***
Услышав истошный крик своего младшего брата, Смерть отреагировал мгновенно и сразу же направился в гостиную. То, что он там увидел, повергло его в шок. Дэн, сопровождаемый двумя демонами, держал на руках израненную Элис. Девушка была вся в царапинах и порезах, кровь так и струилась по её лицу, стекая алыми струями на пол. Война внимательно разглядывал Принцессу. Но чем ближе он подходил к девушке, тем сильнее шла кровь. — Не подходи к ней, Война! — испуганно воскликнул старший Всадник. Война остановился и, обернувшись, посмотрел на своего брата. Этот взгляд Смерть уже видел раньше и запомнил его навсегда. Именно такими глазами Война посмотрел на него, когда они узнали, что их мать погибла. Это непонимающее выражение лица, эта грустная улыбка, заставляющая сердце сжаться от боли. Ничего не сказав, Война лишь похлопал старшего брата по плечу и ушёл в гостиную. — Почему он назвал её мамой? — не менее шокированным тоном спросил Дэн. — Что с ней случилось? Кто пробудил в ней силы? — проигнорировал вопрос Кузо, Смерть. — Маска вышел наружу, пытаясь вновь заполучить контроль над её разумом, к которому удачно “прикоснулся” Шун. — Хорошо. Отнеси её в его комнату и пригляди за ней, пока Шун не вернётся. Парней своих отпусти: они нам без надобности. Мой дом – самая охраняемая крепость. — Я всё понял. — И Дэн, — остановив парня на полпути, произнес Всадник, — держись от неё подальше. Даже малейшее проявление силы Всадников сделает ей только хуже. Кузо кивнул и стал осторожно подниматься по лестнице. Демоны поклонились и покинули помещение, а озадаченный Смерть последовал за братом. Война сидел в гостиной и, запустив руки в волосы, пытался что-то вспомнить. Старший Всадник сел рядом с ним, пытаясь не нарушить тишину. — Почему? — вдруг заговорил Война. — Почему ты ничего нам не сказал? Мужчина лишь опустил голову. Было глупо отрицать, что Элис являлась копией их матери. Такие же необычайно редкие среди подобных им существ карие глаза; длинные, чуть вьющиеся в кончиках, рыжие волосы; мягкие черты лица и искренность, притягивающая к себе всех. От неё словно исходили лучи тепла и доброты. Самое настоящее солнышко, согревающее не только праведников, но и грешников. — Я не хотел никого расстраивать, ведь она – не мама и никогда ею не будет. — Ты прав. Наша мать умерла давно, и её больше ничего не вернёт. Но ведь эта девчушка так безумно на неё похожа. — Ты даже не представляешь насколько, — горько усмехнулся Смерть. Война опустил голову и посмотрел на свои ладони. Ему показалось, что они полностью в крови. — Знаешь, — тихо начал он, — я ведь помню, что случилось, когда она умерла… Ты, можно так сказать, спас нас всех. Старший Всадник задумался. А ведь Война прав. Когда их матери не стало и силы буквально обрушились на них, вся жизнь превратилась в сплошной кошмар. У Мора началась некая «депрессия». Он закрылся в себе и не подпускал никого. Голод стал высасывать души из людей, совсем не остерегаясь последствий. Война же вовсе отбился от рук и принялся рушить деревни, храмы, города, цивилизации – всё, что встречалось ему на пути. И только Смерть грел себя мыслью, что он пообещал матери приглядеть за братьями. И как бы у него ни болели сердце и душа, он гордо ступал по Земле и забирал с собой души. Постепенно Смерть стал возиться с братьями. Сначала он пытался хоть как-то развеселить Мора, покупая ему всякие безделушки у демонов в Аду. А потом решил показать младшенькому, что в мире существует медицина. Мор сразу же оживился и стал учиться у лекарей, а потом и у демонов, ангелов с их продвинутыми технологиями. Голод был вовсе растерян и напуган, поэтому Смерть приставил к нему охрану – своих жнецов – и заставил брата заниматься приготовлением шоколадных изделий. Он целыми днями делал всякие конфеты, а после и пирожные, торты, разные пудинги. Но самое главное, что оба брата стали заниматься благими делами. С Войной же всё обстояло несколько тяжелее, но и к нему Смерть нашёл подход. Он предложил Войне стать генералом Адской Армии. Война был рад как никогда и прекрасно справлялся со своей работой, а потом и вовсе начал ввязываться в ход историй и стал настоящим правителем. — Если подумать хорошенько, то мы друг друга спасли, а не я вас всех. — Ты как всегда преуменьшаешь свои заслуги, брат, — покачал головой Война. – Слушай, это ведь и есть та самая Элис, правда? — Да, это она, — улыбнувшись, ответил Смерть. — Когда я её увидел, мне сразу же захотелось обнять её. К ней безумно тянет. Кажется, я теперь понимаю, почему она спасёт Шуна. — Обнять её захотел? — А почему бы и нет? Вполне себе милая девочка. — Губу закатай. Тебя Шун в нокаут отправит за распускание ручонок, да и вообще… Старпёр ты уже, вот что. — Ой, ой, ой, — оживился младший Всадник. — Я, в отличие от тебя, всегда останусь любимчиком публики и всех женщин. Передо мной никто не устоит. — О, да-а, — саркастически протянул старший Всадник. — Мастер комплиментов и цветов. Да если бы я был девушкой, то послал бы тебя. — Если бы ты был девушкой, я бы даже не посмотрел в твою сторону. Ты ж скромник по жизни, боишься обидеть чьи-то чувства, а мне плевать. Мои чувства обидеть никто не боится, вот я и отвечаю взаимностью. Смерть ничего не ответил, ибо понимал, что брат был прав, но признавать этого вслух он не хотел. Война же достал телефон из кармана брюк и позвонил кому-то, при этом подтверждая все свои реплики активной жестикуляцией. Проговорив примерно минуту, он быстро бросил трубку и побежал на второй этаж. Через несколько секунд Война уже стоял в холле и натягивал на себя пиджак. — Ты куда собрался, ходячая катастрофа? — Туда же, куда пойдёшь и ты, — меланхолично протянул младший. — Давай, старикашка, поднимай свою тушку, будем кости разминать. Закатив глаза, мужчина встал с дивана и, последовав примеру брата, взял пиджак, и, накинув его на себя, вышел из дома. Что-то ему подсказывало, что они шли в гости, где отлично проведут время, если он правильно догадался, к кому именно.***
Голод и Мор являлись самыми младшими из четырёх Всадников. Зачастую они всегда держались вместе, сотрудничая даже на работе. Мор занимался импортом и доставкой дорогих медикаментов, а также владел несколькими престижными институтами медицины, где проводились разные эксперименты. Его учёные пытались найти даже лекарство от рака. Получалось пока что не очень, но они старались как могли. Голод же занимался мировым производством здоровой пищи. Как утверждал тот: здоровье людей зависит от их питания. Несмотря на то, что у него было несколько фабрик по изготовлению сладостей, он ещё пользовался популярностью, ибо в его садах выращивались самые качественные фрукты. А в свободное время мужчины занимались посещением мероприятий, связанных с благотворительностью. Больше всего на свете они ненавидели брошенных детей. Всадники не могли простить людям этот поступок, ведь как можно оставить свою собственную плоть и кровь? Они часто вспоминали мать и то, как она пожертвовала своей жизнью ради них. А теперь какие-то жалкие людишки пытаются оправдать себя, оставляя детей своих на произвол судьбы. И кто же из них теперь монстры? Они или люди? Рабочий день сегодня закончился раньше обычного. По новостям Мор увидел, что тюрьма в Адлере была сожжена дотла, но останки самого известного преступника в мире по прозвищу «Война» не были найдены. Знали бы люди, что его так и зовут на самом деле. Рассказав новость Голоду, самый младший Всадник предложил ему связаться с братьями. Но не успели они и опомниться, как Война сам позвонил им и назначил встречу около их офиса. Не медля ни секунды, мужчины покинули здание и вышли на улицу, зная, что их уже ждали там. Только это были не Всадники. — Ну, здравствуйте, — ехидно улыбнулся незнакомец. — И вам доброго времени суток, — вежливо поздоровался Мор, в то время как Голод оглядывал новоиспечённых гостей. Перед ними в своих безупречных смокингах стояли Михаил и Гавриил. Собственно, в не менее идеальной одежде были и Всадники, так что со стороны могло показаться, что они приходились друг другу простыми компаньонами. Решили, так сказать, серьёзные люди воздухом подышать. Голод, в отличие от своего брата, не отличался терпением и решил задать интересующий его вопрос, но не успел и рта открыть, как кто-то буквально налетел на него. — А вы не ждали, а я припёрся! — весело хохотнул Война, обнимая сперва Голод, а потом и Мор. Этому же примеру последовал и Смерть. — А мы вам не мешаем? — кашлянув, спросил Михаил, глядя на, как он выразился, «балаган». — Ох, держите меня семеро, сам Михаил спустился с небес! — переключаясь на Архангела, съязвил Война. — Извини, я галстук забыл надеть. — Ты и с галстуком, и без галстука на придурка похож, — не отставал старший Архангел. — Если ты не рад меня видеть, то можешь взять и застрелиться. Я добрый сегодня, разрешаю, так уж и быть. После этой фразы трое других Всадников усмехнулись, а Гавриил, наблюдавший за разыгрываемой сценой, одобрительно покачал головой. — Ты что себе позволяешь, жалкое отребье? Мы, в отличие от вас, не устраиваем на земле Апокалипсис, а пытаемся его предотвратить! — Слушай, Смерть, бери телефон и звони в Ватикан сейчас же! — серьёзным тоном произнес Война. — Да, да, сию же секунду, — в тон ему ответил Смерть. — Только зачем, позволь узнать? — Да тут походу второй Иисус родился, а мы даже не знаем, как себя вести в такой ситуации! Звони там Папе из Рима, всем митрополитам, чтоб мир знал своего героя, — сделав обеспокоенный вид, сказал Война. Мор и Голод уже вовсю хохотали. Всё-таки чувство юмора у их братьев было отменным, особенно у Войны. У Михаила же чуть пар из ушей не пошёл. — Ты, — тыча пальцем в Войну, начал он, — ты хоть представляешь, что за такие шуточки ты не только домой не попадёшь, но и в Рай тоже! — Сейчас найду уголок поукромнее и пойду плакать, — сделал обиженный вид Война. — Хватит, — серьёзно и холодно отрезал Смерть, прерывая эти «любезности». — Чего пришёл, Михаил? — Я пришёл вас предупредить. Силы вашей матери вскоре активизируются, и вы прекрасно понимаете, что мы доберёмся до девчонки. — Ты даже пальцем её не тронешь, — грозно начал Голод. — Она теперь часть нашей семьи и попробуй только вякнуть что-то, иначе я превращу эту вашу Землю в кровавое месиво. — Как вы можете так говорить? Она же точная копия вашей мамы. — Наша мать погибла, — таким же голосом начал Мор. — Её больше не вернуть, а то, что Элис безумно на неё похожа, лишний раз доказывает, что ты и вздоха в её сторону не сделаешь. Смерть же наблюдая за этим, одобрительно похлопал Войну по плечу. Молодец он всё-таки, раз так быстро всё объяснил младшим по телефону, избавился от «яблока раздора» сразу же. — Мы просто так не сдадимся, — всё не унимался Михаил. — А ты чего молчишь, Гавриил? Скажи же что-нибудь! — А что я должен сказать? — сделав удивлённый вид, ответил Архангел. — Мы сейчас с тобой на клоунов похожи. Пришли к Всадникам и угрожаем им. Видел бы нас сейчас папа, дал бы тебе по башке. — Да-да, я полностью поддерживаю Гавриила, — усмехнулся Война. — Цирк всё-таки должен гастролировать, поэтому, господа, не сочтите за грубость убраться отсюда. — Да ладно? Я что, похож на придурков-клоунов? Обижаешь, я вообще-то мечтал стать жонглёром, — нарочито серьёзно ответил младший Архангел. — Нет, ну молодец. Чёткая мечта. В принципе весьма полезная и прибыльная местами… Если судить с позиции заработка, — поддержал его Война. Разозлённый Михаил взял за шкирку своего брата и, что-то грозно шепнув, заставил того исчезнуть. Вообще не справедливо. Гавриил Войне очень даже понравился. Весьма талантливый Архангел родился. Далёко пойдёт. — Ну ты, конечно, жжёшь, — улыбнулся Голод. — Думаю, что на всей Земле не найдётся никого настолько опытного в подобных делах, кроме тебя, — внёс свою лепту Мор. — Всё потому, что я Бог этого мухосранска, именуемого Миром, — развёл руками Война, пытаясь изобразить из себя правителя, но, заметив насмешливый взгляд Смерти, добавил: — Конечно же, благодаря вам, дорогие братья. Не выдержав комичности ситуации, все четыре Всадника, прыснули со смеху. Давно они так искренне не смеялись. Всё-таки одному без братьев совсем уж скучно, а вот если они все вместе соберутся, то – туши огонь! Когда дела совсем уж плохи, остаётся только смеяться, а если рядом есть люди, с которыми можно посмеяться, жизнь превращается в сплошную умору. Говорят, в жизни главное иметь сумасшедших друзей, которые понимали бы тебя с полуслова. Смерть же был уверен, что самым главным в его жизни были эти чокнутые братья, ведь без них и жизнь не мила.