Последний подарок судьбы

- Рицу… Я люблю тебя…- его горячее дыхание обжигающее шею, сводит меня сума. Его нежные прикосновения, полны желания и непонятной мне боли. Он боится, что я вновь оттолкну его, я же наперекор крику здравого рассудка обнимаю его. Трепетно и осторожно, боясь, что это сон, но он раз за разом повторяет мое имя, и я вновь и вновь убеждаюсь, что это реальность. – Люблю… По щекам бегут предательские слезы. Я давно все решил, я давно признался себе в собственных чувствах, так почему же сейчас мне так больно, почему я словно предаю его? - Прости Такано… Я… Я…- он затыкает мне рот поцелуем, и я отчаянно отвечаю ему, словно извиняясь заранее. Желание уже переполняет и его, и меня, отчего ждать мы более не можем. Его спальня, постель, холодные простыни и жаркие ласки. Я пытаюсь запомнить все до мельчайших деталей. Звук его гулко бьющегося сердца, взгляд полный страсти, сбивчивое дыхание, тихий шепот. Его губы, руки…Я не могу не отвечать, я хочу раствориться в нем полностью, хочу забыть о том, что мне предстоит сделать… Я просто не хочу просыпаться… Но наступает утро, и я поднимаюсь тихо, дабы не разбудить его, крадусь как вор к выходу, возвращаюсь в свою квартиру. Закрываю дверь, и не в силах держать все в себе, с тихим всхлипом опускаюсь на пол. Слезы застилают глаза, но времени медлить нет. Поэтому взяв сумку, я тороплюсь к выходу, внизу же меня уже ждет такси. Быстро и четко, по заранее спланированному плану. Не сказав ничего на прощание, иначе бы я не смог этого сделать… Уже в машине прислонившись к холодному стеклу и назвав необходимые координаты аэропорта, снова тихо всхлипываю. Беззвучные рыдания разрывают меня изнутри, становится тяжело дышать, я почти задыхаюсь… Резко сев в постели автоматически касаюсь рукой щеки – мокрая от слез. Да и всего меня все еще трясет, словно я пережил ту сцену еще раз. - Рицу?- сонная и перепуганная Ан садится подле меня, нежно гладя по волосам. – Все в порядке? Слишком резко поднявшись на ноги, бросаю через плечо: - Как обычно…- и выхожу вон из спальни. В полной темноте добравшись до ванной, сразу же опускаю голову под струю холодной воды. Постепенно нервная дрожь отступает и на место ей приходит дрожь от холода, но мне плевать на это. Я снова это видел, я снова это чувствовал, это просто невыносимо. Раз за разом, все четче, все яснее, еще больнее. - Опять кошмары?- девушка стоит у входа, не сводя с меня своих, потрясающих для кого-то, карих глаз. - Иди спать,- вытирая мокрые волосы, я прохожу мимо нее на кухню. Сейчас я не настроен на разговоры. И моя умная женушка это прекрасно понимает. Она уже давно привыкла к моему холодному отношению к ней, когда мы остаемся наедине. Как-никак я никогда не скрывал от нее своих истинных чувств. Однако, даже зная, что места в моем сердце ей не занять, она твердо решила занять законное место моей жены и матери моего сына. В принципе она прекрасно с этим справляется, а если хочет чувств тогда ей стоит со мной развестись. Заварив кофе, направляюсь в кабинет, все равно уже не засну. Как назло всю работу я сделал еще в офисе, ничего не взяв с собой на дом. Черт, в следующий раз обязательно что-нибудь возьму домой. А в том, что подобная ночь у меня не последняя я уверен более чем на сто процентов, хотя бы, потому что она не первая. Включая компьютер, я еще раз вспомнил свой сон. Почему человечество еще не придумало средство для ночей без сновидений? Оно бы спасло многих людей от бессонных ночей, а сколько бы нервных клеток могло оно спасти, ведь каждый сон это очередное переживание. Боль. Отчаяние. Безысходность. Сколько еще раз я должен понять свою вину? Сколько еще раз я должен пережить ту боль? Как долго я буду все это помнить? Иногда мне в голову закрадываются ужасные мысли о самоубийстве или хотя бы насильственной потере памяти. Что для этого нужно? Посильнее удариться обо что-нибудь головой? Без проблем, главное заранее составить памятку для семьи, дабы они случайно не напомнили то, что я так стараюсь забыть. Глупости. Какие это все глупости. Я взрослый человек, и от своих проблем просто так не могу убежать, как бы сильно этого не желал. Открывая закладку с сайтом своего издательства, захожу на страничку отдела кадров. Уже вчера должны были обновить базу данных, то бишь ввести его данные, значит, у меня вполне есть шанс посмотреть его личное дело. Все же спросить напрямую, что изменилось в его жизни за последние несколько лет, я не могу, а вот прочитать на правах его работодателя вполне. Пока грузились документы, я успел несколько раз пожалеть о содеянном. Просто совсем ни к чему мне знать о нем больше чем я знаю сейчас. Хорошего от этого будет мало. Я это чувствую. Однако как только последний файл был сохранен у меня на рабочем столе, а сайт закрыт, я почти, что с замиранием сердца судорожно кликая мышкой раскрыл вордовский документ. Последующий час я тупо смотрел на включенный монитор, не в силах поверить. С губ сорвался какой-то истерический смех, похожий на смех сумасшедшего. Подойдя к окну и запустив пальцы в волосы, с силой их сжал. Больно, значит, не сплю. Значит реальность. Вернувшись к столу, всего парой нажатий удалил все то, что совсем недавно скачал. Собственно говоря, чего я ждал? Во что верил и на что надеялся? Идиот. Как-никак жизнь на месте не стоит, чувства проходят, время лечит и еще море подобного бреда. В моем случае почти то же самое. С разницей лишь в одном – я был вынужден так жить. И да, замечу лишь одно, время не лечит. Возможно алкоголь и случайные партнеры, сменяющиеся со скоростью света, еще могут помочь забыться, но время - нет. НИ забыться, НИ, тем более, полностью оправиться. Время как песок, просто ускользает между пальцев, ничего не меняя. Пора бы это понять Рицу. Понять и смириться. Из размышлений меня выдернул, именно выдернул, звук включившегося чайника, значит Ан уже поднялась. Еще раз пройдя в ванную комнату, решил принять душ. Меняя воду с обжигающе горячей до ледяной, пытался смыть остатки неприятной ночи. Но кристально чистый поток никак не хотел забирать с собой мои переживания, от чего они еще сильнее давили на плечи, словно физически они были реальны. Бросив взгляд в зеркало перед выходом, поймал себя на мысли, что выгляжу паршиво. Черные круги под глазами и взгляд загнанного хищника еще никого привлекательнее не сделали. О том “гнезде” вместо нормальной прически я вообще предпочитаю не думать. На кухне моя любимая женушка уже приготовила завтрак, старательно при этом отмалчиваясь. Она в самом начале нашей совместной жизни пыталась, правда пыталась, мне помочь избавиться от этих “кошмаров”. Она просто не знает, насколько приятны и одновременно обжигающе горьки эти мои “кошмары”. А помочь она решила самым что ни наесть простым способом, записав меня на прием к психологу. Буквально на первом же занятии мы договорились с ним, что он будет присылать Ан отчеты о моем прекрасном уравновешенном психическом здоровье, получая гонорар в два раза больше, чем предполагалось изначально, а я просто-напросто не буду появляться на этих “беседах”. Таким образом, формально я здоров, а на самом деле медленно схожу с ума, ибо то, что я получаю удовольствие от той боли, что несут мои сны, я нормальным не считаю. Хотя и поделать с собой ничего не могу. Мазохист хренов ничего не скажешь. - Ты сегодня опять допоздна работаешь?- тихо и неуверенно, похоже, ночью я переборщил с безразличием. - А что, что-то намечается?- с утра мы опять любящие друг друга супруги, хотя ночью нормально даже спать в одной постели не можем. Я бы с удовольствие вместо нашей двуспальной кровати купил две односпальных и поставил бы их в разных концах комнаты. Вот только Юкки не поймет такого поведения своих родителей. - Вообще-то да. Ужин у твоих родителей. - Во сколько?- спорить и тем более говорить, что я занят бессмысленно. Мой отец если не увидит меня у себя на ужине, то на следующий день обязательно сунет свой нос в мои дела. Так что у меня опять-таки нет выбора. - В семь. Ты заедешь домой?- стоило бы сказать да, но я отрицательно качаю головой в ответ. Лучше сразу с работы поехать к родителям домой. – Что ж, тогда мы с Юкио будем уже там тебя ждать. Постарайся не опаздывать. - Безусловно,- легкое прикосновение губ к щеке девушки вызывает легкий румянец, но я не замечаю этого уже полностью погруженный в работу. В офисе непривычно тихо, все же я пришел намного раньше положенного. Дайске еще не пришел, да и вообще здание полупустое, мне повезло, что охранник пропустил меня. Все же, несмотря на то, что я владелец этого издательства, иногда на входе меня путают с обычными сотрудниками. Неужели я так непрезентабельно выгляжу? Но дело скорее всего в моем ужасающем внешнем виде. Прическу перед выходом я все же более менее привожу в порядок, что же касается не выспавшегося лица, тут уж я ничего сделать не могу. Разве что только остается попросить у Ан тональный крем и замазать синяки под глазами, но она тогда точно отправит меня уже не к психологу, а к психиатру. Взяв с собой кофе, который из-за отсутствия секретаря пришлось готовить самому, направился в отдел редактуры манги. Забавно, сколько бы я ни говорил о проблемах, появившихся с созданием этого отдела, я все же рад, что тогда послушал отца. Манга стала для меня чем-то особенным, чем-то большим, чем книги, и хотя с мангой неразрывно связаны мои воспоминания, все же тот год, что я провел в издательстве “Муракавы” был как минимум веселым. Присев на стол, и поставив кружку рядом, я мечтательно закрыл глаза. Ребята. Как они там? Что в их жизни изменилось? Что изменилось в их работе? Хотя в последнем наверняка ничего не поменялось. Скорее всего, опять срывают последние сроки сдачи рукописей. Как и всегда впрочем. Вспоминая их, на губах появляется еле заметная улыбка. Я скучаю по ним. Было бы неплохо созвониться, договориться о встрече, посидеть в каком-нибудь баре, выпить пару-тройку банок пива и просто поболтать. Но опять-таки я оборвал с ними все связи. Нет, у меня, безусловно, есть их контакты, это так сказать прощальный подарок Кисы, но звонить им я не стану. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ. Это все в прошлом, а с ним покончено раз и навсегда. - И что же ты тут забыл?- пожалуй, я бы подскочил на месте из-за неожиданности, только вот я опять задремал, так, что его голос был частью моего сна. А во сне к нему я привык. Тем не менее, реальность ловко вырывает меня из пут сна, и я, приоткрыв глаза, медленно скольжу взглядом по потревожившему меня человеку. - А ты? - Работаю. - Не рано ли?- лучшая защита это нападение, так что я, пожалуй, просто буду отвечать вопросами на вопросы. - А ты видел, как обстоят ваши дела? - Риторический вопрос я так понимаю,- вздернутая вверх бровь служит прекрасным ответом. Главное я не вижу ненависти и презрения в его глазах, вполне возможно, что Такано ловко прячет эти два чувства, и все же без них мне несколько легче с ним общаться. Однако смотреть открыто глаза в глаза я не могу. Знаю что не смогу, потому даже не пытаюсь. На этом наш содержательный диалог закончился, и повисла угнетающая тишина. Я все так же сидел на столе, периодически делая глотки кофе, уже остывшего. Такано же сидел на своем теперь уже законном рабочем месте, перекладывая раскадровки. Нарушить тишину, по крайней мере, я не решался. А ему это просто-напросто было не зачем. - Как жизнь семейная? – он почти выплюнул этот вопрос. Я хотел было спросить сначала, откуда он об этом узнал, как взгляд сам по себе упал на обручальное кольцо, что поблескивало у меня на пальце. - Терпимо,- шепот, который я надеялся, он не услышит. Но по тому, с каким грохотом он опустил одну стопку бумаги на стол и как резко схватил следующую, что-то якобы ища, было ясно – услышал. И, конечно же, понял по-своему. Кто знает, вдруг так будет лучше? Посему объяснять что-либо я не буду. Спустя пару минут я понял, что вроде как перенял эстафету, и теперь моя очередь задать вопрос. - Почему ты уволился из “Муракавы”?- в ответ тишина. Но когда я думал, что он уже не ответит, услышал еле различимый шепот, чем-то похожий на мой. - Сил не было больше там работать… Стоит ли говорить, что я понял это совершенно не так, как, допустим, любой мало знакомый с нами человек, случайно услышавший наш разговор. Он бы наверняка решил, что в том издательстве сильно нагружали с работой, или начальство постоянно пилило. Я же объяснил это воспоминаниями. Там остались воспоминания о нас, вот почему он уволился. - А как же так вышло что теперь ты владелец собственного издательства?- неприкрытая усмешка в его голосе несколько задела мое самолюбие. - Это было оптимальным решением на тот момент. - Что ж, без помощи отца как я погляжу, не обошлось?- задумавшись над ответом, я не видел, как он внимательно посмотрел на меня поверх рукописей. - Он никоим образом не причастен к тому, что я сумел поднять издательство всего за пять лет. Изначально он хотел и деньги вложить, и основных клиентов перевести ко мне… Я отказался. Было сложно, и иногда слишком мало работы, были даже моменты, когда я был на грани банкротства, но изредка ко мне обращались люди, известные писатели, чьи книги я некогда редактировал. Так вот они рассказывали своим друзьям, те своим друзьям, и постепенно в мое издательство стали обращаться те же знаменитые авторы, что и в издательство “Онодэры”. Я не получил все готовое, а как и хотел, добился всего сам. Было трудно, чертовски тяжело, и иногда казалось, что сил не осталось… Что стоит сдаться.… Но все же сейчас я ни о чем не жалею. Все это стоило того, что я теперь имею,- хотелось добавить того, что я имею касательно только работы, не личной жизни, но я промолчал. – Хотя думай, как хочешь. И поднявшись, я направился в свой кабинет, а перед тем как скрыться за поворотом услышал тяжелый вздох. Похоже, теперь я буду избегать встреч с ним, кроме, безусловно, общих собраний. Работу, которой оказалось очень много, ибо Сакаи постарался в этом плане, я закончил уже в половине седьмого. Если сейчас не отправлюсь к родителям, то наверняка опоздаю, а потом еще и лекцию слушать по этому поводу. В общем, я изо всех сил постараюсь успеть. Так я думал, покидая офис. Кто ж знал, что судьба решит дать мне еще одну пощечину, увы, так не вовремя. Выходя из издательства я, было, направился к стоянке, где еще утром оставил свою машину, как неожиданно заметил то, что увидеть хотел бы меньше всего. - ППААППАА!!!- к входу бежала девочка, на вид лет трех, с длинными черными волосами и огромными карими глазами, обрамленными пушистыми черными ресницами. Добежав-таки до своего отца, девочка, не задумываясь, бросилась к нему в объятия, а он, в свою очередь, подхватив малышку, закружил ее в воздухе, отчего улицу заполнил детский радостный смех. Когда он остановился я просто напросто замер, не зная, что делать, настолько они были похожи. Такано и его дочка, как две капли воды. И оба такие радостные и счастливые, что невольно сердце сжимается от отчаяния. Вот что я имел в виду, когда говорил о том, что жизнь на месте не стоит. У него тоже есть семья. Прелестная жена, которая, кстати, тоже уже подошла к входу, и лапочка-дочка. В голове же всплыли его слова о вечной любви, и уверения что кроме меня ему никто не нужен. Что ж я понимаю, вечно любить невозможно, тем более, когда тебе раз за разом в ответ на любовь причиняют боль. Рано или поздно от подобного отношения устаешь, и появляется простое человеческое желание наконец-то быть счастливым. А кто как ни любящая жена и ребенок могут подарить мужчине счастье? В том, что Масамунэ счастлив я и не сомневаюсь, мне хватает его искренней улыбки и смеха, когда он разговаривает совершенно по-взрослому со своей маленькой дочкой. Последней же каплей был случайный взгляд, когда он заметил меня. Этот взгляд был полон живого блеска, а стоило ему встретиться глазами со мной, как этот блеск потух, и его сменила боль. Медленно, словно нехотя, повернувшись ко мне спиной, Такано вместе с семьей направился домой. Мне тоже пора было уже бежать, хотя теперь это абсолютно потеряло всякий смысл. Мне было просто погано, хотелось напиться и возможно кому-нибудь выговориться. Вместо этого, я сев за руль направился на званый ужин, уже заранее зная тему разговора за столом. Меня опять будут убеждать объединить два издательства, конечно же, встав во главе. Как же мне это надоело, снова и снова повторять собственному отцу, словно я разговариваю с маленьким ребенком, что этого не случится ни сегодня, ни завтра, никогда. Я опять-таки был прав. Я о теме разговора за столом. Что-то мой отец стал предсказуемым. Еще пять лет назад если он чего-то хотел, то получал это любым способом. И плевать, что при этом он ломал чью-либо жизнь, это было не столь важно. Главное добиться поставленной цели. Мысленно еще приписываю к выше сказанному “плевать, что это твой родной сын”, но долго на этом не зацикливаюсь. Вообще сказать, что я на чем-то мог сосредоточиться сейчас, нельзя. Мысли в хаотичном порядке крутились в моей голове, сталкиваясь друг с другом, тем самым вызывая у меня головную боль. На вопросы отца и мамы отвечал невпопад, в сторону Ан даже не смотрел, помнится, даже Юкки отругал ни за что. Итог: вечер не удался. Настроение на нуле. Родители не довольны, как и всегда впрочем, моим здоровьем, что с удовольствием выражают в устной форме. А моя жена как-то наоборот притихла, надеюсь, когда приедем домой, скандала не будет, я устал и хочу просто лечь спать. Поскорее бы погрузиться в такие, почему-то теперь, желанные воспоминания посредством сновидений. То, как я попрощался с родителями, я не помню, как и то, каким образом мы добрались до дома. Последнее что помню перед тем как отключиться, это обиженный взгляд Ан. К черту, утром разберемся. И все же я не знал, что эта ночь будет такой тяжелой. Я впервые видел Такано, но не мог до него дотронуться. И это было ужасной пыткой, ведь хотя бы здесь я мог быть с ним, а теперь меня и этого лишили. Еще более неожиданным было увидеть в своем сне, вернее как мне всегда казалось в своем воспоминании, ту девушку, женщиной назвать ее язык не повернется. Каштановые прямые волосы пострижены под каре, серые бездушные глаза смотрят в упор, а за руку она ведет его дочку. Почему-то принять эту девушку как его жену я не могу. Дочку да. Жену нет. Так вот, каждый ее шаг, каждый ее жест говорил о том, что он принадлежит ей. Это было вовсе невыносимо. А когда его прелестная дочурка вдруг взяла меня за руку и пропела своим звонким детским голоском следующие слова, я окончательно проснулся. - Дядя.… Оставьте моего папу в покое… Он мне нужен,- грустные детские глаза, совсем как у него, наполнились слезами на последней фразе, и девочка, вырвав свою ручку, побежала к папе. Он же, взяв ее на руки, молча, повернулся ко мне спиной и медленно растворился в темноте. Я протянул руку вслед за ним, но поймал пустоту. А открыв глаза, увидел потолок своей спальни. На часах было только четыре утра, за окном все еще сумрак ночи, а сон как рукой сняло. В общем, все время до работы я пролежал, просто уставившись в потолок. Думать о чем-то было невыносимо тяжело, делать ничего не хотелось. Да и вообще идти на работу не было никакого желания. Но есть слово надо. И посему как обычно минута в минуту с Сакаи я был на своем рабочем месте, еще не зная, что готовит мне сегодняшний день.