Elle est ma vie

Солнце было уже высоко в синем небе, которое напоминало море далеко на линии горизонта. Ни единого облачка. Лёгкий ветерок иногда тревожил сочную зеленую траву, аккуратно выстриженную по всему саду, и пальмовые ветви, в тени которых располагались скамьи и маленькие фонтанчики. Небольшой пруд в центре сада, окруженный цветами и вишнями, был словно зеркало, в котором отражалось безоблачное небо. В этом пруду извивались и плавали друг за другом небольшие золотые и ярко-оранжевые, как апельсины, рыбки. Где-то вдалеке щебетала лимонного цвета канарейка в золотой клетке. А внизу, как будто под ногами, раскинулось лазурное море, которое так и манило к себе в этот жаркий день. Неподалёку от пруда, вдоль белокаменной стены раскинуты большие подушки разных цветов и тканей: из шёлка и из хлопка, изо льна и из атласа; с узорами, вышитыми золотой нитью, с турецким извилистым рисунком, с блестящими павлинами и завитушками. Эти подушки были с кисточками на уголках и без них. Среди мягких сидений стоял маленький из темного металла столик, ножки которого так же были украшены восточным узором, но не рисунком, а тонкой ковкой металла. Сам столик был сделан из прозрачного стекла, которого практически не было видно, от чего казалось, что предметы, стоящие на нём, парили в воздухе. Кальян причудливой формы, похожий на грушу, стоял в центре стола, а по разные стороны от него две большие глубокие тарелки из серебра: в одной из них аккуратно выстроена пирамидка из сладких кубиков лукума, а в другой лежали свежие фрукты разных видов. Возле столика на траве лежала деревянное игровое поле, с незаконченной партией в нарды. Вся картина сада представляла из-себя далёкий рай, о котором большинство европейцев только слышали. На подушках отдыхали двое мужчин. Слева от стола сидел более зрелый мужчина. Лицо его было покрыто глубокими морщинами, брови сдвинуты к переносице, седая борода выдавала его возраст: около пятидесяти лет. На голове белый тюрбан. Сам албанец был одет в турецкий, с золотым узором, халат. На поясе висел кинжал в ножнах, на которых красовались резьба тонкой работы и драгоценные камни, переливающиеся на солнце. Справа от столика сидел молодой офицер, во французской военной форме. Молодой человек с черными волосами до плеч, которые были перевязаны ленточкой, неспешно курил кальян, щурясь от ослепительного солнца и расплываясь в улыбке от одной мысли, что он находится в таком раю, а где-то далеко за морем его ждёт не менее молодая жена. По тропинке, выложенной каменными пластинами, шла женщина в роскошном платье цвета изумруда, подол которого касался земли и даже волочился следом. Смоляного цвета волосы, аккуратно зачесанные назад, но распущенные сзади, прямая осанка, дорогие украшения, - весь вид женщины показывал, что это жена албанца. - Али-паша, - женщина поклонилась мужу и гостю, сделав не глубокий реверанс, - Вы не видели здесь нашу дочь? Только что, она сидела рядом со мной, как вдруг исчезла. Паша Тебелин приподнялся на локте, оглядывая сад и махнув рукой любимой жене, чтобы та успокоилась, снова улёгся на подушки и, взяв мундштук, закурил кальян. Однако гость остался неравнодушным к пропаже маленькой девочки и решил всё же найти малютку хотя бы взглядом. Но, долго искать не пришлось: райскую тишину и гармонию, как гром среди ясного неба, прорезал детский тонкий голосок девочки, бежавшей по тропинке, где только что прошла её мать. Те же черные волосы, только более вьющиеся, чем у мамы, длинное платье красно-гранатового цвета, бархатной ткани. Не смотря на всю красоту и стать юной принцессы, сейчас эта девочка бежала босыми ногами по нагретым камням, в мокром по колено платье и с прилипшим к мокрым рукам песком. - Фернан! - кричала юная албанка, запыхавшись. - Фернан! - О! А вот и наша принцесса, - распахнув свои объятия, воскликнул молодой офицер, - Гайде, ты заставляешь нас волноваться! Где ты была? - Смотри, что я тебе принесла! - девочка протянула другу большую ракушку, которая с одной стороны, как спираль, завернута внутрь, а с другой открыта. - Послушай, там море! Гайде приложила ракушку к уху офицера. Мужчина закрыл глаза, прислушиваясь к глубинам твёрдого моллюска, в котором вдалеке шумело море. Постепенно звук становилось ближе. С каждой волной шум увеличивался, словно Фернан стоял на берегу, и к его ногам падала белая, как снег, морская пена. Из ракушки начала капать вода. Всё чаще. То на ногу, то на траву, то на одежду, оставляя за собой красные пятна. В нос ударил запах железа. Фернан, не сразу поняв, в чём дело, посмотрел на воду, багрово-красного цвета, что стекала по руке. Кровь. Быстро вытекающая из ракушки, она образовывала лужу под ногами молодого офицера. Руки Мондего уже по локоть были в крови. Молодой человек бросил о каменные плиты подарок девочки, от чего тот разбился вдребезги. Кровавая река хлынула и растеклась по всему саду, заполняя каждый его угол. Фернан кинулся к большим дверям, что вели из сада внутрь дворца, но те оказались закрыты. Кровь была уже по колено. От безысходности юноша начал бить в дверь ногами и руками, но ему так никто не ответил. За его спиной послышались крики женщины и плач маленькой девочки. Фернан оглянулся назад: течение, падающее вниз к морю, уносило за собой мёртвое тело паши Тебелина, за которым порывалась бежать маленькая Гайде, протянув вслед за отцом свои маленькие ручки. Мать юной албанки с истеричным криком тащила дочь назад, прося о помощи французского офицера, который наблюдал всю эту картину, не шевелясь. Спустя несколько секунд багровым стало море и небо. В глазах Фернана помутнело. Мужчина чувствовал, как задыхается от кровавого моря, поглотившего его полностью. Попытавшись вдохнуть хоть немного кислорода, офицер начал захлёбываться, всё сильней задыхаясь в кровавой пучине. Мужчина раскрыл глаза, тяжело дыша, словно он бежал без остановки долгое время. На лбу его выступал пот, губы пересохли от жары и жажды. Руки тряслись, по телу прошла дрожь. "Это всего лишь сон", - успокаивал себя, очнувшись ото сна, Фернан де Морсер. Всего лишь сон, преследовавший мужчину уже несколько лет. Сон, не дающий спать спокойно. Каждую ночь в гости к перу Франции приходит смуглый человек, на голове которого белый тюрбан, а лицо в глубоких морщинах. "Друг", - хрипло произносит гость и исчезает. Сон, из-за которого Фернан последнее время не находил себе места. Всего лишь сон. Вот уже больше десяти лет прошло с того дня, как Фернан, верный друг Али-паши Тебелина, предал его, убив на глазах его милой дочурки и красавицы жены. Когда де Морсер был ещё молодым офицером, его радости тогда не было предела. Он понимал, что воюет во имя Родины. Он знал, что дома его ждёт молодая и красивая жена, которую юноша безумно любил, ради которой он пошёл на предательство и не одно. Когда-то молодой человек был Фернаном Мондего - рыбаком у берегов Марселя, сейчас же Фернан де Морсер пэр Франции и герой. Жизнь шла в гору: повышение в должности, переезд из портового городка в столицу - Париж, из бедной лачуги молодая семья перебралась в шикарный дом подле Елисеевских полей. Всё было прекрасно - мужчина получил всё то, что хотел когда-то. Но в один прекрасный день Фернан услышал возле одного из театров Парижа знакомую восточную мелодию, которая когда-то играла в красивом саду, где его радушно принимал Али-паша. В том доме Фернан всегда был желанным гостем и другом семьи. Но... Судьба распорядилась так, что де Морсер стал предателем, который воткнул нож в спину близкого друга, а его дочь и жену продал в рабство. О, бедная малышка Гайде! Сколько этой малютке пришлось пережить в столь раннем возрасте! Голод, рабство, предательство, смерть родителей, страх, издевательства. Бедное, бедное дитя! Но тогда молодому офицеру было совершенно всё равно. Тогда его волновало лишь его будущее. С появлением сына Альбера, Фернан изредка задумывался, как поживает сейчас та черноволосая жизнерадостная албанка. "Нет, наверно она уже давно умерла", - вздыхал мужчина, смотря, как его любимая жена Мерседес играет с сыном. В такие моменты на сердце становилось тяжело: Морсер представлял что будет, если с ним поступят так же. С каждым годом пер Франции становился мрачней: брови, всегда сдвинутые к переносице, а на душе всё тяжелей и тяжелей. С каждым годом Фернан раскаивался всё чаще и чаще. Виски покрылись сединой, в уголках глаз появились морщины, а на сердце всё тот же камень, всё тоже раскаяние, которое мужчина таил в себе.