Ошейник для Лисицы 2

Наутро после совета я спустился в зал счастливый и довольный жизнью. Эмерлина всё равно не дала спокойно поспать, да и какой-то дятел под утро решил, что в моём замке водятся исключительно самые лучшие и самые вкусные букашки. Учитывая то, что простора для своих действий у него было много, надоедливая птица перескакивала с одного места на другое, то и дело начиная долбить стену моего замка с внешней стороны. Кончилось всё чьим-то криком и пролетевшей мимо дятла стрелой, пущенной откуда-то с земли. Это была не Флёр, определённо — глава Клана могла и пьяной подбить птицу в глаз, причём на лету, а тут стрела пролетела в локте от дятла, который даже не шелохнулся. Стукнув ещё пару раз, он принял тонкий намёк к сведению и наконец улетел. Но сон был безнадёжно испорчен. Я выбрался из-под одеяла и протёр глаза, устало потягиваясь. Кончились приключения, осталась спокойная, рутинная жизнь. Попросив на завтрак какой-нибудь рыбы, я накинул жилетку, расчесал шерсть и пошёл вниз, где вчера посиделки затянулись за полночь. Но они и не думали кончаться: за столом сидели два лиса и Флёр. Причём бодрствовал только один — мой старый знакомый Вулин. Я честно не знал, чем он занимается и что делает в совете Клана, но его все уважали и иногда боялись. Поговаривали, что он алхимик и учёный, один из тех, кто помогал Клитусу восстановить зелье, и вообще при Чаке был его основным заместителем. С приходом Флёр к власти изменилось немногое, статус советника он не потерял, но поговаривать о второй личности в Клане перестали. Сейчас иерархия была простая: если с Флёр что-то случится, власть берёт Арен, если с ним что-то происходит, то я сам становлюсь главой Клана, ну, а если и мне придётся отойти от дел, в бой идёт моя жена. Что будет дальше, никто не знает. Как только я спустился в зал, Вулин сразу поднял голову и улыбнулся мне. Перед ним лежали какие-то расчёты, а рядом лежали огромные счёты, на которых он время от времени передвигал костяшки. Я никогда не понимал, как можно пользоваться такими счётами, зато на них можно было кататься. Кощунство, но хоть какая-то польза. — Утро доброе, ворюга, — тихо, буквально еле слышно поприветствовал меня Вулин, кивая на двух других спящих членов совета. — Не разбуди их, это была тяжёлая ночь. — Моё почтение, Вулин. — Я присел рядом и окинул взглядом все его бумаги. — Ты не обязан ко мне так обращаться, ты такой же член совета, как и я. — Послюнявив палец, лис передвинул несколько бумаг в мою сторону. — Будь добр, просмотри эти документы и скажи, что ты думаешь. Взяв бумаги, я немного растерялся, но виду не подавал. Это были счета на огромные суммы, которые надо было потратить на благоустройство Клана. Пунктов было огромное множество, напротив каждого цифры, в конце сумма. Прикинув разницу между награбленным и суммой расходов, я лишь легонько улыбнулся Вулину. — Мы старались свести расходы к минимуму, — тихо пояснил лис. — Не стоит того. Денег и так много, так что есть резон ни в чём себе не отказывать. — Я понимаю, что денег много, Ренар. Но ты не думал, какие это будет иметь последствия для нас? Конечно, мы можем дать отпор почти всем, кто пойдёт на нас войной, чтобы отобрать всё это богатство. Но ты обокрал целое государство, лис. А у государств есть армии. Настоящие армии, против которых весь наш Клан, даже если вооружить женщин и стариков, ничто. — А как же Арен? — Уже ближе. Но всё равно если это лишь малая часть того, что ты украл, то я могу предположить без тени сомнения, что те, кого ты обокрал, раз в десять сильнее нашего государства. — Вулин, ну не разводи панику… — Ренар, они могут вернуться за своим. За тем, что законно принадлежит им. Уже весь мир знает, кто и когда обокрал это королевство. — Но они не знают как! — Это не важно. Важно то, что только глупец не знает, где ты живёшь. Я бы советовал тебе сегодня же… — Тут Вулин замолчал, склонив голову и посмотрел на спящую Флёр. Положив морду на лапы, она тихо посапывала на столе, дёргая ушами. — Посоветовать что, Вулин? — Уйти из Клана. Ты поступил глупо, сразу же объявив о своей победе, и теперь за тобой охотится не кто-нибудь, а целое королевство, лис. — Ты что, совсем, что ли? — возмутился я, привстав со стула. — Да только благодаря мне Клан поднялся на ноги! Мне и моей земле! Флёр лениво заворочалась и что-то недовольно промычала. — Не ори так. Я не гоню тебя и даже не прошу. Ты сам принял решение о грабеже, прими решение о том, чтобы залечь на дно. Я только советую тебе. Указываю на ошибки, которые ты совершил! — Я не совершал ошибок. Всё прошло как нельзя лучше. — Ошибаешься, Ренар. Ещё ничего не прошло. Всё только начинается. Разгневанный лис резко отодвинулся от стола и решительно вышел из замка, не закрыв за собой дверь. От сквозняка на столе зашевелились листки бумаги, некоторые вообще полетели, и один из них попал точно в нос Флёр. Накрыв её, лист лишил её воздуха, из-за чего Флёр тут же вскочила и принялась ругаться — уже на автомате: похоже, она не поняла, что всё закончилось. Я же, фыркая от негодования, поспешил удалиться из главного зала вслед за Вулином. Мне посчастливилось сегодня проснуться достаточно рано, чтобы увидеть Клан в предрассветном состоянии и получить замечательную возможность прогуляться по своей живописной земле. Не дожидаясь, пока меня заметят, я свернул на восток, где на краю владений начинался огромный обрыв, где я часто сидел с Мирумасом. Быть на краю гибели, в одном шаге от неё для меня уже стало естественным делом, я не боялся сидеть на обрыве, несмотря на сильный ветер, который зачастую пытался столкнуть меня с края пропасти. Но сегодня, впервые за много лет, я не стал подходить к краю и сел на землю чуть подальше от края и сложил лапы, любуясь восходом. Солнце медленно и лениво выползало из своего укрытия, пока я размышлял о словах мудрого лиса. Конечно, он был во многом прав, но одного не учёл: Мирумас рассказывал, что в Халине сейчас царит паника и разбой, власть потеряла былую силу и уважение — как раз из-за того, что лишилась своей казны. Регулярные армии встречались в нашем мире очень редко, почти все воины были наёмными, поэтому у того злосчастного государства не было шансов собрать против нашего хоть какие-то силы. Может, и наберётся тысяча, от силы две фанатиков, безропотно преданных своему королю, но не более того. Никто не станет рисковать своей шкурой просто так, если это не безропотный фанатик. Скорее всего, государство просто растащат на куски соседи, а если Арен поторопится сообщить эти известия королю, то и нам достанется. Лев, конечно, же узнает, кого благодарить за такую заслугу, а он был довольно справедливым правителем, так что, вполне возможно, ещё немного земли нашему Клану достанется просто даром, в честь вознаграждения за мои поступки и по сути дела — уничтожения одного из противников. А почему бы и нет? Надо будет спросить у Арена, были они нам врагами или союзниками. В спину подул ветер, и хвост, доселе лежавший на земле безвольной верёвкой, чуть шевельнулся, и ветер потащил его в сторону обрыва. Я дёрнул им и переложил на другую сторону, прижав кончик лапой. Думать насчёт других королевств, войн и огромной куче золота в замке уже не хотелось, и я начал перебирать в голове те темы, о которых мне хотелось бы подумать, и одна из них захватила меня настолько, что я перестал обращать внимание на рассвет, ветер и всю окружающую природу. Мне вдруг подумалось: а для чего я живу? И вообще как? Все эти лапы, хвост, морда… Всё моё тело. Я же живу и теперь сижу и думаю, как я это делаю. Не буду вдаваться в подробности, такие мысли, наверно, раз в жизни уж точно посещают всех разумных существ. Главное, я просидел в одиночестве около часа, и меня даже никто не побеспокоил. Я успел поразмыслить об именах для детей, которые скоро появятся на свет, об Эмерлине и о благополучии Клана. Обо всём. Я приходил на обрыв целую неделю, каждый день, каждое утро — и каждый раз я был в гордом одиночестве наедине со своими мыслями. Со дня моего возвращения в Клан прошло чуть больше недели, а со дня грабежа — чуть больше трёх недель. Некоторые мои друзья уже разделили мою жизнь на «до ограбления» и «после ограбления». Замечали, что «после» я стал чуть потише, — наверно, потому, что до сих пор не совершил ни единой кражи. Всю неделю я из Клана не выходил — это было некое подобие следования совету Вулина, я решил, что Клан будет одним из лучших мест, чтобы вполне успешно залечь на дно и не появляться некоторое время на публике, чтобы не шокировать их своим величием. Это раньше я был своим в некоторых королевствах, а теперь мне прислали несколько десятков писем, в которых говорилось, что находиться в каком-либо государстве мне отныне запрещено. Письма вообще стали приходить ко мне сотнями — почтовые голуби уже на третий день получили свою личную комнату отдыха в замке, а крыша дома летунов была переоборудована в своеобразную посадочную площадку, где все письма и оставлялись. Каждое утро, всю неделю Мирумас или Альтер приходили в замок с очередным мешком писем, которые я читал от скуки. Некоторые были довольно оригинальными, некоторые приходили с предложениями, кого мне ещё ограбить, а некоторые были с угрозами. Все прочтённые письма я раскладывал по разным стопкам, некоторые сразу отправлял в камин. Чаще всего туда летели всяческие хвалебные отзывы о моей работе и предложения лапы и сердца. Стремясь найти хоть что-то оригинальное, я ответил одной из лисичек, что с довольствием возьму у неё печень, так как после двухнедельного загула меня стало немножечко заносить влево. Эмерлина смеялась, говорила, что это из-за непривычки и вообще скоро пройдёт. Мне бы её оптимизм на этот счёт… Всё шло своим чередом в Клане Лис Полной Луны. Флёр постепенно растаскивала золото по хранилищам, Арен выделил ещё десяток бойцов из своих стражников, чтобы те помогли нам с охраной. Усилили и охрану главной, уже скорее символической, ценности Клана — красной жемчужины. За все те годы, что я был в Клане, на неё покушались не один раз, но ни разу не собирали ради такого целый клан, как это сделал в своё время Тардиф. Стоило заметить, что Флёр, после того как я ограбил целое королевство, стала чаще вспоминать о своих врагах и об ошейнике. В частности, однажды я застал её, сидящей у камина с огромным, но изысканным мундштуком в лапе. Над камином, по её личной просьбе повесили две половинки её ошейника, который мы когда-то разломали напополам с Энзо. Решив присоединиться к ней, я сел рядом. — Ностальгируешь? — тихо спросил я, посмотрев на огонь. — Что-то вроде того… — Она стряхнула пепел с сигареты в большую пепельницу, которая стояла у её сапог. Курить, как она и обещала, она бросила, но до сих пор могла иногда, не чаще раза в месяц, покурить просто для своей солидности, особенно в те моменты, когда надо чем-то занять себя. Арен, некоторое время протестовавший против этого, и сам попробовал, и с тех пор он со своей женой тоже иногда курит что-то очень вкусное и мягкое. — О чём думаешь? — Желая поддержать неначатую беседу, спросил я. — Об огне. — Так просто? — А зачем мне сейчас думать о чём-то ещё? Я спокойно смотрю на огонь в камине, и, пока он не погаснет, я буду это делать. И буду отгонять всякого, кто посмеет подложить туда ещё дров, я тут уже порядочно сижу… — Флёр, но… — Замолчи и смотри на огонь. Больше тебе сейчас ничего не надо, поверь мне. Я уставился на потрескивающие головешки в глубине камина и некоторое время наблюдал за ними, но делать это долго не позволяло настроение. Я перевёл взгляд на надкаминную полку и два крючка, на которых, зацепившись шипами, висели две половинки ошейника Флёр. Это позволило мне на время окунуться в воспоминания о давно минувших приключениях… — Ты знаешь, я скучаю по нему… — вдруг произнесла Флёр, а когда я посмотрел на неё, то сразу понял, куда она смотрит. — Теперь он словно убитый страшный зверь, шкуру которого повесили на стенку и периодически выбивают из неё пыль. А я его даже не протирала, с тех пор как я повесила его туда… — Я протирал, — признался я Флёр. — Однажды он упал на голову одному лисёнку… — Та история про чёрного рыцаря… Я помню. Как ты смог привязать её к половинке ошейника? — Не помню. Я импровизировал, честно. — А жаль, что ты не рассказал им правду. Рано или поздно они её всё равно узнают. Особенно Фирия с Ариной… — А что с ними? — поинтересовался я у Флёр. Её дочерей я видел довольно редко. — Да ничего. Тренируются с эвами, вопросов не задают. Говорят, что стреляют так же, как я, но в каждой лапе могут держать по арбалету, который я даже не подниму. — Флёр устало рассмеялась. — Но это будет, только когда они вырастут. Хотелось бы мне самой воспитать своих девочек, но этот Клан… Он изматывает. Мой отец основал его, правил, когда нас было всего-то три сотни. А теперь… весь этот совет, деньги, куча воинов, купцы… — Ну, а почему ты не поручишь это дело кому-нибудь ещё? — Тебе, что ли? — Она выразительно на меня посмотрела, и я не смог определить, каким был её взгляд. То ли она говорила с сарказмом, то ли совершенно серьёзно… Но видел в её взгляде я только грусть. — Нет, спасибо, — деликатно отказался я. — Лучше вон Вулину или ещё кому-нибудь… просто. А вы с Ареном куда-нибудь смотаетесь, отдохнёте, на песочке полежите… — Спасибо за заботу, Ренар… — Да обращайся. Мне бы самому сейчас расслабиться, а меня со всех сторон то пугают, то возносят в ранг божества. А ещё эта война… — Какая ещё война? — тут же подсуетилась лиса. — Скорее всего, маленькая и победоносная. Мне тут некоторые умники предрекают поход обиженного государства на наш Клан. — Ну вот ещё! — фыркнула лиса, выбрасывая сигарету в камин. — Эвы разнесут кого угодно, а у нас только прибавление в Клане будет. — А если на нас пойдёт целая армия? — спросил я. — Тоже не резон волноваться. Особенно если ты про армию того, кого ты ограбил, — они сейчас вообще не боеспособны, поверь. — Почему ты так уверена? — Арен рассказал, у него же всё-таки есть разведчики. Докладывали, что король тамошний своё место потерял и чуть было не лишился головы, но оперативно скрылся в неизвестном направлении. Сейчас трон пустует, в королевстве полное безвластие. — А трон может кто-нибудь занять? — я подумал вслух, но Флёр была готова и к этому вопросу. — Конечно, может, но кому надо управлять разорившимся государством? Разве что кто-то придёт со своими деньгами и сам… Тон Флёр постепенно понижался к концу предложения, а последние слова она произносила уже почти шёпотом. Мы с ней переглянулись. — А у неё был кто-то… при королевском дворе? — немного обеспокоенно спросила лисица. — Ага. Любовник. Флёр повернулась к камину, глядя пред собой. — Она займёт трон… — тихо сказал я, осознавая, что я наделал. — Может, всё ещё не так плохо. Ты всё-таки ей помог, зачем ей идти на тебя войной?.. — Потому что ограбил всех я. И все думают, что у меня сейчас вся казна. Никто не знает, что она забрала себе большую часть всего золота. — На которую она может снова собрать армию… — И пойти на нас, только чтобы показать народу, как она мстит обидчику… Мы с Флёр замолчали и некоторое время просто смотрели на огонь. Наверно, каждый из нас прокручивал в голове возможные варианты развития событий, но я надеялся на лучшее, в частности на честь королевской кобры. — Надо предупредить Арена. Пусть скажет королю. — Ты с ума сошла, королю? Да он меня повесит сразу, не задумываясь о нашей так называемой дружбе! — А ты ползи вон отсюда. И как можно дальше, на как можно большее время. Год или два, — спокойно отвечала Флёр, заправляя в мундштук новую сигарету. — Какой год, Флёр? О чём ты говоришь? — О том и говорю, Ренар! Ты подставил нас всех, и сейчас тебя выдадут с потрохами тем, кого ты ограбил! Я же говорила тебе не делать этого! — Но я уже сделал! — По-твоему, мы должны рисковать своими жизнями ради твоего хвоста?! — сорвалась глава Клана, но я не собирался отступать: — Я буду рисковать с вами! И пойду на войну, если та состоится! Наравне со всеми! — И бесславно погибнешь! Неважно как, но если ты хочешь, чтобы тебя заплевали и пустили кому-нибудь на корм, то скатертью дорога! Но прежде подумай об Эмерлине и о ваших детях, в том числе и будущих! — Что? Откуда ты… — Не делай такие глаза, лис! Мы с ней подруги уже семь лет, всё-таки живём под одной крышей — конечно, она мне всё рассказала. Я осел в кресле, переваривая всё это. Выход действительно вырисовывался только один. — Я должен буду оставить её здесь? Я не смогу без неё два года… — Решай сам, а лучше спроси у неё. Тут я тебе не советчик. — Она решительно встала с кресла. — Я к Арену. Решение тебе лучше принять сейчас. — Я не хочу говорить Эмерлине, что покину её… — Тогда уходи завтра. Я объясню, — пообещала Флёр, поправляя сапог. — Ты не сможешь… Флёр уже не ответила мне. Взмахнув своим хвостом, она пошла к выходу из замка — Арен всё ещё был на службе, а я снова остался наедине со своими не самыми приятными мыслями. На следующее утро, посоветовавшись с Эмерлиной, я принял довольно волевое решение публично извиниться перед ограбленным государством. Конечно, это им бы ничего не вернуло, но некоторые меня хотя бы перестанут ненавидеть, и я избегу участи жертвы охотников за головами. Сразу же, за обедом, я обсудил это решение со своими друзьями. — В общем, так вот… — Я только что изложил все доводы и ждал решения Флёр и Арена. Но лисы были заняты: сегодня опять готовила Флёр и пасть Арена была забита едой. Прошло минуты три, прежде чем он удосужился мне ответить: — Ренар, ты, конечно, тот ещё урод: сначала тырить у государства казну, лишая его боеспособности, а потом предсказывать войну. Решение ты принял хорошее, но ты уверен, что тебя не закидают тухлыми помидорами? — Даже если закидают, даже если тухлыми, то это лучше, чем лишиться головы. — Раньше надо было думать, — ещё раз буркнула глава Клана. — Флёр, хоть ты меня не пили! Мне сейчас самого себя хватает, причём с лихвой! — прикрикнул на неё я. — Да что ты? — спокойно отвечала лиса, не обращая внимания на крик. — А где же угрюмый вид, сжатая в лапах морда и бухтение «что я наделал, что я наделал, что я наделал»? — Очень смешно, миссис! Но я не сожалею о своих поступках и точно знаю, что нет ничего на свете, чего нельзя исправить. Вилка замерла в сантиметре от пасти Флёр. Она посмотрела на меня. — Уверен? — спросила она. — В чём? — В том, что всё поправимо? — Ещё как! — уверенно отрезал я, махнув на неё лапой. — Так что скажете? Я советуюсь только с вами… — Извинений, скорее всего, будет недостаточно, — тихо сказал Арен, — к тому же то, что ты их тут сделаешь, ничего не меняет. — Нет, тут это без толку, — перебил я его, — придётся снова поплыть туда и извиняться публично. — Если тебя не убьют сразу же, как сойдёшь на землю… — тихо добавила лисица. — Флёр! — удивлённо крикнула моя жена. — Это ты, может быть, убиваешь всякого, кто на тебя косо посмотрел, но не все же такие! — А ты думай почаще, что говоришь. — Флёр поставила мою жену на место, продолжая спокойно есть. — Я просто констатирую факт. Его там ненавидят, и не просто абы как, а очень сильно ненавидят. Сейчас приплыть туда — всё равно что засунуть голову в пчелиный улей, лечь на муравейник и провалиться в змеиную яму. Причём всё сразу. Аппетит она отбила даже Арену. Но Эмерлина, как всегда, оставалась спокойной, как и Флёр. — Удачное сравнение. Ничего не забыла? — Не беспокойся, Эм. В любом случае попробовать стоит. — И что тогда? — Я развёл лапами. — Будем сидеть здесь и ждать, пока они к нам сами придут? — Возьмём яхту и поплывём, Ренар. — Эмерлина положила лапу мне на плечо, одобрительно погладив мою шерсть. — Чтобы вас там встретил враждебный флот и разнёс в щепки? — заявил лис, отодвигая пустую тарелку. — Прости, Ренар, ты хоть и гад, и подлец, и вообще… — Арен приостановился с ругательствами, когда на него выразительно посмотрела его жена, — но ты всё-таки наш друг. Я дам вам сопровождение, а поплывёте на фрегате, который вы купили. — Сопровождение? Было бы неплохо, — тихо сказала Эмерлина. — Эм, ты со мной не плывёшь. Это опасно, а ты… — начал было я, но жена была в этом плане категорична и возражений не терпела. — Даже не думай. И не думай отговаривать. И вообще не думай, что может быть как-то по-другому. Я плыву с тобой. — Но слишком опасно, а ты же… — Если со мной что-то случится, то тебе будет меньше хлопот… — Может, и мне с вами? — попросилась Флёр. — А как же Клан? — Что он, без меня неделю не проживёт, что ли? — Не стоит рисковать, Флёр, — посоветовал Арен. — Если у нас война на носу, то лучше остаться и подготовиться к этому. — В этом ты прав… — устало сказала лисица, уперев морду в кулаки. — А ты знаешь, я бы хотела уехать, отдохнуть немного, — она выразительно посмотрела на Арена, взяв его за лапу, — повеселиться… Может, даже чуть пострелять… Бумажная работа меня совсем избаловала… — Я понимаю. Давай, как только всё уложится, мы сразу же поедем отдыхать. Король и мне давно предлагал, но я всё как-то отказывался… Они бы говорили так ещё очень долго, но я деликатно кашлянул, перебивая их. — Ближе к делу. Думаю, всё стоит сделать как можно быстрее. Арен, когда ты сможешь выделить сопровождение? — Если сейчас встану из-за стола, то сегодня вечером. У меня уже всё давно готово. — Тогда нам с Эмерлиной лучше заняться сборами прямо сейчас. Флёр, если ты не против, поговори с Ренреком. — А что с ним? — Мне бы хотелось, чтобы на нашем корабле была пара эвов. Или сколько он там даст… — Нет проблем, Эмерлина. Начинаем сейчас же. И так было окончательно решено, что мне предстоит вернуться в Халин и там публично извиняться перед ограбленным народом. Конечно, это будет нелегко, но врать я умею и думаю, что запудрить мозги паре сотен зевак я смогу. Когда мы собирались в поход с моей женой, мы молчали. Уже как три недели мы вели мирную, спокойную жизнь, а теперь снова я брался за ножи, а Эмерлина за плеть. Не могу сказать, что ей это не нравилось, она была даже немного рада тому, что снова нарядилась в пиратку и снова была со мной. А вот мне уже не хотелось держать в лапах оружие, я всё равно нечасто им пользовался, и оно в основном только занимало место. Ничего из воровского арсенала я не взял, за исключением перчаток-кошек и ботинок из того же комплекта. В общем, отправлялись мы налегке и не планировали ничего масштабного. До порта мы дошли пешком. Корабль, на котором мы вернулись в Клан, был уже полностью снаряжён, и команда, в которую затесались и десять эвов, немного угрюмо собиралась к отправлению. Вдалеке, на самом горизонте, где кончались морские владения нашего королевства, уже маячили два военных фрегата. Ничто не предвещало беды — мы быстро погрузились на корабль и отчалили. Флёр и Арен, сидя на двух ездовых волках, буквально в последний момент прибежали проводить нас. Мы быстро вышли в открытое море, и капитан — довольно угрюмый, уже не молодой лис — взял курс на Халин, недовольно смоля трубку. Команда корабля была наша, клановая, так что подчинялись они всем нашим приказам, хотя в воздухе буквально чувствовалось повисшее напряжение. Эмерлина почти сразу после отплытия забралась на мачту и глядела по курсу корабля, не обращая на меня внимания. Наступила тихая, почти безветренная ночь — паруса еле трепыхались под редкими порывами ветра, и вся команда отправилась спать. Меня самого давно клонило в сон, и держать глаза открытыми становилось всё труднее. Но Эмерлина всё сидела наверху, и я, пересилив сон, полез к ней. — Эм? — Вечер добрый. — Мы вроде как и не прощались, любимая. — Я знаю. Просто вечер… действительно добрый. Я уселся рядом, на перекладину, свесив хвост. Поймав равновесие, я зацепился за один из многочисленных канатов, которые были натянуты на мачте. Эмерлина говорила правду — всё действительно было как в старой, доброй сказке: на чёрном небе были рассыпаны мириады звёзд, сплетаясь в причудливые узоры и картины. Будто невидимый художник, моё воображение соединяло светящиеся точки линиями, и в небе появлялись причудливые картины. Постепенно мы подходили под великий звёздный путь, как называли это астрономы. В небе будто разлили молоко, которое постепенно собралось в одну полоску из самых ярких и самых красивых звёзд. — Красиво, правда? — тихо спросила Эмерлина, не отрывая взгляда от неба. — Спрашиваешь… Ради такого… ради такого мы с тобой и живём. — Какая разница ради чего… У меня есть ты, Ренар. И я живу ради тебя. — Она положила свою лапу поверх моей, прижимая её и глядя мне в глаза. — А я — ради тебя… — Я бы хотела, чтобы это продлилось вечность… — Я тоже… Мы медленно сблизились и поцеловались, сидя на мачте. Никто, кроме этих самых звёзд на небе, нас не видел. — Неопознанный флот, три корабля, прямо по курсу! Капитан, флагов нет! Один из матросов торопливо спустился с мачты и доложил это лису у штурвала. Бывалый в таких делах, лис сразу нахмурился. — Пираты… Только их нам сейчас и не хватало… Мы с Эмерлиной, стоящие рядом, сразу же посмотрели на главного. — Пираты? Странно, я думал уж кто-кто, а они на меня сейчас точно не в обиде, — прошептал я. — Их целый эскадрон… — Будите эвов! Вполне возможно, что драка будет та ещё, — приказал капитан, и молодой лис убежал вниз будить наших громил. — И передайте соседним кораблям, чтобы готовились к бою. Просто так, на всякий случай… — Эти корабли только потому за нами и плывут, что всегда готовы бою, — тихо сказала Эмерлина, а капитан хмыкнул. — Надеюсь, ничего не будет. Нам не нужны потери… — Я тоже, кэп… Ранним безоблачным утром три корабля были отлично видны без всяких подзорных труб, но лис всё равно разглядывал их с помощью этого устройства. — Их немного. На каждом корабле, но те явно чем-то обозлены… — Что могло произойти? — Ренар… Капитан, дайте трубу, — попросила Эмерлина и прильнула к окуляру. — Эм? — настороженно спросил я, пытаясь разглядеть что-то самостоятельно. — Так я и думала… пираты никогда не уживутся вместе. Никогда… — Что там? — Эти три корабля… Я видела их. На одном из них… — Она чуть понизила голос. — На одном из них я плыла к тебе. — Не понял? — Левый корабль. Он был одним из тех четырёх, которые тащили всю нижнюю часть судна… — Ты хочешь сказать… — Похоже, всё пошло по не самому лучшему плану. — Им не заплатили? — предположил капитан. — Хуже. Им заплатили, в этом я сама лично убедилась — Шанди умеет держать своё слово, но, похоже, они передрались… Все пираты одержимы богатством. — Почему? — Кораблей только три, а было их шесть, седьмой принадлежал кобре. Значит, не поделили на шестерых, зато поделили на троих… — Соревнование какое-то… — Именно. Победителю достаётся всё. — Наконец лисица оторвалась от трубы и закричала на весь наш флот. — Им уже нечего терять! Они будут сражаться до последнего, сейчас ими движет только месть и жажда некой справедливости! Я удивлённо посмотрел на свою жену, удивляясь, до чего она меня любит, если предаёт даже своих бывших соратников. — Выбора не будет! Убейте их! — крикнула жена и запрыгнула на нос судна. Особого вдохновения от её слов не было, но команда зашевелилась и стала вооружаться. На двух фрегатах по бокам появились пушки — на нашем корабле их не было. Флотилия пиратов всё приближалась. В подзорной трубе я смог различить даже несколько знакомых пиратских морд. Но сейчас они были не друзьями… Вытащив все свои метательные ножи, я встал рядом с Эмерлиной на самом видном месте. Меня тут же увидели, и над мачтами кораблей взмыли чёрные флаги. — Приготовились! Они пойдут на абордаж почти сразу! — прокричала Эмерлина. Я уже видел, как из бортов пиратских кораблей выдвинулись чёрные стволы пушек. На двух соседних кораблях наши союзники готовились дать отпор. Все пираты уже достали свои сабли и топоры, а эвы, зарычав, обнажили своё исполинское оружие. Тут я заметил, что среди нашей команды есть и тот лис с молотом, который уже сумел потопить корабль. — Ты! — Я сразу же бросился к нему. — Слушай, как тебя зовут? Лис не ответил. Низко зарычав, он посмотрел на меня сверху вниз и оскалился. — Слушай, сейчас некогда враждовать из-за размеров. У меня к тебе будет всего одна просьба — центральный корабль надо будет потопить. — А какие проблемы? — пробасил лис, покачивая молотом. — Ты сделаешь это? — в надежде спросил я. Эв кивнул и сделал пару сигналов своим товарищам. Их языка жестов я не понимал, но то, что они были воинственными, осознал бы даже ребёнок. Корабли всё приближались, но как только носы выровнялись по одной линии, пираты сразу взревели на своих кораблях и спустили паруса, снижая ход. И как только тройка кораблей сошлась наполовину — началась бойня. — Огонь по правому борту! — закричали где-то неподалёку, но тут же эти команды повторились у пиратов, и грянул гром множества выстрелов. Чугунные ядра с огромной скоростью пробили корпус нашего корабля, но ни одно не взорвалось. Наши матросы оскалились и встали в штыки, готовясь встретит абордаж, и в тот же миг два эва буквально взлетели на центральный корабль, снося всех зверей на своём пути, как тряпичные куклы. Под дикий рёв их молоты обрушились на палубу, проламывая её насквозь, и эвы тут же пошли в глубь. Вылетела из корпуса целая пушка, будто её саму выстрелили из ствола. Но пока корабль держался, пираты похватали верёвки, и сразу же вся палуба была заполонена ими. Выхватив ножи, я пригнулся, разворачиваясь, всадил первое же лезвие в горло какого-то барса, который бежал на нас с поднятой саблей. Буквально у уха просвистел хлыст Эмерлины, разрывая своим наконечником грудь какого-то несчастного. Спрыгнув на палубу, она раскрутила его и принялась нещадно убивать пиратов. Я не оставался в долгу за такое вероломное вторжение, хотя и не был настолько результативен, как моя вторая половина. На палубе было ужасно тесно, но все наши матросы превосходили пиратов техникой, поэтому палуба быстро заполнялась их трупами. Несколько наших тоже полегли в страшной бойне, но она всё равно продолжалась: некоторые вступили в схватку в рукопашную, некоторые просто уже ничего не могли делать — настолько были изранены. Продолжали греметь выстрелы, два крайних враждебных корабля уже почти стали щепками, но и союзникам было не проще. Неожиданно из корпуса центрального корабля, выломав доски молотом, вылетел и эв — корабль уже уверенно шёл ко дну. Лис выпрыгнул в воду, отплывая подальше. Но мы выигрывали, и никто в этом не сомневался. Пиратов на нашем корабле осталось от силы десяток, столько наших уже погибло… Я потерял счёт времени, счёт ножей и убитых мною. Эмерлина чуть отдалилась от меня, чтобы сбить с мачты пирата, который забрался туда в страхе за свою шкуру, но и там он не избежал хлыста моей любимой. Как только он упал на палубу мёртвый, время для меня остановилось… Из живота Эмерлины вырвалось огромное, тупое лезвие, покрытое алой кровью лисы. Не успела она удивлённо на него посмотреть, как кто-то позади неё с силой вырвал его из тела моей жены, и она рухнула на палубу. Весь мир вокруг меня потерял краски. Всё стало чёрно-белым. Исчезли запахи. Вкусы. Исчезла усталость в теле. Остался только он. Какой-то замызганный, ободранный волк держал окровавленную саблю, которая горела для меня красным пламенем. Он только посмотрел на меня, думая, что я буду следующей жертвой, но этому не бывать. Первый, второй, третий нож… Я не думал, что делаю, делал это на автомате. Мышцы лап будто сами понимали, что и как надо делать, метая ножи в обидчика, и только на шестом, последнем ноже, который воткнулся ему в глаз, я позволил ему упасть. Сердце бешено колотилось в груди, а всё оружие выпало из лап, будто ненужное. Битва вокруг меня перестала существовать. Эмерлина лежала передо мной и не двигалась. — ЭМЕРЛИНА!!! — заревел я, останавливая драку. Почти все оглянулись на мой крик. Я бросился к ней, ободрав колени, сел перед ней и перевернул на спину, держа её мордочку. Её глаза еле-еле, чуть-чуть двигались, ища меня. Пасть, дрожа, приоткрылась. — Нет, нет, нет! Эмерлина, нет, живи, не умирай, нет! — Я прижал её к своему животу, гладя её ушки. — Сражайся, не оставляй этот мир… Потерпи, прошу тебя… Я лихорадочно искал в жилетке белый кристаллик, который когда-то передал мне Мирумас. Нащупав его в потайном кармане, я вырвал его из жилетки, сжал его в кулаке и что есть мочи заорал: — АРЕН! ФЛЁР!!! Эмерлина, прижатая ко мне, моргнула и зашевелила пастью, будто что-то говоря мне. В тот же миг два оставшиеся корабля взорвались от огромного взрыва, а остатки пиратов попадали, схватившись за стрелы в их телах. На корме, широко расставив лапы, стояла Хелен, а в лапах у неё горел тьмой длинный посох. На носу стояла Флёр. — ГДЕ АРЕН?! ХЕЛЕН! — Я орал на них, орал что есть мочи, надрывая голос. — Ренар, что произошло?! — Флёр бросилась ко мне, садясь рядом. — О нет… — Арена нет! Я не смогла достать его! — отвечала Хелен, продолжая топить корабли. — ТАК ДОСТАНЬ ЕГО! ЕГО ФЛЕЙТУ!!! Неожиданно Хелен сама схватилась за спину, и какая-то сила отбросила её на другой конец корабля. Эмерлина лишь тихо закрыла пасть, но я тут же ударил её по щеке — она закрывала глаза. — Нет! Ты выживешь! Ты выживешь, любимая! — прокричал я, а она снова начала шевелить пастью. — У них маг! — Хелен вскочила на ноги, крутанулась вокруг посоха. Рядом с ней появился какой-то лев с похожим посохом, и они вступили в бой. Флёр кинулась помогать Хелен, но всё было бесполезно: у неё не было никакой защиты от магии. — Арен, чёрт возьми, где тебя носит… Зрачки лисицы сузились и поискали мои глаза. Я встретился со своей женой взглядами и понял… — Эмерлина, нет… Прошу, не надо… — На мои глаза навернулись слёзы. Я прикрыл лапой огромную рану в её животе и приблизил к ней своё ухо, чтобы услышать её слова. Последние слова… Всего два слога, после которых она закрыла глаза и перестала двигаться: — Жи… ви…