Солнце для феи цветов

       — Шах, — сказал Хелия. — Следи за игрой, ты слишком беззаботно делаешь ходы.        — А смысл? — засмеялся Трэвис, двигая по доске шахматную фигуру. — Даже если у меня голова начнёт дымиться от напряжения, выиграешь ты. Тут без шансов.        — Поиграй столько же против директора Саладина, ещё не так научишься. Серьёзно, Трэвис. Это даже неинтересно. Ещё шах.        — Ладно, раскусил, — засмеялся рыжий. — Мне не до игры, мне через полчаса на свидание. Ты собираешься на завтрашний концерт Музы?        — Нет, — Хелия покачал головой.        — Почему? — изумлённо уставился на него Трэвис. — Там будет вся Алфея, и уж абсолютно точно Флора, пообщался бы с ней...       Хелия нахмурился, делая вид, что обдумывает ход, хотя Трэвис наворотил на доске такого, что теперь играть можно было наобум, с завязанными глазами и всё равно выиграть.       Оптимист. «Пообщался бы, пригласил бы на свидание...» — как это сделать, если от тебя всё время отворачиваются? И на концерте завтра будет то же самое...        — Если я скажу, что у меня встреча с наследной принцессой Линфии, ты поверишь?       Хелия не лгал. Королевская семья Линфии приехала с официальным визитом в Магикс сегодня утром, и Кристалл уже успела ему позвонить. Послезавтра они возвращались обратно, так что у них был всего лишь вечер, чтобы встретиться. Хелия не мог его пропустить — они и так слишком давно не виделись, и огорчать Кристалл было бы просто подло: девочка всю жизнь старалась его поддерживать, а он замкнулся и дистанцировался от неё на годы. И теперь чувство вины терзало его: с друзьями так нельзя! Да и к тому же он действительно скучал по живому общению с ней.        — Кому другому — нет, а тебе запросто, — широко улыбнулся Трэвис. — С таким родством...        — Дядя тут ни при чём.        — Ну и ладно, — отмахнулся рыжий и заблестел глазами, поддразнивая: — Круто берёшь! Какая она, эта принцесса? Знаешь, линфийки такие горячие...        — Ей двенадцать лет, и она мне как младшая сестра, великий знаток линфийских девушек, — язвительно ответил Хелия.        — Да нет, ну хватит... глупо пошутил, — неловко заторопился Трэвис. — Что ты, какой из меня знаток...       Время шло, ничего не менялось. Вообще ничего, разве что Трэвис познакомил его со своей девушкой, худенькой белокожей феей-целительницей с копной непослушных зелёных, как старая бирюза, волос, тёплыми карими глазами и отличным чувством юмора. Судя по тому, с каким обожанием смотрел на неё Трэвис, можно было легко понять, не только почему он так маниакально пашет на занятиях, добиваясь преимущества на грядущем распределении, но и куда так жаждет поступить на службу. Линфия, в отличие от того же Эраклиона, довольно скучное место для любителей приключений, и головокружительной карьеры там не сделаешь, но специалисты нужны везде. В конце концов, каждому своё: одним — подвиги, другим — трудовые будни, а какова цена подвигам, Трэвис, потерявший половину своей боевой группы, знал как никто другой.       Учёба после возвращения казалась гораздо легче, возможно потому, что Хелия сам теперь к ней легче относился, да и отношения с однокурсниками были ровными и бесконфликтными. Юноша ни с кем не сближался, но и не враждовал, аккуратно присматриваясь к командам. Прошёл уже семестр, но положение дел пока не менялось, поэтому на командных тренировках его каждый раз кидали в новый коллектив. Честно сказать, он вполне прижился бы в любой боевой группе, тем более, что этот курс был куда спокойнее, чем нынешний пятый. И Хелия не понимал, почему дядя медлит.       В кабинете директора Фонтероссы, чрезвычайно довольные только что закончившимся уроком магии, дядя и племянник пили кофе. Саладин радовался успехам племянника так, как даже в детстве не радовался своим собственным достижениям. Конечно, здесь сыграла роль и смена тактики преподавания — он временно решил полностью отказаться от изучения боевых заклятий, за исключением редких тренировок с перчаткой, а небоевая магия у юноши шла «на ура». Порой старый маг думал о том, каких высот Хелия мог бы достичь в изучении магии, если бы в нем развивали волшебника, а не увечили, но каждый раз отметал эти мысли. Былого не вернуть, а настоящее они отравляли изрядно.       На белом фарфоре плясали солнечные блики, и кофе казался от этого необыкновенно вкусным, пожалуй, гораздо вкуснее обычного.        — Хелия, я распределяю тебя в команду.       Саладин откинулся в кресле, отставив маленькую белую чашечку.        — Хорошо, — улыбнулся Хелия. — Я уже думал, что ты не собираешься..        — Действительно, затянул, — признал Саладин. — Команда принца Эраклионского тебя устроит?       Хелия усмехнулся, тоже отставляя чашку.        — Так ты ведь уже распределил, дядя.       Саладин вскинулся, настороженно вглядываясь в лицо племяннику, но Хелия улыбался открыто и просто, хоть и сдержанно, а в голубых глазах играли озорные бесенята. Было видно: не упрекает, так, немного поддразнивает.        — Меня устроит любая команда, — сказал он.        — Хорошо. Они сейчас на задании, сопровождают на Резоте учениц Фарагонды, примкнёшь к ним по возвращению. Надеюсь, вы сработаетесь.        — Разумеется, дядя. Можно ещё кофе?       Итак, команда. Постоянная. Боевые товарищи на ближайшие два с половиной года, не больше — не будет же наследник эраклионского престола поступать на службу, верно? Хелия задумчиво водил карандашом по бумаге, один за другим набрасывая портреты.       Лидер группы — его высочество Скай Эраклионский, принц самого богатого и самого беспокойного государства Волшебной Вселенной. Лучший на курсе. И что характерно, к борьбе за статус лучшего Скай относился как к увлекательной игре, со свойственным ему безбашенным весёлым азартом. Нет, конечно, он любил покрасоваться, любил быть первым и побеждать — а кто ж этого не любит? Но в нём и в помине не было болезненного стремления соответствовать каким-то рамкам и доказывать, что достоин кого-то: всего того, что так разъедало душу и усложняло жизнь Хелии на первых курсах. В Скае не было спеси, которую можно ожидать от венценосной особы — обычный дружелюбный парень. Ясно как день, что если бы он отобрал у Ская титул лучшего, тот абсолютно искренне сказал бы что-то вроде «Поздравляю, ты крут!» и начал тренироваться вдвое усерднее, чтобы вернуть себе статус, но зла бы не затаил.       Искренняя мордаха Ская вышла доброжелательно улыбающейся — собственно, обычное для него выражение лица. И как любой адекватный лидер, Скай из кожи вон лез, чтобы наладить отношения в своей группе. Хелия готов был поспорить, что услышит от него бодрое «Добро пожаловать в команду!» С ним проблем точно не будет.       Дальше Брэндон, верный сквайр его высочества. Номер два и в группе, и на курсе. Хелия ещё раз прошёлся карандашом по длинной чёлке. Улыбочка Брэндона получилась игривой, и Хелия, рассмеявшись, быстро набросал рядом с ним несколько женских силуэтов. Дамский угодник, как же! Тоже вроде бы неплохой парень. Особенно, если не претендовать на всеобщее женское внимание в общем и на солярийскую принцессу в частности. Первое явно не в стиле Хелии, а второго и в мыслях не было. И да, не конфликтовать со Скаем, что само по себе бессмысленно. Значит, и здесь всё ровно.       Тимми, координатор группы, смотрел с портрета рассеянно, словно его только что оторвали от очень важных размышлений, прервав полёт изобретательской фантазии. Хелия усмехнулся, быстрыми движениями заштриховывая оправу очков. Везёт ему на группы с хилыми координаторами. У Трэвиса в команде Лодж — гора мышц, стальной взгляд и выдвинутая челюсть, меньше всего похож на интеллектуальный центр группы. Ладно. Тимми. За полтора семестра Хелия ни разу не слышал, чтобы этот парень когда-нибудь с кем-то ссорился, хоть и явно не был таким дитятей, как в свое время Лео. Да и в целом он производил вполне положительное впечатление.       Ривен. Хелия нахмурился, надавил карандашом чуть сильнее, вырисовывая кривую усмешку. Надо быть слепым, даже слепоглухонемым, чтобы не заметить, что в команде искрило, и причиной этому был Ривен. Ситуация до боли знакомая: и тем остервенением, с которым Ривен пытался превзойти соперника, которого, судя по реакции Ская, он сам себе назначил; и приёмчиками на грани фола, с помощью которых он пытался победить; и приступами злобы после очередного поражения... со стороны это смотрелось просто отвратно. И что характерно — Брэндона, который был вторым, Ривен соперником не считал, так же как Джелос тогда не принимал во внимание Трэвиса, будучи куда ниже его в учебном рейтинге.       Лицо на рисунке вышло недовольным и злым, и сколько Хелия ни пытался, не мог вспомнить у Ривена другого выражения. Что можно ожидать от того, кто во время знакомства демонстративно поворачивается к абсолютно незнакомому, ничем ещё не успевшему ему насолить человеку спиной? Ну конечно, снова не в центре внимания, снова кто-то мешает — не Скай, так другой... Стоп! Карандаш в руке жалобно скрипнул, едва не оставшись без грифеля.       Великий Дракон! У него ведь все шансы влететь в это противостояние: бывший лучший, племянник Саладина, теперь в одной команде — маячит перед носом... Ну уж нет! Простите, ребята, но мне эти игры ни к чему, спасибо, сыт по горло. Наигрался. Вы уж как-нибудь сами выясняйте, кто из вас круче, рвите друг у друга пальму первенства в гонке за звание лучшего, а я в сторонке побуду, не горит. На место Ская не хочется — был уже. Значит, всё просто: надо продолжать вести себя так, как и вёл после возвращения: держаться в числе лучших, но не лезть вперёд, не вступать в конфликты и не поддаваться на провокации.       Казалось бы, ничего сложного, но Хелия предпочитал не обольщаться. На всякий случай.       «Ястреб» — отличная машина, самая крупная, самая мощная боевая единица Фонтероссы, без труда вмещающая в себя и способную на межпланетные перелёты «сову», и несколько юрких «воронов». Тяжёлое вооружение, надёжность, манёвренность и мощь. В отличие от большинства мужчин, Хелия не сходил с ума по технике, относясь что к виндрайдеру — мечте и болезненной страсти мальчишек, что к «ворону» — вот уже реальная возможность полихачить и показать крутизну — очень спокойно и без всякого пиетета, практически равнодушно, но управлять «ястребом» ему нравилось.       С такой высоты земля казалась вышитым покрывалом, вроде бы иллюзорно-зыбким, но в то же время почти осязаемым: проведи рукой — и почувствуешь ладонью щекотку лесной поросли, колкие пики гор и холодок речной излучины.        — Семь-пятьдесят два. Над точкой время вышло, иду домой, — доложил Хелия.        — Понял тебя, возвращайся, — тут же раздался из динамика голос диспетчера.       Хелия взял курс на базу, но вдруг снова заговорил диспетчер:        — Внимание, Семь-пятьдесят два, слушай задачу: проследовать к месту назначения и продемонстрировать огневую мощь. Координаты высылаю. Это — не учебное задание, курсант. Как поняли?        — Я — Семь-пятьдесят два. Не понял, — Хелия пробежался пальцами по пульту управления, вводя в бортовой компьютер новые координаты. — Прошу пояснить, что и кому демонстрировать?       Да уж, оригинальное задание, ничего не скажешь. Помутнение рассудка у них там в диспетчерской что ли? Штурвал на себя и влево: приказы не обсуждаются, даже такие... странные.        — На месте включите систему «свой-чужой», увидите своих, им и продемонстрируете. Обозначите своё присутствие и готовность поддержать огнём. Как поняли, приём?        — Понял, подтверждаю.       Над искомым местом опознавалка вспыхнула синими точками, и Хелия повёл рукой над пультом, увеличивая изображение на одном из мониторов. Вот это поворот! Внизу, в каком-то нелепом бревенчатом сарае стояли Тимми и Скай в компании гигантского динозавра и, похоже, их собирались атаковать Трикс. Проклятые ведьмы! Вот, значит, для кого спектакль.       Хелия надавил на гашетку, пальнул учебным по ведьмам: получайте! Наслаждайтесь зрелищем. Сарай разнесло, Тимми и Трикс разметало в стороны, динозавр весело потопал в сторону леса, а с другой стороны к кораблю уже бежали Брэндон с Ривеном и Винкс.       Пожалуй, самое время поздороваться. Хелия включил громкую связь:        — Привет, ребята! — штурвал на себя, садимся. — Я не опоздал?       И услышал усиленный бортовыми микрофонами голос Текны:        — Хелия! Очень вовремя!        — Благодарите Тимми, это он позвал меня, — весело откликнулся он. Ну в самом деле, кто ещё мог? — Мне просто пришлось развернуться.       Хелия вышел из корабля. Земля приятно пружинила под ногами, лёгкий ветерок обмахнул лицо, защекотал ноздри цветочными ароматами, вызывая улыбку.       Флора, восхитительно притягательная и нежная в своём коротком наряде, алом, как лепесток тюльпана, стояла рядом с солярийкой Стеллой. Длинные волосы феи цветов были непривычно собраны в два пышных хвостика, обнажающих изящную линию шеи, а смуглая кожа слегка золотилась на солнце. Разве есть на свете девушка чудеснее? Сердце ёкнуло, подскочило...       Отвернулась. Как всегда, с горечью констатировал он.       Подошли Лейла и Блум, в окружении отчаянно расчихавшихся пикси. Крохотные феечки, обычно активные и болтающие без умолку, выглядели действительно жалко. Интересно, чем лечатся пикси? Бортовая аптечка им вряд ли подойдёт.       Какое-то время они потратили, ожидая, пока феи освободят попавших под ведьминский гипноз зверей от вредоносных чар Трикс. Судя по всему, в этот раз колдуньи подошли к атаке с фантазией, не иначе. Последние расколдованные псевдоволки, вдруг оказавшиеся необычайно дружелюбными — видимо, сказывалось волшебство фей — резвились на поляне, играя с Брэндоном словно щенки-переростки.        — Большое спасибо, Хелия, спасибо от всех нас! — сказала ему Блум.        — Я не мог не помочь, — ответил Хелия, глядя в глаза Флоре, — почему-то, — добавил он с нажимом, после паузы.       Фея отвела взгляд и снова отвернулась.        — Эй, ребята, пикси серьёзно заболели! — привлекла их внимание Муза.       И действительно, судя по внешнему виду, крохам становилось всё хуже и хуже. Пикси чихали всё сильнее, гнусавили в заложенные носики, а на маленьких щеках уже разгорался лихорадочный румянец.        — После того как мы нашли Лейлу, мы вдохнули очень странные споры, — пожаловалась Чатта.        — Я пыталась вылечить их, но... — сказала Блум, расстроенная своей беспомощностью.        — Нам нужно вернуть их в поселение пикси, их должно излечить Дерево Жизни, — предложила Лейла.       Пожалуй, так и есть — говорили, что никто из фей не знал о малютках феечках больше, чем принцесса Андроса.        — Если никто не против, объявляю об официальном завершении наших каникул! — громко обратился ко всем Скай.       Ничего себе! Каникулы у них... а дядя говорил, задание. Ну-ну! И Хелия пошутил вслух:        — Я против, ведь я только что прибыл.        — Тогда оставайся, но я точно уезжаю! — выдала Флора в ответ.       Как ледяной водой окатила.       Ривен расхохотался.       Смейся, Ривен. Есть над чем. Точнее, над кем. Над идиотом, которому не рады, несмотря на все его стихи-рисунки-письма. Смейся.       В поселение пикси полетели Хелия, Брэндон и Скай, а из фей только Лейла и Флора — всем остальным там попросту было нечего делать. Хелия решил взять «ворона», чтобы добрать часы налёта, Брендон и Скай воспользовались «совой» из тех же соображений — «сову» обычно пилотировал Тимми, у которого был стабильный недобор часов на остальной технике.       У поселения их встретили две крохотные и насмерть перепуганные феечки: малышки отчего-то ужасно боялись, решив, что их непременно накажут за потерю части «Кодекса», так что пришлось постараться успокоить расстроенных пикси.        — Однажды я слышал короткое стихотворение: «Пока Дерево жизни живёт и растёт, У пикси не будет проблем круглый год», — процитировал Хелия, пытаясь приободрить всех.        — Поэтому мы и вернулись за его особым чаем, — пропищала Локетт, вытирая нос крошечным платочком. — Ливи, Дерево Жизни всё ещё живо, не так ли? — испугалась Локетт, глядя на погрустневшую подружку.        — Да, конечно живо, просто оно...       Древо Жизни оказалось не деревом, а скорее, огромным увядающим цветком, растущим точно в центре поселения пикси. Флора едва касалась ладонями чахнущих на глазах лепестков.        — Древо Жизни заболело, нет никаких сомнений, — сказала фея цветов.        — Это потому что Айси была такой злой, — всхлипнула Ливи.        — Но если Древо вдруг умрёт, всех пикси ветром унесёт, — процитировала конец стихотворения всезнайка Чатта.        — Надо сообщить Фарагонде, — тихо сказала Флора.       Исход разговора с директрисой был предсказуем — исцелить Древо Жизни должна была именно Флора, и теперь она изо всех сил пыталась сделать это, но ничего не получалось. Шли минуты, текло водой сквозь пальцы время, но увы, все попытки были тщетны.        — Это плохо. Я даже не могу понять, какие части больны, а какие здоровы, — отчаялась девушка.       Невыносимо было смотреть на её опущенную голову, тяжело поникшие плечи, опустившиеся руки. Милая моя, прекрасная, чем помочь тебе? Знаю, тебе нужна поддержка. Рядом сидят твои друзья, но их молчаливого присутствия не хватает, как недостаточно было слов поддержки от госпожи Фарагонды...       Хелия тихо подошел к девушке и бережно, но крепко сжал её плечи, словно вливая в неё свои силы и свою веру, словно говоря: я здесь, с тобой, ты всё сможешь!       И Флора расправила плечи, вскинула голову, выкрикнула:        — Волшебница Винкс!       Хелия отступил назад, почти ослеплённый вспыхнувшим вдруг облаком золотых и зелёных искр. Мгновение — и Флора трансформировалась. Затрепетали за спиной зеленоватые крылья, короткий топик и юбочку сменило закрытое платье, куда скромнее повседневного наряда. А яркая, как изумруд, бархотка с четырёхлистным клевером сменилась на цветочную розовую. Из рук феи полилось мощное зелёно-золотое сияние, исцеляющее Древо Жизни, пока, наконец, оно не запульсировало и не выстрелило вверх целым фонтаном зелёных листочков. Листики сыпались дождём на пищащих и пляшущих от счастья пикси. Хелия, не удержавшись, издал ликующий победный клич, остальные засмеялись от переполнившей всех в одно мгновение радости.       Целебный чай Флоры творил чудеса.        — На девяносто восемь целых и две десятых процента лучше! — после первого же глотка заявила Диджит.       Что ещё можно было ожидать от маленькой подружки феи технологий?       Счастливые выздоровевшие пикси весело смеялись, подлетела ещё одна феечка, потянувшись за чаем.        — Давай, малышка! — улыбнулась Лейла.       Маленькая пикси сделала глоток, и её живот вдруг засветился тёплым жёлтым светом, малютка рассерженно пискнула и гигантским светляком унеслась прочь, вызвав очередной приступ весёлого смеха. Флора обернулась с лукавой улыбкой к стоящим чуть позади специалистам:        — Ребята, вы тоже хотите?        — Не надо, даже если у меня от этого засветится живот, — отшутился Брэндон, и снова все беззаботно рассмеялись.       Хелия украдкой, чтобы ненароком не смутить, любовался Флорой, счастливой, окрылённой успехом, и от этого вдвойне прекрасной. Звенящее ликование и беспечная радость, воцарившиеся в поселении пикси, уже превращались в эйфорию, спонтанный праздник возрождения жизни.       Но чудеса на этом не закончились. Древо Жизни вновь засветилось, запульсировало, и из его приоткрывшегося бутона прямо на глазах оторопевших специалистов вдруг начали выскакивать волшебные зверьки.        — Забавно, нас этому на уроках биологии не учили, — пробормотал поражённый до глубины души Брэндон.        — Так рождаются феечки и питомцы пикси, — пояснила Нинфея, хранительница Древа Жизни.       Феечки поселения уже захлопотали вокруг новорождённых питомцев. Жизнь пикси, шумная, весёлая, полная проказ и забот, возвращалась в привычное русло, и посторонние здесь были ни к чему. Скай и Брэндон уже переговаривались:        — Ну что, кажется, пора возвращаться?        — Да, точно, пока за нами не послали поисковый отряд.       И специалисты двинулись к кораблям. Уходя, Хелия обернулся — ещё один, хотя бы один взгляд! Когда ещё он сможет её увидеть? Флора стояла к нему спиной. Как обычно. Он тяжело вздохнул.        — Эй, Флора, идём попрощаемся с ребятами! — позвала Лейла, догоняя парней.       Но Флора стояла в стороне, даже не двинувшись с места. Уже взлетела «сова», и Хелия поднял в воздух «ворона», но вдруг...        — Хелия! Хелия! — он сам не понял, каким чудом услышал её.       Да нет, не мог: звукоизоляция, рёв двигателей, не услышал — почувствовал. Толкнул штурвал от себя, приземлился, подошёл к ней, не чувствуя под собой земли, не понимая от волнения, дышит ли, не веря, что она сама вдруг позвала его... зачем?        — Я хотела сказать тебе... то есть, я хочу поблагодарить тебя за всё, что ты для нас сделал.        — Это ты заслужила благодарность, — Хелия улыбнулся, стараясь приободрить растерянную Флору.        — Я хотела сказать тебе лично, но, наверное, это... — и она снова умолкла.        — Что случилось, Хелия? — донеслось с воздуха. Брэндон со Скаем уже сделали круг и зависли над поляной, не понимая, в чём дело, с чего это приземление, когда уже стартовали. — Технические проблемы?       Минуту, Великий Дракон, дайте нам всего лишь минуту! Она же впервые с самого дня их знакомства заговорила с ним, а не отвернулась, как раньше. В сердце отчаянно билась надежда, заглушая голос разума и оттесняя все понятия о дисциплине, хотя земля уже буквально горела под ногами, а сверху нависал корабль командира группы.        — Пожалуйста, Флора, продолжай, — ну скажи хоть что-нибудь, например «мне нравятся твои рисунки, ты не можешь написать мой портрет?» любую ерунду, только впусти меня в свою жизнь, пожалуйста! Флора!        — Я просто хотела... я хочу сказать, если... ну...       Флора краснела. Бледнела. Но не могла выдавить ни слова. И время сейчас играло против них: Хелия готов был ждать сколько угодно, пока она соберётся с духом, но его самого ждали Брендон и Скай, недоумевая, чем он там занят и какого чёрта. А он и так уже перешёл все грани: когда командир группы командует взлёт, надо взлетать, а не кокетничать с девушками.        — Возможно, сейчас не лучшее время. Спасибо, Флора, — и он пошёл к «ворону».        В другой раз. Сейчас надо лететь. Но если она уже почти решилась, может быть, им удастся поговорить в следующий раз? Хелия уже готов был сесть в кресло пилота, как вдруг раздался её крик:        — Хелия, я люблю тебя!       Сердце на мгновение остановилось, Хелия обернулся к своему такому долгожданному и неожиданному счастью:        — Я тоже тебя люблю!       Больше всего на свете ему хотелось подбежать к ней, обнять, закружить, поцеловать, но сейчас это было невозможно. Воздушный поцелуй, прыгнуть в «ворона» и на взлёт. Счастье пьянило, кружило голову и делало сердце невыносимо лёгким.       Главное, никуда не врезаться по дороге, посмеялся специалист, увидев в отражении стекла свою блаженно-глупую улыбку. А то будут ему часы налёта...