Королева Тельмаринцев

День принес много солнечного света и теплый ветер. Густые ветви едва колебались под его дуновением, но трава щедро сканялась к самой земле. Волосы Сьюзен нещадно хлестали ее по лицу, и, к общей досаде, Певенси обнаружили, что у них нет даже элементарной кепки в защите от солнца. Но были и свои плюсы – к примеру, одежда брата и сестры высохла в считанные минуты, и, к тому же, Марисоль приготовила сытный и вкусный обед. После него сладко захрапел Эдмунд, совершенно забыв о миссии, возложенной на его плечи, а Сьюзен решила прогуляться на свежем воздухе. Оказавшись на земле, девушка неожиданно вспомнила о могиле, возле которой вчера витал непонятный сгусток. Сьюзен, немного подумав, приблизилась к ней, а затем, тщательно осмотрев и не увидев никакой ловушки, присела. Надгробие было очень красивое – правильные края, аккуратный золотистый подчерк с легким наклоном налево, легкие наброски портрета покойного и узловатые рисунки вокруг надписи. - «Аргус Аристид Фирис», - медленно, вчитываясь в буквы, прочитала Сьюзен вслух. Она задумалась, и между ее бровей снова легла складка. С вероятностью в десять процентов из ста можно было сказать, что это и есть тот Аргус, сын Колдуньи. Но было слишком много фактов против этой идеи – во-первых, семью, взять хотя бы Английское кладбище, хоронили вместе или по возможности рядом. Аргус Аристид Фирис был слишком далеко от Колдуньи, хотя место вокруг нее было предостаточно. Во-вторых, мальчиков, носивших имя Аргус в Нарнии было примерно столько, сколько Сьюзен в Лондоне. Но один аргумент, державший родство двух могил, был прочен: Аргус к этому времени должен был скончаться если не от меча, то от старости, и где-то похоронен. Если уж Колдунья похоронена здесь, то где, как не в этом самом кладбище, покоится и ее сын? Сьюзен поднялась с колен, сбитая с пути. Признаться, ей всегда нравились головоломки, но для этой загадки не хватало слишком много частей. Она не была даже уверенна, что Аргус Фирис вообще имеет какое-либо отношение к Колдунье, что уже говорить о родстве. Ей вспомнились слова Марисоль: «Здесь есть могила, и она кого-то ждет уже почти сотню лет». Какую могилу она имела в виду? Их на этом кладбище более полутора тысяч, с чего Сьюзен взяла, что это именно Колдунья? «Но похороненный в ней человек творил не очень хорошие дела. Думаю, он ждет искупления». Может ли «не очень хорошие дела» приравниваться к жажде захвата власти Нарнией? - Бред… - пробормотала Сьюзен, уходя от могилы неизвестного Аргуса Фириса, - если она кого-то ждет, то уж точно не меня… я последний человек, от которого Колдунья хочет получить искупление… Возможно, она ждала своего сына чтобы искупиться, тот спешил ей на помощь, но по дороге его убили нарнийцы? Но почему тогда похоронили на своем кладбище? Сьюзен отмахнула эту мысль. Полный бред… - Вставай! Эдмунд невнятно пробормотал что-то и перевернулся на другой бок. - Вставай, ты спишь уже десятый час! – Сьюзен стащила из брата легкое одеяло, за которое тот отчаянно сражался. Завязалась целая драка, в ходе которой старшей сестре все же удалось победить. - Зачем?... – сонно проворчал Эдмунд, открывая глаза. - Как зачем? – удивленно и возмущенно одновременно ответила Сьюзен. – Нам нужно искать Аслана, пока Каспиана не схватили… - Я не про это, - Эд поднялся с кровати, - зачем так будить? -Ты спишь на чужой кровати, Эдмунд… - Она же разрешила! – Эдмунд обратился к Марисоль, протягивая руки, - правда? Девушка смущенно кивнула. - Мало ли что она разрешила, - ответила Сьюзен, заправляя кровать за братом, - ты король, а не нахлебник, пользующийся положением. - Сколько сейчас времени? – Эдмунд протер глаза и взглянул на наручные часы, пропустив слова сестры мимо ушей, - в Англии три часа дня, а здесь сколько? - Я похожа на нарнийские часы? – выгнув бровь, поинтересовалась Сьюзен. - Немного, - сонно пожал плечами Эд. Сьюзен швырнула в него подушку. - Эй! – смеясь, воскликнул Эдмунд. Он поймал подушку на лету и замахнулся для нового удара. - Дам не бьют, - поднимая руки, словно при задержании, улыбнулась Сьюзен. - Черт возьми, - засмеялся Эдмунд и аккуратно сложил подушку в «кораблик», как его учили в детском саду. - Ну, что ж, Марисоль, - сказала Сьюзен, протягивая рюкзак брату, - было очень приятно погостить у тебя. - Что вы… королева… - пролепетала Марисоль. - Ты очень хорошая хозяйка, - отозвался о девушке Эд. Он замялся, а затем спросил: - а как ты узнаешь, что могила дождалась того, кого ждала? - Это очень просто, - улыбнулась Марисоль, - Древняя печать, наложенная на эту могилу, почувствует родство крови, если этот человек коснется ее. Мы с ним должны обязательно встретиться, это предначертано, и я должна отдать ему это, - Марисоль подбежала к шкафчику и вынула небольшую деревянную шкатулку с красивой резьбой. - Ты не знаешь, что там? – полюбопытствовал Эдмунд. - К сожалению, нет, - покачала головой Марисоль, - у меня нет ключа. Но он есть у наследника! - Очень жаль, - прервала их Сьюзен, - но нам пора идти. Было приятно погостить! Она двинулась к выходу, и Эдмунд нехотя поплелся за ней. Певенси попрощались с Марисоль уже на земле, и затем двинулись в путь. - Как думаешь, - заинтересованно начал Эдмунд, - как проявится эта Древняя печать? - Не знаю, - безразлично пожала плечами Сью. – Ты говоришь об этой надписи? Я не касалась могилы. Эдмунд вытянул нижнюю губу, раздумывая: - Точно. И, вправду, не думаю я, что ты прапрапрапрапрапра… - Заткнись, Эд. Эдмунд замолчал, сосредоточенно размышляя уже молча. Надо его как-то отвлечь – подумала Сьюзен. В молчании они прошли около часа, и вскоре кладбище кончилось, как и, собственно, деревья вокруг. Певенси оказались на поляне, густо усеянной разными цветами, под палящими лучами солнца. Они шли, перебирая разные дороги, и казалось, этот путь нескончаем. Время летело, как заколдованное, и, не успела Сьюзен оглянуться, как солнце зашло за горизонт, и наступила вечер сменила ночь. Была такая тишина без леса, что давила на уши. Изредка под ногами пробегали мелкие животные, исправно ухала сова где-то вдалеке, пока совсем не стихла. Эдмунд сник – изрядно устав, у него полностью отпало желание делать лишние движения. Сьюзен подобрала удачные камни, стоявшие кольцом, и предложила переночевать здесь. - Да где угодно, - пробормотал Эдмунд, падая на траву. Сьюзен опустилась рядом и вытащила несколько булочек, высушенных Марисоль, и пару тройку новых в придачу с единственным рахат-лукумом. Но, не успела она предложить его брату, как услышала, что он похрапывает.