Мораторий

      Он искал Дерека два года. Целых два чёртовых года, полных бессонных ночей, разборок, волнения и безумия на одного. Подключил все свои связи, используя грязные методы, запрещённые приёмы, уголовно-наказуемые средства, но это не дало должного результата. Иногда ему хотелось всё бросить, послать в пешее эротическое того человека, который его бросил и сбежал, но он всегда вовремя вспоминал, что на то есть свои причины.       В тот памятный вечер, его перехватили в доме Лобо и отвезли в штаб, где трое суток допытывались о произошедшем: и что за существо это было, и как оно убивало, и зачем, и для чего, и что собиралось провернуть с ним, и неужели действительно оно ему ничего такого страшного не успело сделать? Стайлз мысленно ругался, но изо всех сил старался не показать своей слабины, не этой системе. Раненного, уставшего, грязного, невыспавшегося и совершенно измотанного, его наконец отпустили, отправив прямиком в кабинет главы отдела. Выслушав рекомендации по поводу своего душевного состояния и посещения психолога, он просто взял и уволился. Показалось, что только этого от него и ждали. Выбив обещание всё же сходить на несколько сеансов, директор вновь уткнулся в свои дела, а теперь уже бывший детектив на всех парах понёсся прочь от впредь ненавистного здания. Вернулся в городок, но никого не нашёл. С тех пор и начались его скитания.       Пакистан, Непал, Бангладеш, Камбоджа, Сингапур, Филиппины — маршрут, который он осилил за последний год, проводя в каждом месте ровно два месяца и ни днём больше. Однако, в этот раз он опоздал всего на один день, а всё из-за фестиваля Моноринес. Кто же знал, что задержаться ему придётся гораздо на более долгое время.       Конечно сначала он пытался выследить Дерека в Америке, потом, плюнув на всё, полетел в Европу, но бестолку. Слишком много времени занимал поиск информации. С трудом, но удалось разузнать кое-что о корнях и происхождении Хейлов. Как и говорилось в архивах Крипин Вайли, Дерек и Лора Греу — брат и сестра, неизвестного происхождения, основали селение вместе с беженцами из другой страны, но в последствии, из-за неуказанных семейных распририй, прадед Дерека решился уехать из того города, поселившись в Испании, и там встретив свою половинку. И уже их дети перебрались в штаты, где сменили фамилию на Хейлов, что, как ни парадоксально, переводя через несколько языков сходится с прежней «Греу» по значению — «сильный».       Судя по данным, других родственников не было, и это не помогло облегчить поиски. Тогда Стайлз взялся за другие нити — он из-под полы, снова преступая закон, нашёл бывших коллег по работе, и, о чудо, ему впервые повезло. Знакомый ещё со времён операции «Сальсетт» некто Гейл оказался сотрудником интерпола. Секретная информация? Но с каких пор Стилински останавливали секреты. Связаться с Гейлом после всех поисков проще простого, и они наконец встретились.       Гейл словно и не изменился с их последней встречи, разве что добавилось несколько морщинок у глубоких карих глаз. Стайлза он встретил довольно радушно: с широкой улыбкой и протянутой рукой, вот только вместо приветствия прозвучало:       — Кого-то надо найти, да?       И Стайлз лишь кивнул. Он представил историю вкратце, опустив детали, и объясняя желание найти Дерека исключительно долгом своей спасённой жизни. Гейл только нахмурился и покачал головой:       — Если бы у тебя было его фото после того взрыва, то мы могли бы пробить по базам и камерам, наверняка бы нашли, но только по описанию, и если ещё взять в расчёт нелегальные способы путешествия… На это уйдёт очень много времени, Стайлз.       — А если, — в голову пришла совершенно безумная идея, — найти того парня, что спас его. Антонио?       — Предлагаешь мне искать всех погибших при взрыве с именем Антонио за те несколько лет?       — Предлагаю найти всех погибших Антонио, независимо от причины, — и это прозвучало серьёзно.       Мужчина потёр переносицу пальцами, провёл ими ко лбу, разглаживая залёгшую морщинку, и вздохнул, наконец переводя взгляд на собеседника.       — Но ты ведь понимаешь, что шансы малы? Тебе придётся объездить тысячи и тысячи людей, это нереально сделать одному, — кажется он подумал, что Стайлз попросит его помочь и в этом.       — Я справлюсь, сколько бы времени на это не ушло, — опровержение.       — Хорошо.       Остаток вечера Гейл рассказывал бывшему коллеге о своей приобретённой семье, и больше ни слова о работе, поисках и проблемах. В тот момент Стайлз остро почувствовал нехватку отца и друзей, но было уже слишком поздно отступать. В следующий раз Гейл связался с ним через две недели, извинился за задержку, сказал: «Было много официальной работы», а потом попрощался навсегда.       Стайлз дни и ночи проводил над отчётами о смерти, вычёркивая сразу всех неподходящих по ориентировочному возрасту, всё же тут нельзя быть уверенным наверняка. А потом он вспомнил слова Питера о противостоянии двух группировок и начал просматривать все дела заново, пристально вчитываясь в место смерти, чтобы потом зарыться в другие данные, оставшиеся в его доступе. И нашёл, он действительно нашёл. Антонио Арройо.       Тот оказался родом из Испании, но последние годы своей жизни провёл мотаясь по юго-восточной Азии, туда-то и отправился Стайлз в своё безумное путешествие, но и тут его ждал подвох. Несмотря на осведомлённость об Арройо, он не знал с чего начать, так как в этих местах его связи теряли вес и значение, а заводить новые просто не было времени, и решился на отчаянный шаг. К тому времени он уже уехал из Пакистана.       — Слушаю, — ненавистный голос в динамике.       — Где он, Питер? — молчание по ту сторону трубки раздражало. — Я сейчас в Непале и должен знать, просто скажи мне, — вновь тишина, и его голос полный отчаяния, — прошу…       — Думаю, тебе следует взять восточнее, ближе к океану, — гудки.       — Спасибо, — прошептал Стайлз в пустоту.       «Восточнее» хоть и звучит абстрактно, но уже навело на некоторые мысли. Решив, что Дерек не стал бы перемещаться под своим именем, он накидал варианты поддельных, среди которых значится и пресловутый «Джон Лобо», и даже «Дерек Греу», но где-то на задворках сознания интуиция подсказывала добавить и фамилию «Арройо». Просматривая в интернете ресурсы с именами, имеющими испанские корни, он искал именно те, что начинаются на «Д», наверняка этой привычке его беглец не станет изменять. «Дамиан, Дерил, Джеральд», — голова раскалывалась от обилия: «Джозеф, Джил, Деметрио…», — на последнем имени смутное воспоминание попыталось пробиться сквозь уставшее сознание.       Он думал над тем, какое имя выбрал бы Дерек, но прекрасно понимал, что как раз этого не знает. Он совершенно не знает именно Дерека и его, впервые за долгое время, накрыл панический приступ. С трудом справившись с собой, от непривычки Стайлза повело, пока в голову не пришла спасительная мысль, что пускай он не знает ничего о Дереке Хейле, зато он знает и любит Джона Лобо, а Джон выбрал бы совершенно не испанское имя. Теперь он искал Дамета Арройо, и в кои-то веки добрался до Филиппин.       Первым он посетил самый крупный остров — Лусон, и, посчитав, что такой человек, как Дерек не стал бы поселяться в густонаселённых городах, постепенно начал путешествовать по малым, и последним в его списке значился город Кесон. Тут также праздновали фестиваль, и все выглядели совершенно довольными этим хоть и краткосрочным, но отдыхом. Стайлз с некой долей неловкости вспомнил праздник урожая в Крипин Вайли, их с Марселем проникновение в архив, чужие поцелуи, и его передёрнуло от отвращения.       Он сидел за полностью деревянным круглым столиком на террасе скудно обустроенной кафешки у берега океана и из всех сил старался отогнать непрошенные неприятные воспоминания. «Может всё же стоит пойти к психологу», — запоздалая и уже бесполезная мысль. Взгляд рассеянно скользил по посетителям дешёвого заведения, автоматически выявляя их особые черты детективным чутьём. Вон девушка за столиком у столба, совершенно не похожа на филиппинку, разве что загаром, но черты лица и глаза у неё схожи скорее с европейскими. По волосам ничего не понять — выжжены на солнце, а следовательно работает на сельскохозяйственных угодьях, и, если приглядеться получше, не такая уж она и девушка, скорее женщина, вероятно ей под сорок. Дальше взгляд соскользнул на двоих подростков, смущение на их лицах говорило о том, что это свидание, по крайней мере так, видимо, считала только девочка, а вот паренёк только широко улыбался и что-то быстро ей говорил на тагальском. Это и есть все посетители, хозяина заведения Стайлз просто не считал нужным брать во внимание, он уже собирался вновь отвернуться к океану, когда боковым зрением отметил активность со стороны столика той женщины. Он вновь устремил туда всё своё внимание, а сердце пропустило удар.       Там стоял Он, вот так, с большой буквы в сердце самого Стайлза. В наглухо застёгнутой рубашке с длинными рукавами и светлых брюках, в шляпе, откидывающей тень на лицо и прикрывающей тем самым повреждённый глаз и мелкие шрамы. Совершенно неловко, словно испытывая неудобство, он присел рядом с женщиной, придерживаемый ею. А Стайлзу показалось, что воздух просто исчез из мира, так сложно было дышать, бегло выявляя изменения в любимом человеке. Кроме этого затруднённого приседания на стул он отметил ещё, что Дерек больше не горбится и снова держится во весь свой рост, руки его, осторожно сложенные на столике, не трясутся, и он вроде даже пытается улыбаться собеседнице, что добавило в неискушённое сердце немного новых сомнений и дичайшую ревность. Так ему Лобо не улыбался.       Хотелось подойти, схватить за плечи, встряхнуть и сказать: «Ну и идиот же ты, Дерек Хейл!», а ещё: «Руки прочь от него, женщина. Он мой!» Хотелось сразу кинуться на шею и умолять простить, целовать до умопомрачения перекошенные губы, касаться его изуродованных пальцев, ластиться и клясться в вечной любви. Стайлз выбрал не «хочу», а «надо», вытащил из рюкзака припасённую бандану, быстрым ловким движением повязав её на голову, и надел очки. Бесполезная маскировка, если его заметили, но это вряд ли.       Эти двое говорили от силы минут двадцать, за которые женщина, к слову очень эмоциональная, успела выпить три коктейля, затем расплатилась в ожидании, когда Дерек приподнимется с места. И теперь Стайлз понял, что в происходящем изначально показалось ему неправильным: движения Дерека скованные, хоть он и держит спину ровно, но что-то неумолимо изменилось. Тут-то и дошло… Нога. Марсель перегрыз ему ногу. В тот вечер Дерек заверил, что она залечится. Неужели солгал? Взгляд скользнул вниз, а незнакомка отодвинувшись, подала тому трость. Сердце зашлось диким стуком, он едва не сорвался с места, из последних сил удерживаясь в стороне. Она обвила его Дерека руками, помогая удержаться, а затем рассмеялась, кивая в сторону океана, но видимо получила отрицательный ответ. Дерек тяжело, но явно привычным движением начал делать первые шаги, а его спутница последовала рядом.       Стайлз посмотрел им вслед, теперь уже впадая в ступор. Надо встать и следовать за ним. Ну же. Давай, Стайлз, вставай! Ну же, Стайлз! Он замер ещё на мгновение и сорвался с места, оставляя деньги на столе и едва не забыв рюкзак. Стараясь идти чуть поодаль, ему всё же удалось остаться незамеченным, или это оборотничьи инстинкты так притупились, но когда прогулка подошла к концу, женщина помогла Дереку взобраться на крыльцо дома, приподнялась немного сама, поцеловала того в щеку и ушла.       Дверь уже закрылась за Дереком, но Стайлз всё также остался стоять в десятке метров в стороне, не в силах пойти и постучаться, потребовать объяснений или вообще сделать хоть что-либо. «Жить дальше, да? Именно это имел Дерек ввиду в тот злополучный вечер? Именно это он и делает сейчас?». Стайлз просто развернулся и пошёл прочь.