Предательство: Гордое Облако спасший Одинокое Небо

Когда их скрыли от ненужных глаз, Алауди подошел к Ёши и обнял, крепко прижав к себе. Дечимо, выпавший из реальности из-за пожиравшего его гнева, вздрогнул и спустя несколько секунд прижался спиной к груди Облака, начав постепенно расслабляться. Давление его пламени стало падать, пока не достигло нуля и не исчезло. Коса вспыхнула пламенем посмертной воли и рассыпалась пеплом. Все это время Алауди молчал, склонив голову и отсчитывая мгновения, и ждал, когда шатен успокоится и можно будет поговорить. – Расскажешь, какова причина на этот раз? – спросил хранитель Облака, давно привыкший к подобным инцидентам. Однажды один из таких всплесков знатно потрепал Первых, никак не ожидавших, что Дечимо может быть таким вспыльчивым, а Тсунаеши потом три дня ходил как в воду опущенный. И хоть и пообещал, что больше такого никогда не повторится, не смог удержать рвущегося наружу зверя. – Это он... – с трудом выталкивая слова из пересохшего горла, ответил Ёши. – Он виноват в том, что произошло шесть лет назад… – Развернувшись в кольце рук, он прижался к хранителю и тяжело вздохнул. Целых шесть лет прошло. Он сильно изменился за этот срок. Настолько сильно, что практически стал другим человеком. Полная перезагрузка, перестройка всего: характера, мировоззрения, целей, амбиций… Да, он стал другим. Но подобное по-прежнему было выше его сил. Страшно представить, что было бы, если бы не его famiglia. Они всегда помогут, поддержат и, конечно же, никогда не предадут. – Значит, все-таки он, – Алауди нахмурился, покрепче обнял Ёши, сердце которого так сильно колотилось, что в тишине иллюзорного пространства было отчетливо слышен каждый его удар, и погладил по волосам. – Даже не знаю, смогу ли сохранять спокойствие в его присутствии? – наконец окончательно успокоившись, произнес шатен и, отстранившись, заглянул в глаза Облаку, словно мог найти в них ответ на свой вопрос. – Надеюсь, мы успеем уйти до того, как желание прикончить его достигнет апогея. – Он криво улыбнулся, чувствуя отвратительно желание ощутить вкус и запах чужой крови. – Не волнуйся, я и Деймон будем наготове, и, если вдруг что, приложим все силы, чтобы избежать досадного инцидента, – хмыкнул Клауд и погладил парня по щеке, а потом впился в его губы мягким поцелуем. Шатен ответил, обняв Алауди за шею. – Но это не значит, что ты можешь расслабиться. Не нужно заставлять нервничать, – строго произнес Алауди и, отстранившись, надел привычную маску ледяного безразличия. – Хорошо, – кивнул Ёши, и, щелкнув пальцами, разбил иллюзию Спейда. Боссы с тщательно скрываемым любопытством посмотрели на вернувшуюся в реальность парочку. Хранители были мрачнее тучи, Реборн скорее всего тоже, но об этом можно было только гадать, ибо падавшая на его лицо тень от шляпы смазывала все испытываемые им эмоции. Йемитсу все еще продолжал заметно нервничать, Тимотео вздохнул с облегчением. – Ну, наконец-то… А то очень уж долго, – проворчал Лампо с обидой в голосе и, явно капризничая, преувеличенно громко поинтересовался: – Босс, когда домой?! Первые засмеялись, глядя на надувшего губы Грозу, Юни улыбнулась, а Бьякуран закинул в рот очередную зефирку. Он был доволен. – А что? Ты уже проголодался? – спросил Тсуна, обведя боссов насмешливым взглядом, и укоризненно произнес: – А я говорил тебе взять с собой яблочко… – Миг, и он уже серьезен. – Ищейку нашли? – Да, его забрал Джагер, – кивнул Джотто и, по-лисьи хитро улыбнувшись, услышал в ответ недовольное фырканье Джи. Деймон откровенно развлекался, наблюдая за всем этим спектаклем, как будто был здесь главным режиссером и даже лично дергал за несколько ниточек. – И что мы тогда здесь забыли? – выражая переполнявшее его недовольно, произнес детектив и скрестил руки на груди. Он всем своим видом показывал, как сильно его все это раздражает, и что ему вообще хочется заняться совершенно другим, несомненно, более полезным и увлекательным делом... – Ты же прекрасно знаешь, какие мы преследуем цели… – напряженно проговорил бывший Дечимо. Алауди впился в затылок шатена недобрым взглядом, а хранители и Юни нервно сглотнули, зная, что обычно следует за этим взглядом. Тсунаёши каким-то непостижимым образом, одним единственным предложением умудрился довести Клауда до белого каления, и теперь над шатеном нависла серьезная угроза наказания. – Что-то запамятовал, – наиграно спокойно произнес детектив, сосредоточенно прожигая в Тсуне дырку. – Не напомнишь? Дечимо внутренне сжался, уже чувствуя, как дымятся волосы на затылке, но виду не подал, оставаясь внешне абсолютно спокойным. Прикрыл на мгновенье глаза, он оглянулся на Алауди и посмотрел ему в глаза. – Мама. Помнишь её просьбу? – Услышав о Нане, Вонгола дружно вздрогнула. Клауд, помедлив, хмуро кивнул, но наказание решил не отменять, найдя для него другой повод. – Так вот, настало время… – шатен поджал губы, прекрасно понимая, как больно будет его любимой маме, несмотря на то, что она давно счастлива с другим. Просьба бывшей жены советника Вонголы заключалась в том, чтобы расставить все точки над «ё» и, наконец, разорвать те ниточки, что продолжали связывать их с Вонголой. Тсунаёши глубоко вздохнул и сжал кулаки. Если бы не война, которая непременно начнется, если он вздумает распускать руки, кое-кого уже не было бы в живых. Нельзя… Пока нельзя... Алауди подошел и положил руку ему на плечо, шатен чуть улыбнулся и пристально посмотрел на объект своей ненависти, показывая тому, сколь яркое пламя полыхает у него в душе. – Они здесь, – неожиданно произнес Деймон, и в следующую секунду присутствующие все до единого почувствовали пламя мрака, вспыхнувшее позади Тсуны и Алауди. Из него вышли двое в длинных черных плащах, скрывавшие свои лица в тени огромных капюшонов. Члены Альянса заметно занервничали, не зная, чего ожидать, и напряженно уставились на новоприбывших.