Сапфировый ларец

Сецу, надув губы, сидела в стороне от съемочной площадки. Рядом находился спокойный и невозмутимый Каин. - Зачем мы вообще сюда пришли? – ворчала она. На площадке, тем временем готовились снимать следующую сцену. Как выяснилось, сцен с Каином сегодня не ожидалось. Но вместо того, чтобы уйти, Каин уселся на стул и заявил, что останется смотреть, как снимают другие сцены. Сецу порывалась было уйти, но злобный брат пригвоздил ее взглядом к месту. И со словами: «Ну как же я своего вредного братишку оставлю», она опустилась на стул. Работа на съемочной площадке шла быстро. Сцены были несложные, будничные. Сецу вздохнула пару раз, поерзала нетерпеливо на месте и достала тетрадку, где она начала писать свой сценарий. «Все равно заняться нечем. Братик никуда не денется, ему и деваться-то некуда, а я хоть время зря терять не буду», - она углубилась в свои записи. Каин тем временем внимательно наблюдал за скучными сценами. Актеры играли из рук вон плохо, но режиссер их не останавливал. Каин молчал – а что он мог сказать? Чужак. Да и совсем другие мысли роились в его бедной голове. Он не мог понять, почему Сецу сбежала от него утром, но не стал допытываться. Он сделал вид, что ничего не произошло, а она, кажется, была довольна таким положением вещей. Правда вначале она была очень смущена и не знала, куда спрятать глаза – совсем не в духе Сецу. Он это понимал и вывернул все так, будто прошлой ночи не было в помине. К чести Кьеко надо сказать, что она быстро разобралась в ситуации и подхватила игру: - Я… ты… в общем…. – красная от смущения, девушка стояла перед ним. - О, пришла. Даже не опоздала, что это с тобой? - Я… может… - Залезай в машину, сестренка. - Но… - она запнулась. – Как скажешь, братец. А теперь он усиленно думал, как ему быть с собой. «Мне очень сложно сдерживать свою любовь к этой девочке. Если только вырвать ее из сердца, уехать и никогда не видеть этой улыбки, то… И как она только попала в мою душу! Как такая прочная броня сломалась? Маленькая трещинка образовала огромную дыру. Да ни одна девушка не вызывала во мне таких чувств, которых я даже не знаю! Я и не думал, что такое бывает, а она перевернула во мне все. Она-то любила… А я… как маленький, неопытный мальчик. Весь мой опыт – любовные сцены, в которых я когда-то снимался. И снимался ужасно. Теперь-то они живые, яркие, не то, что раньше. И все благодаря ей. Но это сильное чувство всколыхнуло всего меня… и на поверхность стало выплывать мое прошлое, которое очень сложно побороть. Этот фильм – шанс освободиться от прошлого». Каин опустил голову и вздохнул. Приподняв брови, он взглянул на Сецу. Она что-то увлеченно писала, полностью отрешившись от всего мира. Девушка была абсолютно погружена в то, что пишет. Сейчас, растворившись в бумаге и чернилах, она вышла из образа Сецу. Она была даже не собой. Она просто смешалась с тем, что писала. «Совсем не в образе… Но… что она такое пишет?» - он тревожно огляделся: заметил ли кто перемену в Сецу? Но все были заняты собственным делом. Каин попытался заглянуть ей через плечо, но ее волосы, свесившись, загородили весь обзор. Каин, ничуть не медля, выхватил тетрадку у нее из рук. Сецу обомлела от неожиданности, будто на нее вылили ушат холодной воды. - Эй… - она посмотрела на него, как обиженный ребенок. Он расхохотался. – Отдай… - Не дождешься. - Каин! – она все еще не вошла достаточно в образ Сецу. Девушка попыталась вырвать у него из рук заветную тетрадку. Вдруг выражение его лица резко изменилось, глаза расширились: он смотрел на что-то за спиной Сецу. - Что там?.. – испуганно прошептала она. - Там… - он словно не в силах был вымолвить ни слова. Сецу быстро повернулась. У окна стоял Мурасаме, окруженный стайкой девушек. - Но… там же ничего нет, - она разочарованно повернулась обратно. – Каин? Напрасно, того уж и след простыл. - Каин, вернись сейчас же! – заорала она. Вся съемочная площадка недоуменно посмотрела на разъяренную девушку. Та быстрым шагом вылетела в коридор: «Ну и где он может прятаться?..» Каин уютно устроился в какой-то кладовке с реквизитом. Здесь было чисто и на удивление светло. Он два раза повернул замок и уселся на деревянные коробки. «Наверное, это нехорошо – читать чужие записи… Но я же сейчас Каин Хилл. Что для меня понятие «хорошо»? Так что, извини, сестренка», - с этими мыслями Каин раскрыл толстую тетрадь. Через минуту он уже погрузился в чтение. Написано, правда, было не так уж много, но сюжет захватил его и он жаждал продолжения. Он брел по дороге, избиваемый всеми ветрами мира. Большой город зажег свои зловещие огни, отгородившись от маленького мальчика, выставив огромные иглы равнодушия. Машины проносились мимо, чуть не сбивая его ударной волной воздуха. Их ослепительно яркие фары больно резали глаза, подернутые мутной пеленой слез. Удо не видел ненависти большого города, но явственно ощущал ее. Он не знал, куда несут его ноги, куда в итоге приведет его эта дорога, но ему нужно было идти. Просто совершать какое-то действие, иначе он бы просто заглох, остановился, как старый механизм. В голове его кружились сотни мыслей, неразрешимых вопросов. Вечные истины внезапно обнажили перед ним свое существо. И все это смешалось в разноцветный круговорот, который несся по разодранному сознанию, расширяя его во все стороны. За несколько мгновений он будто бы резко повзрослел, стал на голову выше себя прежнего. Удо очнулся от своих размышлений посреди какого-то темного переулка. Здесь было на удивление грязно и мрачно. Город выставил свои острые шипы неприятия. Этот город отторгал мальчика, который остался совсем один. Один на один с жизнью. Выкарабкается? Открылась небольшая дверь, и оттуда с оглушительным мявом вылетела облезлая кошка. Вслед за ней вышел человек в грязном фартуке и погрозил ей кулаком. - Явись еще только! – тут он заметил сироту, стоявшего посреди улицы. – Эй, а тебе что здесь надо? Мальчик не отвечал. - Я к тебе обращаюсь. Так и будешь стоять столбом? - Я… Я из… я… - мальчик заторопился, испугавшись, что его прогонят. – Дядя, возьмите меня на работу… - Тебя? А что ты умеешь делать? - Не знаю…. Но я многому могу научиться! - Хм… Ну полы ты мыть сможешь? - Думаю да. - Хорошо… стой! А какую ты хочешь плату? - За что? - За свою работу. - Я просто хочу не умереть с голоду и где-нибудь жить. - Тогда ты принят. - Спасибо… - С утра примешься за работу. Мальчик вошел в грязное помещение. - Жить будешь наверху. Там чердак или что-то вроде… но жить можно. Удо кивнул и поднялся в свое новое жилище. Потолок здесь был очень низкий, и ему пришлось нагнуться. Он присел на раскладушку. - Просто… не умереть? – по его лицу пробежала усмешка, а глаза сверкнули. – Я отомщу. Видимо на этом месте Каин вырвал тетрадку у Сецу. Он повертел тетрадь в руках и нахмурился. Тут послышался крик с площадки. «Сецу?..» - Каин вскочил и быстрыми шагами вернулся обратно. - Нет! Вы не сказали, что моим партнером будет этот ужасный Хилл! – красивая девушка стояла посреди площадки и топала ногами. - Но вы же читали сценарий, совершенно понятно, что это будет кто-то жуткий. - Но не настолько! Я отказываюсь сниматься, - она сложила руки на груди. Тут ее взгляд наткнулся на только что вошедшего Каина. Девушка в испуге застыла. А, надо сказать, Каин сейчас не был таким уж мрачным, скорее удивленным. - Зачем вы его п-привели… - она медленно отступала назад. - О, Каин. Познакомься, это Мотакана. Мы думали, что она будет твоей партнершей, но… - режиссер развел руками. – Честно говоря, она не совсем подходит даже по описанию. И повадки не такие, как я ожидал. - Но главная причина – он! – завопила девушка. - Ну и это тоже, да, - режиссер сконфуженно поправил очки. - Хм, - Каин чуть наклонил голову. - Что ты об этом думаешь? - Дилетантка, - он пожал плечами. - Зато живая! – актриса тряслась мелкой дрожью. - Трудно поспорить, - встрял Мурасаме. – С этим монстром никто не захочет сниматься. - Не такой уж ты и монстр, - благодушно отозвался Каин. «Что с ним сегодня… Больно мягок», - Сецу встревоженно наблюдала за братом. - Ладно, ладно. Но если Мотакана-сан не будет сниматься, нам нужна замена. - Никто не согласится. Разве что какая-нибудь совершенно сумасшедшая… - Сецу! – воскликнул режиссер. - Что? – одновременно подняли брови Мурасаме, Каин и Сецука. - Вот же она, идеальная кандидатура! К тому же она сестра Каина, ей несложно будет играть! И она… она его не боится. - Что самое главное, - продолжал язвить Мурасаме-сан. - Но с чего вы взяли, что я умею играть? – как можно невозмутимее произнесла Сецу. - Так ты же… - радостно начал режиссер, но вовремя остановился. – То есть… у тебя же такой талантливый брат! - Вряд ли это семейное, - Сецу посмотрела на Каина. Тот не выражал никаких эмоций. «Истукан», - определила Сецу. - Может, попробуем? – режиссер все больше воодушевлялся. - Не такая плохая идея, сестренка, - наконец подал голос Каин. Она показала ему язык. - Давайте попробуем сыграть сцену, где BJ случайно спасает Тозуку. Сецу вздохнула и вышла на площадку. Она читала сценарий и прекрасно знала эту сцену. - Эй, красотка, потанцуем, - ее окружили два малоприятных субъекта. - Пфи, - фыркнула она и развернулась. - Не так быстро, - один прижал ее к стенке, а второй потянулся к юбке. Она отчаянно забарахталась, пытаясь вырваться, но, тщетно. Послышались гулкие шаги. Хулиганы обернулись и на секунду замерли. - Бежим! – послышался испуганный вопль одного. Они бросили девушку и скрылись за углом. Шаги приближались. Девушка подняла голову. На нее надвигался темный силуэт. - Вы спасли меня… - неуверенно начала она. Шаги смолкли. Силуэт остановился перед полоской света. - Спасибо… вам… Еще один шаг. - Но вы же… ах! – девушка отшатнулась. В глазах промелькнул испуг. Страшный убийца усмехнулся и, развернувшись, пошел обратно. - Постойте! – она поднялась и побежала за ним. Он не останавливался. - Послушайте же! – она пошла рядом с ним. - Бежать за убийцей и кричать: почему вы меня не убили, это, конечно, очень весело, - у него был хриплый и приглушенный голос - Я не кричала такого. - Могу и передумать. - А правда, почему? – вдруг заинтересовалась она. Он молчал. – Мне кажется, вам нужна помощь, вы запутались… - У тебя что-то с головой? Или ты самоубийца? - Да нет же, я хочу помочь вам! Он остановился и внимательно посмотрел на нее. Неожиданно хладнокровный убийца улыбнулся и погладил ее по голове. - Стоп! – крикнул режиссер. На площадке повисла тишина. В этот раз даже Мусараме молчал, нервно кусая губы. Режиссер улыбнулся: - Да, это она.