Дагор Дагорат

- Ниэнна, Аулендил рожден кузнецом. Верни мне ученика. - Ауле пытался выглядеть грозным или шутливым, лишь бы скрыть сожаление. После Второй Песни, еще более торжественной и прекрасной, Арда расцвела новой весной и была еще более прекрасна, чем прежде. Ничто более не омрачало ее лик, раздоры не исчерчивали землю, войны не орошали ее кровью. Все народы, не зависимо от расы и происхождения, жили мирно и спокойно. Все цвело и радовалось, даже вечно страдающая Ниэнна теперь редко проливала слезы, не испытывая страданий. Только одно существо таилось от этого праздника красок и чувств. Майрон перестал грезить о логичном устройстве мира и его реформации. Майрон вообще перестал грезить о чем-либо и потерял все краски. Он не отрекался от Арды и ее жителей, даже был с ними весьма мил и учил своим немалым умениям, если его просили. В общем, вел вполне себе обычную жизнь айну. Вот только ярко-рыжие кудри его, которые, чего таить, многим нравились, после возвращения в телесную оболочку обратились белизной. Поблекли глаза и посерела кожа. Он выглядел так, словно Творец устал от труда и не успел его раскрасить, или забыл об этом в трудах. Золото в его руках бледнело, метал терял свой блеск, а ладные самоцветы передергивались дымкой. Молчаливый и тихий, он в расстроенных чувствах подолгу проводил время в садах Ниэнны. По началу он пытался напроситься на прогулки по ныне пустующему Мандосу, владениям Намо, но тот отказал ему и Майрон оставил эту идею. Эльфы и люди по-прежнему относились к нему настороженно и держались поодаль, но майа и не настаивал на их компании, вполне довольствуясь одиночеством. Ауле надеялся начать все с начала. Теперь, когда никто не смеет отвлекать лучшего из его учеников своими мрачными замыслами, он мог бы воспитать из Аулендила лучшего кузнеца из всех возможных. Тот, однако, утратил всякий интерес к этой жизни, кажется, отказываясь от шанса построить новую, лучшую. Прекрасная дева в черных одеждах страдальчески вздохнула, сморгнув очередные навернувшиеся на глаза слезы. Такова уж ее природа - оплакивать. Майа в ее садах стал уже чем-то привычным и почти родным. Ей нравилось наблюдать за его светлым призраком, перетекающим среди деревьев. Они оба находили в этом умиротворение. - Ты знаешь, я не могу заставить его, - чуть срывающимся голосом заговорила Ниэнна, не поднимая взгляда на собеседника. - Он волен быть в этих садах столько, сколько хочет. И... - она замолкла на мгновения, гадая, а стоит ли высказывать свои мысли, ведь они могли быть пустыми словами и не иметь за собой правды, но нести разочарование. И все же, раздумав, она продолжила: - Возможно, быть кузнецом - более не его суть. Я вижу в нем лишь горечь и боль утраты. Правда, и Вайрэ готова его принять, потому как она - память, и именно память угнетает его. Он пока не готов забыть. Ниэнна всхлипнула и зашлась тихими слезами, не в силах ничего с собой поделать. Аулэ недовольно нахмурился и тихо, осторожно, словно опасаясь быть услышанным, предложил: - А если просить Эру стереть ему память? - Тогда просите Эру уничтожить мой дух вовсе. - черно-белая тень показалась из тени деревьев неожиданно, спугнув обоих валар. Ниэнна всхлипнула и поспешила удалиться, не желая угнетать других. Майрон проводил ее спокойным, почти сочувственным взглядом, а потом обратил свои светлые глаза на кузнеца. Вала на миг почудилось, что мягкие черты юношеского лица заострились, превращая красивое лицо в ужасающую маску. То было мимолетным видением, сморгнув, мужчина снова видел перед собой Майрона, бесстрастного и безучастного ко всему в этом мире. - Так будет даже лучше, - тихо добавил он, тяжело вздохнув. Черные легкие одежды его колыхнул ветерок, рассыпав длинные белые локоны паутинкой по плечам, и глядя на него такого, Ауле понимал - Ниэнна права. Лучше отдать его валиэр, так будет правильнее. Глядя на него такого, Ауле явственно ощущал, что очень скучает по прошлому, в котором был саркастичный ученик под именем Аулендил, горделивый и искусный, яркий и завораживающий, как пламя в кузне. Глядя на него такого, Ауле явственно ощущал: его ученик ушел за треклятым Морготом и исчез вместе с ним при Дагор Дагорате. И никогда уже не вернется.