Тьма, холод, лёд

Много сотен лет спустя - Эльза! – донеслось из-за двери, и с той стороны по дереву решительно забарабанили чьи-то кулачки. – Эльза, выходи! Эльза, наследная принцесса маленького королевства Эренделл, сидела у окна и грустно смотрела на дверь: стук становился столь неистовым, что казалось, будто младшая сестрёнка намеревалась выбить дверь. - Анна, иди спать, - крикнула принцесса. - Я не хочу! – не унималась Анна. – Там северное сияние, ты видела? Пойдём в сад, посмотрим! - Анна, уходи. Стук оборвался. Послышался обиженный вздох, а потом – удаляющийся топоток. Эльза так и представила, как Анна убегает по коридору, и две рыжие косички летят за ней следом. Принцесса шмыгнула носом, моргнув, чтобы унять слёзное марево, вдруг окутавшее окрестности. Опустила взгляд на книгу, лежащую на подоконнике; потом – на свои ладошки, облитые белыми атласными перчатками. Из-под которых по подоконнику расползались затейливые узоры инея. Принцессе Эльзе недавно исполнилось десять лет, и вьюга, в которую она родилась, казалось, наложила на неё свой отпечаток: кожа светлая, будто иней, волосы цвета серебристого снега, глаза, походившие на лазурный лёд. Она совсем не походила ни на сестру, – рыжеволосую, веснушчатую Анну, очаровательную малышку, младше Эльзы на три года, – ни на отца с матерью. Помнится, Эльза даже спрашивала родителей когда-то: может, её подкинули им в колыбель гномы? Они любят воровать человеческих детей… На что папа только рассмеялся – и, потрепав Эльзу по макушке, заверил её, что попробовали бы гномы попытаться украсть его любимую дочурку. Впрочем, вьюга наложила отпечаток не только на тело Эльзы, но и на её душу. Которую наделили способностью управлять льдом и снегом. Впрочем, управлять – сильно сказано. Как раз управлять ими Эльза и не умела. До того, как ей исполнилось восемь, всё вроде было нормально, но потом… потом она случайно ранила Анну. Конечно, она не хотела; конечно, добрые лесные тролли всё исправили, излечив Анну… но родители всё равно испугались. Да к тому же побочным эффектом лечения троллей было то, что Анна забыла всё о способностях сестры – а напоминать ей об этом родители запретили. Что будет, если Анна всё-таки вспомнит, Эльза не спрашивала – но догадывалась, что ничего хорошего. Тогда родители поняли, что она должна учиться контролировать свою силу – а до тех заперли двери замка от всех посторонних. И даже количество не-посторонних сильно уменьшили: в замке остались лишь самые доверенные слуги, которые умели держать язык за зубами. Эльза не раз спрашивала себя, почему – и находила лишь два ответа: первый – чтобы никто не сболтнул Анне, а второй… Второй – чтобы больше она никому не причинила вреда. В своё время Эльза понадеялась, что со временем её дар пройдёт, как простуда (и ей казалось, что родители надеялись на то же) – но прошло уже три года, а всё становилось только хуже. В восемь лет перчатки помогали. Сейчас – уже нет: лёд и иней пробивались даже сквозь них, морозя всё, к чему она прикасалась. «Страх станет твоим врагом», - сказал ей старый тролль, излечивший Анну; но чем больше Эльза пыталась не бояться, тем хуже у неё получалось. И ладно бы она была младшей дочерью. Или просто дочерью. Но она знала, что мама не сможет больше иметь детей – а раз наследника мужского пола у родителей нет, то когда-нибудь Эльза станет королевой… И тогда она уже не сможет отсиживаться за закрытыми дверями, как сейчас. А потом ей на глаза попалась книга… Девочка опустила глаза, скользя взглядом по строчкам, которые выучила наизусть. «…я, по-моему, как-то упоминал при тебе о персонификации Времени… …Время живет в стеклянном дворце… …Когд заснул в пещере, и во сне ему явилась Время… …помнишь, я рассказывал, что Когд считал время живым? Он утверждал, что встречался с временем, и оно оказалось женщиной… …Время влюбилась в человека… …она поведала мне все, - сообщил Когд. – И теперь я знаю: время было создано для людей, а не наоборот. Я умею придавать ему форму и искривлять его. Могу заставить мгновение длиться вечно, ибо оно и есть вечность. Я могу научить одарённых контролировать время, замедлять и ускорять его, хранить и направлять, как воду в этих ручьях…*». Эльза решительно захлопнула книгу. Она не знала, откуда книга взялась в отцовской библиотеке. Она не знала, кто её написал – имя автора, теснённое позолотой на потрёпанной обложке, давным-давно стёрлось вместе с названием. Но книга была о человеке по имени Когд, который умел управлять временем – точно так, как Эльза холодом – и который встретил само Время, явившееся ему в облике прекрасной женщины. И Время показало ему, как управлять его силами. А, ещё они полюбили друг друга, и у них даже родился сын… но это уже не так важно. Важно то, что Эльза вдруг подумала – если есть… как же это сложное слово… ах, да – персонификация Времени, то почему бы не быть персонификации Холода? В конце концов, мама когда-то читала им с Анной сказки про прекрасную Скади**, богиню Зимы, красавицу в серебряном облачении, и про Улля, её мужа, повелевающего северным сиянием, и про его сестру Уллин, насылающей снежные бури… Эльзе всегда нравились эти истории. Иногда они играли с Анной в то, что Эльза – Скади; и пока Анна с хохотом «мы в Асгарде***!» носилась под волшебным снегом, Эльза представляла, что на ней не привычное синее платье мягкой шерсти, а божественное облачение из вьюги и морозного ветра. Ей бы пошло, наверное. А ещё Эльзе всегда казалось, что не просто так рисунок инея столь затейлив, словно его старательно выводили тонкой кисточкой. Где-то с месяц она ложилась спать, молясь, чтобы ей приснился Холод. Вдруг он и вправду похож на Скади? Вдруг как-то утром она проснётся и вспомнит, что видела прекрасную женщину в серебряных одеждах, которая улыбнулась ей и сказала… Но ей ничего не снилось. Ничего похожего, по крайней мере. И тогда Эльза поняла, что нужно действовать по-другому. Именно поэтому сейчас она сидела у окна и напряжённо всматривалась в стекло, не потевшее от её дыхания. И если всё получится – они с Анной снова будут вместе. Больше не будет нужды прятаться в своей комнате, боясь навредить сестре. Если всё получится… Глаза у неё вскоре начали слипаться, но Эльза заставляла себя бодрствовать. Она ждала. И всё-таки дождалась – того момента, когда осенние заморозки начали серебрить инеем оконное стекло. Эльза глубоко вдохнула – и резко распахнула окно. - Я знаю, что ты здесь, - громко произнесла она. Тишина. - Я знаю, что ты здесь, Холод, - повторила девочка. – Это ты морозишь моё окно. Покажись! Никого. Ничего. Лишь холодный ветер дунул в лицо, ласково взъерошив волосы. Эльза сжала кулачки: - Пожалуйста… Но никто не появился из ночной тени. Никто не ответил ей. Эльза досадливо стряхнула книгу с подоконника, услышав, как толстый том с приглушённым стуком упал на пол где-то за её спиной. Детские сказки оказались лишь детскими сказками, а книжка из отцовской библиотеки – всего лишь книжкой. Глупой и лживой, как все они. Какое-то время Эльза ещё всматривалась в тени, окутавшие дворцовый сад, раскинувшийся под её окном – а потом, вздохнув, отвернулась. И замерла, как вкопанная. Прямо перед ней сидел, опираясь на деревянный посох, взъерошенный среброволосый парнишка – который с интересом изучал книгу, лежавшую на полу, раскрытую где-то на середине. А потом он вскинул лицо – в лунном сиянии кожа его казалась белее снега – и посмотрел на Эльзу: мальчишески-лукавыми льдистыми глазами. - Вообще-то меня зовут Джек Фрост****, - сказал он весело, поднимаясь на ноги, - но насчёт окна ты права. Эльза долго молча смотрела на него. - Ты… - слова застревали на губах, - это ты… - она сглотнула, пытаясь собраться с мыслями, - повелеваешь холодом? - Вроде того, - усмехнулся мальчишка. Эльза мотнула головой: - Я думала… - он же выглядит младше папы! В старшие братья ей годится, но никак не в повелители зимы. – Я думала, что ты будешь… - Постарше? – подсказал мальчишка. Эльза потупилась. – Ну, если тебя это утешит, я не так давно разменял четырнадцатый десяток. - То есть тебе… сто сорок лет?! - Приблизительно, - кивнул мальчишка. Склонил голову набок. – И зачем же вы так хотели меня увидеть… Ваше Высочество? - Ты знаешь, кто я? - Естественно. Я давно за вами наблюдаю, - он перекинул посох из руки в руку, и в воздух сорвалось несколько снежинок. – И, кажется, я и сам знаю, что вам нужно. Хотя то, что вы меня увидели, удивительно: в этих краях о Хранителях мало кто знает. Здесь только Санту и жалуют. - Хранителях?.. - Неважно, - он шагнул ближе, заставив Эльзу попятиться. Удивлённо вскинул бровь. – Вы что, меня боитесь? - Немного, - честно призналась Эльза. - Заметно, - он взял её за руку, стянул перчатку и перевернул ладошкой вверх: кончики пальцев покрывал иней. – Эльза… я могу называть тебя так? Она кивнула. Эльзе никогда не нравилось обращение «Ваше Высочество». - Хорошо, - Джек серьёзно посмотрел на неё. – Эльза, я знаю, в чём твоя беда. - И ты мне поможешь? – от надежды у неё перехватило дыхание. - Смотря, в чём. - Ты не можешь… не можешь сделать так, чтобы это исчезло? - Исчезло? – он недоверчиво улыбнулся. – Тебе дан величайший дар, какого я не видел ни у кого из людей, а ты хочешь, чтобы он исчез? - Это не дар, - Эльза сжала губы. – Это проклятие, и оно чуть не погубило мою сестру. - И за это родители уже два года заставляют тебя сидеть за закрытыми дверями, а ты слушаешься. «Не открывай, храни секрет, будь хорошей девочкой для всех»… бла-бла-бла, - Джек вздохнул. – Знаешь, твои родители, если честно – полные идиоты. - Не смей так говорить! Мама с папой взрослые, они знают, что делают, – Эльза выдернула руку. – И вообще… папа – король. - И самый обычный человек. А я – бессмертный повелитель холода, - прищурился Джек. – А теперь немного подумай и скажи: кому ты склонна больше поверить в делах, связанных с ледяной магией? Эльза послушно подумала. - Ладно, - неохотно выдавила она. – И что же, по-твоему, мои родители делают неправильно? - Ты должна принять свой дар, а не отказываться от него. Научиться управлять своими силами, а не подавлять их. Вот в чём ключ, - он положил подбородок на изогнутый край посоха. – Твоя сестрёнка ведь обожала твой дар. Почему же ты его так ненавидишь? - Он опасен, - Эльза опустила голову. – И я опасна. - Он опасен ровно до тех пор, пока ты сама так считаешь. Страх лишь делает всё хуже, - кончик холодного пальца пощекотал её подбородок, заставив вскинуть лицо. – Малышка, ты – единственная во всём мире. Но это не значит, что ты – неправильная. Ты – чудо. Ты не должна быть изгоем. Повторяй себе это каждый день. А ещё повторяй себе, что всё обязательно будет хорошо, - он подмигнул ей. – И, вот увидишь – так и будет. - Хотелось бы, - Эльза невольно улыбнулась. – А ты научишь меня… управлять этими силами? - Насколько я видела, тебя и учить особо не надо, - со смехом откликнулся Джек. – Но, чуется мне, что снег, катки, снеговики и лёд на стенах – это пустяки в сравнении с тем, на что ты действительно способна. - А ты покажешь, как сделать так, чтобы лёд исчез? Или не появлялся вовсе? - Если честно, я не знаю, - он пожал плечами. – Мне это никогда не было нужно. Лёд просто тает, и всё – хотя я предпочёл бы, чтобы он таял помедленнее. - Ясно… - Пойми, Эльза – я никогда раньше не видел таких, как ты, - добавил Джек, уловив нотку печали в её голосе. – И никого ничему не учил, упаси Луноликий. - А разве не Бог упасает? – с сомнением спросила Эльза. - Не знаю. С ним я не встречался, в отличие от Луныча, - хмыкнул Джек. – Но единственное, что я могу тебе посоветовать – не бояться. Я видел, что творится в твоей комнате, когда ты напугана. - Папа повторяет мне это каждый день, - горько улыбнулась Эльза. Джек прикусил губу, внимательно глядя на неё – а потом вдруг широко улыбнулся: - Придумал. - Что? - Давай каждый раз, когда ты что-нибудь случайно заморозишь, ты не будешь лихорадочно соображать, как это остановить, а наколдуешь снежок и запульнёшь им в стену. А потом сотворишь себе каток и покатаешься. Идёт? - Зачем? – остолбенела Эльза. - Немного веселья никогда не повредит, - Джек взъерошил ей волосы. Эльза подумала было надуться, но потом поняла, что ей на самом деле приятно – она давным-давно боялась позволить кому-либо к себе прикасаться. – Да чтобы ты поняла, что бояться нечего, дурочка. Что ничего страшного не происходит. Подумаешь, стена обледенела – кому от этого хуже? Разве что слугам, которые потом убирают потоп. - Да, но если я заморожу… кого-то? - Ты что, одним прикосновением её заморозила? – Эльза помотала головой. – Вот видишь! Не направляй свою силу на людей, вот и всё. А от касания ничего не будет, поверь. Когда вы играли с сестрой – разве ты хоть раз заморозила что-то помимо своей воли? - Нет… - Ну так выйди из своей комнаты и играй с ней снова. Тебе пойдёт только на пользу, - очень убедительно произнёс Джек. – Весельем можно одолеть страх. Самоконтролем – куда труднее, особенно если тебе всего десять. А одиночеством – никогда. Странно, но Эльза действительно повеселела – от одной только мысли, что завтра в ответ на стук Анны она не скажет «уходи», а распахнёт дверь; и они вместе побегут в сад и будут валяться в листьях, которые садовник сегодня сгрёб в большие кучи, а потом будут подбрасывать эти листья над головой… Если подумать, листья ничуть не хуже снежинок – только они пёстрые, тёплые и не тают в волосах. - Вот, - Джек снова взял её за руку – и инея на ней не было. – Так-то лучше, - он накрыл её маленькую ладошку своей. – Всё запомнила? - Да, - серьёзно кивнула Эльза. - Вот и хорошо, - Джек задорно коснулся пальцем кончика её носа. – Спи спокойно. И ничего не бойся. Эльза смотрела, как он, легонько оттолкнувшись от пола, вспрыгивает на подоконник, потом делает ещё шаг – и на миг зависает в воздухе, и холодный ветер развевает его короткий коричневый плащ. Ещё полчаса назад Эльза думала, что к ней явится Скади, чем-то похожая на её маму, только в одеждах краше, чем у всех королев в мире – но вот он, повелитель зимы: юн и бос, и одежда у него простая, а плащ куда более потрёпанный, чем любой из её собственных плащей… - Джек, - тоненько проговорила она. Тот обернулся. - Ты придёшь… завтра? – голос почему-то сорвался в шёпот. - Конечно, - и Джек Фрост тепло улыбнулся. – Зима близко, малышка. Хочешь не хочешь, а кому-то же надо покрывать снегом твоё королевство. Эльза смотрела в небо, пока повелитель зимы, взмывший ввысь с северным ветром, не растворился в ночной темноте. Потом закрыла окно и решительно стянула с левой руки оставшуюся перчатку. А затем подбежала к кровати и, забравшись под одеяло, спокойно и радостно закрыла глаза. Всё-таки не все сказки врут. Эльза уже спала, когда тень в углу её комнаты словно… загустела. А потом из тени вышел человек. По крайней мере, кто-то, похожий на него. Питч оглядел уютную детскую в лилово-сиреневых тонах, с большим камином, мягкими креслами и цветными светильниками на стенах. Подошёл к кроватке с балдахином. Внимательно посмотрел на умиротворённое лицо спящей девочки. - Ах, Джек, Джек, - его голос был похож на шелест ветра в умирающей листве. – Испортишь ребёнка. А ведь чудесная девочка: такая послушная, такая доверчивая, такая… испуганная… Тихое шуршание, похожее на звон хрустальных крупинок, заставило его обернуться – и гримаса ярости исказила пепельно-серое лицо того, кого когда-то называли боуги. Сейчас, впрочем, ему придумали немного другое имя. Питч Блэк, он же Бугимен, бессильно отступил перед струйкой золотистого песка, просочившегося сквозь оконное стекло – а песок закружился над головой Эльзы, складываясь в очертания двух маленьких девочек, гоняющихся друг за дружкой, играющих в снежки. - Эльза, принцесса Эренделла, - задумчиво проговорил Питч. – Ты очень… необычная девочка. Питч хорошо знал людей. А детей – ещё лучше. И они давно уже предпочитали принцип «увидеть, чтобы поверить». Не то что в старое доброе средневековье, где люди беспрекословно верили во всё, во что им велели верить, и боялись собственной тени. Собственно, на этом человеческом качестве Питч и построил свой план по уничтожению Хранителей, который едва не осуществился. Очень жаль, что едва. Но Эльза, принцесса Эренделла, поверила, чтобы увидеть. Увидеть Джека Фроста, в которого не верили в этой стране – так же, как не верили в Пасхального Кролика и Зубную Фею. Хранители почти не были властны над Эренделлом; вот Санту здесь признавали, но один в поле не воин… Да, собственно, и двое – не совсем. Питч мягко улыбнулся. Он давно обратил внимание на маленькую принцессу, живущую в плену собственного страха. И хотя его безумно раздражала глупость её родителей (хоть в этом он был с Джеком согласен), чьи благие намерения, как всегда, вели прямиком в преисподнюю - он был отчасти им благодарен. Да, дети перестали верить в Бугимена; но дети боялись многого, а Питч жил детским страхом, как Хранители – верой. И страх Эльзы был сладким, как нектар. Джек Фрост долго искал ребёнка, который поверит в него, пока не нашёл того американского мальчишку. Питч уже десять лет искал ребёнка, который снова поверит в него – после того, как Хранители дважды низвергли его до состояния бесплотного духа. Невидимого, неосязаемого, презираемого. И, кажется, тоже наконец-то его нашёл. Питч улыбнулся, и глаза его золотом сверкнули во тьме. А он-то думал, это будет ещё один скучный день… - Что ж, - молвил он – прежде, чем раствориться во тьме, из которой пришёл, - до встречи, моя милая принцесса. ______________________________________________ * Из книги Терри Пратчетта «Вор Времени» ** Здесь и далее – имена богов скандинавской мифологии *** Небесный город, обитель богов асов (сканд.) **** Ледяной Джек (англ.)