Честный лжец. (Ошибки природы, "часть" вторая, дополнительная)

Мир резко подпрыгнул, и Олег открыл глаза, не сразу поняв, где находится. Виски немного садило; было холодно. За окном мелькала дорога, по которой проносились машины. Судя по времени, ехать оставалось ещё около часа. Парень потёр виски и прикрыл глаза. Открыл он их снова лишь тогда, когда полностью пришёл в себя после продолжительного сна. Рядом сидела женщина средних лет, что читала какой-то любовный роман. Ей определённо было безразлично всё вокруг. Это и к лучшему. «Жаль, что проснулся так рано, но теперь есть возможность привести в порядок мысли… Наверное, ему стоит что-нибудь подарить, что-нибудь нужное или просто красивое. И купить его любовь? Да в любом случае придётся покупать её подарками, уступками, заботой. Интересно, как я на самом деле отношусь к нему? У меня ведь слишком предвзятое суждение, я люблю его авансом, ведь он мой брат. Иначе я, видимо, не умею. Но если отбросить все эти преждевременные суждения, я о нём совершенно ничего не знаю. Смогу ли я действительно полюбить чужого мне ребёнка?» — Олег глубоко вздохнул и, откинувшись, снова потёр виски. Женщина бросила на него быстрый взгляд и перевернула страницу. Олег пожелал, что у него с собой нет книги. Впрочем, он не смог бы просто сидеть и читать, слишком много мыслей в голове. Автобус ехал уж очень медленно, — по крайней мере, так казалось Олегу. В какой-то момент парень начал ещё больше жалеть о своём пробуждении: его начало подташнивать. Но автобус вскоре остановился и пассажиры медленно начали покидать его. Женщина убрала книгу в сумочку, поправила свою шубку и поднялась, втиснувшись в поток выходящих людей. Олег предпочёл дождаться, пока автобус почти опустеет. Небольшие сугробы были практически повсюду, снег падал с неба мягкими белыми хлопьями. Хотелось выпить чего-нибудь горячего, но времени не было. Поймав такси, Олег назвал давно заученный адрес. Старенький «Москвич» плавно двинулся с места. Парень старался не закрывать глаза, опасаясь, что мысли слишком овладеют им, и он уснёт. Последний месяц был довольно-таки изматывающим. Мимо мелькали улицы, люди, дома и машины. Строки какой-то песни вертелись в голове, но Олег не мог вспомнить её названия. Радио тихо и монотонно вещало, наверное, новости или прогноз погоды. А может, это какая-то радиопостановка… Некоторые улицы были знакомы Олегу, хотя видел он их лишь той бессонной ночью. Хотя, быть может, они лишь казались знакомыми. Когда машина поворачивала, а потому чуть замедлила свой ход, он увидел знакомых ему ребят, хотя опознал среди них лишь Кирилла. Они что-то оживлённо обсуждали, стоя возле магазина. Девушки, что были с ними, держались, по всей видимости, возле своих парней, и Кирилл словно оказался в стороне ото всех. Олег высказал шофёру своё удивление по поводу хорошего состояния «Москвича». Мужчина был явно польщён и очень охотно поделился некоторыми «премудростями» в уходе за машиной. И хотя у рыжего пока не было намерения обзаводиться автомобилем, знания ему никогда не мешали. И вот машина остановилась у детдома. Двор его был очищен от снега, большой сугроб на открытом пространстве совершенно точно давал понять, что подготовка к Новому Году уже идёт. Были слышны детские голоса, кто-то из взрослых парней курил под окнами, предполагая, что их не видно. — Какое дело может быть у такого молодого парня тут? — спросил водитель. Было понятно, что этот вопрос давно крутится у него на языке. — Личное дело, — усмехнулся Олег. — Можете считать, что я хочу осчастливить одного ребёнка… но совершенно не уверен, что это получится. — Вот как… Удачи тебе в этом. — Спасибо. Дверь машины грубо захлопнули, и «Москвич» почти сразу же отъехал. Парень у крыльца потушил сигарету и делал вид, что просто дышит воздухом. Кажется, Олег уже видел его, когда приезжал сюда в первый раз. Парень ничего ему не сказал, лишь только внимательно следил за ним, явно намереваясь достать ещё одну сигарету. Найти Анну Павловну не составило труда, но она, естественно, была занята. Какое-то время Олег ожидал у её кабинета, а после был приглашён внутрь. Женщина, лишь только взглянув на него, поднялась и подошла к столику, на котором стояли заварник, чайник и несколько чашек. — Добрый день, — произнёс Олег, опускаясь на знакомый стул. — Добрый. И не вредничайте, я вижу, что вы замёрзли. — Ну, я бы не сказал… — Не пробовали одеваться по погоде? — Я и в феврале хожу без шапки и в свитере лишь, разве что в особо сильные морозы пальто осеннее надеваю. — И в постели после такого не валяетесь? — Я же не мазохист, — усмехнулся Олег. — Иммунитет у меня сильный, да закалён я достаточно. А ещё я, наверное, толстокожий, поэтому просто не мёрзну. Многие этому удивляются. — И их можно понять. А чай уже заварен. — Мне расценивать вашу доброту как некое следствие моего желания забрать отсюда родного брата? Женщина не ответила, лишь поставила перед Олегом белую кружку в жёлтый цветочек, после чего села за свой стул, держа в руках почти такую же кружку, лишь только цветы, нарисованные на ней, были голубыми. — А какие ваши любимые цветы? — вдруг спросил Олег. Женщина нахмурилась. — Это имеет какое-то значение? — Скорее нет, чем да. Праздное любопытство. — Пионы. — Да, они красивы… Так вы всё ещё думаете, что мне не удастся взять опеку над Тёмой? — Уже не уверена… И вы намерены дать ему это имя? — Он сам сказал, что оно ему нравится. — Это верно. Никто не может понять причину, но с тех пор, как он у нас появился, он называет себя Артёмом. Некоторые, особенно дети, так к нему и обращаются. — Ничего плохого в этом не вижу. — Я тоже, — женщина, сделав маленький глоток горячего чая, внимательно посмотрела на Олега. — И откуда у вас такие связи? Рыжий улыбнулся. — Моим опекуном был один немаловажный человек. Сейчас он мой ректор, поэтому мне не позволили бросить учёбу, за что я ему благодарен. Знаете, мы с ним быстро нашли общий язык, и хотя жил я самостоятельно, каждые выходные проводил у них. Так сказать, маленький обычай. Иногда всё ещё захожу… Он достойный человек с немалым чувством долга, поэтому решил, что должен мне помочь. Вот и всё. — Это многое объясняет… — Но оставляет некоторые вопросы, верно? Ну, могу ответить на один: он был другом моих стариков, довольно часто приглядывал за мной после их смерти, во многом помогал, так что после смерти матери просто стал делать всё это официально. Анна Павловна улыбнулась, показав свои ровные чуть желтоватые зубы. — Таким образом, вы уже читаете, что Женя — то есть Артём — ваш. Так ведь? — Иногда мне так кажется, но я отлично всё понимаю. Тем не менее, потихоньку готовлю свою квартиру к его переезду. Например, перенёс все книги, что не должны попадать в руки детям, к Илье Сергеевичу, хотя некоторые просто спрятал в недрах книжного шкафа. И по совету одного из знакомых Ильи Сергеевича из соц. службы пересмотрел свои симпатии к питомцам. Кстати, вам хомячки не нужны? Шучу, конечно, ни к чему им такая дорога. Да и осталось их у меня всего двое, но что-то мне подсказывает, что скоро станет минимум шесть. — Любите грызунов? — спросила женщина, чуть поморщившись. Олег широко улыбнулся. — Многие так думают. На самом деле это просто привычка с детства. Старики буквально разводили их. — Вы уже несколько раз их упоминали… Кем они были? — Профессорами. — Хм… Олег бросил взгляд на наручные часы, после чего внимательно посмотрел на Анну Павловну. — Я понимаю, вы переживаете из-за Тёмы, но я хотел бы его увидеть. Так что давайте разберёмся со всеми этими бумажками побыстрее. Хорошо? — Конечно. Вот, — женщина протянула Олегу несколько листов и ручку. — Прочитайте и заполните. — Анна Павловна, — произнёс мужской голос. Олег обернулся. Дверь в директорский кабинет, что был смежным с кабинетом заведующей, открылась, и выглянул полный пожилой мужчина в классическом костюме, но без галстука. — А, у вас тут… Как я понимаю, это тот самый юноша? — Именно. — Хм… Анна Павловна, что там по поводу тех документов? Я утром вам их приносил. — О, конечно! — женщина вскочила, взяв в руки стопку листов, и поспешила к директору. — Кстати, мне хотелось кое-что уточнить… — Конечно, проходите. Дверь в кабинет закрылась. Олег вздохнул. Тишина… Наверное, именно это ему сейчас и нужно. А эти бумаги ему стоило заполнить уже давно. — Ну, закончили? — спросила Анна Павловна, возвращаясь за свой стол. Олег кивнул. — Теперь я могу увидеть Тёму? — Конечно. И лучше его вызвать сюда, в приёмную. — Я тоже так думаю. — И… советую не делать ему каких-либо подарков. — Я понимаю, — Олег усмехнулся. — Дети… слишком искренние. Анна Павловна молча проверила бумаги, после чего кивнула. Она снова поднялась из-за стола, поднялся и Олег. Вместе они вышли в приёмную, и заведующая что-то шепнула секретарше, женщине предпенсионного возраста с короткими густыми волосами, крашенными в золотистый цвет. — Подождите пару минут, — велела Анна Павловна. Алевтина (Олег еле сдержал смешок, когда услышал это имя от Анны Павловны) внимательно смотрела на Олега, медленно перекладывая на столе какие-то бумаги. Несколько раз она широко улыбнулась, а один раз предложила чай. Олег согласился, и какое-то время ему пришлось слушать шум воды в чайнике. Тёма несмело шагал за Анной Павловной, явно задаваясь вопросом: «Зачем всё это нужно?». На нём были серые штанишки и зелёная футболка, которая немножко болталась на его худом теле. Тёмно-зелёные глаза мальчика, глаза их с Олегом матери, смотрели на парня с опасением и любопытством. — Ну вот и… Тёма. Вы уж… — женщина вздохнула и махнула рукой. — Я у себя, если что важное — можете входить без стука. Алевтина, будьте добры, разберитесь всё же с… — она не договорила и скрылась за дверью своего кабинета. Секретарша хохотнула. — Перед вашим приходом пролила чай на свои брюки, поэтому сейчас ходит в юбке. Ну, я пойду… Ох, ну я что им, прачка, что ли? — пожилая женщина покачала головой. — Ах да, чай! — опомнилась она. Через полминуты чайник уже стоял на её столике, рядом были две кружки и тарелочки с печеньем и конфетами. И после она, не говоря ни слова, ушла. — Не бойся, — произнёс Олег, чуть улыбнувшись стоящему в стороне мальчишке. — Меня зовут Олег, я… — Я знаю, — кивнул Тёма, смотря на свои растоптанные кеды. — Вы хотите меня усыновить. — Ты этого не хочешь? — А зачем вам это? — Ты хочешь оставаться здесь? — мальчик покачал головой, всё так же изучая свою обувь. — Поэтому я… Тут Тёма вскинул свою голову и посмотрел Олегу в глаза. Почти прошептал: — Если вам так нужен ребёнок, то почему именно я? Тут же… тут много хороших детей! — Ты не считаешь себя хорошим? — Я… Олег сглотнул вязкую слюну. Нужно быть честным. Никита столько раз говорил ему, что именно честность, искренность и открытость помогают завоевать доверие, наладить отношения… Почему бы не последовать его совету? — Тём… — парень опустился перед мальчиком на колени и какое-то время молчал. Вздохнул. — Ты… ты сейчас… про то, почему тебя назвали Женей, так? Мальчик вздрогнул. В его глазах отразился страх, казалось, его даже затрясло. Он кивнул. — Это ничего. Это… — Зачем вам такой ребёнок? — прошептал он. — Вы… вы врач, да? Вам интересно, что из меня получится? — Нет, что ты! Я… я программист, с компьютерами работаю. Хотя не буду отрицать, в медицине не так уж плохо разбираюсь. Но это всё не то! — Олег вздохнул. Нет, он не может сказать правду. Это… слишком предвзято. Совершенно не то, чего он хочет. «Пусть он полюбит меня как старшего брата, не зная об этом. Полюбит искренне, а не из-за того, что у нас одни родители, которых он явно ненавидит. В этом мы схожи…» — Понимаешь, Тём… Да, мне нужен именно ты. Этого так просто не объяснить. Эксперименты я над тобой ставить не буду, даю слово, — он криво улыбнулся. — Но кое-что сделаю. Когда я заберу тебя отсюда, когда… пройдёт какое-то время… Я даю слово, ты станешь… — Вы не можете сейчас этого сказать? — мальчишка, чуть наклонив голову, внимательно смотрел на Олега. Парень кивнул и несколько облегчённо вздохнул. «Кажется, он понимает намного больше, нежели я думал», — пронеслось в его рыжей голове. — Это сложно. — Анна Павловна сказала, что у вас много денег, поэтому вы хотите… исправить меня. Это так? Олег не смог сдержаться и бросил раздражённый взгляд на закрытую дверь кабинета. Вздохнул. — Да, это так. — Поэтому вы берёте меня? Потому что у вас есть деньги, и вы хотите помочь? — Я бы не говорил так, но в какой-то мере ты прав. Я хочу, чтобы ты вырос не здесь, а в семье. — У вас есть семья? — Я сам себе семья, — усмехнулся Олег. Тёма наклонил голову в другую сторону, и светло-рыжие волосы скрыли его правый глаз. — Вам нужна семья? — Пожалуй… — Поэтому вы берёте ребёнка из детдома? — Пожалуй… — снова повторил Олег. Тёма чуть улыбнулся. — Берёте меня, потому что… вы мне нужны, и я нужен вам? Олег сам никогда не думал об этом. «И ведь действительно, мы нуждаемся друг в друге…» — улыбнулся он. — Думаю, — неуверенно начал Тёма, — если вы правда станете моим… — Братом, — быстро произнёс Олег. — Мне всего восемнадцать, и на другую роль я не гожусь. — Если вы станете моим братом, — продолжил мальчишка, — то… я буду вам благодарен. Я вас не знаю, но вы кажетесь мне добрым человеком. Вы хотите исправить меня. И вы хотите себе семью. «Ему всего лишь семь, а он мыслит так… «Я буду вам благодарен»! Неужели он думает, что я беру его лишь ради этой благодарности, на основе которой собираюсь строить эту самую семью?!» — Олег криво улыбнулся. — Так ты не будешь против, если именно я заберу тебя отсюда? — Я не хочу оставаться здесь… — выдохнул Тёма, потупив взгляд. Олег нахмурился. — Тебя обижают? — Не совсем. Просто некоторым не нравится то, что я… странный. — Ты вовсе не странный, просто немного не такой, — рыжий на некоторое время умолк, а после словно опомнился. — Кстати, я привёз несколько книжек тебе и твоим друзьям. Я видел, как вы в тот раз читали… — Олег вытащил из пакета, что лежал рядом, несколько книжек с детскими сказками. Ничего лучше он придумать пока не смог. — Не знаю, есть ли у вас такие книжки, но ведь будет лучше, если ещё появятся, да? Тёма ничего не ответил, но принялся листать самую верхнюю книжку, после чего сел за стол. Олег положил книжки рядом с ним. — Может, попьём чай и поговорим? Я должен же узнать тебя. — Наверное, можно… — Я тоже с собой печенье привёз, — усмехнулся парень, понимая, что ужасно нервничает. Наверное, Аркаша сказал бы, что это слишком на него не похоже. Наверное, так оно и есть. Но сейчас слишком необычная ситуация. Какое-то время они молчали, Тёма листал книжки и грыз печенье. Потом он резко захлопнул сборник сказок и положил его поверх остальных. — У меня аллергия на апельсины, — произнёс он. Долю секунды Олег удивлённо смотрел на мальчика, после чего чуть кивнул. — А у меня — на тополиный пух. И ещё я не люблю кошек. — Почему? Они же такие… тёплые… — Не знаю, не сложилось у меня с этими животными. К тому же у меня дома хомяки живут, так что я предпочитаю не иметь дело с теми, кто может их съесть. — Хомяки — это такие маленькие пушистые мышки? — Вроде того. — А мне можно будет с ними поиграть? — Ну, они кусаются, но не больно, так что если не боишься — можно, — Олег улыбнулся. Казалось, что уже всё решено, что не осталось никаких проблем, что можно просто взять этого ребёнка за руку и отвести домой. Но если бы всё было так просто… — Вы любите хомячков? — Тёма с напускным весельем смотрел перед собой. Конечно же, он тоже нервничал. — Мне нравится за ними наблюдать. Раньше у меня ещё и крысы были, белые, но я их отдал. — Почему? — Пришлось. — Почему? — Если честно, мне сказали так сделать. Крысы — опасные животные… — Из-за меня, да? — Да, — вздохнул Олег. — Но это ничего, я их одному приятелю отдал, так что могу их навещать, если так уж соскучусь. Но без них… дома слишком тихо. Они вечно грызлись, пищали и дрались. А как в дверь кто постучится — так кричали ужасно. Так что, с одной стороны, это хорошо. Мне нравится тишина. — А зачем тогда их держали, если нравится тишина? — Потому что привык к ним. — А тяжело без них? — Экономно. Их ведь кормить надо. — А кто ещё у вас есть? — Попугай. Большой и серый. Чума зовут. Почему — не знаю. Он почти в два раза старше меня… А может быть, и больше, чем в два. Долго привыкал лишь ко мне… — Почему лишь к вам? — Раньше он у бабушки и дедушки моих жил, но они умерли, и я забрал его домой. Мать была недовольна, запрещала ему летать, а этой птице нельзя сидеть в клетке, к тому же, ходить ему нравится больше, чем летать. Но у нас была кошка… Так и вышло — в моей комнате жил попугай, в других — кошка. Несколько раз мать пыталась выкинуть его, но… Он умный и шумный, когда надо. — Поэтому не любите кошек? — Пожалуй, что да. Хотя они и до того мне не слишком нравились. — А что с вашей мамой? — спросил Тёма после некоторого молчания. Конечно же, он понимал, почему Олег остался один, но, видимо, не мог сдержать любопытства. — Она пьянствовала, и это свело её в могилу. Мы с ней не ладили, я даже могу сказать, что никогда её не любил. — А папа? — Он бросил нас... после одного случая. Тогда мать и начала пить. — Вот как… — Я не был привязан к родителям. Можно даже сказать, что после похорон матери вздохнул спокойно. — Она была такой плохой мамой? — Я жил с дедушкой и бабушкой с самого детства и до их смерти. Потом пришлось жить с родителями. Но мы с ними так и не поладили. — Почему? — Хм… Наверное, я отличался от них. — А чем? — в зелёных глазах мальчишки горел огонёк любопытства. Олег еле заметно улыбнулся. — Моя мать была продавщицей сигарет на рынке, а отец — офисный работник. А старики мои, то есть дед с бабушкой, были учёными людьми, поэтому… Отец очень гордый человек, он просто не смог принять ребёнка, который во многом разбирался лучше него. А мать была просто не тем человеком, который должен был быть моей матерью. — Вы во многом разбираетесь лучше других взрослых? Вы такой умный? Олег покачал головой. — Меня таким вырастили. Сам по себе я даже заурядный… То есть, обычный. — А кем ты работаете? — Программист, с компьютерами вожусь, как я уже говорил. А ещё я учусь. — Это тяжело? — Не очень. Работа эта для тех, кто уже закончил обучение, поэтому многие вещи, написанные в учебниках, очень даже понятны. А в офисе бывает сложно. Всё-таки студент, рядом со мной работают взрослые люди… Я им не нравлюсь. — Почему? — Потому что я студент, которого поставили на должность, которой они добились сами. Считают, что это нечестно. Да так оно и есть. Но это не важно… Расскажи ещё что-нибудь о себе. Кроме аллергии я так ничего и не узнал. — Ну… Я почти умею читать. И… люблю зиму… — невнятно начал Тёма, но постепенно он всё больше воодушевлялся и через некоторое время уже громко, улыбаясь и смеясь, пересказывал некоторые случаи, которые считал забавными. И Олег узнал достаточно много, чтобы понять, что этот мальчик сможет получить место в его сердце не только из-за их кровной связи. Даже вовсе не из-за неё.