Тайна

Обычный четверг, обычный майский день, обычный кабинет обычного отдела полиции. Двое обычных оперов выслушивают вполне обычную историю о том, как обычная одиннадцатилетняя девочка ушла гулять и не вернулась домой. Как обычно, безутешная мать пытается говорить тверже, менее сбивчиво, но каждые две секунды останавливается, не в силах сдержать слезы горя. Обычной речи у нее так и не получается, плач перерастает в беспрерывную истерику, которую теперь заглушит только родной голос живого и невредимого ребенка. - Мы сделаем все, что сможем, - говорит Чиглинцев обычную обнадеживающую фразу, дабы поскорее отправить взволнованную женщину домой. - Вы принесли фотографию? - Ах, да, - утирая слезы, спохватывается мать и протягивает снимок. - Это она перед выступлением на конкурсе. Поленька танцует, здесь первое место заняла! Эти обычные слова материнской гордости за свое дитя пролетели мимо ушей Миши, потому что все его внимание мгновенно сфокусировалось на фотографии пропавшей. Лучезарный детский взгляд серых глаз, бледная кожа со слабым румянцем, розовые губки, растянувшиеся в милой улыбке. Лицо, обрамленное белокурыми, немного вьющимися волосами ниже плеч. Чиглинцев видел на снимке никого иного, как свою подругу, Катю Лаврову, только в миниатюре. - Что-то не так? - заметив замешательство майора, обеспокоенно спросила мама девчушки. - Нет, все в порядке. Вы можете идти, - как можно более спокойно попытался говорить Чиглинцев. Женщина поднялась и медленно отправилась к двери. Миша еще раз вгляделся в ее лицо, не особо блиставшее красотой, и убедился, что девочка на фотографии со своей матерью никаких общих черт не имела. Изумлению Чиглинцева не было предела. - Миш? - щелкнув пальцами перед застывшим лицом друга, позвал Тема. Чиглинцев вышел из ступора, глубоко вздохнул и даже как будто вздрогнул. - Тебе плохо? - спросил летенант. - Сам не знаю... - Миша передал необычную фотографию Захоронку, и тот, взглянув на снимок, удивленно раскрыл рот. - У меня галлюцинации что ли? - пролепетал Тема. - Тогда у меня тоже, - ответил Чиглинцев. - Как так может быть? Это что, клон Катин? - Давай серьезнее, - попросил майор. - А что еще? Может, шутка? Или ты хочешь сказать... - начал Захоронок, но потом умолк. - Договаривай уже, - сказал Миша, хотя скорее всего верно предполагал, какую мысль собирался выразить лейтенат. Но в данном контексте эта мысль казалась нелепой, невозможной, что и произнести ее не было желания. - Да этого не может быть, Миш, - заявил Тема. - А как еще ты объянишь это? - Как угодно. Хотя, нет. Не может быть такого сходства у чужих друг другу людей. Они же копии! - Вот-вот, но... - все еще не верил в свою догадку Чиглинцев. - Что "но"? - перебил его Тема. - Считай, Лавровой тогда 18 или 19 было. Так что все возможно... Чиглинцев провел ладонью по вспотевшему лбу. Шок, что тут сказать! У Кати, которую он вроде бы знал, как облупленную, есть дочь, наверное, есть. - Как нам это подтвердить? - задал вертевшийся на языке вопрос Миша. - У Лавровой спросить, - не подумав, ляпнул Тема. - Ты в своем уме?! - закричал Чиглинцев. - Ладно, глупость сказал. Может, у Востряковой? - Какой Востряковой? - не понял майор. - Саши, ее подруги лучшей. Они же с детства знакомы. - Точно! - стукнул себя по голове Миша. - Ты ее адрес знаешь? - Где-то был записан, - начиная перебирать бумаги, ответил Тема. Адрес действительно был записан, и не где-то, а в блокнотике с номерами и адресами девушек Захоронка. Опера немедленно направились домой к Саше, чтобы разрешить эту внезапно всплывшую загадку: является ли Полина Денисовна Шумакова родной дочерью Екатерины Андреевны Лавровой.