Лучик света в царстве мрака

Я спала до обеда следующего дня – как я узнала от девочек, наступила суббота. Боль от испражнения не была такой острой, а, может, я уже привыкла. Поэтому и кушала уже охотнее, радуя сочувствующих мне девочек. Теперь они все не отходили от меня, забыв о своих недугах, гладили, то и дело, по голове, давали что-то из своих продуктов и даже дали почитать книгу. В ней было много веселых моментов, и я забыла ненадолго о боли внутри меня, впервые за последние дни искренне смеясь. После полдника к девочкам пришли родители. Они передали им продукты, осведомились о здоровье, после чего подошли ко мне. — Ты Кристина, да?— спросила мама Светы,— как у тебя дела? Опешив, я протянула: — Нормально… — Девочки, надеюсь, о тебе заботятся?— спросила мама Карины. — Да, они очень славные,— отозвалась я с улыбкой,— лучше, чем к родной сестре ко мне относятся. — Каждая из нас хотела бы удочерить тебя,— произнесла мама Веры,— твоих родителей точно лишат родительских прав и посадят в тюрьму после всего, что они с тобой сделали. Так что тебе нужны новые родители… Я кивнула. Родители девочек, угостив меня фруктами и парой пачек йогуртов, ушли гулять с дочерьми. Вера уже могла скакать на костылях, поджимая левую ногу. Я осталась одна, впервые с тех пор, как попала сюда. Продолжила читать книгу, что уже не была такой веселой и вдруг почувствовала, что сильно хочу в туалет. И как назло – никого в палате. А сама я еще ходить не могу…. Да если бы и могла – у меня ведь нет одежды, чтобы прикрыться… Я готова была заплакать от отчаяния, готова была помочиться прямо на простынь…. но тут дверь палаты открылась, и я увидела Марину и ее родителей – женщину 38 лет и мужчину чуть постарше. — Я так рада вам,— прошептала я,— пожалуйста, поставьте утку под мои ягодицы… Марина поспешно выполнила мою просьбу, и я с облегчением расслабила мышцы, чувствуя, как пустеет мочевой пузырь и возвращается боль…. И, закончив, увидела полные жалости взгляды родителей Марины. — Марина рассказывала нам о том, что тебе пришлось пережить, но увидеть последствия этого…,— произнесла мама Марины, Любовь Константиновна, пораженно,— как ты еще жива осталась… — Все благодаря Диме,— отозвалась я тихо, сжавшись в комочек под одеялом – болело все сильней,— сейчас он вкладывает все силы, чтобы найти тех подонков… Тут дверь вновь открылась, и на пороге палаты показался Дима. — А вот и он,— сказала я, улыбнувшись, несмотря на боль,— пришел в обычное время… — Твоих насильников ищут по всему городу,— произнес юноша,— но пока безрезультатно – они затаились, и никто в твоем доме не знает, где они. — Спасибо вам, молодой человек, за спасение Кристины,— произнес отец Марины, Анатолий Сергеевич, с благодарностью в голосе,— мы так переживали за нее эти дни и очень обрадовались, узнав, что она жива. — Можете не благодарить,— отозвался Дмитрий,— я не смог бы иначе и очень рад тому, что успел вовремя. Он присел рядом с каталкой на стул, взглянул с нежностью в мои глаза… — Ну, как ты тут? – спросил он,— держишься? Я кивнула. Боль усилилась еще, но я пока сдерживала слезы. Наверное, Дима почувствовал, как мне плохо – проведя по моей щеке ласковыми пальцами, он прошептал: — Скоро все пройдет, Кристина. Ты только будь сильной, хорошо? Помни, что боль скоро исчезнет, и ты поправишься. Я кивнула вновь, чувствуя, как из глаз капают слезы…. Но, несмотря на боль внутри, я почувствовала себя чуть лучше после этих утешающих слов. — После того, как все закончится, мы тебя удочерим,— сказал мне Анатолий Сергеевич,— ты достойна теперь самого лучшего, достойна того, что компенсирует эту боль… Я улыбнулась сквозь слезы, почувствовала, как стихает боль… — Спасибо вам,— сказала я,— вы вытащили меня из мрака, поддерживаете сейчас… — Это самое малое, что мы можем сделать для тебя,— сказала мама Марины,— чтобы вернуть к полноценной жизни. Я больше ничего не стала говорить – все слова были сказаны ранее. Марина вручила мне пакет с гостинцами, и, побыв еще немного, ушла вместе с родителями и Димой. Я только собралась лечь спать, как в мою палату робко вошел мальчик. — Ты Кристина?— спросил он. Я кивнула. — Я хочу пожелать тебе скорейшего выздоровления,— произнес он,— и пусть твоих насильников накажут за то, что они с тобой сотворили. И, оставив на тумбочке шоколадку, он ушел. «Как он узнал, что я здесь?— подумалось мне,— в новостях разве говорилось о том, где я сейчас? Да и имя мое там вряд ли упоминалось». Мои мысли прервали – три девочки, что зашли в палату. Они сказали почти тоже, что и мальчик, и оставили мне связку бананов. В этот вечер ко мне пришло человек 30. Медсестра была вынуждена отказать некоторым, сказав, что мне нужен покой. Тогда ребята, взрослые начали писать мне письма с сочувствующими словами, пожеланиями скорейшего выздоровления и самой крайней меры кары моим насильникам. Незадолго до ужина в палату вернулись мои соседки, и, узнав о том, что ко мне в гости пришло много народу, и еще больше было получено писем, помогли их прочитать. — Тут тебе все очень сочувствуют, говорят, что будут требовать на суде высшей кары твоим мучителям,— говорила Света, прочитав свою стопку писем. — А в моих есть еще слова о том, что они подключили знакомых, чтобы найти тех тварей,— сказала Вера,— это очень хорошо! — Вот видишь, Кристина, как много людей тебе сочувствует,— сказала Карина,— а ты говорила, что тебя презирать будут. — Я рада, что ошиблась,— улыбнулась я радостно,— видимо, после всего пережитого я начала мыслить слишком мрачно. Тут принесли ужин, и я, отложив все письма, хорошо поела. Меня тут же начало клонить в сон, я свернулась в клубочек, чувствуя, как в душе распространяется тепло…. И совсем скоро спокойно спала, не чувствуя, как внутри болит…