Тринадцать разных "Люблю"

      Эма заворочалась, почувствовав, что ее спина немилосердно ноет от того, что спала девушка на чем-то слишком уж жестком. Не открывая глаз, она поняла, что эта не ее постель. Но где тогда она сейчас? Вспомнив вчерашний день, девушка, словно ужаленная подскочила на диване и невольно перепугала кошек и самого Джули, что слегка задремал на ее животе. Эма оглядела комнату, в которой находилась и недоуменно хлопала ресницами, совершенно не обращая внимания на радостные вскрики Джули и его попытки привлечь внимание девушки к своей персоне. Небольшая квартирка. Одна комната, в которой сейчас была Эма, служила одновременно и гостиной, и спальней, и рабочим кабинетом. За открытой дверью — широкий коридор, вмещающий в себя функцию кухни. Слева, похоже, дверь в ванную, а прямо — входная. Комната обставлена очень простенько. Небольшой зеленый диванчик и до ужаса жесткий, как уже успела оценить Эма. Напротив большой компьютерный стол с самим компьютером и телевизором. Около двери в коридор-кухню, слева встроенный платяной шкаф, справа огромный кошачий игровой домик, на который уже успели забраться перепуганные Эмой коты. Позади девушки огромное окно-дверь за которым виднеется небольшой балкончик. Эма присела на диване и спустила ноги на пол. Задела что-то. Посмотрев вниз, девушка увидела собственного брата — Нацумэ! Похоже, что парень все это время, что она была без сознания, а после просто уснула от огромного напряжения ужасными эмоциями прошедшего дня, просидел здесь ни на секунду не отлучаясь. Внезапно дверь ванной открылась и оттуда в буквальном смысле выполз Томоэ. Вид у него был очень уставший.       — Чии-чан! Господи, зачем же нас так пугать? Да я чуть на тот свет не отправился, переживая за тебя! — Томоэ, увидев, что Эма проснулась тут же бросился к девушке, но совсем забыл про спящего на полу рыженького Асахина и запнувшись о его ноги, расстелился на подобие живого и непрерывно обругивающего самого себя коврика.       — Томоэ, какого черта ты орешь? Эма же… — Нацумэ проснулся еще от крика парня, но не успел среагировать и убрать собственные ноги, когда тот бросился к дивану. Тут же осекся и посмотрел на девушку, что сидела рядышком с ним. В фиалковых глазах рыжего тройняшки было столько тревоги и беспокойства, что Эма невольно глубоко и тяжело вздохнула, в одно мгновение осознав, как сильно она заставила всех беспокоиться из-за своей глупой выходки.       — Эма, как ты? Ты нас так перепугала! Что с тобой случилось? Почему не отвечала ни на один звонок? Укио сказал, что когда ты разговаривала с ним в последний раз, ты была в хорошем настроении. — Нацумэ поднялся с пола и тут же присел на диван рядом с Эмой. — Ладно, я сейчас же позвоню Укио и он приедет за тобой.       — Нет! Пожалуйста, не нужно! Я… я… я не хочу возвращаться домой! Не могу! — Эма схватила за руки Нацумэ и так умоляюще смотрела на парня, что он просто выронил свой телефон из ладони. Нацумэ совершенно не понимал, почему сестра не желает возвращаться домой. Там сейчас, наверняка, все сходят потихоньку с ума, не смотря на то, что как только рыженький Асахина принес бесчувственную Эму к себе, он сразу же позвонил маме и успокоил всех, сказав, что Эма нашлась и сейчас спит у него дома. Мама, братья и, конечно же, Ринтаро-сан все равно переживают.       — Эма, что случилось? Неужели кто-то из парней обидел тебя? — рядышком присел Томоэ и притянув к себе мелко подрагивающую подругу, нежно приобнял ее за плечи. Нацумэ, сидевший рядом, судорожно сжал свои кулаки. Умом парень понимал, что между Эмой и Томоэ нет ничего кроме крепкой дружбы и сестринско-братских чувств, но все же при виде того, как Эма потянулась к парню, ища у него защиты и утешения, сердце болезненно отозвалось в груди. Он просто любит ее и не может спокойно смотреть на любимую в объятиях другого парня.       — Томоэ, может сейчас не нужно ее ни о чем расспрашивать? Пусть немного придет в себя. Она и так страха натерпелась. Сам себе удивляюсь — как я этих мерзавцев по земле не размазал? Еще раз увижу — точно убью! — Нацумэ вспомнив вчерашних парней, что явно хотели надругаться над Эмой, почувствовал как у него в груди взвилась такая ненависть и злость, что если бы он сейчас действительно повстречал их сейчас, то те парни не покинули бы госпиталь на протяжении долгих месяцев. В лучшем случае.       — Ты прав. Слушай, Нацумэ, мне нужно домой наведаться. Мама там, наверное, тоже за Эму переживает. Да и за меня, наверняка. Я оставлю Эму на тебя? — Томоэ посмотрел на Нацумэ и получив его само собой разумеющийся утвердительный кивок, осторожно поцеловал Эму в щечку, чем вызвал новый приступ бешенства у Джули и новую волну ревности у Нацумэ и скрылся в коридоре, пообещав заехать снова, как только он освободиться. Как только входная дверь закрылась, Нацумэ коротко взглянув на девушку, все же поднял свой мобильник и принялся набирать знакомый ему номер. В этот момент Эма снова схватила за руку парня, думая, что он все же собирается звонить домой.       — Эма, не волнуйся. Я звоню на работу, чтобы на сегодня взять отгул. Не могу же я тебя оставить в таком состоянии одну. — парень так нежно посмотрел на девушку, что та практически мгновенно успокоилась.       — Прости, Нацумэ-сан. Я, наверное, пойду. У тебя из-за меня столько проблем. Не хочу быть обузой. Тем более тебе. — Эма, слегка пошатываясь, встала с дивана, но сделать и шага не смогла. Нацумэ вскочил вслед за ней и схватив ее за руку, притянул к себе и крепко обнял.       — Эма, ты не обуза! Почему ты так думаешь? Я никуда тебя не пущу! Господи, да тебя всю трясет! Тебе нужно успокоиться. Марш в ванную и прими душ, а после поешь. Я сейчас что-нибудь приготовлю. — Нацумэ уверенно подвел девушку к двери в ванную, а после скрылся в комнате. Вернулся и вручил ей большое полотенце и сменную одежду, которая конечно будет ей великовата, но за неимением альтернативы и это вполне сгодиться. Эма послушно закрыла за собой дверь и через несколько минут до слуха парня донесся шум воды. Нацумэ вздохнул. Как ну крути, а у парня осталось очень мало терпения. Просто катастрофически мало. Ведь сейчас та, что заставляет его сердце так сильно биться у него дома и они практически наедине. Он боялся сорваться. Боялся напугать и без того перепуганную Эму. Ведь вчера помимо того, что ее чуть не уволокли с собой те ублюдки, явно произошло что-то еще, о чем рыженький Асахина не знал, но всем сердцем хотел выведать это у Эмы и помочь ей. Ведь только при одном взгляде на ее опечаленное личико у него так начинало болеть в груди, что, казалось, внутри все стянулось в один тугой узел.       Эма выскользнула из ванной и чуть не налетела на Нацумэ в силу того, что кухонька была непомерно узкая. Девушка мгновенно залилась румянцем, когда вовремя среагировавший парень подхватил ее на руки. Близко, слишком близко. Так что Нацумэ чувствовал, как маленькое сердечко его сестры сорвалось на более быстрый и немного истеричный ритм. Так и хочется схватить ее крепче и больше ни за что на свете не отпускать. Он знает, что не один влюблен в Эму. Он видел и слышал признание нескольких его братьев и самое главное видел, как сильно они напугали этим девушку. У него есть шанс, но он не решается им воспользоваться, чтобы его не постигла участь братьев.       — Нацумэ-сан, прости! Я не заметила тебя. — Эма немного протестующе заерзала в руках брата и отвела свои глаза.       — Ничего страшного. Иди за стол, у меня уже почти все готово. — Нацумэ отпустил девушку с такой неохотой, что чуть не рвал от досады на себе волосы, хоть внешне сохранял абсолютно невозмутимый вид. Эма послушно ушла в комнату. Парень быстро накрыл на стол и присел напротив Эмы. Девушка просто уставилась на тарелку с рисом и овощами в соевом соусе и словно уже и забыла, что нужно немного поесть.       — Эма, если ты не хочешь, то можешь мне ничего не говорить. Но если я все узнаю, то смогу помочь. Что вчера случилось, что ты до сих пор отказываешься возвращаться домой? Неужели кто-то из братьев что-то натворил? — в душе у Нацумэ возникли самые ужасные подозрения. Он прекрасно знал, что парни не позволят себе и грубого слова в адрес сестры, но все же… кое-кто из них влюблен и сам Нацумэ не понаслышке знает, как сносит от любви голову. Он и сам поступал так, что если бы братья узнали то… Но он поделать ничего не мог с собой. Влюбился, окончательно и бесповоротно.       — Нацумэ-сан, я… я никому не нужна. Я не должна быть в семье Асахина. С тех пор, как я появилась в доме, я только и делаю, что огорчаю парней. И еще они стали ссориться из-за меня. А вчера… вчера я узнала это. — девушка достала из своей сумки, которая стояла рядышком у дивана выписку из семейного реестра и протянула ее рыжему брату.       — Приемная? Может ошибка? Нет, в таких документах ошибки — большая редкость. — Нацумэ смотрел на чертову бумажку и все ни как не мог поверить в то, что там было написано. Эма не родная дочь Ринтаро-сана! Теперь все понятно. Понятно, почему Эма выглядит словно призрак. Узнать что тот человек, которого ты шестнадцать лет считала своим родным отцом, на самом деле не имеет с тобой и капли кровного родства — такое и врагу не пожелаешь.       — Я была не нужна своим настоящим родителям. Они отказались от меня. А папа… папа с тех пор как женился на Миве-сан ни разу не навестил именно меня. Да и в доме они всегда оставались на короткое время, словно спешили куда-то. Мне страшно, я совсем одна. Я ненужная. — Эма больше не могла терпеть. Девушка сжалась в маленький комочек и принялась судорожно всхлипывать. Не могла сдержать слез обиды и боли. Тут же вскочила с места и ни слова не говоря, бросилась прочь из комнаты. На ее счастье Нацумэ оказался быстрее. Он удержал Эму у самой двери и развернув к себе лицом, крепко обнял и принялся едва заметно покачиваться из стороны в сторону, словно убаюкивая расплакавшуюся сестренку. Нет, не сестренку — любимую и единственную девушку!       — Эма, это глупости! Разве Ринтаро-сан растил бы тебя все эти шестнадцать лет, если бы не любил как родную дочь? Нет! И братья ссорятся только из-за того, что ты дорога нам. Твои настоящие родители? Ты ведь не знаешь, что тогда произошло, раз им пришлось отказаться от собственной дочери? Ты вовсе не ненужная! Поверь, для нас, для семьи Асахина ты — дорогой на этом свете человечек. И ты полноправный член нашей семьи! Поэтому брось все эти глупые мысли. Вот как мы поступим. Сегодня ты останешься у меня. С работой я договорился, так что не переживай. Отдохнешь, придешь в себя. А завтра мы вдвоем поедем домой и ты обязательно поговоришь с папой и вы во всем разберетесь. Хорошо? Да прекратите вы, кошачье трио! Хватить стекло царапать. Кошаки! — Нацумэ понял, что если на что-то не отвлечется пока обнимает Эму, то точно может сорваться. Потому он выпустил девушку из своих объятий и ласково потрепав ее по голове подошел к окну и задернул шторы, предварительно шикнув на котов. Эти трое хвостатых товарищей были выдворены на балкон еще тогда, когда парень готовил поздний завтрак, так как они просто путались под ногами. При этом все трое недавно вылакали огромную миску молока и явно были сыты. Так что парень незамедлительно отправил шерстяные клубки в краткосрочную ссылку на балкон. И вот что странно — Джули практически не сопротивлялся, когда Нацумэ взял пылкого защитника Эмы на руки. И вообще, именно к Нацумэ в последнее время кот относился благосклоннее всего, нежели, чем к остальным братьям. Он знал то, что не знал парень и боялась признать Эма. Знал, но молчал.       Эма быстро переоделась и после разрешила Нацумэ войти. Парень терпеливо ждал за дверью, пока девушка сменит его непомерно большие для нее вещи на свои джинсы и теплый пуловер. Все же она особенная. Простая, без обычных девичьих причуд. Очень добрая и ранимая, но при этом стойкая и сильная. Она уже почти оправилась от потрясения приняв правду о том, что пусть Ринтаро и не ее родной отец, он все же ее любит. Она до сих пор его дочка, его маленькая Эма. И самое главное — Эма тоже любит его и с сегодняшнего дня, кажется, еще сильнее. Она любит и своих братьев, пусть они и причинили много страданий девушке своими чувствами. Ведь она до сих пор винит себя в том, что не может ответить им взаимностью и тем самым ранит их открывшиеся для нее сердца. И сама страдает от этого не меньше. Даже больше, намного больше. И главное — она сама себе боится признаться, что одного брата она все же любит по-другому. Она любит его как парня и чуть ли не задыхается от своих чувств, считая их не правильными. К тому же она до сих пор не может себе представить, как он отреагирует на такие чувства свой сестренки. Да и разница в возрасте у них ощутима.       — Эма, я думаю, прогулка тебе сейчас не повредит. Не против? — Нацумэ ласково улыбнулся и не дожидаясь ответа на свой вопрос, потянулся за ключами от машины, что лежали на столе около компьютера.       — Нацумэ-сан, спасибо. Но я и так тебе хлопот доставила больше некуда. — Эма замялась от улыбки брата. Впервые в жизни она не смогла ответить кому-то улыбкой на улыбку. И не потому, что не хотела. Все же у нее у груди сейчас что-то странное и тепло, не смотря на то, что произошло вчера вечером, ей спокойно и хорошо.       — Я, кажется, сказал, чтобы ты бросила думать о таких глупостях. Мне и самому не мешало бы немного прогуляться. Я в последнее время ничего кроме работы не вижу. Так что если тебе будет так проще, считай, что ты мне помогаешь отдохнуть. — Нацумэ подошел к шкафу и принялся искать чистую рубашку. Вытащив на свет светло-салатовую хлопковую рубашку с черными пуговицами, парень уже было собирался уйти в ванную и там переодеться, как его остановила Эма.       — Нацумэ-сан, подожди. У тебя тут на рукаве пуговица оторвана. Давай пришью. — Эма взяла рукав рубашки и показала парню манжет, на котором только сиротливо болтались небольшие огрызки ниток.       — Не нужно. Больше мороки. Я другую рубашку достану. — глаза Нацумэ широко распахнулись от испуга и парень спешно, немного грубовато вырвал из рук девушки рубашку и скомкав, запихнул ее в шкаф. Прошло довольно много времени, но все же…       Примерно через час, потраченный на сборы, уговоры Джули не волноваться и саму дорогу, Нацумэ и Эма стояли у входа в большой развлекательный центр. Эма, кажется, уже стоя на его пороге, начинала постепенно веселеть и хоть немного забывать о своих потрясениях. Нацумэ в первую очередь уверенно повел ее к игровым автоматам. Любовь Эмы к компьютерным играм очень нравилась и забавляла парня и он невольно вспоминал те дни, когда стал намного чаще оставаться в доме Асахина на ночевку и с упоением вместе с Эмой в ее комнате под пристальным надзором Джули, играл в игры собственной компании. Рыжему тройняшке нравилась его работа, но с тех пор как он стал играть вместе с Эмой, а после обсуждать игры и все что с ними связано, парень понял, что готов сутками пропадать на работе лишь бы побыстрее прислать Эме новый пробный диск и после, вновь вместе с ней рядом, усесться за игру. Сама игра уже почти не привлекала Нацумэ. Для него было важно совершенно другое. Он был рядом с той, что покорила его сердце. У Нацумэ в его двадцать четыре года были девушки и признаться честно, с одной из них в институте у парня сложили прочные отношения. Но все было как-то не так. Он чувствовал, что та страсть, которая возникла при знакомстве постепенно таяла и в один день Нацумэ понял, что кроме привязанности к той девушке, он больше ничего не чувствует. Он ее не любит. И изначально это была лишь влюбленность. Не любовь. А это, несомненно, две разные вещи. И у девушки оказалось тоже самое. Она первая призналась Нацумэ, что ничего не чувствует к парню и попросила расстаться. Он согласился. Вот только понял, что в груди осталось пустота. Словно, раньше в сейфе лежало нечто ценное, а после его забрали и наглухо заперли замок, оставляя в сердце вакуум. Пустота не может причинять боль потому, что там нет ничего? Может и очень сильно! Вот и Нацумэ чувствовал эту боль и… как ни странно одиночество. Они с Азусой и Цубаки тройняшки, но между ними не было той связи, которая скрепляла между собой близнецов. И еще Субару. Его младший брат, что раньше равнялся на него и был очень привязан к рыжему Асахина, но одна ссора и теперь Субару старательно избегает Нацумэ. Они очень похожи между собой. Столь же немногословны и почти редко проявляют истинные эмоции на людях. Правда, Нацумэ в отличии от Субару более решителен и не так стеснителен, как баскетболист. И расставание с девушкой и ссора с Субару и переезд из дома — все постепенно давило на парня, еще больше делая его замкнутым в себе. Казалось бы, не такие уж и страшные проблемы, но та пустота в сердце все усиливала во множество раз.       Лишь ее появление в доме в одно мгновение заполнило его сердце. Парень не верил в любовь с первого взгляда. Как можно полюбить человека, совершенно не зная его и видя впервые в жизни? Казалось бы, никак. Но стоило ему лишь раз взглянуть на Эму и все — парень понял, что пропал. Пропал потому, что его мгновенно переполнило столько чувств, что дышать стало трудно. Он еще долгое время не мог понять, что же это было. Все те чувства и ощущения не были похожи на то, что он испытывал ранее. Это обжигающее больно, но в тоже время безумно приятно и желанно. Беспокойное и приносящее умиротворение. Пугающее и неотвратимо влекущее к себе. Такое контрастное и такое прекрасное. Он полюбил. Не влюбился, не испытывал симпатию или братские чувства, а сразу же полюбил — горячо и страстно. И стал мучиться. Она его сестра. Она его родственница, пусть и не по крови. А иметь влюбленного брата — хуже и не придумаешь! И ладно бы только он страдал. Ведь его чувства заденут всех. И Эму и его братьев. Остается только скрывать все свои чувства. Но лишь до поры. До того момента, когда они просто переполнят парня и он не сможет их удержать.       — Нацумэ-сан, я хотела тебя поблагодарить. Мне действительно стало намного лучше. И, наверное, еще и потому что ты рядом. — Эма впервые со вчерашнего вечера улыбнулась по-настоящему так, как она это всегда делала. Той улыбкой, от которой у всех братьев сладко ныло сердце.       — Эма, может быть еще куда-нибудь сходим? Сейчас всего лишь начало шестого? — Нацумэ ответил девушке собственной улыбкой и протянул ей свою ладонь.       — Если только просто прогуляться по улице. — как-то рассеяно отозвалась Эма. Не зная почему, именно сейчас девушка вспомнила историю со своим тайным ночным гостем. В голове упорно пыталась сложиться головоломка из тех фактов, что знала о нем девушка, но пока кроме большой путаницы ничего не получалось.       Нацумэ согласился. Вот только во время прогулки он все равно затащил Эму в пару магазинов и не смотря на ее протесты, купил девушке несколько безделушек, пару дисков с играми и большого плюшевого кота. Сам Нацумэ и не обратил бы на него внимания, если бы Эма не остановилась около витрины в торговом комплексе и не сказала бы, что эта игрушка просто как две капли воды похожа на Джули. Конечно, Эма после пожалела о том, что сказала потому, что парень недолго думая, метнулся в магазин и вернулся к девушке, неся перед собой этого самого кота. После, они побывали еще в парочке магазинов, зашли в кафе и около часа просто прогуливались по центру Токио. Все это время Нацумэ не отрывал взгляда от девушки. Они болтали почти обо всем, но парень, честно признаться, отвечал Эме чисто на автомате. Все его мысли сейчас были только о ней. Правда, прогулка их была немного испорчена постоянными звонками старших братьев, что до сих пор беспокоились о состоянии Эмы все же зная, что девушка вместе с Нацумэ. Вскоре Эма устала и немного замерзла, потому Нацумэ срочно увел девушку к машине. Минут через двадцать они вновь оказались дома у Нацумэ. Парень немного натружено тащил пакеты с покупками и продуктами, за которыми они заехали по дороге. Как Эма не просила дать ей отнести даже самый крошеный пакетик, рыжий Асахина пресек все ее попытки на корню. Поэтому девушке что и оставалось, так это только открывать перед братом двери. Как только они вошли в квартиру к их ногам тут же бросились коты. Азуса и Цубаки громко мяукали, выпрашивая вкусненького, так как по привычке Нацумэ всегда сразу же после возвращения домой кормил своих питомцев. Джули же принялся волчком виться вокруг Эмы и немного подозрительно поглядывать на парня. Такое счастливое воссоединение хозяев и их питомцев грозило неминуемой катастрофой. И действительно, стоило Нацумэ сделать один шаг вперед, как тут же ему под ноги попался, кажется Цубаки и парень просто полетел на пол, увлекая за собой легонькую Эму, что хотела удержать брата. Квартира мгновенно наполнилась задорным смехом и не менее громким кошачьим мявом обиженного кота, которого бесцеремонно оттолкнул от себя Нацумэ. Чертыхаясь и одновременно обругивая своих чрезмерно любвеобильных питомцев, Нацумэ поднялся и помог встать Эме. При этом он так приобнял девушку, что не смог совладать с собой и просто стоял и смотрел в ее карие глаза, нежно прижимая ее к себе. Эма мгновенно залилась румянцем смущения. Что и говорить, но терпение и рамки парня все тают и тают только от одного присутствия Эмы. Все же справившись пусть и не сразу, Нацумэ отпустил девушку и срочно ушел в ванную. Квартира маленькая, а парень чувствовал, что нужно немедленно успокоиться, иначе он может сказать то самое, что у него на сердце. Стоя в душе под практически ледяными струями парень все же понял одну вещь — нужно признаться. Уже нет сил молчать, нет сил скрывать всю ту нежность, что накопилась по отношению к девушке. И к тому же Нацумэ считал, что неизвестность хуже отказа. Небольшой грохот на кухне безошибочно сообщил Нацумэ, что Эма занимаясь приготовлением ужина еще и старалась успокоить ненасытных котов, что просто облепили ноги девушки и впивались в нее жадными и просящими глазами. Небольшой стук балконной двери — вся веселая троица вновь оказалась за пределами квартиры предоставленная для дальнейшего осмысления своего неподобающего для сытых котов поведения. Что и говорить — даже Джули отличился, умудрившись немного разозлить свою подругу. Нацумэ вышел из душа как раз во время потому, что Эма уже накрыла на стол. Рыженький Асахина понял что до ужаса проголодался, так как наскоро перекусив днем, он после просто измотал себя, таская Эму по городу. Но все же был доволен такой усталостью потому, что девушка сейчас была почти такой же как и прежде веселой и улыбающейся.       — Да, завидую я братьям. Эта орава может есть такое каждый день! — Нацумэ оглядел небольшой столик уставленный множеством небольших, но так аппетитно выглядевших блюд.       — Нацумэ-сан, я ничего такого не приготовила. — Эма сидела на диване и ждала брата, без него не решаясь даже присесть за маленький столик. Тут же немного вздрогнула, ощутив как совсем рядом с ней сиденье дивана прогнулось. Нацумэ присел рядом. Посмотрел на Эму. Вот она сейчас, рядом с ним такая милая и смущенно улыбающаяся, стоит только протянуть руку. Нацумэ и сам не помнил, как он решился. Парень просто схватил Эму за плечи и притянул недоумевающую девушку к себе. Все, нет больше сил. Нацумэ чуть развернувшись, крепко обнял Эму одной рукой за талию, а второй осторожно и нежно придерживая ее за тонкую шейку, накрыл ее губы поцелуем. Сейчас он не хотел ничего говорить. Слова часто пусты и не нужны, тем более что поступком можно сказать куда больше.       Эма в первые несколько секунд недоуменно смотрела на прикрытые веки Нацумэ и чувствуя его горячие и немного грубоватые губы, в испуге старалась оттолкнуть парня, но все же была слабее и потому потерпела неудачу. К тому же поцелуй неотвратимо поглощал ее. Вскоре, она просто упираясь своими ладошками в грудь парня, сдалась на его милость. Ведь Нацумэ именно тот брат, которого девушка, как ей казалось, безответно любит! Да, Эма полюбила Нацумэ — рыженького из тройняшек семьи Асахина. От его вида ее сердечко радостно плясало в груди и камнем срывалось вниз, словно птица со скалы, когда он ей улыбался. Давно ли Эма полюбила его? Почти через месяц с того дня как она переехала в дом Асахина. Нацумэ в тот день по какому-то поводу пришел в гости и допоздна задержался. Тогда Эма целый день не находила себе места. Просто от одной улыбки Нацумэ бедняжка чувствовала, как кровь несется по ее телу с немыслимой скоростью, а щеки мгновенно вспыхивают алым румянцем. Только от одного его присутствия на душе девушка становиться спокойно и тепло. А когда парень прикасался к ней, просто чтобы помочь или поддержать ее, Эма еще долго чувствовала его прикосновение на своей коже. Его мягкое тепло. Родное и любимое. Единственное.       Нацумэ нежно сминал чуть припухлые и теплые губы Эмы и готов был умереть от счастья. Каждая секунда их поцелуя показалась парню самой прекрасной. Их поцелуя потому, что Эма сама неуверенно и немного неумело и неловко из-за огромного смущения начала отвечать Нацумэ. Она немного подалась вперед, прижимаясь к нему, а ее ладошки медленно и неуверенно, рывками, стали подниматься вверх и осторожно, словно она сама побаивалась своих действий, легли на его плечи. Нацумэ чуть не задохнулся от счастья. Эма не отталкивала его и не терпела его поцелуй, испуганно сжимаясь, а отвечала по-настоящему и искренне. Сама прижималась к рыженькому Асахине и немного дрожала от своей смелости. От этого Нацумэ перестал себя сдерживать. Чуть развернувшись вместе с Эмой, он с силой, но все же осторожно вжал ее хрупкое девичье тело в спинку дивана и сам как можно плотнее прижался к ней, продолжая целовать свою любимую. Нежно проводил язычком по ее губам, чуть надавливал на них, сминал собственными и осторожно прикусывал, чуть не задыхаясь от страсти и любви. После осмелел настолько, что чуть надавив пальцами на маленький подбородок Эмы, заставил ее приоткрыть ротик и тут же скользнул внутрь, делая поцелуй намного горячее и глубже. Просто сейчас у парня было только одно желание — вечно ощущать Эму в своих объятиях, вечно чувствовать ее тепло и сумасшедший стук ее сердца, что вторил его собственному. Эма протестующе заерзала под парнем, ощущая как его язычок принялся страстно ласкать ее изнутри, но на долго ее не хватило. Тело просто немилосердно горело под сильными руками парня, сердце отбивало такой ритм, что немного болезненно отдавалось в груди. И поцелуй. Поцелуй с Нацумэ, с тем кого она так сильно любит, просто прогнал из ее тела разум, отдавая власть чувствам и эмоциям. Девушка больше не властна над собой как, впрочем и парень. Оба не сказав друг другу ни слова, но почувствовав только сквозь поцелуй все, что накопилось у них в душе, просто потонули во взаимной любви. Сейчас для них никого в этом мире не существовало кроме того любимого. Они так сильно любят друг друга, так долго мучились своими чувствами и так долго и старательно прятали их, что сейчас вырвавшись на свободу, они больно жалили их и в то же время нежно ласкали и согревали их.       — Эма, я люблю тебя! — Нацумэ еле-еле заставил себя отпустить губы девушки. Ему нужно было сказать эти слова, иначе они просто разорвал бы его изнутри. Они так давно кололи его изнутри, словно шипы розы, что больше сдерживать их не было сил. Да и смысла тоже. Ведь и так понятно, что Нацумэ любит Эму не как сестру, а как ту единственную, которой он готов и собственную жизнь отдать.       — Нацумэ! Люблю тебя! — Эма чуть с ума не сошла от его слов. Она тут же ухватилась за парня, крепко обняв его за шею и уткнулась своим личиком в его грудь так, что ее макушка оказалась под подбородком Нацумэ. Такой родной и теплый, что Эма не выдержала. Маленькие кристально чистые капельки ее счастья спешно покидали карие глаза девушки и немилосердно пачкали обивку дивана.       — Эма, ну что ты? Я рядом! Я люблю тебя и никому в этом мире не позволю и пальцем тронуть тебя! Господи, как же долго я ждал этого! Сколько ночей не спал и все думал о тебе! Знаешь, я даже вел себя глупо! Не злись только, но иногда я приходил к тебе по ночам, словно вор! Не мог с собой совладать, так меня тянет к тебе! Я так сильно люблю тебя! — Нацумэ крепко обнимая девушку, медленно лег на диван, увлекая за собой и Эму. Удобно устроив девушку у себя на груди, он заглянул в ее нежно-карие глаза. Сколько там было любви и нежности и все только для него. Только он видел такие глаза Эмы, только он мог так обнимать ее и чувствовать уже не тепло, а жар ее тела. Эма же в ответ любовалась глазами любимого. Вот он темно-фиолетовый цвет его глаз, который пленил ее. И неважно, что и у Азусы, и у Цубаки были такие же фиалковые глаза. Для Эмы они были совершенно разные. Цвет глаз Нацумэ казался ярче и притягательнее, в его глубине было столько нежности и тепла несвойственного такому холодному цвету.       — Я знаю. Я поняла это сегодня днем, когда ты достал ту рубашку без пуговицы. Пуговица до сих пор лежит у меня в шкатулке. Я многого не понимаю, но когда ты приходил ко мне, я не боялась и сама в тайне ждала, когда ты снова придешь, хоть и не знала что это ты. Просто чувствовала. — Эма чуть приподнялась, опираясь ладошками о грудь Нацумэ и ласково улыбнулась. Не могла она сердиться на него за то, что он любит ее и хочет быть рядом. Это просто глупо.       — Люблю! — Нацумэ крепко схватил Эму за талию и перевернулся на бок, заключив девушку между спинкой дивана и собой, отрезая все пути к бегству. Но Эма и не думала спасаться от парня. Она протянула к нему руку и ласково провела по коротким прядкам огненного цвета. Он такой же горячий, как и огонь, но его тепло нежное и трепетное, неспособное причинить ей боль или страдания. Оно только согревает ее душу и сердце и ласкает ее своей любовью.       — Нацумэ. Азуса, Цубаки и Джули все еще на балконе. Надо запустить. — Эма немного зашевелилась, но не для того чтобы встать, а просто поудобнее устроившись в объятиях парня. От Нацумэ пахло мятой и свежестью и Эма просто не могла поверить своему счастью. Она сейчас рядом с тем, кого она любит и кто любит ее саму не меньше. Счастье, такое долгожданное и нужное им обоим.       — Ничего с ними не будет. Могу я хоть немного побыть со своей любимой наедине? Хотя будь моя воля я, вообще бы, никого не пустил в нашу жизнь. Потому, что ты только моя! — Нацумэ лукаво улыбнулся, а после вновь впился в губы Эмы поцелуем. Ему мало, катастрофически мало. Он жадно, взахлеб и до боли в губах ласкал любимую и большего в этой жизни ему не нужно было. Только бы тонуть в ее нежно-карих глазах, только бы чувствовать ее тонкие ручки, что так нежно обнимают его, только бы вечно наслаждаться ее теплом лаской и любовью.       Глубокая ночь. Почти весь район погрузился в ее осязаемую бархатную тьму. Почти весь дом спал убаюканный ночью и усталостью. Почти. В маленькой квартирке двое влюбленных ни как не могли оторваться друг от друга. Не обращая внимания на усталость после прошедшего дня, на затекшие мышцы, что немилосердно ныли из-за невероятно жесткого дивана и на боль в губах от сумасшедше-долгого поцелуя, они все продолжали дарить друг другу свою любовь. И им совершенно неважно, что вкусный ужин давно остыл, телефоны отключились, потеряв последние капли энергии, а на балконе три хвостатых бандита всеми сила пытаются привлечь к себе внимание своих хозяев. Сейчас для этих двоих вся вселенная сжала до их собственного маленького мирка, где только они вдвоем и их любовь. Все и вся подождут до утра. Они сами так долго ждали своего счастья, что одна ночь сродни целой жизни. Жизни полной горячей и нежной любви!