играть на гитаре, а выходит у него, признаться, не очень хорошо. — Ну, может быть, я ему в чём-нибудь даже помогу, — просто ответила женщина. — Правда у нашей гитары струна лопнула, когда Матвей с ней игрался, но это дело поправимое. — Тёма будет крайне рад, — Олег улыбнулся по-настоящему. — Кстати, вы слишком ревниво относитесь к своей кухне? — Готовить мешать не буду. — Тёма любит печь печенье или шарлотку, так что иногда будет пахнуть горелым. Но в остальном он прекрасный ребёнок, даже носки свои, да и, признаться, мои в том числе, стирает. — Только в ванне у нас слишком плюхаться нельзя, — предупредила женщина, — трубы в боковине для водостока нет, так что за уровнем воды всегда нужно следить. Да и на пол лучше не лить, щели между плитками большие, вода может туда попасть и испортить соседям потолок. И ни одного слова о том, что подобные отношения недопустимы и аморальны. Сначала Олега это удивляло, однако оказалось, что это ему ничего подобного не говорили — а вот Матвея отчитали по полной. — И так всегда, — жаловался он, — словно я один к этому причастен. Проблему с полом в ванной Олег исправил в первый же месяц — просто поменял плитку, а заодно и стены ею выложил, за что ему были крайне благодарны. — С тех пор, как умер отец, — говорил Матвей, когда Валерии Архиповны не было рядом, — мама начала жаловаться, что я ни на что не годен, что не могу даже лампочку без чужой помощи заменить — что, кстати, ложь, уж на это-то я способен. Так что ты сейчас как подарок судьбы. А вообще, она подкалывает меня, мол, за таких как ты замуж выходят, а такие на таких, как я — женятся. — Надеюсь, она не намекает, что нам нужно устроить переворот в России и ученить первый однополый брак, — шутил Олег. Однако Матвей, как оказалось, к подобному относился гораздо серьёзнее, хотя пытался этого не показывать. Несмотря на их неоднозначные отношения, между ними не бывало размолвок из-за пресловутой ревности (если не читать одного раза, когда они, прогуливаясь, начали спорить, кто именно будет знакомиться с миловидной девушкой, которая, как оказалось, уже была занята). Они вполне могли сойти за друзей, которым просто иногда хочется несколько развлечься. — Такие отношения ни к чему хорошему не приводят, — всегда говорил Матвей, печально улыбаясь. Олег никогда не спрашивал, о ком тот в этот момент думал; сам он думал об Аркаше, с которым практически не виделся со дня его свадьбы. — Ты меня вообще слушаешь? — блондинка коснулась руки Олега, и он словно очнулся, несколько растерянно посмотрев на неё. — Конечно. — Тогда о чём я говорила? — Об… — на несколько секунд задумался рыжий, после чего изрёк: — О своей подруге, которая рассталась с парнем из-за того, что он сделал интимную татуировку, и о том, что ты её совсем не понимаешь. К тому же, не так давно ты… — он вдруг умолк и, выразительно глядя на девушку, улыбнулся: — Извини, я не совсем понял, как это, — он сделал ударение на слово, — должно выглядеть, но, кажется, довольно-таки экстравагантно. Девушка улыбнулась, показывая маленькие ровные зубки, которые, должно быть, недавно отбелила: — А я уж подумала, что совсем тебе наскучила, и ты меня не слушаешь. «И была права, но талант не пропьёшь, — мысленно усмехнулся парень. — И это ещё цветочки, а вот слушать Тёму, дописывая какой-нибудь отчёт…» Какое-то время блондинка болтала, после чего предложила прогуляться. Причин отказаться Олег не нашёл. Иногда, прерывая собственные мысли, он смотрел на девушку, имя которой, конечно же, помнил, но в данный момент называть не мог, и не понимал, что такого привлекательного увидел в ней при знакомстве. Сейчас она казалась обычной девицей, которая была для него абсолютно неинтересна. Совершенно неожиданно для Олега раздался громкий крик «А вот и я!», и на него накинулась девчонка в ярком весеннем пальто. Она широко улыбалась: — Наконец-то я научилась пугать тебя своим появлением! — Не только меня, — заметил рыжий. — Гуляешь? — С магазина иду. А ты на свидании, да? — И как же ты догадалась? — «удивился» парень. Вздхнул: — Маша — Кира, Кира — Маша, — представил он девушек друг другу. Блондинка удивлённо и немного недовольно смотрела на всё ещё висящую на Олеге девчонку: — А более подробнее можно? — Да запросто! Кира Ильинична, так сказать, сестрица вот этого. — А, вот как, — заулыбалась девушка, успокоившись. — Ага, как бы, — кивнул рыжий. — Слушай, тебе уже не десять, ты далеко не тридцать кило весишь. — Вот каким вредным был, таким и остался! — Кира, улыбаясь, отпустила Олега. — Кстати, ты мне не подсобишь? Через полтора месяца у мамы день рождения, может, свозишь? Думаю, вас с Тёмой тоже пригласят. — Постараюсь уж, Илья Сергеевич, когда в последний раз мы с ним говорили, намекал на необходимость этого, да и Тёма уже все уши прожужжал, что Диме какую-то новую игру купили, и они хотят вместе в неё сыграть. — О, точно! Я же ему книжку купила, думаю, понравится. Так что можно на выходных заглянуть? — Думаю, мы ещё созвонимся и договоримся. А сейчас тебе уже пора. — Вот ведь вредина, — рассмеялась девчонка. — Ладно, хорошо тебе прогуляться. А, да, чуть не забыла. Папа просил передать, чтобы ты берёг его ласточку, иначе он разрешит мне покопаться в твоём гараже. — Так, я сегодня же позвоню Илье Сергеевичу и отчитаюсь, даже фотографии пришлю в доказательство того, что с ней всё в порядке. Девушка рассмеялась и ещё раз попрощалась, после чего, подхватив оставленную с стороне сумку с продуктами, убежала. Маша, задумчиво и нахмурившись, смотрела на Олега: — Это точно твоя сестра? — Ну, мы с ней не слишком-то и похожи. — Тогда почему ты её отца называешь по имени-отчеству? — Семейные обстоятельства, — отмахнулся рыжий. — Но мы с ней родственники, уверяю тебя. Илья Сергеевич, отец её, как ты заметила, некогда был таким же рыжим, как мой брат. — Тёма, да? Он младший? — Да. Я не говорил? — Нет. — Извини, тебя заслушался. Девушка слабо улыбнулась, но во взгляде её читалось недоверие. Появление Киры пошатнуло серьёзные шансы на проведение ближайшей ночи вдвоём. — Не переживай ты так, — улыбнулся рыжий, — я вас с ним познакомлю. А Кира… Это так, взбалмошная девчонка-первокурсница. Ох, обогатятся наши органы через несколько лет… — Что? — Маша удивлённо моргнула. — Как думаешь, на кого она учится? — Ну, много на кого может… Что-то гуманитарное? — О да, — осклабился Олег. — Юрфак, будущий работник прокуратуры. Некогда мечтала быть адвокатом, но я её легко переубедил. «Да, собственно, я и вселил в неё эту идею — в органах работать…» — подумал он, вспоминая, как несколько лет назад, во время одного из редких заходов в гости, разговаривал с Ильей Сергеевичем о необходимости честных и совестливых работников в этой области, которые смогли бы привести страну в порядок. Кира тогда, как многие думали, в шутку сказала, что обязательно подумает об этом. «Вот и подумала», — усмехнулся рыжий. — Не думай об этом… Может, в кино пойдём? — Давай, — согласилась блондинка. Но до кино они так и не дошли. — У аппарата, — Олег поднял трубку, стараясь сделать вид, что совершенно не удивлён. — Как проходят студенческие будни? — Явно менее весело, чем твои. В прошлом. По какому поводу? — А что, я просто так позвонить не могу? — Последний раз ты просто так двадцать третьего февраля звонил, причём весьма зря. — Ты только на меня так рычишь или на всех? — Прости, не знаю, что со мной. Киру вот встретил, за пару минут весь мозг прожужжала. — Что, она всё ещё такая же неугомонная? — Нет, теперь она стала намного хуже, взрослая же типа. — Да, это кружит голову… В общем, как ты там, шибко своей учёбой занят? — Смотря что ты от меня хочешь. — Помнишь Лёху? — Брюнета смуглокожего, который на воротах стоял? — Да-да, его самого. В общем, у него на днях днюха будет, в субботу празднуем. — То есть, он вдруг вспомнил о моём существовании и решил пригласить? — Ну, не то чтобы, но да. Так ты как? — Незаманчивое предложение. К тому же в четверг, как я помню, у тебя годовщина. — Ну это да… Собственно, поэтому я и хочу, чтобы ты приехал, — Аркаша вздохнул. — Третий год, понимаешь? — Нет. — В общем, я тут с новогоднего заезда Никиты думаю… Мы ведь втроём давно не собирались, верно? Помнишь, как раньше на кухне у тебя сидели? Вот я и подумал, что неплохо было бы снова собраться. — Ты и Никиту на его день рождения вырвешь? — Его сейчас к нам и куском хлеба не заманишь, — фыркнул Аркаша. — Ты помнишь, каким он приезжал в последний раз? Вроде сидит спокойно, о чём-то рассказывает или слушает, а вдруг сорвётся — и за телефон. «А как у нас это, а как у нас то?». Посидит немного — и блокнот вытащит, то рисует, то пишет… Интересно, он хотя бы спать нормально может? — К удивлению, может, даже пушкой не разбудишь. Но как ты собрался собираться, прости уж за тавтологию, без него? — Ну, мы и раньше без него собирались, — просто ответил Аркаша. — Помнишь такое? — Сейчас-то тебе, наверное, пиво на кухне пить не позволяют, — хмыкнул рыжий. — То есть, ты хочешь, чтобы я приехал и развеял скуку семейной жизни? — Эм… да. — Тогда в пятницу позвоню, скажу, когда буду. Возможно, что поздно вечером заявлюсь, правда тогда придётся ночевать в машине, твоя вторая половина ведь и на порог меня не пустит. — Уж ты-то что-нибудь придумаешь, — заметил Аркаша. — Тогда я в пятницу позвоню, уточню. — Хорошо. Удачи тебе. — Нет, друг мой, тебе удачи, тебе она нужнее. — Ну тебя! — рассмеялся парень и прервал разговор. Олег некоторое время смотрел на мобильный телефон, после чего усмехнулся и убрал его в карман. — Друг звонил, — сказал он блондинке. — Да и так понятно. Куда-то звал? — Ага, в гости на пару дней, на недельке съезжу. — Ты ведь приезжий, как я понимаю? — Да — Я тоже. Из Белово. — Вот как. Девушка нахмурилась: — Скажи, я тебе до такой степени неинтересна? — Пожалуй, — ответил Олег, смотря на ручные часы. Если поторопиться, то можно было бы успеть в дальний магазин, в котором Валерия Архиповна берёт печенье, когда идёт с работы. — Тогда зачем всё это?! — стала было кричать девушка, но Олег перебил её: — Ты привлекательная, и я бы с радостью переспал с тобой, но не более того. Если тебя это устраивает, то мы можем встретиться через какое-нибудь время, а если нет — то прости, что оказался такой сволочью. — Нахальной сволочью, — прошипела девушка. Пожав плечами, рыжий развернулся и ушёл. Она ругалась ему вслед, и на эти крики оборачивались прохожие. — Какой гад, — сказала какая-то девушка, — так поступить… «О времена, о нравы! — мысленно воскликнул Олег. — Она даже понятия не имеет, о чём говорит… Впрочем, если бы имела, говорила бы то же самое. Но какая разница? Надеюсь только Тёма не расстроится, что я не беру его…». — Дом, милый дом! — воскликнул Олег, открывая дверь квартиры. Гулкое эхо повторило его слова. — Слушай, может лучше в машине посидим? — повернулся он к Аркаше. — Ты же тут задубенеешь. — А на кой ляд я тогда тащил это? — он хотел поставить портативный обогреватель на пол, но наткнулся на стул. — Может прекратишь стоять и свет включишь? — Только если ты не будешь мешаться под ногами, — Олег вытащил из кармана фонарик. — Впрочем, я немного поторопился, помощь твоя точно понадобится… Да проходи ты уже! — Я знаю, что это глупо, но можно я пока открою какое-нибудь окно? Воздух застоялся. — На кухне, — согласно кивнул Олег, ставя стул возле двери. — Впрочем помощь не нужна, так что лучше стой там. — А ты не навернёшься? Олег отрицательно промычал; во рту его был фонарик, которым он освещал выключенный счётчик. Через несколько секунд раздался щелчок, и рыжий довольно хмыкнул. — Вот теперь можно и свет включать да квартиру прогрева-а-ать! — Не сорвётся он, — недовольно пробурчал Аркаша, крепко держа Олега за бёдра. — Я оступился, — заявил тот, слезая со стула. — Да будет свет! Аркаша зажмурился и выругался, поспешно уходя в темень зала. Олег, так же жмурясь, смеялся. — В зале должен быть большой обогреватель, там его и включай, а маленький на кухне. И тарелки какие-нибудь найди. А я — в машину за пакетами. — Есть, капитан! Когда Олег, с двумя пакетами в руках, поднимался по лестнице, дверь соседней квартиры приоткрылась, и он отчётливо услышал тяжёлое старушечье дыхание. «А я и забыл, что в родных пенатах соседские уши не дремлют», — ухмыльнулся он, делая вид, что не замечает подглядывания. — Милый, я дома, — крикнул он, открыв дверь. С кухни послышался металлический шум и ругань. — Ты чего, с лестницы головой вниз спускался? — «поинтересовался» Аркаша, убирая кастрюли и чашки в шкафчик. — И как же ты догадался? — усмехнулся рыжий. — А руки у тебя из какого места растут, разреши полюбопытствовать? — Из того же, что у тебя язык с мозгом, — буркнул парень. — Так какого это было? — Точно, я же тебе не рассказывал про эту милую старушку из соседней квартиры, которая возомнила себя шпионом-старпёром... — Хочешь, чтобы тебя после такого антихристом каким-нибудь окрестили? — Репутации содомита, которую она никак не может мне создать, это мало помешает. — А ты прямо-таки жаждешь этой самой репутации, я погляжу… А вода где? — Извини, зубами её держать было неудобно. Сейчас принесу, а ты пока это разбирай. Кашеварить нынче ты будешь. — Да уж не привыкать, — отмахнулся Аркаша. Олег, глядя на него, грустно ухмыльнулся и вновь отправился к машине. В скором времени комнаты, в которых работали обогреватели, немного нагрелись, а на кухне стоял приятный запах варящихся пельменей. Впрочем, рыжий вскоре занял лидирующее место у плиты, на что Аркаша смотрел с ухмылкой. — И когда это ты в пекари заделался? — Да как тут уж не заделаться, — ответил Олег и лишь потом понял, что для его друга такая фраза может показаться странной, ведь о Тёме он всё ещё не знает. — Хочется же иной раз себя побаловать, — добавил он. — Кстати, я тут вспомнил, — вдруг произнёс парень, — в тот день, когда мы в магазине столкнулись, я тогда ещё Марину тебе представил, помнишь? Так вот, ты ведь тогда сказал, что Инне что-то печь будешь. — Да, эту самую шарлотку, — кивнул рыжий. — Рецепт довольно лёгкий, могу поделиться. — Обойдусь уж, — отмахнулся Аркаша, жалея, что не прикусил вовремя язык. Ему казалось, что упоминание об Инне неприятно Олегу; и это было действительно так. — Ну, как там в зале? — Иди и проверь. И одеяла заодно посмотри, может какое уже прогрелось. — Кстати, чья там комната-то? — Не сейчас, — отозвался Олег, — не сейчас… — Ну, как скажешь. Так что там с ужином? Они сидели до самого утра, с разговорами и редким смехом уплетая пельмени, шарлотку, печенье (его Тёма испёк для Олега), зефир, сухарики и пиво. Говорили они, казалось, обо всём; иной раз Олег жаловался на что-то по учёбе или же вскользь упоминал неудовлетворение от личной жизни, но большей частью Аркаша повествовал о своей семейной жизни и работе, о том, как растёт дочка и как обстоят дела с Мариной. — Понимаешь, мне кажется, что я ей наскучил, — говорил он, сидя рядом с обогревателем в зале. В руках его была бутылка пива. — И эти её подружки… Да я всех их не знаю! Да, я понимаю, что она сделала для нашей семьи, для нашей дочери намного больше — но я ведь работать-то не так давно начал, что с меня взять? Я и так стараюсь, как могу… А Лизонька, дочурка моя ненаглядная… Ты обязательно должен её увидеть! Конечно, я стал отцом слишком уж рано, но глядя на неё, ни о чём не жалею… «Это значит лишь то, что жалеешь ты об очень многом», — вздохнул Олег, делая небольшой глоток из бутылки. А Аркаша, сам того не понимая, продолжал жаловаться на свою жену. Уснул он на диване, укутавшись в одеяло. И бормотал что-то во сне. А Олег сидел в кресле и вспоминал о детстве, когда без всяких лишних мыслей ложился рядом с ним и даже укрывался одним пледом. В кресле он и уснул, уронив голову на грудь. День рождения Лёхи отмечался на его даче, что располагалась в частном секторе соседнего городка. Это была именно дача, предназначенная исключительно для отдыха — с беседкой, мангалом под навесом, газончиком для игры в бадминтон. Правда было так же место и для нескольких небольших грядок да ягодных кустиков. Ещё лежал снег, который, впрочем, активно таял, и почти на всех земляных дорогах (асфальтированных в дачных районах практически не было) стояла вода. Погода была ясная и тёплая, но даже если бы были заморозки, это нисколько не помешало бы парням развлекаться. Практически всех собравшихся Олег так или иначе знал, но большая часть совершенно забыла о подобном знакомстве и потому очень удивлялась, когда рыжий безошибочно называл какие-либо факты из их жизни. — Ну ты, конечно, и шутник, — хлопал его по плечу Сергей, бывший однокурсник Аркаши. Олег лишь только улыбался и умело делал вид, что он совершенно не скучает. — Кстати, вон того товарища лучше бы придержать, а то «скорую» ещё вызывать придётся, — заметил он, кивая на лезущего на тонкий лёд парня. К нему тут же кинулись более трезвые гуляющие и насильно оттащили. — Хорошо бы сюда ещё приехать, — заметил Аркаша, с улыбкой смотря на темнеющий на другой стороне реки лес, — когда лето будет… Лизе наверняка понравится. — Она сейчас в том возрасте, что ей и лягушатник будет по нраву, — усмехнулся рыжий и повернулся к высоко отсыпанной дороге, с которой они не так давно спустились на берег. По ней ехала пара велосипедистов, что, видимо, решили заработать воспаление лёгких. — Да чтоб я тебя хоть раз ещё послушался! — прокричал отстающий, и тот, что был впереди, рассмеялся. — Давай, Федя, давай! А то лето скоро, и ты ведь собирался поразить всех своим крепким телом! — Да иди ты! — прохрипел тот самый Федя; они скрылись за поворотом. — Ну и куда ты уставился?! — возмущённо воскликнул Аркаша, тряся друга за плечо. — Не волнуйся, я слышал все твои возмущения моей глупой и бесчувственной фразе. Ты не заметил тут велосипедистов? — Нет, а что? И какое это имеет значение? — Никакого, просто я не могу понять — парень это или девушка? По фигуре, хотя и в куртке, я бы сказал, что девушка, но вот голос… — Тебе лишь бы за свои слова не отвечать, — недовольно произнёс Аркаша. — А я ведь… — Что? — Да ничего. Хотел заранее попросить как-нибудь летом свозить нас сюда. Марина была бы определённо рада. — Как только от сессии отделаюсь, — кивнул Олег. — Ты серьёзно? — Вполне. Может быть, Илья Сергеевич с семьей тоже поедет, они и меня в прошлые года с собой звали. А что может быть лучше, чем собраться двумя семьями? Мне кажется, что даже Марина твоя не будет возражать. По крайней мере, сильно. — Пожалуй, ты прав, — улыбнулся Аркаша. Вскоре стало темнеть, но это нисколько не волновало ребят. Гулянка продолжалась до утренних сумерек, разве что стала значительно тише, так как никто не хотел, чтобы соседи вызвали милицию (впрочем, сотовые телефоны были далеко не у всех, поэтому подобного боялись мало, но разборок всё равно не жаждали). — Думаю, нам пора, — заметил Олег, взглянув на часы. — Мне лично с утра нужно быть в Кемерово, а ещё проспаться надо, а этого вот, — он кивнул на Аркашу, — дома жёнушка ждёт. — А кто поведёт? — резонно спросил Игорь, который уже давненько собирался закругляться. Один из парней, Слава, выплюнул пиво обратно в стакан и подскочил: — Я почти не пил, Олег мне свидетель! — Ну, полтора стакана — это всё меньше, чем выпил я, — признал рыжий. — А трезвее тут вряд ли кто найдётся… — К тому же ты уже обещал, что позволишь мне сесть за руль! — воскликнул Слава. Он не так давно получил права, но отец не позволял водить свою машину, и поэтому сейчас у парня ужасно чесались руки. — Замечу, что в я в тот момент прорывался к туалету, а ты вцепился в меня и не отпускал. Но чёрт с тобой. Кто-нибудь поможет мне Аркаху в машину оттащить? — А не легче ли его разбудить? — заметил Вася, тыкая спящего парня в бок. — Ну, можно и так, конечно, но его всё равно нужно будет вести, а один я с таким дылдой не справлюсь, — с этими словами Олег принялся расталкивать Аркашу, что у него почти вышло, по крайней мере, тот встал на ноги и, потирая глаза, поплёлся за ним. — Мне лучше на переднее сидение, — произнёс Игорь, — блевать выпадать удобней будет. Олег, устроивший Аркашу на заднее, нисколько не возражал. Но всё же ему ужасно не хотелось пускать Славу за руль. В душе просыпалась ревность, ведь никто за эти полтора года кроме него за рулём не сидел, но здравый рассудок напоминал, что полбутылки коньяка и бутылка вина — не самые лучшие помощники в вождении. К тому же его тошнило, но с этим он вполне мог справиться. Перевозбуждённый Слава без умолку болтал, Игорь, которого один раз всё же стошнило, задремал, уткнувшись лбом в стекло. Сознание Олега то и дело отключалось, но он не позволял себе засыпать — только не сейчас, когда посторонний человек был на месте водителя. Аркаша же спокойно посапывал, закинув на него ногу. Иногда Олег гладил её, и это позволяло ему справиться со сном. — Ты лучше на дорогу смотри, а не трынди, — говорил он, потирая лицо руками. Слава в этот момент рассказывал, как сдавал экзамен в автошколе. — Ты не понимаешь, что тогда произошло! Правда не понимаешь! Я просто забыл пристегнуться… — Хорошо, что я сейчас это проверил, — усмехнулся рыжий. И сонно подумал, что Аркашу он пристегнуть не сумел, не слишком-то подходяще тот сидел. — А в следующий раз на дороге была выбоина, а я так был занят поворотом, что не заметил… — Не отпускай руль! — воскликнул рыжий, и Слава тут же вернул руку на место. — А потом я всё-таки сдал, с третьего раза. А инструктор у меня классный был, такие истории рассказывал. Вот однажды его ученица перепутала газ с тормозом… — На дорогу смотри, а не на педали! — взмолился Олег. — Ну, перепутала их, — словно бы и не слышал Слава, — и врезалась в забор! Там на боковом крыле во-о-от такая вмятина была! — Руки на руль! — крикнул Олег, поддаваясь вперёд. В тот же момент он увидел свет фар впереди и понял, что они оказались на встречной. Он поддался вперёд схватился за руль, выворачивая его. Слава тоже вцепился, но ничего не делал, и руки его дрожали. Со встречной они съехали, а заодно съехали и с дороги; машину круто развернуло. Её остановило дерево, которое стояло тут, должно быть, лет пятьдесят. И ещё столько бы простояло, не согласись Олег пустить постороннего за руль.