Песни Восточного континента

Когда стрела воткнулась в дерево прямо перед её носом, Пересмешница подумала, что это чья-то дурная шутка. Очень дурная. Особенно когда их поясные сумки набиты свежим мясом только что убитого оленя, а Шиповник ещё оттирает нож от его тёплой крови. Этого оленя они загоняли в лесу битый час - и все было бы насмарку, заметь их хоть кто-нибудь, потому что на оленей здесь охотились не только две ферре, но и простые жители. Порой из-за мяса разыгрывались нешуточные баталии, потому что урожай в этом году был скуден, а зерно, привозимое из Поющей земли, отдавало хмелем, гнилью и мертвечиной, потому что, говорят, император повелел распахать под поля места битв. О том, какой на вкус был хлеб из этого зерна, Пересмешница вспоминала с содроганием, а Шиповник и вовсе искренне выплюнула свой кусок и картинно зарыла его в землю, как кошки зарывают что-то плохое. Ферре привлекали внимание, а герои Нуи - и подавно. Поэтому на них были утащенные из храма Сальфиры монашеские балахоны, прячущие под собой доспехи из сыромятной кожи, уши и хвосты. Две воинствующие монашки в одежде церкви Сальфиры не были так заметны, как ферре, избранные Нуи. Стрела до сих пор мелко дрожала, и Смеша щёлкнула по ней пальцами, чтобы убедиться, что это не обман зрения. - Что за шуточки? Едва заметный звук, который могут уловить только кошачьи уши - звук приминаемой травы. - Я знаю, что ты за моей спиной. Шиповник среагировала быстрее, хотя бы потому, что нож был у неё в руках. Лук Смеши и лук её сестры были спрятаны под балахонами, там же притаились их посохи, так что доставать их было дольше, чем перехватить поудобнее костяную рукоять ножа. Молчание за спиной, снова звук приминаемой травы. Шиповник уже стояла, смеривая врага взглядом, а Пересмешница всё не решалась повернуться - хотя бы потому, что он мог целиться в неё из лука. Стало тихо-тихо, и только после десятка ударов собственного сердца Пересмешница услышала хриплый низкий голос. - Этот олень был убит мной. И только тогда она обернулась.

***

- Тобой?!! Мы гнали его от самого Сторожевого поста! И стрелы тоже наши были! Еще один ферре, на этот раз принадлежащий к представителям мужского пола, уже полчаса увлечённо ругался с Пересмешницей, пока Шиповник стояла, прислонившись к дереву, и с тоской думала, как быстро теряет свою свежесть мясо на этой жаре. - Да?! А чья стрела ему в сердце попала? - Вот уж не смотрела, когда разделывала, потому что упал он перед нами! На воткнувшийся между ними нож оба ферре посмотрели со странной смесью обиды и недоумения. - Мясо-то всё равно у меня. - заключила Шиповник. - Уходим, Смеша. На лице незнакомца отразилась вся гамма разочарования, и он снова вскинул лук. - Ага, давай. - кивнула ему Шиповник. - Вон там как раз караульные проходят. Интересно, им это понравится? Лучник подумал и все-таки опустил оружие, Шиповник удовлетворенно кивнула и поманила Пересмешницу за собой. Смешка показала ему язык, прежде чем отправиться следом за сестрой. - Совести у вас нет, как и у всех женщин. - Что ты сказал?! Шиповник застонала, проклиная тот день, когда тигр её не доел. Или не доел её сестру. - Да прекратите вы уже оба, мясо-то всё равно у меня! - А должно быть у меня! Этот чёртов смотритель зверинца три шкуры с меня спустит, если через десять минут я не буду перед ним со свежайшей вырезкой туши оленя! Шипа призадумалась. Вырезка была нежнейшей частью оленя, и поесть её с момента ухода из прайда им не удалось ни разу. Да что там, и до того - нежное мясо уходило старикам, а молодняк жевал жёсткое. Практичность, свойственная ферре - зубы молодняка не жалко, зубы стариков и так уже не пощадило само время. Но, если быть совсем уж честной, узнать, кто именно убил оленя, было невозможно. Стрелы Героев Нуи исчезали вскоре после нанесения тяжелой раны, и признаться, что в туше оленя не было стрел - значит, проиграть в споре, если только не сказать, что они тоже Герои Нуи. Да и к нежной вырезке обе сестры особой жажды не испытывали, если подумать. От этого ферре несло силой и уверенностью, и Шиповник не могла избавиться от некоторого презрения - она-то пошла к Нуи от безысходности, а не от желания нести миру свет и справедливость. Иными словами, ферре пыталась выбрать, что проще - отдать вырезку, в общем-то, действительно непонятно кем убитого оленя, или не поддаваться Герою Нуи, который явно пошёл на службу богине от сытости и отсутствия хоть какого-то долга. - Я помогу тебе загнать оленя. Смеша опередила свою сестру. - Что стоишь? У тебя ведь десять минут. Пойдем. Я помогу его загнать. Вот только надо его сначала найти, в окрестных лесах совсем мало осталось... - Ну, в этом проблемы не будет. Бежать по следу - как раз моя обязанность. - рассмеялся лучник, и сёстры впервые увидели его лицо, скрывавшееся под капюшоном из выбеленной кожи. Шрам пересекал левую щёку и левый глаз неровным пятном, скорее всего, ожог или что-то вроде того, но глаз оставался зрячим. - Меня зовут Файвс, и я - Следопыт богини Нуи.