Primus inter Pares

Январь 1647 года выдался ветреный и промозглый. То и дело принимался лить ледяной дождь, к вечеру переходящий в липкий мелкий снег. В королевском лагере царило если не уныние, то необыкновенно мрачное напряжение. Король Карл Стюарт вел переговоры с шотландцами. Переговоры шли плохо, затягивались многократно, откладывались по каким-то странным предлогам. Король чувствовал себя неуютно в обстановке плохо скрываемой враждебности, но другого шанса снова поднять войска под своими штандартами у него не оставалось. Он терпел завуалированные унижения королевской чести ради своего дела, которое почитал наиглавнейшим в жизни. Сложные дни, которые вот-вот должны были решить судьбу короля, скрашивало Карлу только присутствие «его французов» и Винтера. Благодаря им, он чувствовал круглосуточную поддержку. Двое французских дворян, друзей, прибывших на помощь из Франции, бросив свои дела, были источником веры в то, что кто-то еще помнит о короле-изгнаннике и молится о его судьбе. Сами французы пребывали в странном настроении. По зрелому размышлению оба понимали, что ситуация, если и не безысходная, то весьма и весьма неперспективная. Никакого политического веса они, разумеется, не имели, и максимум, что могли делать - защищать короля чисто физически с помощью банального оружия. А в большой политической игре на нем далеко не уедешь… Каждое утро в лагере начиналось примерно одинаково. Свита и приближенные короля пытались создать ощущение «прежнего порядка вещей», как они называли это между собой. Утренний туалет короля, брадобрей, завтрак в присутствии приближенных и офицеров, доклады. Как важно было Карлу I Стюарту сохранять этот самый пресловутый «порядок вещей», ему – блюстителю абсолютной королевской власти. Граф де Ла Фер и аббат дЭрбле были обязательными и желанными гостями на этом «празднике во время чумы». Отношение короля к двум французам, посланным его супругой и дочерью, поначалу было настороженно отстраненное. Слишком много смешалось к тому времени в голове и душе Карла Стюарта, победы и поражения, сторонники и предатели, дворянство и простой народ, духовенство и военные. Все требовали чего-то, ждали, жаждали. Новым людям в душе короля места уже почти не оставалось. Да и доверять как прежде Стюарт постепенно разучился. Атос, видя напряжение короля, старался говорить с ним как можно меньше, и как можно спокойнее, появляясь только тогда, когда того требовал этикет или обстоятельства. Именно это молчаливое служение, смешанное с необыкновенным чувством собственного достоинства, постепенно и заинтересовали короля. Этот красивый, благородный французский дворянин, с проницательными серо-голубыми глазами, становившемся в минуты раздражения или опасности стальными, с легкой проседью в волосах, с безупречной военной выправкой и манерой держаться как у принца крови, спокойным глубоким голосом и безупречным английским языком – заставлял короля постоянно задерживать на нем взор. Его друг, аббат переодетый в военное платье, с красивым лицом умного и посвященного иезуита, был чуть менее сдержан в своих жестах, поведении, взглядах. Было заметно, что ему не терпелось действовать, вступать в бой, прокладывать себе и попавшему под его опеку королю дорогу шпагой и хитростью. Эти двое стоили целого полка. Постепенно король стал то и дело задерживать подле себя французов. Беседовать с ними, в особенности много с графом, который лучше говорил по-английски, чем его товарищ. И хотя король владел французским языком, но побеседовать на родном, да еще и с человеком, который говорит на нем абсолютно свободно, будто полжизни на нем общался, было для короля особенно приятно. Очередное утро еще только загоралось. Над лагерем лежала легкая дымка, порождение костров, факелов и перепада температуры в низине, где был разбит лагерь. В палатке французов, которая была расположена в непосредственной близости от королевского шатра, было тихо. - Атос, вы уже не спите? – Арамис потянулся и сел на походной кровати. – Как вы умудряетесь просыпаться раньше меня, воспитанного в монастырской строгости? - Поверьте мне, дорогой друг, я не специально, – ответил Атос, уже полностью одетый и вооруженный. – Обстановка лишает меня сна. - Да уж, - хмыкнул Арамис, поднимаясь и направляясь к кувшину с водой, чтобы умыться, – Обстановка не располагает к глубокому долгому сну. Как вы думаете, граф, долго короля еще будут держать вот так вот между небом и землей? - Увы, Арамис, я думаю, что судьба короля решится в ближайшие недели. Мне не нравятся наши шотландцы, – вздохнув, ответил Атос. - Подозреваю, что в больше степени вам не нравится наш граф Ливен, не так ли? – мрачно улыбнувшись, заметил аббат, одеваясь. - Вы как всегда правы, мой друг. - Что ж, мы можем очень легко и просто избавить нашего короля от этого господина. Случайная ссора и опля… нет графа Ливена больше с нами… - с этими словами Арамис звонко вставил шпагу в ножны. - Я всегда подозревал, мой друг, что вы тот еще грешник, не смотря на сан священника, но что вы потенциальный самоубийца… даже не думал, – Атос грустно улыбнулся и откинул полог палатки. На улице было по утреннему промозгло. Атос и Арамис машинально замотались в плащи и надвинули шляпы поглубже. Ветер нещадно трепал перья шляп. До королевского шатра было всего с пару десятков шагов, поэтому друзья проделали их почти бегом. Даже закаленные солдаты, коими они являлись, не шибко жалуют такую погоду. Король сидел в своем походном кресле, мало напоминающем трон, и подставлял правую щеку своему брадобрею, который тщательно и благоговейно брил его величество. Возле Карла еще оставалась горстка преданных его королевскому дому слуг и дворян, которые даже в походных условиях вели себя так, будто находились по прежнему при дворе. - Доброе утро, ваше величество! – сказал Атос с порога, отвешивая элегантный поклон. Арамис последовал его примеру. - А, господа, рад вас видеть в добром здравии! Присоединяйтесь к нашему завтраку, вот здесь пиво, хлеб и мясо. Не богато, конечно, но лучше, чем ничего, не правда ли? – король махнул рукой на уставленный простой едой в глиняной посуде и кувшинах стол. - Благодарим, ваше величество, с удовольствием примем ваше приглашение. – поклонился граф. - Что у нас в лагере нового? Каково настроение? – король обтер салфеткой лицо. - Пока без перемен, ваше величество, – ответил Атос. - Это не такая уж плохая весть, не так ли, граф? Стабильность даже в плохом состоянии важна, – Карл встал, взял кружку пива. – А где мой Винтер? - Я здесь, ваше величество, – запыхавшийся Винтер вошел в шатер. Видимо шел он быстро и долго. - Присоединяйтесь к нашему завтраку, Винтер. - Благодарю, ваше величество, я не голоден. - Вас что-то тревожит, Винтер? – король прямо посмотрел на своего друга. - Не что-то, а кто-то, ваше величество. Вы! - Чем же? - Вашим спокойствием… - лорд Винтер тяжело вздохнул. Король поставил пиво обратно, не отпив и глотка, прошелся по палатке, заложив руки за спину. Потом остановился напротив лорда и положил ему руку на плечо. - Чему быть, того не миновать, Винтер. Я знаю, что наше положение шаткое, но я постараюсь провести переговоры в этот раз так, чтобы мы снова смогли выступить. - Со щитом иль на щите… - блекло улыбнулся лорд Винтер. - Именно, – Карл кивнул и еще крепче сжал плечо своего друга и преданного слуги. Королевский завтрак был окончен, король Карл жестом отпустил всех присутствующих и углубился в чтение депеш. Атос, Арамис и лорд Винтер медленно двинулись по лагерю в сторону большой палатки шотландцев, где располагался штаб графа Ливена. - Они снова затягивают переговоры, господа. Граф Ливен вчера вечером сообщил, что ждет срочного письма и никак не может окончательно дать ответ королю о поддержке со стороны Шотландии, – мрачно заговорил Винтер, останавливаясь. – Граф сторонник ковенантеров, надежды на его лояльность у меня мало. Реставрация не в его интересах абсолютно. - Но чего же тогда ждет король, Бог мой! – воскликнул Арамис, зябка кутаясь плащ. – Смерти? - Не могу сказать вам этого, господа, мой долг – находиться подле моего короля до последнего… - Винтер опустил голову. – Но вас-то никто не держит! Вы лишь посланники королевы, попытка спасти ситуацию и вместе с ней короля вам не по силам. Самое благоразумное, что вы можете сейчас сделать, пока мы имеем относительную свободу передвижения – взять у короля верительные грамоты, письма для ее величества и уехать из Англии. Атос все это время стоял, внимательно наблюдая за активным движением возле шатра графа Ливена, шотландские офицеры то входили, то выходили из него, а заприметив лорда Винтера и двух французов, постарались побыстрее разойтись кто куда. - Увы, дорогой друг, - промолвил Атос медленно, будто возвращая себя к разговору с трудом. – Но мы не можем позволить себе такой роскоши. С того момента, как мы приняли миссию, возложенную на нас ее величеством английской королевой, мы не принадлежим себе. И наша задача, как и ваша, сделать все возможное. Потому что мы дали королеве слово спасти ее короля. - Вы уникальные люди, господа… это не ваша родина, не ваш король… рисковать жизнью.. ради чего? – Винтер потер виски и скрестил руки на груди. - Primus inter pares, - отозвался Арамис. – Король для нас всегда остается королем, а мы всегда остаемся дворянами, защищающими честь короля. Не важно Англия это или Франция…К тому же, мы получили приказ от королевы, в жилах которой течет французская кровь. Это большая честь для нас, служить дочери Генриха IV. Атос с благодарностью глянул на аббата. Его мысли витали где-то в другом месте и, судя по все еще устремленному вперед взору, витали они возле штаба графа Ливена. - Что ж, господа, я на время откланяюсь, мне нужно дать еще несколько распоряжений и вернуться к моему королю, – лорд Винтер слегка поклонился и зашагал к своей палатке. Атос и Арамис проводили его взглядом и свернули с дороги, на которой они так хорошо были видны шотландцам, в сторону, за палатки. - Ну, и что вы на все это скажете, дорогой граф? – чувствовалось, что раздражение Арамиса нарастает. Его всегда выводило из себя бездействие и подвешенное состояние, тогда как Атос напротив впадал в философское настроение, – Даже Винтер не питает особых надежд на благополучный исход нашего дела. Может быть послушать его доброго совета? - Арамис, думаете мне так уж хочется погибнуть в эпицентре английской гражданской войны в борьбе с этими пуританами – пивниками? – внезапно с некоторым раздражением ответил Атос. – У меня предостаточно дел в Париже и в Бражелоне. Но покинуть короля сейчас мы не имеем права. Так что эту тему больше обсуждать не будем. Лучше давайте подумаем, что нам делать дальше. - А что нам делать? Только ждать. – пожал плечами Арамис, – Все уступки, которые король мог сделать, он уже сделал. - Нам нужно внимательнее следить за тем, что происходит в штабе шотландцев, последние несколько дней они слишком часто совещаются, и слишком редко допускают на свои совещания короля. Как бы абсурдно это не казалось. - Что вы предлагаете, Атос? Следить за ними? Фи… - Арамис скривил красивое лицо в презрительной гримасе. - Да хоть бы и так, – нахмурил брови граф де Ла Фер. Арамис с удивлением посмотрел на своего друга, для которого в иной ситуации такое действие, как слежка или подслушивание чьих-либо разговоров было делом немыслимым. Но решимость Атоса не поддавалась никаким сомнениям. - Ладно, граф, я пойду погуляю возле наших «друзей» шотландцев, пообщаюсь с ними, если получится. А вы пока… - А я пока схожу к королю. – подытожил Атос, друзья обменялись рукопожатием и разошлись в разные стороны. Король Карл писал письмо, скрипя пером по бумаге и, то и дело, обмакивая его в походную чернильницу, когда слуга доложил о приходе одного из французов. Король жестом приказал впустить гостя, и на пороге появился Атос, изящно поклонившись. - Аааа, граф, проходите, проходите, рад вас снова видеть. Недолго вы гуляли, однако, видимо в лагере не происходит ничего интересного? - Абсолютно ничего, ваше величество. Тишина, – ответил Атос, приближаясь к королю. - Ну, что ж, тогда присаживайтесь и давайте побеседуем. - Благодарю вас, ваше величество, я постою, – скромно сказал Атос с поклоном. - Нет, нет, присаживайтесь, – запротестовал Карл, указывая жестом на стул подле себя. - Хотите вина или пива? – поинтересовался король, кивая на стол, на котором на этот раз стоял только кувшин с вином, а в углу палатки притулился небольшой бочонок с пивом. - Благодарю вас, ваше величество, право не стоит, - начал было Атос, но увидел, что король не ждет отказа, продолжил. – Если позволите, то вина. - Ах, дорогой граф, не смущайтесь, - добродушно рассмеялся Карл. – Мне прекрасно известно, что французы на дух не переносят пиво. Но мы англичане в лучшем положении в сравнении с вами, французами. Мы-то пьем и то, и другое. Король позвонил в колокольчик и в палатку вошел его верный камердинер, разлив в походные кружки красное вино, он также молча и тихо удалился. Король проводил его грустным взглядом. Его камердинер был одним из немногих, кто напоминал о прежней счастливой жизни…