Ошейник для Лисицы

Было время, когда я не боялся никакого оружия… Мне угрожали ножами, кинжалами, мечами, булавами, даже пушками, но я нагло смотрел в глаза своему врагу и заявлял, что не боюсь смерти. Это было уже очень давно… Потом появилась Эмерлина, и я стал избегать старухи с косой. С тех пор как у меня появилась семья, я ощутил на своих плечах груз ответственности за двоих маленьких лисят. Я должен был воспитать их, сделать достойными продолжателями лисьего рода. Я, правда, не хотел, чтобы они встали на ту же дорогу, что и я, поэтому старался привить им честность и уважение к окружающим. Но теперь, когда мне в морду смотрел арбалет, я боялся. Мне было страшно не за себя, нет. Мне во что бы то ни стало надо было выпутаться из этой передряги, чтобы спасти свою жену и детей… Не знаю, о чём думал Арен, но он тоже держался достойно перед лицом смерти. Арбалетов у лисицы было два. Второй был нацелен на него. По виду арбалета я смог его хорошенько оценить. Это был очень сложный механизм: самозаряжающийся складной арбалет. Чтобы уметь пользоваться такой штукой, надо было быть неплохим механиком и день за днём качать свои запястья, потому что перезаряжался такой арбалет путём сжатия и поворота небольшой рукоятки, которая одновременно служила и спуском. Неудобство такого оружия состояло в том, что вместе с ним надо было таскать множество небольших стрел, которые должны быть заправлены в арбалет. Всего за раз можно было выпустить пять стрел — потом надо было его перезаряжать. Стреляла такая штука недалеко, потому что одним запястьем нельзя было обеспечить хорошее натяжение, но то, что можно было сделать десять выстрелов подряд, в некоторых ситуациях делало их незаменимыми. Я уже как-то имел возможность наблюдать подобную ситуацию и даже в ней участвовать. Лапы лисицы немножко подрагивали: ей приходилось держать на весу два все же не таких уж и лёгких арбалета, но усталости пока не было заметно. В лесу на берегу раздались приближавшийся треск ветвей и чьи-то крики. — Снимайте эту посудину с якоря! Быстро! — теперь её голос стал жёстким, перестал быть ласкающим и нежным. Мы с Ареном не шевелились. — Я сказала — БЫСТРО!! — она тряхнула арбалетами. Крики в лесу приближались, и я решил, что нам стоит сматываться. Нас могли принять за её сообщников, и мы вполне могли огрести не меньше её… Я начал медленно продвигаться к цепи якоря, а лисица, не отрывая внимательного взгляда от Арена, повела арбалетом вслед за мной. Я довольно шустро вытянул из воды небольшой якорь, и «Непобедимость» начала медленно отходить от берега. Судно успело удалиться на порядочное расстояние, когда у нависшего над водой дерева появилось несколько серых фигурок. Блеск обнажённого оружия показывал серьёзность их намерений, с которыми они гнались за лисицей. Заметив на палубе яхты нашу гостью, некоторые фигурки вскинули длинные луки. Несколько чёрных стрел воткнулись в борт, одна в мачту, ещё три улетели в воду. Мы были уже слишком далеко от преследователей нашей незваной гостьи. — Мазилы… — лисица посмотрела на стрелу в мачте. — Будьте уверены: я так не промахнусь. Правьте на северо-восток, и тогда в ваших шкурах не появятся лишние дырки. Под прицелом арбалета Арен поднял парус и встал за штурвал. Я стоял у борта, и лисице было непросто держать на прицеле нас обоих. — Сюда, оба! — она показала взглядом на стенку капитанской каюты. Я немедленно подчинился и встал к стенке, прислонившись к ней спиной. Арен медлил. — Мордой в стенку, быстро! Лис хитро ухмыльнулся. — Ты что, не слышал меня, идиот? — лисица явно начинала злиться. Арен стоял не шевелясь, явно чего-то ожидая. — Если ты сейчас не встанешь ко мне спиной, я его застрелю! — направленный в мою сторону арбалет покачнулся. Я начинал понемногу выходить из себя; ужасно не люблю, когда мне угрожают. Но Арен продолжал прикидываться статуей. Многое я в своей жизни переживал, но этот был одним из самых страшных в моей жизни. Я видел её взгляд — совершенно беззлобный, оценивающий взгляд молодой лисицы… Но в следующее мгновение я увидел, как сработал спусковой механизм. Лёгкая стрела сорвалась с ложа арбалета и метнулась ко мне… Это было уже не раз, когда за доли секунды перед смертью вся жизнь проскакивает перед глазами и ты ясно осознаешь, что было главное, что ты сделал хорошего, а что плохого. Ну, в общем, как всегда… Невольно закрывая глаза в ожидании неминуемой гибели, я успел увидеть, как неподвижный до этого Арен толкнул ногой в направлении лисицы жирную рыбину, а когда я закрыл глаза, мне сразу привиделась Эмерлина. Я скучал по ней, горевал. И теперь я не смогу помочь ей… Я приготовился к ужасной, но короткой боли, которая принесёт с собой бесконечное блаженство. Но сегодня не суждено было сбыться этому, не суждено… Резкий удар вошедшей в дерево стрелы словно разбудил меня. Только что я готовился к неминуемой смерти — и вот, жизнь снова вернулась в моё тело. Я осознавал, что не ощущаю боли, что по-прежнему стою у стены и дрожу от страха. Но я жив! Это не могло не радовать. Я попытался оторвать голову от стенки и тут осознал, что не могу этого сделать: что-то удерживало моё ухо, а точнее — серьгу. Скосив глаза, я вздрогнул: в досках торчала короткая стрела, продетая в мою серьгу. Шевельни я ухом — и можно было бы вставлять вторую серьгу; но стрела прошла точно сквозь кольцо. Я поднял лапу и выдернул стрелу из стены. Небольшая, лёгкая, без оперения, без наконечника — почти как обыкновенный большой гвоздь, только без шляпки и очень лёгкий. В дерево она вошла неглубоко, но если бы попала в тело, то запросто могла бы пробить кость… Изучая стрелу, я даже не заметил, как лисица поскользнулась на подброшенной ей Ареном под ноги рыбине. Только услышав её возглас, я обернулся и увидел, что лис уже начал действовать. Бросившись на красавицу, он сделал ей ловкую подсечку и повалил на спину. Схватив её за лапы, он попытался вырвать у неё оружие, но арбалеты оказались хитро закреплены на них ремешками. Арен заметил, что я всё ещё жив. — Скорее, снимай с неё арбалеты!! Ну же!! Я бросился к извивавшейся на палубе лисице, на ходу доставая один из своих метательных ножей. Стараясь не задеть саму лисицу, я полоснул по трём ремешкам. Оружие осталось на палубе, а я перепрыгнул через её тело и проделал то же со вторым арбалетом. Лисица отчаянно сопротивлялась, но не могла ничего сделать: Арен был явно сильнее её. — Сволочи!! Отпустите меня! Я вам ничего не сделаю, отпустите!! — красавица кричала и брыкалась, пытаясь выбраться из сильных лап лиса. — Ну уж нет, красавица… Ренар! Иди, отопри клетку! — Нет! Не смейте! Не обращая внимания на её истошные вопли, я быстро спустился в трюм, отыскал ключи и отпер все наручники, кандалы и саму решётку. Сверху донеслись проклятия Арена, и я поспешно выскочил на палубу. Наша гостья каким-то образом сумела вывернуться из-под лиса. Как только моя голова показалась над краем люка, я увидел, как она вынимает из сапога длинный тонкий нож. Но Арен тоже заметил это и неуловимо быстрым движением выхватил свой шикарный, украшенный драгоценностями кинжал. — А говорят, что девушек не бьют… — он расплылся в широкой улыбке, а лисица пришла в бешенство. С громким рыком она набросилась на лиса, сделав вполне профессиональный выпад своей колючкой. Арен был спокоен, и бой оказался весьма коротким. Хитрым финтом он ушёл от удара и, ловким ударом лапы выбив нож, оказался у неё за спиной. Нещадно заломив лапы лисы за спину, он обхватил их одной лапой, а другой приставил свой кинжал ей к горлу: — Не шевелись! Кинжал очень острый, а я очень устал, и лапы у меня дрожат. Могу порезать случайно! И в этот момент я заметил одну деталь. Арен этого не видел, но его кинжал упирался не в горло, а в стальной ошейник на шее лисы — и это его подвело… Локоть лисицы ударил лиса в живот, и он согнулся пополам, хватая воздух. Кинжал черкнул по ошейнику, не причинив лисе никакого вреда. Оставшись без оружия, она в отчаянии сдёрнула с себя перчатки, обнажив довольно длинные когти. Так как Арен был временно выведен из строя, то она злобно посмотрела на меня — и между пальцами моей лапы тут же оказались зажаты три ножа. Рефлекс! Не хотелось делать ей больно, но, кажется, придётся… Я выпрыгнул из люка на палубу. Лисица зарычала, оскалила зубы и бросилась на меня… Её удары были не очень сильными, но зато когти были очень острыми! Нанеся мне пару довольно глубоких царапин, она врезала мне кулаком в нос, и в нём что-то хрустнуло. Кружась вокруг меня, лисица то и дело ухитрялась наносить мне довольно серьёзные удары: она явно владела каким-то видом боевого искусства. Но и я был не промах! Удачно заблокировав один из её ударов, я врезал ей в левый глаз и, ощутив себя неловко, опустил лапы… и тут же пожалел о своем смущении, потому что точно такой же удар обрушился на мой глаз, который сразу же налился кровью и начал болезненно пульсировать. Лисица злорадно усмехнулась и приготовилась довершить начатое, но за спиной вдруг появился Арен с раскрытыми наручниками. Быстрый приём — и он защёлкнул наручники на её лапах за спиной. С размаху пнув лисицу под колени, он повалил её на палубу. И только теперь, почувствовав на своих лапах хватку железа, лисица признала своё поражение… — Фув… — похоже, Арен всё еще не успел отдышаться после её удара. — Вот так! Теперь условия будем ставить мы! — Отпустите меня… — куда-то в пол проговорила лисица. — Я больше не стану вам угрожать…  — Ну уж нет! — У меня не было никакой уверенности насчёт её слов. — Ты мне чуть голову не продырявила! — Я бы не продырявила. — Ага, хорошо ещё, что промахнулась, а то сейчас передо мной не оправдывалась бы! — Я целилась в твою серьгу. Я опешил. Если она действительно целилась в серьгу, то стоит отдать ей должное: стреляет она великолепно. Пусть даже на довольно небольшом расстоянии. Наконец Арену удалось восстановить дыхание и разогнуться. Он внимательно осмотрел лисицу, особое внимание уделив её шее. Ошейнику он не очень удивился, посчитав, что она носит его скорее для красоты, нежели для подобных ситуаций. Я тоже считал, что он ей весьма идёт. Идеально круглый, сделанный из полированного метала, блестящий в лучах заходящего солнца… — Так… — Арен схватил лисицу за сапоги. — Бери её, и понесли. Запрём получше. Я подхватил красавицу под локти, хотя это было непросто из-за наручников. Вместе с Ареном мы спустили её в трюм и заперли в той самой стальной клетке, надев на ноги ещё и кандалы. Она всё равно никуда не денется: сбежать из этой клетки даже мне было непросто… Всё это время, пока мы работали над её фиксацией, она молча смотрела в пол трюма. Наклонившись, я увидел в её глазах слезы. Наверно, стоило пожалеть её, но жалости не было. Было немного стыдно, но это чувство я быстро и профессионально задавил. Арен же, похоже, вообще не испытывал никаких угрызений совести и выглядел прежним жизнерадостным весёлым засранцем. Немного похотливым, но грозным взором он разглядывал тело нашей пленницы, контуры которой неясно проступали в сумраке трюма. Я запер клетку на два замка и повернулся к нему: — Пошли, поедим что-нибудь, а позже решим, что с ней делать. Арен ничего не ответил и, ещё раз окинув лисицу пристальным взглядом, направился к лестнице, поднялся наверх. Я тоже взглянул на явно приунывшую лисицу и последовал за ним. Наверху лис принялся разгребать рассыпанную по палубе рыбу, выбирая пожирнее. Самую мелкую он выбрасывал за борт, а среднюю оставлял. Я присел рядом, занявшись рыбным промыслом вместе с ним. — Ну и кто же из нас победил? — я решил хотя бы немножко отвлечься от произошедших событий. Арен не ответил и вдруг стал мрачным как туча. — Ну ладно, пусть будет ничья… Лис криво улыбнулся и посмотрел на меня. В глазах у него была лёгкая задумчивость в смеси с восторгом. — Хороша, чертовка… — наконец-то выдавил он. — И не говори… красотка! — Такую бы… а? — Не, я жене не изменяю. Я её люблю. А она — так. Кукла с красивым телом в откровенных шмотках. — Но тело хорошо… Я выбрал из своей кучи самую большую рыбину, какую смог найти, оглушил её ударом о борт и впился зубами в сырое мясо. Вообще-то я больше люблю рыбу хоть как-то приготовленную, но сейчас мне хотелось побыть диким лисом. Арен последовал моему примеру. — У тебя синяк под глазом, — сказал он с набитым ртом, — тебе полечить? — Завтра сам рассосётся. — Да чего ты терпеть до завтра будешь? Сейчас поиграю, и пройдёт. — Чего? Арен достал из складок плаща небольшую трубку. Припомнив названия музыкальных инструментов, я признал в предмете небольшую флейту. — Флейта. Магическая. Артефакт. Если играть определённую мелодию, можно полностью залечить все раны, успокоить неразумного зверя. Сыграть? Я кивнул. Лис приложил трубку к губам и наиграл короткую простенькую мелодию. Но, как только я услышал эти звуки, у меня под кожей будто что-то забурлило, стало вздуваться пузырями и шевелиться. Ощущение было не самым приятным, но, как только Арен перестал играть, оно прошло. Глаз уже не болел. — Потрясающе!! Ведь это значит, что теперь нам вообще можно ничего не бояться! — С ней я могу даже с того света вытащить. — А она лечит всех, кто слышит звук? Арен кивнул. Помимо меня, целебная сила также коснулась и его. У лиса перестала капать кровь из носа и исчезли несколько доселе кровоточивших царапин. Я очень обрадовался такой способности моего нового друга и начал раздумывать о появившихся возможностях, задумчиво вгрызаясь в сырую рыбину. Мы вдвоём съели с десяток штук и запили их водой. Потом я приволок из капитанской каюты два спальных комплекта и улёгся спать. Арен же еще некоторое время пялился в ночное небо, прислонившись к стене каюты, потом свернул парус, бросил якорь и тоже улёгся спать. Сон был лёгким, без сновидений. Я отлично отоспался и достаточно быстро смог проснуться, в отличие от сонного Арена, которого пришлось расталкивать минуть десять, прежде чем я дождался от него вразумительной речи. Когда наконец эта речь была получена, то она состояла лишь из громких и неприличных ругательств, адресованных будящему. Оставив его в покое, я вытащил из воды якорь, поднял парус и встал к штурвалу. Посмотрев на компас, я взял курс на северо-восток, помня о нашей гостье, которая сейчас сидела в трюме. Оставлять её с нами или выбрасывать её за борт не входило в мои планы; да я, наверно, и не решился бы погубить такую красоту… Через час Арен наконец соизволил проснуться и сразу полез в трюм за чем-нибудь съестным. Вернувшись, он предложил мне солидный кусок вяленого мяса и жестяную банку, в которой томились маленькие солёные огурчики. Отказываться я не стал. Арен притащил себе то же самое и, после того как с наслаждением уплёл этот немудреный завтрак, сытно рыгнул. Настроение после вчерашнего было, как ни странно, преотличнейшее, и я поинтересовался у Арена, как там наша пленница. — Ничего. Вроде спит, а может, и не спит. Звуков не издаёт, не шевелится. — А она, часом, не умерла от неволи? — Не-е, дышит! — уверенно заявил обладатель белого плаща. — Я на северо-восток сейчас правлю. Оставим её там, и поплывём дальше. Нам нельзя задерживаться, ты же помнишь. — У тебя же вроде два месяца сроку? — Я не хочу, чтобы из-за какой-то лисицы моя семья страдала даже на день дольше! Я отвернулся от лиса и мрачно уставился вперёд. Арен собрался было снова порыбачить, но потом передумал и взялся изучать трофейные арбалеты. — Ты только посмотри, какой сложный механизм! — он надавил на ручку, попытавшись взвести арбалет. — Да ещё тугой какой! Хрен взведёшь! И вообще, это оружие больше для ближнего боя. — Владению таким оружием с самого детства обучают. Интересно, кто она? — В смысле? — Ну, вор, бродяга или кто ещё? Какое её ремесло? — Понятия не имею. Но, судя по навыкам владения оружием, она наверняка вполне мирная лисица, например кухарка. — Ничего себе! Какая ж она мирная? — я посмотрел на Арена, и до меня дошло, что он так шутит. — Ну, не знаю… конечно, дерётся и стреляет она неплохо, но на воина не очень похожа. — Может, саму её об этом спросить? — Да вообще не мешало бы с ней познакомиться. — С какой целью? — подмигнув лису, спросил я. — С целью изучения и анализа объекта дальнейших воздыханий! — сыпанул умными словами лис. — Ну ты даёшь… — Даю. Иди ты к ней, а? Я пока постою за штурвалом, у меня это всё равно лучше получается, — он отложил в сторону оружие лисицы. Я передал Арену штурвал. Не хотелось идти к этой сумасшедшей, у которой чёрт знает сколько сюрпризов в запасе, но лис был прав: надо же было выяснить, кто она такая… На всякий случай приготовив ножик, я поднял крышку трюма и спустился вниз. Нащупав на полочке небольшой стеклянный светильник и немного повозившись с небольшим механизмом, из которого у нас добывали огонь, я запалил фитилёк, освещая перед собой трюм. Когда в трюме темно, в нём не то чтобы неуютно — в нём страшно. Замкнутое пространство, плещущая о борта корабля вода, сырость и нагромождение всевозможных грузов. Невольно ощущаешь себя не в своей тарелке. Зябко передёрнув плечами, я подошёл к клетке. Лисица сидела, поджав под себя скованные ноги и обхватив их лапами. Длинные густые волосы закрывали её морду, обнажая шею и ошейник. Я внимательно пригляделся, но не заметил на ошейнике никаких запоров или швов, хотя был уверен, что замок должен быть. Наверно, он сейчас скрыт под волосами. Стальные кандалы и наручники слабо поблёскивали, отражая огонёк светильника, делая её ещё красивее, ещё беззащитнее, ещё женственней… Она подняла морду и молча взглянула на меня. Взгляд её был странным, оценивающим, умоляющим, одновременно добрым и злым. Хотелось от него убежать, спрятаться за ящик и не выглядывать из него, пока она не отведёт глаза. Но лисица продолжала смотреть на меня, словно хищник на беззащитную добычу, и я не нашёл ничего лучшего, как молча сесть перед ней, подвернув ноги. Некоторое время мы играли в гляделки, стараясь как можно реже моргать. Такая сложная, воздействующая на сознание атака давалась лисице с лёгкостью, но и я смог удержаться, чтобы не вскочить и не убежать. Она первой отвела взгляд, не выдержав моего… Я посидел перед ней пару минут, оценивая её тело. Ничего необычного, за исключением потрясающей фигуры в ней не было. Тёмно-рыжая шерсть на спине и боках, бело-кремовая широкой полосой проходит от подбородка до внутренней стороны бёдер. Кончики лап чёрные, как и у большинства лис, хотя у некоторых бывают белыми. Очень пушистый, длинный и возбуждающий хвост заканчивался изящным чёрным кончиком. Я укусил себя за язык, так как штанов не ношу, а показывать свое возбуждение незнакомым лисицам я не хотел. Я долго не знал, с чего начать разговор, пока идея не пришла сама собой: — Есть хочешь? Лисица подняла голову, лапами в наручниках откинула волосы и кивнула. Идея была, несомненно, хорошая, но я не подумал, что буду делать при положительном ответе. Пришлось подниматься и подтаскивать ближе начатый ящик с едой. С некоторой опаской я подтолкнул почти полный ящик еды лисице. Она заглянула в него, и на её морде на мгновение промелькнуло удивление. Потом она запустила обе лапы вглубь ящика, извлекая оттуда еду. В её пасть летело почти всё: запасённые Ареном мои любимые орешки, овощи, сухофрукты, сухари и прочая провизия. Поглощала еду она с такой скоростью, словно месяц крошки в пасти не имела. Найдя свёрток с перчённым, очень острым вяленым мясом, она умяла его за милую душу вместе с тонкой обёрткой. Если бы в этот миг она обратила на меня хоть какое-то внимание, то увидела бы самого удивлённого на свете лиса. Но она быстро уплетала за обе щёки еду, не обращая никакого внимания на менее важные предметы… Уничтожив — не съев, а просто уничтожив пол-ящика еды, лисица наконец разогнулась и прислонилась к задней стенке камеры. Она погладила себя по животу, почесала белую шерсть и громко рыгнула. От таких манер меня чуть не передёрнуло. Красавица с тихим бархатным голосом издаёт подобные звуки и даже не стыдится этого! Она лукаво посмотрела на меня. — Противно? Я кивнул. — Это хорошо. Меньше будешь на меня пялиться, — голос у неё вновь стал ласковым и приятным. — Я на тебя не пялился. Лисица громко расхохоталась. — А что же ты делал? Только не говори, что просто так разглядывал! Я же видела твой взгляд: изучающий, внимательный, оценивающий. А ещё ты свой язык жевал, как свежее мясо! Мне ничего не оставалось, как только смущённо опустить взгляд. — Что, гад, и ты туда же? — Ты это о чём? — Хочешь меня, ублюдок?! — она повысила голос. Я снова посмотрел ей в глаза. — Нет. — Ну на нет и суда нет. Хотя я вижу, что ты не врёшь. Это странно… — У меня жена есть. Двое детей, я их всех люблю. Лисица на миг вдруг погрустнела. — Молодец. Твоя жена, случаем, магией не увлекается? — С чего ты так решила? — Да вот подумала: может, это она мозги тебе повернула так, чтобы никого, кроме неё, не хотел! Эмерлина и впрямь иногда увлекалась какой-то хиромантией и всяческой магией, хотя особых способностей к этому у неё не было. Но я запомнил слова лисицы, решив, что, когда вытащу Эмерлину, обязательно спрошу насчёт этого. — Может, отложим этот разговор? Я к тебе не за этим пришёл. — Ну, тогда выкладывай, зачем пришёл. Только я тебе сейчас ничем не смогу помочь, — она потрясла лапами в наручниках. — Я за себя беспокоюсь. Лиса фыркнула. — Итак, — я снова уселся перед ней, — начнём с твоего имени. — То есть? — Как тебя зовут, красотка? — последнее слово выскочило у меня от желания назвать её как-нибудь пооригинальней. Но, похоже, её это только раздражало. — Не называй меня красоткой, понял?! — Ну так скажи мне своё имя, чтобы я смог называть тебя как-то по-другому. Лисица недоверчиво оглядела меня. — Флёр… — наконец выдавила она. Я задумался, будто смакуя её имя. Никогда такого не слышал: необычное и в то же время очень ей подходящее. — Хорошо, Флёр. Теперь я буду задавать тебе вопросы, а ты на них честно отвечать. Учти, ложь я почувствую. Согласна? — Да. — Отлично. Вопрос первый. Как и зачем ты попала на мой корабль? — За мной гнались. Я уходила от погони и, заметив вашу яхту, решила укрыться. Вполне понятное желание, сам не раз так попадал. Только я никому не угрожал, а договаривался исключительно мирными путями. — Гнался кто? — я продолжил допрос. — Гиены. — Гнались зачем? — А этого я тебе не скажу. — Нет уж, скажи. — Не скажу. — Значит, ты что-то украла у них? — предположил я с лёгкой улыбкой. — Ты меня сдашь?  — Нет. Своих не выдаю. Так что же ты у них такое спёрла, что они гнались за тобой такой толпой?  — Красную жемчужину. Я внутренне встрепенулся. Я уже слышал удивительные легенды насчёт этой драгоценности. Среди воров ходили слухи, что могущественный клан лис оберегает и хранит её. Говорили, что её невозможно украсть, что возле неё круглые сутки стоит охрана… ну и прочие подобные небылицы. Я мало верил в эту сказку о красной жемчужине, и теперь мне немедленно захотелось получить доказательства её существования: — Покажи! — Зачем? — наивно поинтересовалась лиса. — Просто покажи. Она полезла лапой в голенище левого сапога и достала оттуда небольшой красный шарик. — Интересно… а откуда ты о ней узнала? — Она принадлежит моему клану. Вот оно что. Значит, сказки о клане оказались правдой… — Тогда почему ты украла её у гиен? — Потому что они украли её у нас. А вот сказка про невозможность кражи оказалась неправдой. Интересно: сколько ещё подтверждений или опровержений всевозможных легенд мне удастся сегодня узнать? — Вы только этим и живёте, что воруете друг у друга эту несчастную жемчужину? Флёр повертела шарик в пальцах, внимательно осмотрела его и сунула обратно в сапог. — Мы не живём. Мы воюем. — Ах вот оно что! Ну воюйте дальше! Лично у меня свои проблемы есть, — я встал и собрался уходить, решив на этом закончить допрос. — Нет! Подожди, — она внимательно вгляделась в меня. — Ты ведь Ренар, верно? Какой я, оказывается, знаменитый! Обо мне знают даже в легендарных кланах. — Я самый. И что из этого? Флёр наклонила голову в знак почтения: — Для меня честь познакомиться с величайшим вором из всех ныне живущих… — Я? Величайший? Чем это я такой примечательный? — я усмехнулся. — Я слышала о тебе множество историй. О том, как ты увёл у короля корону, ополовинил государственную казну и что тебя уже семь раз пытались повесить. Говорят, что ты неуловим и обладаешь великолепным актёрским талантом. О тебе ходит множество слухов! Я засмеялся, вспоминая, как это всё было. Я не крал короны у короля, а просто взял померить. Она оказалась ужасно тесной, и я подсунул её под ворота замка. Как и кто догадался, что это был я, понятия не имею. Казну я продолжаю ополовинивать, и два раза из семи меня выручала Эмерлина. А вот про актёрский талант — это чистая правда. — Ну, спасибо за лесть. — Это правда? Всё то, что о тебе говорят, — правда? — Было бы интересно это всё послушать. — Нет, ты скажи! — Мне просто всегда везёт. — А ты действительно можешь выбраться из любых наручников? Я кивнул, гордо сложив лапы на груди. Да, был у меня такой талант! — Покажи! — она кивнула на ещё одну пару наручников, лежавших около клетки. Я ухмыльнулся и поднял наручники. Немного повозившись, надел их сам на себя. Потом просто сделал всё как обычно: вытянул кисти, хрустнул костями пальцев и выдернул лапы из наручников. Как у меня это получалось так легко, а у других не получалось вовсе, сам не понимал. Показал скованной лисице свободные лапы. — Как ты это сделал? — она ведь ясно видела, что наручники плотно прилегали к запястьям, но я всё равно смог из них вылезти. Я показал ей простой, но эффективный трюк: прямо перед её глазами я изогнул запястье под неестественным для неё углом. Потом в другую сторону, а потом пощелкал костями запястья. Лисица с восторгом смотрела на эти простые для меня трюки, и её взгляд наливался завистью. — Это у тебя от природы? — Нет, я тренировался. Я врал. Я действительно мог так с рождения. — Здорово… — задумчиво потянула Флёр, размышляя, наверно, что бы она сейчас сделала, умей она так. Пауза затягивалась, а лисица продолжала выжидающе смотреть на меня. — Хочешь, чтобы я отпустил тебя? — попытался догадаться я. Лисица так мило и наивно кивнула, что я не смог ей отказать…