Куда приводят желания

Прошла неделя, а Анна все никак не могла найти потайного хода, который привел бы ее к Йо. Лишь от одной мысли об улыбчивом мальчишке, губы сами растягивались в некой призрачной, но полной надежды улыбке. Она помнила его, как самого веселого и радостного человека на Земле, что вытащил ее из тьмы, помог встать с колен после очередного удара Судьбы. Может быть, она не видела в Йо мужчину, но поддержка точно была. Невидимая, но прочная рука всегда поддерживала ее тогда, когда сама Анна уже готова была сдаться и опустить руки. Йо… А каким она его помнила? Мальчика с короткими волосами, оранжевыми наушниками, добрыми карими глазами, которые словно вобрали в себя всю надежду мира. А какой он был сейчас? Помнит ли он ее? Анне хотелось думать, что да, помнит. Ведь сейчас, когда медиум узнала о том, что он жив, внутри что-то ухнуло, а потом вновь вернулось в область груди. Она сильно волновалась, и это чувство пыталась запрятать как можно глубже, чтобы Король Шаманов ничего не понял раньше времени. Подслушивать разговор уже было большой опасностью, и Киояма была искренне удивлена, что Хао так ничего и не понял. Но это играло ей на руку. В любом случае, мастер инь-ян ничего не знал, а, значит, шанс найти Йо не был так уж и мал. А то, что теперь Анне разрешалось бродить по замку, сколько влезет, придавал сил и укреплял надежду на то, что найти его все-таки получится. Вера в себя словно птица феникс восставала из пепла, от одного лишь воспоминания о бывшем женихе. Анна помнила, как Йо ленился, но ведь он также был и целеустремленным шаманом. Ради друзей он был готов на все, даже отдать свою жизнь. Медиум тоже сможет. Обязательно. Быстро шмыгнув за угол, Анна обратилась в слух, проверив, не видна ли ее тень, дабы не выдать своего присутствия. - Как она посмела заявить господину о том, чтобы он выгнал всех девушек? – услышала Киояма негодующий голос. По интонации она поняла – говорила Мати. - Она делать так, как считать нужно, - ломано говорила служанка – та самая, что принесла лекарства Анне, когда был ранен Хао. - Как я ее ненавижу! – вскликнула Матисс, а в глазах появилось презрение. – Я обязательно ей отомщу за все! - Она сатана в платье! – вторила ей служанка. Анна лишь ухмыльнулась. Такого комплимента ей не делал никто. Звучало довольно не плохо: ей понравилось. Под стать ее характеру. Но от служанки медиум такого не ожидала. Конечно, думать, что женщине она нравилась, было глупостью, но и основы ненавидеть Киояма не видела. Ну и черт с ними! Все-таки, не ее это дело, что говорят другие. Люди говорили, говорят, и будут говорить различные гадости. Так есть ли смысл их останавливать или слушать их сплетни? Безусловно, нет. Анна дождалась, когда Мати и служанка уйдут, и вышла из-за угла, направившись по лестнице на второй этаж. Медленно ступая по каменным ступеням, медиум прислушивалась, воровато оглядываясь, словно уже что-то натворила и следила, как бы ее кто-нибудь не застукал. Остановившись в просторном холле второго этажа, Киояма, ворочая головой из стороны в сторону, думала, куда ей идти. В правом крыле она была: три ветвления вели к спальням, трем купальням и библиотеке. В левом тоже была, но один коридор все-таки не посетила. Двинувшись в его направлении, Анна лишь дважды встретила слуг, которые даже не обратили на нее внимания. Видимо, тут тоже были спальни или еще какие-то комнаты, куда разрешалось ходить всем. Открыв первую комнату на глаза попался разный хлам: старые, запыленные картины, мягкие пуфы, теперь покрытые плесенью и потерявшие свой яркий цвет; бархатные выцветшие платья и прочая, не использующаяся мебель. Остальные комнаты также не удивили наличием каких-то интересных объектов. Те же ненужные никому зеркала, резная мебель, различное холодное оружие. Заинтересованно взглянув на сверкающий клинок, от которого отражался свет, что попадал из коридора, Анна подошла ближе. Она не поверила своим глазам, когда поняла, что это Харусаме Йо. Его меч, с которым парень прошел свой трудный, но недлинный путь шамана. Дотронувшись кончиками пальцев до прохладного, покрытого слоем пыли лезвия, Анна вздрогнула. На мгновение предстал перед глазами Йо, а в руках держал свой меч, весело улыбаясь. Мотнув головой, медиум отогнала болезненное воспоминание подальше и присела на пуф, стряхнув пыль. Взяв в руки клинок, Киояма задумалась, погружаясь в свои мысли. Столько лет прошло с момента победы Хао. Когда Асакура стал Королем, все так изменилось: на время забылись некоторые потребности и желания, главное было – выжить. Теперь жизнь шла своим чередом, и многие шаманы не считали перемену в мире такой ужасной, хоть она и была глобальной, меняющей все вокруг, словно вихрь, что способен не только снести дверь с петель, но еще уволочь весь дом в воздух, закручивая ветром все больше. Шаманы заметили, как Король Шаман изменился и больше не был так агрессивен: злость и ненависть словно притупились, и жить стало легче. Ведь на самом деле так и было. Раны на сердце мастера инь-ян медленно затягивались, воспоминания страшных событий смазывались, превращаясь в какое-то непонятное, неясное пятно из прошлых обид. В любом случае, многие заметили такие перемены, но никто не знал правды: из-за чего Король Шаманов стал проявлять себя с более гуманной стороны. Точнее, из-за кого. Анна, будто очнувшись от своих мыслей, услышала шаги около двери и заметила темный силуэт. Быстро, насколько это было возможно, медиум села на пол и взяла в руки картину, прикрывая себя ею. Не хватало еще проблем из-за присутствия в этой комнате, запах которой просто выворачивал органы наружу. - Что ты тут ищешь? – спросил мужской незнакомый голос. - Надо взять зеркало, - послышался второй задумчивый голос, но уже женский. – Это,.. помнишь, с резными ангелами по бокам… и, кажется, позолотой? - Тут столько хлама, что за день не найдешь. - Ага, - вновь женский голос. Дрожа от ожидания и какого-то затаенного страха, Киояма не двигалась, надеясь, что ее никто не заметит. Картина, которую она держала руками, была довольно большой и скрывала сгорбившийся на полу силуэт. Но сколько она сможет так сидеть? Девушка надеялась, что недолго. - Черт, господин складывает тут столько ненужных вещей, - копошась, проговорила девушка. – Нужно будет убраться на днях, а то в следующий раз мы ничего не найдем. Шум продолжался минут пять, и руки Анны стали заметно дрожать. От напряжения на лбу выступил пот, а ощущение быть пойманной стало сгущаться вокруг фигуры медиума. Она уже потеряла всякую надежду, но тут неожиданно раздался радостный голос: - Нашла! – воскликнула девушка и чихнула: пыли собралось много. Немудрено, ведь сюда слуги захаживают крайне редко. Минуту было тихо, а потом Анна услышала, как закрылась дверь, и щелкнул замок. Быстро выглянув из своеобразного укрытия, девушка заметила, что никого кроме нее в комнате нет, и тут же вскочила на ноги, подбегая к двери. Дернув пару раз за железную ручку, она поняла, что оказалась заперта. - Проклятье! – разозлилась Киояма, стукнув кулаком по столику, стоящему рядом. – Не хватало мне еще быть запертой! Негодующе фыркнув, Анна стала ходить по комнате, стараясь как можно меньше соприкасаться с пыльными предметами. Голова усиленно соображала, как выбраться из своеобразной тюрьмы, ведь знала, что двери тут крепкие и выламывать – себе дороже. Почему-то разум подкинул идею о том, что обычно в разных замках есть потайные двери и ходы. Вспомнились фильмы ужасов, где люди, как сумасшедшие, могли убегать от убийцы, прячась за книжными шкафами или отодвигающимися стенами. Внимательно оглядев пространство вокруг, медиум стала водить руками по картинам, висящим на стенах, то ворочая их влево-вправо, то и вовсе отодвигая от стен. Спустя полчаса таких поисков, Анна совсем отчаялась, сложив губы в тонкую полоску и опершись о стену. Стена отодвинулась, и медиум, громко вскрикнув от неожиданности, полетела вниз, в неизвестность. Открыв глаза, Киояма приподнялась на локтях и огляделась. Вокруг было сыро и прохладно, ужасно воняло плесенью и чем-то ужасно похожим на гниющую человеческую плоть. Поморщив нос, медиум поднялась и отряхнулась. Коленки были разодраны в кровь, на ладонях виднелись ссадины, а бок нещадно ныл: наверняка ударилась о что-то твердое, пока летела сюда. Откуда-то издалека слышались голоса, совсем тихие, почти неслышные, но Анна в такой глухой тишине все-таки смогла их расслышать. Мокрые, покрытые грибком, каменные стены отталкивали своим могильных холодом, а с каменных плит потолка капала вода, противно действуя на сознание. Анне ничего не оставалось, как пойти вперед, потому что позади был тупик. Кое-где слышался писк мышей, и пару раз что-то пробежало по ноге Киоямы, но та, вскрикнув, быстро сбросила с себя эту мерзость и потопала дальше. Вдруг живот свело от ужасных запахов, и медиум тут же согнулась пополам, борясь с приступом тошноты. Несколько мгновений спустя, когда нос привык к ужасному запаху, а внутри больше не было чувства, словно ее желудок скрутился в узел, Киояма двинулась дальше. Она вышла в просторное высокое помещение и огляделась, повернувшись вокруг своей оси. Вверх вела винтовая лестница из центра зала, по бокам были решетки: это были камеры, как показалось девушке. Неожиданно ее окликнули, и Анна повернулась на звук, пытаясь увидеть четче того, кто звал ее. Здесь было гораздо светлее, чем там, где очутилась медиум ранее. И поэтому глаза, еще не привыкнув, никак не хотели находить живой объект за решеткой. - Пить, - простонал кто-то. И Киояма пошла на звук, осторожно ступая по немного скользкому каменному полу. Дойдя до решетки, она попыталась что-то рассмотреть, но как назло ничего не было видно. - Пи-и-ить, - повторилось вновь, и перед девушкой появился пожилой человек. Она еле как сумела разглядеть его лицо, но и этого хватило, чтобы понять, что она с ним незнакома. - Простите, - извинилась она и отшатнулась. Противный запах пота ударил в нос, грозя тем, что Анна выблюет свои органы прямо тут. – У меня ничего нет. Ответа не последовало, и старик исчез во тьме камеры. Ее сердце гулко забилось, стуча о ребра изнутри, когда она услышала голос, что неделю нас раздавался за дверью той комнаты, что после была заперта. И она поняла – это был Йо. Его голос был тихим, она смогла его разобрать. Забыв о том, что тут могут быть другие люди, она позвала его, но услышала в ответ лишь давящую тишину. Она вновь громко произнесла его имя и, наконец, услышала ответ. - Ты где? – спросила дрожащим голосом она. - На втором этаже, - недоуменно донеслось до нее. Асакура явно не догадывался, кто его звал, но все же ответил, доверившись своей интуиции, которая говорила, что опасность ему не угрожает. Быстро поднявшись по ступенькам, она огляделась, и хотела было заговорить вновь, но ее имя прозвучало быстрее. - Анна, ты? Киояма обернулась на звук и нашла глазами смутный силуэт: освещение тут было лучше. Она сама не заметила, как ноги принесли ее к камере, в которой сидел Йо. И когда он приник к решеткам, Анна смогла разглядеть его лицо: осунувшееся, с заметной щетиной, усталыми очами. Ее глаза застлала белая пелена, а слезы сами собой потекли из глаз. Осознание того, что сейчас Йо рядом очень обрадовало ее. Но вместе с этим огорчило: его вид был болезненным, но она заметила сквозь слезы, как он улыбнулся. Его улыбка будто бы вернула их на годы назад, словно оба были подростками. И Анна рассмеялась, слыша, как в ответ засмеялся Йо. - Я так надеялась, что ты жив, - произнесла Киояма, немного успокоившись. Она протянула дрожащую руку между решеток и коснулась теплых пальцев. Всхлипнув, Анна стерла остатки слез, заставляя взять себя в руки. Где это видано, чтобы Анна Киояма ревела, как малый ребенок? Но Йо, словно не услышал ее слов, сжав тонкие пальчики своей ладонью. Он прижался к решетке, как только мог, чтобы медиум могла его лучше видеть. - Я рад, что с тобой все хорошо, - сказал он и придвинул лицо к Анне, чувствуя, как кожи коснулось холодное железо. - Да, - только и смогла ответить она, но тут же спохватилась. – Как ты себя чувствуешь? У тебя ничего не болит? - Все хорошо, - улыбнулся, как раньше, Асакура. – Брат еще сносно ко мне относится. Мне повезло. - Повезло? Ничего подобного, - не согласилась с ним Киояма. – Он запер тебя в таком месте! Это просто ужасно. Я обязательно скажу ему, и он выпустит тебя. - Эй, эй, - торопливо заговорил Йо, - не надо ему ничего говорить. Он только разозлится на тебя. - Но, Йо! - Не нужно, - вздохнул он, и уперся лбом в решетки. – Я не хочу, чтобы ты пострадала. Я прожил тут довольно долго, чтобы привыкнуть и не жаловаться. И, к тому же, мне есть с кем поговорить. Я столько нового узнал! – воскликнул он, отчего Анна слабо улыбнулась, узнавая в парне того мальчика. Все-таки Хао не смог убить этого доброго паренька: он все еще оставался таким же светлым лучиком, среди этой тьмы. Анна тоже уперлась головой в решетку и почувствовала теплую кожу на своей. Это было приятно. - Йо, прости меня, - тихо сказала Анна, не поднимая головы. – Я пыталась тебя найти, но у меня не получалось. - Ничего, - ни капли не расстроившись (или просто не показав этого) ответил шаман. – У меня камень с души упал, когда Хао сказал, что ты с ним. Пусть он такой, какой есть, но брат дорожит тобой, - с некой горечью сказал Йо. Он чувствовал себя виноватым, что не смог ее защитить от Хао, от мира. От всего. - Йо, а как же остальные? – спросила Анна спустя время. Рука стала затекать, и медиум просунула уже левую, касаясь пальцами ладони шамана. - Я не знаю, - покачал головой парень. – Я не видел их больше. Между ними вновь воцарилось молчание, нарушаемое лишь беседами людей, да писком мышей. - Какая милая картина, - раздался ехидный голос со стороны. Анна узнала его сразу, и тут же поднялась во весь рост, смотря на рыжую бестию, что довольно ухмылялась. - Так и знала, что ты нечиста, Анна. Но чтобы настолько… - Мати приложила палец к губам и возвела глаза вверх, словно над чем-то раздумывая. – Изменяешь господину с его же братом. Как тебе не стыдно? - Это не твое дело, - прошипела, словно злая кошка, Киояма. Ей не хотелось, чтобы все это слышал Йо. – Что тебе надо? - Ты, - последовал логичный ответ, и Матисс засмеялась истеричным смехом. Анне даже показалось, что шаманка просто с ума сошла: вела себя неадекватно, была одержима Хао. - Все испытываешь удачу, в надежде убить меня? - Конечно! – усмехнулась она. В два шага Матисс преодолела расстояние между ними, и ухватила Киояму за руку, дергая в сторону железной ограды, что шла по периметру неширокой дорожки на втором этаже, дабы никто не упал. Больно стукнувшись о перила поясницей, Анна шикнула, и также схватила Мати за плечо. Сил хватило оттолкнуть ее к стене, и медиум, недолго думая, ударила ее кулаком в лицо, понимая, что это нечестно. Но о какой честности может быть речь, если ее пытаются убить? Опять. Голова Мати дернулась в сторону, но это не помешало ей резко вскочить на ноги. Воспользовавшись секундным замешательством Киоямы, она толкнула ее вперед, и та опять уперлась в перила, которые противно затрещали. - Анна, осторожно! – голос Йо прорезал тишину и будто вывел из коматозного состояния. Его невидимая поддержка давала ей новые силы. Встрепенувшись, она толкнула Мати в плечо, но она стойко осталась стоять на месте. Ухватив медиума за шею, рыжая сцепила пальцы на нежной коже и надавила, чувствуя, как под ними бьется пульс. Наклоняя Анну над воздухом, Матисс победно ухмылялась, а взгляд маньяка-убийцы просто пожирал Киояму. Анна царапалась, пыталась дотянуться до лица девушки, но сил не хватало. Пальцы ощущали лишь пустоту. Медиум почувствовала, как с каждой секундой дышать становится тяжелее, а глаза застилает туман, не давая разглядеть злорадное лицо бесстыжей дуры. - Анна, не сдавайся! Борись! – донеслось до сознания Анны. Она сама не знала, откуда брались силы, но она смогла толкнуть Мати так, что теперь противница оказалась прижатой к перилам, а руки ее ухватились за железки в попытке не упасть. Напор Анны увеличился, и она надавила сильнее на плечи Матильды. Киояма знала, что либо умрет эта рыжая бестия, либо она. А ей умирать было нельзя. И медиум, недолго думая и приложив все силы, что у нее остались, пихнула сопротивляющееся тело назад. Не удержав равновесия, Матисс упала на каменный пол, и послышался глухой стук. Тяжело дыша и хватая ртом воздух, Анна перегнулась через перила и увидела перекошенное лицо девушки, вывернутую в невероятном угле ногу. В глазах рыжей осталось удивление, а на дне догорало злорадство и превосходство. Тело стала бить дрожь от увиденного, ведь это медиум убила девушку. Но почему-то Киояма не чувствовала вины, ведь если бы она этого не сделала, Матисс уж точно бы не пожалела Анну. Проверять, мертва ли обидчица, она не стала и лишь оперлась о перила, вновь почувствовав, как ее неприятно замутило. - Анна, иди ко мне, - позвал Йо. Не противясь, девушка опустилась рядом с ним на каменный пол, и сейчас казалось, словно решетки, разделяющей их обоих, просто не было. Киояма протянула руки, и их пальцы сплелись, передавая спасительное тепло. Ощущение горькой разлуки, что длилась столько лет, медленно исчезало, словно между ними не было той пустоты, что подарило время. Они не знали, сколько так просидели, соприкасаясь руками, плечами, но это их не так уж интересовало. Анна почему-то не торопилась наверх, забывая о том, что не знает пути обратно, а Йо просто наслаждался упоительным ощущением, что подарила ему медиум своим присутствием. Он старался запомнить каждое мгновение, проведенное с той, к которой когда-то тянулся. Шаман ловил каждый ее жест, тихое, иногда сбивчивое дыхание; запоминал ее длинные тонкие пальцы и мягкую, нежную кожу. Йо опомнился лишь тогда, когда почувствовал, что пальцы медиума стали холодеть. Она мерзла и сидела на холодном полу. - Анна, ты замерзла, - мягко проговорил парень, подняв голову и посмотрев на девушку. – Тебе стоит идти наверх. Она лишь вздохнула. Уходить отчего-то не хотелось. Уйти – значит оставить его в одиночестве, бросить. Сердце защемило, и Анна почувствовала неприятное скользкое предчувствие, что видятся они в последний раз. - Йо, я поговорю с Хао… - Нет. Пожалуйста, - оборвал фразу медиума Асакура. Ему не хотелось, чтобы Киояма рисковала собой. - Ладно, - нехотя согласилась медиум и стала подниматься с пола. Опомнившись, она спросила: - Я не знаю, как отсюда выйти. Подскажешь? - Поднимайся по винтовой лестнице на самый верх. Перед тобой будет коридор: иди по нему до развилки, а потом повернешь направо. Там всего одна дверь – это и есть выход, - Йо грустно взглянул на Анну. Она прочла в его взгляде столько боли, горя и немой любви. Какой, медиум не знала, но от этого стало только хуже. И Киояма заторопилась на верх, на прощание взглянув на плохо освещенное лицо: - Мы обязательно встретимся, Йо. Ты будешь свободен, обещаю. В подземелье стали четко раздаваться шаги, которые вскоре стихли, словно никого тут и не было. Предстоял серьезный разговор с Асакурой. И Анна почему-то очень сильно этого боялась. Предчувствие никак не хотело покидать дрожащий силуэт, хотя холодно в спальне не было. Это был холод, что исходил изнутри. Киояма не хотела ругаться с Хао, не хотела создавать конфликтов, но разве могла она отступить? Ответ напрашивался сам. Несмотря на привязанность, на светлые теплые чувства, что она испытывала к Хао, медиум не собиралась покорно быть в этом замке, не говоря и слова протеста. Дверь бесшумно открылась, и в темной просторной спальне показался высокий силуэт Асакуры. Он напевал себе под нос какую-то незамысловатую мелодию, что говорило о хорошем расположении духа. Он плюхнулся на постель, не предполагая, что его ждет впереди. - Привет, Анна, - поздоровался Хао и перевернулся на живот, подкладывая под голову подушку. Такая беспечность и умиротворенность просто разозлили медиума. Он так спокойно сидит с ней, в то время как Йо и другие люди находятся в холодных и сырых камерах. Это вывело ее из себя, и Киояма без приветствий и предисловий спросила: - Почему ты не сказал, что Йо жив? - С чего ты это взяла? – вопросом на вопрос ответил Асакура, не меняя позы. - Я это знаю. - Глупости, Анна, - пробурчал Король Шаманов, прикрывая глаза и делая вид, что засыпает. Но внутри он натянулся, как струна, настороженно ожидая продолжения. Откуда она знает? - И вовсе не глупости! – воскликнула медиум и села на край кровати, наблюдая за шаманом. – Почему ты не сказал? - Да, он жив, - все-таки сказал правду Хао и повернулся на бок, смотря на Анну из-за шторки волос. – Это что-то меняет? - Конечно! – заявила Киояма, не понимая, почему мастер инь-ян задает такие глупые вопросы. - И что это меняет? – приподняв бровь и вопросительно глядя на девушку, спросил Хао. - Эм,.. все, - это было единственное, что нашлась сказать девушка. - Ну, конечно, ты бы сейчас жила с ним, а по дому бегала бы пара детских ножек! – Асакура сел на кровати и отвернулся. В груди что-то неприятно кольнуло, словно Анна резанула ножом по сердцу. Если она знает, что Йо живой, то она, может, захочет уйти… Король Шаманов не сможет этого допустить. Просто не позволит ей покинуть его, оставить, бросить. От Асакуры никто не уходит, а если уходит, то только на тот свет. Уж слишком близко он подпустил Анну, слишком привязался, чтобы вот так потерять. - Не утрируй. Йо мог бы элементарно нормально жить, а не гнить в каком-то подземелье, где воняет хуже, чем на помойке, - не сдержалась медиум и скинула всю информацию на голову шамана. Тот удивленно посмотрел на Киояму, а в глазах стал появляться опасный огонек, который словно предупреждал: детка, ты ступаешь на опасную территорию. - Откуда ты знаешь про подземелье? – подозрительно сузив глаза, Асакура поднялся во весь рост и теперь смотрел на поежившуюся девушку сверху вниз. Понимая, что лгать бесполезно и нелепо, гордо вздернула подбородок и встала, смотря в глаза Хао. - Я случайно там оказалась, - ответила медиум. – Почему ты не сказал? Король Шаманов отшатнулся, будто его сильно ударили в грудь, и отошел подальше, туда, где была темнота. Где его силуэт невозможно было рассмотреть, как ни старайся. -Зачем? Ты бы ушла, - нехотя и грустно сказал шаман. Анна удивилась такому тону, явно не готовая к такой смене настроения. - Но это не повод для лжи, - вздохнула Киояма и скрестила на груди руки. Помедлив, она продолжила: - Ты должен отпустить Йо. - Что? - Отпусти Йо, - повторила медиум. – Он еще может зажить нормальной спокойной жизнью. - И ты вместе с ним? – немного разозлился Хао. Почему Анна всегда думает о Йо? Почему? Почему даже сейчас его брат мешается под ногами, мешая жить с той, которую он желает всем сердцем, всей своей душой, все сутью? Догадки, глупые мысли подкидывали противные картины, как Анна будет жить с Йо, растить детей… От этого стало еще хуже, и Асакура отогнал эти мысли подальше, сдерживая свое воображение. - Хао, прекрати! Я не говорю о себе. Мне лишь хочется, чтобы твой брат больше не мучился, чтобы у него началась нормальная жизнь… - Нет, - раздалось из темноты. - Но почему? - Нет, я сказал, - повторил мастер инь-ян. Он начинал злиться все больше, а где-то с самого дна сердца поднимался гнев. - Хао, не будь таким суровым. Я ведь… - Что? Что ты? Ты хочешь бросить меня и переметнутся к Йо. - Это неправда, - проговорила медиум и отвернулась. Такая мысль возникала в ее голове, но Киояма понимала, что прошлого назад не вернуть. Глупо пытаться зажить прежней жизнью. Особенно, если она почти стерлась из головы. Лишь хлипкие, почти стертые воспоминания говорили о том, что прошлое было реальностью, а не выдумкой. И Анна искренне не понимала, почему Хао выходит из себя и злиться. - Тогда в чем дело? Он сидел там раньше, посидит и сейчас, - недобро сверкнул Король Шаманов глазами, понимая, что если перепалка продолжится и дальше, то держать себя в руках будет все труднее. - Но это эгоистично! Йо твой брат, неужели тебе все равно даже на это? – не могла сдаться медиум. - Эгоистично? Что ты знаешь о эгоизме? Я прожил тысячу лет, и я знаю, что такое, когда от тебя отворачиваются люди, которым ты доверял. Когда они используют тебя, а потом выбрасывают, как сломанную игрушку. И чтобы ты ни говорила, Йо я не отпущу. - Как ты так можешь?... – покачала головой Киояма и фыркнула. Хао воспринял это действие по-своему и разозлился еще больше. Его глаза теперь источали презрение, ненависть, и где-то в глубине его очей виднелось давно забытое сострадание, которое догорало на дне. Взгляд был звериным, словно Асакура был готов разодрать обидчика на куски голыми руками. Показалось, словно тот злой свирепый Хао вернулся, а от нежного и шутливого шамана ничего не осталось. Король Шаманов чувствовал обиду, ненависть, что снедала его изнутри. Он так лелеял надежду, что Анна сможет его полюбить, понять и принять таким, какой он есть. Его сердце трепетало рядом с этой необыкновенной девушкой, о которой он так толком ничего и не узнал. А она… Сейчас этот разговор был ударом под дых для него. Ударом в самое сердце, где прошлые раны лишь слегка затянулись… Она вновь спрашивает о своем бывшем женихе и просит его выпустить, спасти. А хотел ли он? Вряд ли. Йо отнял у него надежду и веру, что Анна может быть с ним. Он забрал и эту девушку, не оставляя заблудшей черной душе абсолютно ничего. - Ты такая же, как и все люди, - прошипел Асакура. Анна повернулась к нему лицом и увидела весь коктейль чувств, что он сейчас испытывал, и это ее пугало. На губах играла дерзкая улыбка, в глазах плясал огонь, и казалось, прямо сейчас он перекочует в спальню. - Ты умеешь только ранить и убивать! – процедил сквозь зубы Хао. И вдруг по полу стал расползаться не пойми откуда взявшийся огонь. Языки пламени жадно облизывали белый мрамор, но словно бы никак не могли насытиться. Медленно опасная стихия стала приближаться к Анне, но она до последнего думала, что Асакура заставит огонь исчезнуть. Но этого не происходило. Киояма стояла посреди огня, что опалял ее кожу, заставляя ту розоветь и пощипывать от жары. Но медиум молчала, смотря на мастера Инь-Ян, не шевелясь. Она боялась его. Боялась его такого… - Будь ты проклята! – послышался гневный голос. Анна округлила глаза и приподняла брови, не понимая такой его перемены. Разве она дала повод для такой ненависти и злости? Хотя, кто поймет этого шамана?... - Хао, прекрати, - проговорила испуганно Анна. Ей стало очень жарко, а ноги словно горели огнем, хотя стихия не касалась ее ступней. Наверняка нагрелся пол. - Прекратить? Когда я просил остановиться, ты не слушала. Почему ты всегда защищаешь Йо? - Он ведь мой друг, - выдавила медиум, не зная, куда деться. Глаза заслезились, кожу опалял огонь, а Король Шаманов лишь безумно смотрел на нее свои голодным взглядом. - Хао, остановись! – закричала Киояма, не в силах больше терпеть боль. - Ты никогда с ним не будешь, слышишь? Ты – моя! Моя и больше ничья! Никому не отдам! – твердил Асакура, зажмурив глаза и пытаясь успокоиться. Но разошедшаяся не на шутку душа все никак не могла угомониться. Сила рвалась наружу, а ненависть и боль затопили сердце, вырываясь гневными словами изо рта. Мастер инь-ян не нарочно призвал хранителя, и тот, не дожидаясь приказа, проткнул угрозу хозяина насквозь. Анна пошатнулась, не до конца понимая, что случилось, почему ее тело вдруг пронзила такая боль. Опустив голову вниз, глаза расширились: коготь Духа Огня торчал из ее живота, протыкая насквозь ее тело. Через пару секунд дух исчез, а кровь продолжила течь вниз, омывая ноги Анны и образуя под ступнями неприятную слизкую лужу. Словно пытаясь остановить жидкость, что давала жизнь, Киояма ладонями водила вверх, к ране. Девушка желала, чтобы кровь, что утекала сквозь пальцы, вернулась к животу, там, где росло маленькое чудо… Всхлипнув, она упала на колени, держась руками за продырявленный живот и с ужасом смотря в пол. Все перед глазами стало светлеть, словно белая дымка нарочно не желала показывать всего, что происходило вокруг. Руки и ноги стали неметь, неприятно пронзая мышцы, словно иголки. Пару секунд Анна еще держалась, а после упала на пол, лицом вниз, закрывая глаза. Она понимала – это конец. Только спустя несколько минут, когда Хао уже не чувствовал на себе взгляда той, что всегда желал, он заметил, что на полу лежит она. Не понимая, что произошло, Асакура торопливо подошел к медиуму, несмотря на бушевавший вокруг огонь. Король Шаманов присел на пол и дрожащими руками перевернул тело девушки на спину. Изо рта текла кровь, а живот представлял собой кровавое месиво. Отчего-то все познания в медицине исчезли. Он впал в ступор. Почувствовав чужие прикосновения, рука девушки потянулась к нему и, пройдясь по торсу, груди и шее, коснулась щеки. Тонкие пальчики ощущали теплую, гладко выбритую кожу. А сейчас ей было так холодно и любое прикосновении, казалось, опаляло не хуже накаленного железа. Медиум разлепила веки и уставилась на него невидящим взглядом. Боли почему-то она уже не чувствовала. Лишь чувство дикой вины распространилось внутри перед маленьким комочком, что рос внутри. - Нет, не уходи, - прошептал он, сжимая ее ладонь своей рукой. Губы медиума раскрылись в попытке произнести что-то, но сгусток крови, вырвавшийся из горла, не дал этого сделать. Кровь маленькими ручейками стала стекать по подбородку и шее, рисуя причудливые дорожки на коже. И только благодаря тому, что Хао умел читать по губам, он понял, что Анна хотела сказать… …Не возрождай меня. Не стоит. … ... Хао отпустил Йо, как того и хотела Анна. Младший брат лишь облегченно вздохнул и мысленно поблагодарил девушку. Он еще не знал, что днем ранее умерла его спасительница…. А Хао спалил пол замка от презрения к себе, любви и ненависти к ней. От того, что теперь бремя немыслимой потери ему придется нести до конца своих дней. Но где-то в области груди, где зияла огромная черная дыра, будет выжжено ее имя...