Копеечная жизнь

Тело ломило, дрожь пробегала по коже, тревожа и щекоча. Краем уха, еще не придя толком в сознание, я слышал тихие шаги, какое-то движение, хмыканье и шепот. Воспоминания вместе с ощущениями во всем теле вернулись мгновенно, я до сих пор сжимал ковер, нагревшийся под моим телом, спиной чувствовал теплое покрывало, укрывающее меня. Кто-то приблизился, я слышал, как лакированные туфли остановились, и по спине пробежали мурашки от взгляда. Приподнял голову. Передо мной остановился средних лет мужчина, с еле заметной проседью в темных волосах. Его карие глаза смотрели внимательно и немного насмешливо. Но в этой насмешливости не было ничего обидного — наоборот, так смотрят на шкодливого котенка, которого вроде как, и жалко, и от него же и весело. — Как вы себя чувствуете? Нужна помощь? — Я бы не отказался от душа, — я медленно вставал, ощущая на животе слипшуюся сперму. Мужчина кивнул, подал руку, помогая мне встать. Я заметил, что он был в белых перчатках. Черный костюм, белая рубашка, черный галстук — все говорило об аккуратности и щепетильности в отношении одежды. Я приподнял бровь, кутаясь в тонкое шелковое покрывало: мне было неловко за свой вид, даже за образ жизни перед этим человеком. — Я провожу вас, молодой человек, — он подождал, пока я медленными шагами шел за ним. Мышцы тянуло, в пояснице напряжение, а ноги до сих пор подгибались, но в голове была удивительная легкость, а наслаждение последними угольками тлело в душе. Мы вышли из кабинета и прошли в конец коридора. Краем глаза я заметил приоткрытую дверь и, пока проходил, увидел солнечные лучи на темном ковре и кровать, с которой свисало темное покрывало. Оно змеей скрутилось на полу, будто прячась от солнечных лучей, освещавших комнату. Ванная комната была отделана деревом и блестящей белоснежной плиткой. В углу стоял душ, а чуть дальше, возле стены — ванна с маленьким деревцем у бортика. Лучи освещали комнату через окно, ложась на дереве причудливыми узорами и подчеркивая сдержанную чистоту. Справа на стене расположился умывальник и зеркало с узорами по краям. На левой стороне висела картина с изображением японского сада в зимнюю пору. Мне казалось, что сейчас легкие снежинки покинут родную обитель рисунка и просочатся через холст прямо в комнату, подчеркнут дерево своей девственной белизной. — Я оставлю вам одежду, а полотенце в шкафу, — мужчина тактично покинул ванную комнату, положил вещи и все остальное на полочку возле ванны. А я уже начал сомневаться, принимать ли мне душ. Так хотелось окунуться в горячую воду, смыть с себя последствия ночи, ощутить на коже мягкие касания воды, но будет ли мне позволено это сделать, я не знал. Горячая вода успокаивала, обмывая плечи, придавала коже свежий запах морского бриза, как обещала надпись на упаковке пены для ванны. Я все-таки рискнул набрать ванну, и совесть уже не тревожила меня — она будто окунулась в наслаждение вместе со мной. Когда я снял покрывало, я увидел красные царапины на коже, но противно не было. Наоборот, прокрутив в голове ушедшую ночь, я не отказался бы повидать хозяина дома еще раз. Я привык уже к боли, к плетям и подобных «штучкам» богатых людей, но наслаждение от этого, пусть и такого примитивного, как вчера, ощущал редко. Я барахтался долго — по моему внутреннему будильнику около часа — то прикрыв глаза окунался с головой в воду, то сжимал пену в кулаке, наблюдая как маленькие пузырьки послушно лопаются. Когда я, наконец, вышел, мужчина ждал меня у двери с легкой полуулыбкой на лице. Наверное, я вчера сдох на ковре и попал в рай. Кстати, одежда была моя, только вычищена, и рубашку, они каким-то чудом нашли идентичную. В доме еще царила атмосфера послевоенного времени: везде были разбросаны бутылки, банки, даже осколки посуды. Сами гости лежали кто где, и слугам, которые деловито убирали, приходилось переступать иногда шевелящиеся тела. Я заметил, что три девушки из Morroro были абсолютно голыми, из них одна лежала на полу, сверкая голой задницей, а еще две расположились возле светловолосого парня в весьма неоднозначных позах. Самого хозяина дома нигде не было видно, и я не знал, чем себя занять: могу ли я ехать уже, или мне стоит подождать всех остальных. Я заметил стеклянную дверь, через которую проглядывалась та самая тропинка в сад. Любопытство взыграло в моей голове, и, не найдя нигде моего сопровождающего, я двинулся в сторону сада. Первые осенние листья укрывали последнюю траву разноцветным ковром, солнце сегодня было благосклонно, и мне не было холодно в своей одежде. Лучи ласковой кошкой грели кожу. С интересом ребенка я смотрел на разнообразие цветов, которые украшали сад. Я заметил беседку, возле которой росли белые и розовые дикие розы, прямо возле моих ног склонились астры интересного желто-оранжевого цвета. Я заметил в некоторых местах склонившиеся деревья и начавшие краснеть ягоды рябины. Наверное, я все таки сдох — по крайней мере, мне хотелось бы, чтобы этот сад был моим доступом к раю. Моего плеча деликатно коснулись, быстро убрав руку от моего резкого разворота. Это был тот самый мужчина, что разбудил меня. Он внимательно рассматривал меня, будто видел в первый раз. — Вы в порядке? Вы выглядите… удивленным, — он улыбался, немного наклонив голову, и я заметил родинку на его лице, ближе к уху. — Это красивый сад, он удивляет, — я снова обернулся, замечая детали, которые в первый раз от меня скрылись: далее по тропинке деревья расступались, и я будто бы чувствовал, что там должен быть фонтан или озеро, возле которого так хорошо отдыхать летом. — Хозяин долго добивался такого результата, — через пару секунд он продолжил. — Мне придется увести вас отсюда, он не любит, когда нарушают его уединение. Такси уже ожидает вас, счет будет отправлен в ваш... ваше заведение. Так «тонко» и в тоже время деликатно намекнуть, что мне пора валить — вот уж точно, у этого Александра были вышколенные слуги. Очнулся я только дома, открыв дверь родной квартиры, и замер. Красочное пребывание в доме казалось мне каким-то сном, который я увидел и сейчас внезапно проснулся. Так просто было видеть знакомые очертания мебели, скомканное одеяло на полу, одежду, висевшую на спинке стула. Мерное мигание ноутбука на столе и жужжание небольшого холодильника. Интересно, все сказки так быстро заканчиваются? Конечно все, ничего не длится дольше пары мгновений. После этого любое событие уже кажется тебе привычным, оно теряет ту первичную невообразимую чистоту и примесь удивления. Так и у меня сейчас: я побывал в хорошей сказке, удивился, и все — дольше мгновения это не длилось. Всего лишь еще один клиент, который после ночи тактично намекнул, что мы с ним находимся на различных ступеньках иерархической лестницы.