Неизвестное завтра

Сонные Тсуна и Икиру шли в сторону магазина, чтобы закупить продукты на обед. Сегодня в гости к братьям опять пожалуют Гокудера и Ямамото, а также, по непонятным для шатена причинам, еще и Рехей со своей сестрой. Важных событий для их прихода не было, разве что очередная победа на турнире, который состоялся еще в пятницу. Поэтому, наверное, старший Сасагава хотел уговорить Тсуну вступить в клуб бокса. Младший решил купить что-нибудь для мамы, в то время как его брат отправился домой, чтобы подготовить ингредиенты. Но по пути домой он встретил Гокудеру, который был чем-то недоволен. Тсуна, как добродушный человек и друг, сразу же поинтересовался, что произошло: — Привет, Гокудера-кун. Что случилось? — Ах, ничего особенного, Десятый! — сразу же откликнулся Хаято. — Я… мне интересно, почему ты не любишь мафию… Савада задумался. Он старался лишний раз не говорить и не думать о мафии, но при этом делал все возможное, чтобы выжить в этом мире. Именно то, что в нем надо пытаться выжить, не нравилось кареглазому. Но он решил сказать другое, чтобы и пепельноволосый понял причину: — Скажи, Гокудера-кун, что такое мафия? Как считаешь именно ты? — А… — удивился Хаято. — Как мне всегда говорили, это такая организация, в которой все друг другу помогают выжить и защищают простых людей. Но я не смог найти ни одной семьи, которая приняла бы меня, до тех пор, пока не встретил тебя. Я часто видел, как люди предают друг друга. Я не могу согласиться с мнением всех. Поэтому ты ненавидишь мафию? За предательство, за то, что не каждый согласен защищать более слабых, которым пришлось стать мафиози? — Да, пожалуй, так и есть, — согласился Тсуна. — В этом мире нужно пытаться выжить. Те, кто непричастен к мафии, могут жить спокойно. Иногда мне бы тоже хотелось ничего не знать о мафии, но я с самого рождения был втянут в нее, даже не осознавая этого. И… я хочу изменить мафию. Я знаю, что прошу многого, и у меня вряд ли что-нибудь получится, но именно для этого я смирюсь с тем, что являюсь частью мафии. Подрывник застыл с открытым ртом. Он никогда не задумывался ни о чем подобном, хоть и знал о мафии с самого рождения. — Кстати, что ты здесь делаешь? — перевел тему Савада, чувствуя, что другу неприятно об этом говорить. — Ты ведь живешь далеко отсюда. — Да я просто гулял, — пожал плечами Хаято. — Я ведь так и не видел толком города, а тебя отвлекать от дел не хотелось. — Ясно, — понимающе кивнул шатен. — Не буду мешать изучать город. Он поспешно скрылся с поля зрения друга и пошел к намеченной цели — домой. Сначала он хотел еще зайти в книжный магазин, чтобы немного отдохнуть за чтением чего-то интересного, но передумал, решив, что в библиотеке было бы тише. Все самые важные дела были закончены, и осталось дождаться гостей, которые должны пожаловать к полудню. Теперь у Тсуны было время, чтобы подумать обо всех произошедших событиях. Он боялся, что мама не сможет больше выйти из больницы, что мафия, настроенная серьезнее его друга, обратит на братьев внимание, что не хватит денег и воли спрятаться от них. Поэтому нужно готовиться к худшему, то есть, учиться выживать в темном мире. Старший Савада сладко потянулся на кресле и спокойно встал, когда увидел, что Икиру уже подходил к дому. Младший аккуратно открыл дверь и тихо прошел в гостиную, чтобы не мешать брату, который мог быть чем-то занят. — Привет, — улыбнулся Тсуна. — Купил что-нибудь? — Да, Они-сан! — довольно ответил брюнет. — Мандарины, шоколад… Давай сходим к ней, пока не наступил обед? Время еще есть. — Хорошая идея. Не зря же ты купил это? Ребята, кивнув друг другу, вышли из дома и отправились к Нане. Они были у нее уже давно — в пятницу, два дня назад. Госпиталь был недалеко от жилища Савад. Очень удобно возвращаться домой после долгого посещения матери. Братьям даже сделали небольшую поблажку — им разрешили оставаться на ночь в палате. — Мама, привет, — с долью грусти в голосе поздоровался Тсуна. — Состояние не улучшилось? — Привет, Тсу-кун, Икиру-кун, — через силу улыбнулась Нана. — Не волнуйтесь, мне не так уж плохо здесь. Я не брошу вас на произвол судьбы. Глаза братьев заблестели от излишней влаги, грозившей стать слезами. — Конечно, мы не позволим тебе умереть, — с надеждой произнес шатен. — Мы верим в тебя. Сейчас слово «умереть» не казалось таким ужасным, как раньше. Будто бы уже стало нормально говорить об этом. — Да, я не проиграю в битве против болезни. К сожалению, кареглазый не верил в чудо. Он не хотел верить, чтобы не огорчиться сильнее. Икиру же ждал этого волшебства. Если бы они могли вылечить эту болезнь, если бы у них были такие способности, они бы уже давно вызволили Нану из больницы и стали жить счастливо. А они не знают, что им делать в худшем случае. Быстро свернув разговор, братья покинули больницу. Скоро должны прийти гости. Ямамото ребята увидели по пути домой. Он как раз направлялся к Савадам, и они заметили друг друга на перекрестке недалеко от места встречи. — Привет, — поздоровался Такеши, радостно улыбнувшись. — Ходили навестить мать? — потише спросил он. — Да, ты прав, — даже не поприветствовав друга, кивнул старший. — Ты собирался к нам? — Ага. Кажется, остальные тоже уже направились к тебе. Надо поторопиться. Тсуна с Икиру согласились, и все вместе друзья пошли навстречу компании, собравшейся у ворот дома Савад. Шатен пригласил всех в дом, а сам зашел в кухню, чтобы принести разные блюда к столу. Гости расселись за большим столом. Киоко бросила на Гокудеру удивленный взгляд: она не ожидала видеть новенького в их маленькой компании, но ничего не сказала. Рехей с любопытством осматривал жилище старшего и просмотрел все дипломы и грамоты, висящие на стене. Пару раз он воскликнул от удивления и даже пообещал, что придет посмотреть ближайший турнир по кендо. — Кстати, а зачем вы сегодня пришли? — неожиданно спросил Тсуна. — Вы уже давно не приходили ко мне в гости. — Ах, ну… — сразу же отозвалась Киоко. — Я… по тебе видно, что ты постоянно грустный. Я хотела тебе сказать, чтобы ты так не волновался. Я тоже буду верить, что твоя мама выживет! Пожалуйста, не грусти так сильно. Тсуне льстила такая забота. Когда-нибудь он от таких слов бы чуть не растаял, но сейчас уже не то время, и он просто не знал, как ответить. — Спасибо за то, что волнуешься за меня, Киоко-чан, — неуклюже улыбнулся шатен. — Но неужели по мне видно, что я сильно беспокоюсь? — Ну, не очень, — призадумалась девушка. — Но все же я тебя давно знаю. Кстати, ты ведь не против, если в следующий раз, когда вы пойдете навещать Нану-сан, я схожу с вами? — Конечно нет! — мгновенно ответил старший. — Если Икиру не против. На самом деле, Киоко тоже немного помогала братьям, но в основном все же морально. Однако даже эта помощь ценилась. — Если Они-сан считает, что Киоко-семпай может пойти с нами, то я не буду возражать, — вежливо сказал брюнет. — Эй, а вы о нас не забыли? — шутливо напомнил о себе Ямамото. Тсуна дружески улыбнулся и похлопал Такеши по плечу: — Не волнуйся, о тебе мы никак забыть не сможем. Гокудера с некоторой грустью наблюдал за новыми знакомыми. К нему так никогда не относились. Он хотел бы оказаться в этом коллективе еще с детства, чтобы вместе с ними смеяться. Хаято прекрасно понимал, что к нему относятся с недоверием. Ему становилось не по себе при мысли о том, что из одинокой жизни он перешел в другую, более яркую и интересную. Но сам он не так уж и изменился. Ему непривычно в такой компании, и хочется куда-то уйти, где будет потише, но так, чтобы была возможность защитить свое Небо. Хотя сам он еще не осознавал, как привязался к Тсуне. Ему казалось, что при необходимости он не сможет помочь шатену. Но на самом деле он отдал бы жизнь за Десятого и не подчинился бы никому другому. — Гокудера-кун, присоединяйся к нам, — позвал друга Тсуна. — К-конечно, Десятый, — рассеянно отозвался Хаято. — Сейчас. Вскоре брат и сестра Сасагава ушли. Рехей перед этим сказал: — Ты экстремально увидишь меня в первых рядах зрительских мест на Национальном турнире по кендо! — Э… Я бы рад это услышать, только в этом году я там не участвую, — удивленно ответил Тсуна, покосившись по сторонам. Может, он про Ямамото говорил? Но нет, он стоял в другой стороне от друга, и Сасагава смотрел прямо на старшего. — Как?! Я же экстремально слышал, как учителя говорили, что наш район обязательно победит, так как в этом году участвуешь ты! — Я, правда, не знаю, от кого ты это слышал, но пока меня не просили участвовать, я не буду обещать, что вообще пойду туда даже в качестве зрителя, — недовольно сказал кареглазый, борясь с желанием прикрыть уши от громкого голоса. — Так что я не буду говорить, что я собираюсь участвовать. — Я думал, что ты согласишься на участие, — с недоумением проговорил Рехей. Тсуна сразу задумался. Этот ответ значил, что его семпая отправили к Тсуне, чтобы тот уговорил шатена участвовать? Если это так, то учителя поступали нечестно. Лучше бы сами попросили. — Это что, тебя попросили учителя передать мне это? — спросил Савада. — Ты что-то не так понял! — разгорячился боксер. — Я просто думал, что ты будешь участвовать! Я не имел в виду ничего другого! Этот ответ был в характере Рехея. Возможно, он не врал. — Хорошо, — пожал плечами Тсуна. — Не буду спорить. — Братик, пойдем уже домой! — позвала Киоко старшего Сасагаву, защищая друга от чего-либо еще неожиданного со стороны светловолосого. — До скорого! — махнул рукой шатен и закрыл дверь, облегченно вздохнув. — Наконец-то стало хоть немного тише. Ямамото, Икиру и Гокудера усмехнулись — они полностью разделяли чувства старшего. — Ты все еще называешь Киоко Киоко-чан? — поинтересовался Такеши. — Тебе она еще нравится? — Ты ведь знаешь, что сейчас она симпатична мне только как человек! — возмутился Тсуна на то, что столь неожиданно подняли эту тему, слегка покраснев. — Моя любовь была всего лишь детским капризом. Когда на меня навалился груз ответственности почти за весь дом, я перестал ее любить. Возможно, из-за нехватки свободного времени, а, может, просто потому, что я понял, что она вряд ли смогла бы помочь мне как-то, кроме моральной поддержки. Хотя за это я все же ей благодарен. Было бы странно, если бы я стал ее называть по-другому. А с чего это ты спросил? — Да так, детство вспомнилось, — улыбнулся бейсболист. — О, уже темнеет. Наверное, стоит собираться домой? Гокудера по каким-то причинам хотел оспорить предложение, но не успел: — Думаю, вам действительно пора домой, — с долей грусти произнес Икиру. — Десятый, я могу еще ненадолго останусь? — спросил все же Хаято. — Конечно. Что-то случилось? — поинтересовался Тсуна. Подрывник и не знал, что сказать. Вроде бы, вполне нормальный вопрос, который он хочет задать, но не хочется обидеть шатена. Пепельноволосый до сих пор помнил, как старший отреагировал на вопрос с этой темой в прошлый раз. — Я хотел узнать, что у тебя случилось с мамой. Что-то серьезное, да? — У нее серьезное заболевание, и ее нужно оперировать, — шатен помрачнел, но продолжил холодным, спокойным голосом. — Нужны деньги. Емитсу хоть и посылает нам, но этого недостаточно. — П-прости, я не знал, — виновато опустил голову Гокудера. Тсуна будто очнулся — он удивленно посмотрел на Хаято и замахал руками, сказав: — Нет-нет, что ты. Ты же мой друг и не можешь оставаться в неведении. Ты не виноват. Хотя я не хотел говорить, но это же не тайна. Не переживай ты так. — Хорошо. Икиру и Такеши молча смотрели, ведь Тсуна бы расстроился, если бы в его разговор вмешались. — Может, все-таки пойдем домой? — напомнил Ямамото. — Уже поздно. Спасибо за еду и столь приятный разговор, — обратился он к шатену. — Ладно, до встречи! Бейсболист вышел из дома. За ним ушел и подрывник, бросив угрюмое «До встречи». — Пока, — тихо прошептал Тсуна перед тем, как звучно хлопнула дверь. — Икиру, не нужно волноваться за меня. Я нормально себя чувствую, — криво улыбнулся он, глянув на брата. — В конце концов, это же действительно не секрет. С этим в любом случае придется смириться. Нам же сказали, что болезнь полностью не излечится. — Да, конечно, — вздохнул брюнет и направился на кухню. — Я помою посуду, а ты иди, отдохни. — Хорошо, — усмехнулся кареглазый. — Пожалуй, ты прав. Мне стоит отдохнуть. Шатен с неким чувством удовлетворения отправился к себе в спальню, оставив кухню на младшего, который был вовсе не прочь помочь Они-сану. Старший с удовольствием лег на кровать и прикрыл карамельные глаза. — Спокойной ночи, брат, — пожелал Тсуна, понимая, что Икиру не услышит, однако на душе стало легче.