The family of blood

В то утро Цунаёши сидел в своём кабинете и читал свежий номер газеты. Стало настолько привычным играть роль аристократа, быть другим человеком, что он невольно стал забываться. Но тот, другой мир, до сих пор звал его, напоминал о себе во снах, что не давало забывать прошлую жизнь и людей, которых так хотелось вновь увидеть, обнять их. В дверь постучали. По характерному стуку Савада понял, что это Хаято. — Заходи, Джи! Дверная ручка повернулась, и в кабинет вошёл Гокудера. Под мышкой он зажал поднос для почты, а сами письма держал в руке. Глава Вонголы невольно покачал головой — его друг всегда оставался собой. Если уж не обязательно строить из себя высшее сословие, то тот предпочитал делать всё по-простому, как раньше. В том мире. — Утренняя корреспонденция, сэр, — хмыкнул Джи, шутливо кланяясь. — Да ну тебя! — хохотнул Джотто. Арчери подошёл к столу и положил перед ним кипу писем. Первое тут же бросилось в глаза из-за отправителя. Цуна взял конверт, аккуратно вскрывая письмо, стараясь не повредить фамильную печать Фантастичини. В послании говорилось, что испанский принц с итальянским именем хочет видеть его, Джотто, у себя в поместье. Не испытывая судьбу, Первый приказал запрячь карету. Уже спустя десять минут он в сопровождении своей Правой Руки и Деймона отправился к их спонсору. Сентьяго уже ждал гостей в зале для приёмов. Поклонившись принцу, Цунаёши поднял глаза на него и заметил стоящую рядом с троном испанца Елену. «Что же задумал этот прохвост Сентьяго?» — невольно пронеслось в голове, впрочем, ответ он получил почти сразу. — Мальчик мой, — начал Фантастичини, — тебе же уже двадцать лет? — Да, Сентьяго, — согласился Савада, не совсем понимая, к чему тот клонит. Вернее, старательно делая вид, что не понимает. — В твоём возрасте юноши только начинают свой путь, но ты уже столь много добился. Пора бы завести свою семью, остепениться немного, — испанский принц сделал многозначительную паузу. Затем, повернувшись к своей дочери, улыбнулся. — Как ты смотришь на брак с моей дочерью? Первый опешил. Вот так сразу, прямо в лоб, он не ждал такого предложения. Нет, Джотто догадывался, что Сентьяго думал о таком, но казалось, что у них с Деймоном ещё полно времени… Цунаёши невольно покосился на Спейда, бледного, словно сама Смерть. Где-то в области груди защемило. Стало тоскливо, грустно, но от Судьбы не убежишь, как бы ни пытался. — Молчишь? — не переставая улыбаться, спросил Фантастичини. — Думаю, вам с Еленой стоит поговорить об этом наедине. Принц встал со своего трона, взял за руку дочь и подвёл её к Саваде. — Обсудите моё предложение, а мы оставим вас, — сказал испанец, жестом приказывая всем остальным покинуть помещение. Слуги тут же ретировались. Мукуро же словно прирос с полу. Хаято, цыкнув, взял его под локоть и вывел из зала, прикрывая за уже идущим позади них Сентьяго дверь. Джотто остался с Еленой наедине, как того и хотел испанский принц. Повисло молчание. Первый не мог пока подобрать слов, собраться с мыслями. — Милый Джотто, я не так глупа, как выгляжу, — нежно улыбнулась девушка, а её звонкий и кристально чистый голос, словно колокольчик, эхом разнёсся по залу. — Я знаю, что ты меня не любишь. — Тогда ты понимаешь, что не сможешь стать моей любимой, — опустив голову, произнёс Савада. Фантастичини вздохнула. Взяв Цуну за руки, она заглянула к нему в глаза. — В наше время почти невозможно выйти по любви, милый Джотто. Ты это прекрасно знаешь. Но с тобой мне комфортно и уютно. Позволишь ли ты стать тебе верной женой и другом, который не оставит в трудную минуту? Цунаёши потерял дар речи. Елена была воистину удивительной. Да, она была типичной представительницей того времени, но отличалась от других девушек. Он её недооценивал. Впрочем, то, как она лазала по деревьям, о многом говорило. — Ты уверена? — не мог не спросить Савада. — Пути назад может и не быть. Я опасный человек, многие имеют на меня зуб. Кто знает, что может случиться в будущем… Елена встала на носочки и потянулась к нему, касаясь губами его щеки. — Давай будем жить настоящим, милый Джотто. Они под руку вышли из зала для приёмов, объявив, что оба согласны на брак. Через полгода Елена стала женой главы Вонголы. Шестерёнки продолжали закручиваться, неумолимо предвещая конец счастья.