Я - его маленькая тайна

Что-то ледяное касается тела, постепенно окутывая меня. Что-то мокрое, что делает мою одежду промокшей и липкой. Что-то очень похожее на воду. Чувствую, как она заливается в уши, а в носу щиплет от хлорки. Пытаюсь сделать вдох, но в рот тоже заливается вода, чувствую, как она спускается по горлу, и как хлор разъедает слизистую оболочку. И вот теперь мне действительно страшно! Открываю глаза и делаю еще одну ошибку. Вода попадает в глаза, из-за чего моментально их закрываю. Но то, что я успела увидеть, проясняет ситуацию. Плитка на дне, к которому так стремится мое тело, и подсветка со стенок говорят о том, что я в бассейне. Но…КАКОГО ЧЕРТА Я В БАССЕЙНЕ?! Рефлексы срабатываю быстрее сознания. И вот я уже, оттолкнувшись от дна, всплываю. Пытаюсь удержаться на воде, но налипшие на лицо волосы не дают открыть глаза, что меня напрочь дезориентирует. Слава Марсу, хоть вода из ушей вылилась! И слава Марсу, что теперь я могу слышать! Слышать два до выноса мозга знакомых смеха. Хотя, «смеха» – это мягко сказано. Если быть точнее, то это просто два ужасных ржания, которые наверняка слышит весь отель! Ничего, я в долгу не останусь, сейчас к этим «смешкам» прибавится отборная коллекция матов. - МА..МА..АТТТЬ ВВВАШУ..ШУ, ИДИОТЫ!!! ВВВЫ СО..СО..ВВСЕМММ ОХХХРЕ..РЕНЕ..НЕЛИ??! – с переменным успехом выговариваю я, из-за дрожи пробирающий все мое тело насквозь. Зубы никак не поймут, что стучать совершенно не обязательно. Моя жалкая попытка их попустить вызывает лишь новую волну ржания. Еще бы по полу покатались, уроды! - Я…ахаха…. Я же говорил, что она умеет.. АХАХАХАХА...умеет плавать! – Шеннон одной рукой схватился за живот, а второй опирается на плечо хорвата. Хотя тот вообще уже на коленях от смеха ползает! - Хух!.. С тебя сотка, Томо! – резко выдохнув, закончил мой дядюшка, а вот хорват все еще никак не мог прийти в себя, заражая Ше новой порцией безумного смеха. Вот, честно, если бы я не была готова сейчас их убить самой жестокой смертью, то наверняка бы захохотала. - Только такие идиоты, как вы могут поспорить, на то, умеет ли человек плавать, при этом спавшего его выкинуть в гребаный бассейн!!! – заорала я прямо над ними. Они резко замерли, а я ухмыльнулась, скрестив руки на груди. - Вот и ваша смерть, ребятки! Пользуясь их непрерывным смехом, я успела доплыть до края, вылезти и придумать несколько изощренных вариантов убийств. Прохрипев что-то нечленораздельное одновременно с хорватским «упс», Шеннон кинулся убегать, подталкивая Томо, что бы тот быстрее поднимался и бежал, спасал свою задницу. Как мило! Пытается спасти друга! Сейчас слюни начну пускать от умиленения. Медленно следуя за ними, я все еще ухмылялась. Мужчины убегали, врезаясь во все подряд на пути. Эта картина напоминала какой-то фильм ужасов: полу мрачный коридор гостиницы, две жертвы, спасающие свои жизни и маньяк, который знает, что их смерть неизбежна, поэтому медленно, растягивая удовольствие, торжественно следует за дичью. От представленной картины по телу промаршировали мурашки, а губы растянулись уже скорее в хищном оскале, а не в ухмылке. И даже стекавшая с меня вода и мокрые волосы предавали особого шарма этой сцене. По-очереди оборачиваясь, они смотрели, насколько оторвались от меня. К их удивлению, расстояние не увеличивалось, но и не сокращалось. Я сама не понимала почему, но этот фактор не мог меня не радовать, а их не мог не пугать. Так же радовало то, что персонал отеля не собирался вмешиваться в происходящее. Ему вообще было все равно. Главное, чтобы я не намочила дорогую мебель, а так все в порядке. Ведь, этот фактор придавал мне еще большей власти, уверяя и меня, и жертв в том, что хозяин положение я! Но тут дверь одного из номеров, а точнее моего номера, открылась, оттуда вышел человек, который мог мне помешать закончить начатое. Но, тем не менее, я бы бросила ради него любую затею. Отец непонимающе осматривался. На него бежали две моих жертвы, и одна из них, та, которая покрупнее, начала махать руками и кричать «Джей, беги! Джаред, не стой, беги!!!». И вот Шеннон и Томо пролетели мимо папы, уже не оборачиваясь, потому что приближались к тупику. Теперь я была уверенна в том, что вместо мстительной улыбки у меня на губах оскал. - Джей Джей? – отец подошел ко мне медленно и с опаской, будто сомневаясь, что вымокшая до внутренних органов девушка, с хищной улыбкой и шухером на голове – его дочь. - Привет, пап, – как в обычный другой день поздоровалась я. Но это было лишь продолжение игры. Я безумно скучала и была очень рада его видеть. Но! Сначала дела насущные. Он поравнялся со мной и осмотрел проницательным взглядом, обнял за талию и притянул к себе. Как же мне хочется раствориться в его объятьях, расцеловать, вдохнуть его аромат, который успокаивает лучше всяких лекарств. Но я не могу оставить виновников торжества безнаказанными! - Это их работа? – Джаред собрал мои волосы и выкрутил их. Вода бесшумно закапала на кофейный ковер. Затем кивнул на двух мужчин, которые, наконец, поняли, что бежать им уже некуда, поэтому, смерившись, ожидали своей участи. Я ничего не ответила, только кивнула. Отец тоже промолчал. И вот он! Торжественный момент! Прижавшись к стене, обклеенной золотистыми обоими, мои «дядюшки» ждали, что же я с ними сделаю. Но папа испортил все мои планы, делая шаг вперед. - Я понимаю, что им нет оправдания, но может, ты пожалеешь их? – отец обращался ко мне, заглядывая в мои глаза. Но я смотрела вовсе не на него, а на согласно кивающего Томо и ухмыляющегося Шеннона. Фак, они, конечно, знают, что я прислушаюсь к отцовскому совету. Не в этот раз! Я тоже сделала большой шаг в сторону ловушки, непоколебимо решив завершить этот спектакль! - Я лишь… - папа схватил меня за руку, - …об Эшелоне забочусь! Представь, как наши детки будут горевать, узнав об этом. К тому же, они того не стоят, – я обернулась, заглядывая в глаза отца. Ох, ну так уж и быть! - Это не значит, что я их простила, – тихо сообщила я и развернулась, что бы уйти. Краем глаза я заметила, как папа пожал плечами, уже развернувшись к ребятам. Вернувшись в свой, точнее его номер, я упала на кровать. Простынь быстро впитала всю воду, которая до сих пор с меня стекала. Не знаю, сколько прошло времени: одна минута? Час? Год? Я просто лежала, пытаясь вернуть такой превосходный сон. Но он никак не приходил. Так что мне ничего больше не оставалось, как кидать обидку на Шеннона и Томушку. Поведение хорватского солнышка меня расстроило больше всего! Ну ладно, Шеннон, я его подъебы с детства терплю, но Томислав!.. - Можно? – отец тихонько постучал, но уже после того, как вошел. Спрашивается, зачем вообще было стучать? - Тебе можно, а их убери отсюда! – ну и что, что я не видела, как они вошли! Зато я прекрасно слышу, как тяжело дышит Томо, и как себе под нос что-то бормочет Шеннон. - Джей Джей! – что-то тяжелое похожее на Томо упало возле меня. Он заглянул меня в глаза, но я перевернулась на другой бок, – ну, Джей Джей! – продолжал клянчить гитарист. Я проигнорировала его снова, но тут с другой стороны сел Шенимал, закрывая мне пути к отступлению. - Крошка, мы не уйдем, пока ты нас не простишь – проговорил он, гладя меня своей огромной ладонью по голове. - А вы и не просили прощения, чтобы вас прощать! – прокомментировала я и с трудом убрала его руку со своих мокрых волос. Уж больно не хотелось! Я так давно их не видела, и провести все эти несколько дней в соре мне совершенно не хотелось, да и простила я их, как только они вошли в номер. Но нельзя же им все вот так спускать с рук. Пусть помучаются! Я перевернулась на спину и уставилась в потолок. Это как бы был намек, что Шеннон может пристроиться рядом. Но драмер его не понял, и продолжал сидеть на краю. - Милая, прости! – Томо чмокнул меня в щеку и Шенн последовал его примеру. А я, слабохарактерная дурочка, не смогла подавить улыбку. И вскоре в комнате засияло четыре счастливых улыбки. Я повалила Шенимала на кровать, обнимая правой рукой за плечи, а левой обняла уже лежащего рядом Томо. - Мои мальчики! – прошептала я, целуя каждого по очереди в щечку. А потом поднялась и подошла к двери и обняла самого дорогого моему сердцу мужчину! Отца. - Малышка!.. – прошептал на ухо он, раздувая налипшие на лицо волосы. А я ничего не ответила. Только улыбнулась и зажмурилась, вдыхая его приятный запах и стараясь продлить каждую миллисекундочку! - Уже проснулась? – в комнату вошла Эмма, окинув меня взглядом, она добавила, - ты из душа?.. - Нет, – ответила я все еще стоя на носках и обнимаю отца за шею, – Томо и Шеннон поспорили, умею ли я плавать, и кинули меня в бассейн, – спокойно пояснила я. Эмма закатила глаза. - Я же вас просила ее не трогать! – сказала она, облокотившись на дверной косяк. Парни молчали. Наверное, им было стыдно,…хотя…. Кто их знает! Эмма потрогала Джареда за плечо, привлекая наше внимание. Отец отпустил меня, но правой рукой все еще придерживал за талию, а левую взвалил на плечи Эммы, от чего она немного пригнулась. - Джаред, вот ваша культурная программа на сегодня, – Эмма протянула ему небольшую черную папку. Отец открыл ее и пробежал глазами по каким-то бумажкам. - А почему только четыре билета?.. - Ты не идешь с нами? – закончила я за него вопрос. Эмма вздохнула. - Благодаря некоторым рок звездам, которые отменили все встречи, интервью и вечеринки из-за того, что к ним кровинушка приехала, мне теперь приходится разбираться с недовольными клиентами, – Эмма попыталась сдуть прядь блондинистых волос с лица, которая падала ей прямо на глаза, но левая рука моего папы убрала ее быстрее. - Сколько раз мне нужно сказать тебе спасибо, Эмма? – серьезно спросил он, крепче прижимая ее к себе. - Развлекайтесь! – засмеялась она в ответ, обняла меня и поспешила уйти. Но тяжелая рука Джареда легла ей на плечо. - Эмма… - Я справлюсь! – протянула она и снова засмеялась, а затем ушла. Отец неодобрительно покачал головой. - Трудоголик. До добра не доведет, – он демонстративно поцокал языком. А вот все присутствующие засмеялись, особенно было слышно Томо. - На себя бы посмотрел! – выдавил сквозь смех хорват. Когда все успокоились, я все-таки решила спросить: - Так, куда мы идем?.. – я посмотрела на папу снизу вверх, заглядывая в озорные голубые глаза. - Что ты слышала о 36 красавицах Европы, написанных рукой самого Йозефа Карла Штилера?.. – интригующе протянул он и посмотрел мне прямо в глаза. Одно я поняла точно. Будет интересно. *** Дворец Нимфенбург оказался очень красивым. Мне вообще нравятся строения стиля барокко. Эти все странные и причудливые строения, необычные ставки и ходы архитекторов и художников вводили, да и будут вводить меня в восторг. Но про Нимфенбург можно было спокойно сказать, что это самая настоящая «жемчужина с пороком». Этот дворец просто кричал об отсутствие классицизма, что не могло не радовать. И хоть барокко – чисто итальянский стиль, но в любой стране существует хоть одно строение, возведенное во всей красоте барокко! - Нравится? – спросил отец. Он уже давно заметил мою челюсть, которая волочилась за нами следом, протирая мраморные полы, и мои глаза, который прыгали где-то впереди нас, осматривая каждый закоулок замка. - Нравится?! Да я…я…. – я никак не могла подобрать нужное слово, которое описало бы ВСЕ мое восхищение! - В восторге, довольна, счастлива, поражена?.. – начал шептать мне на ухо Шеннон. - Все сразу! – прокричала я и закружилась по мраморному полу. Он был гладкий и скользкий, поэтому передвигаться было легко. Я смеялась, моя душенька была не просто довольна. Она попала в рай! Конечно, обычно я так себя не веду в общественных местах, тем более в музеях архитектуры, но Эммочка постаралась на славу! Когда вернемся, зацелую ее до смерти, ибо она сделала так, чтобы никто кроме нас сегодня здесь не находился! - Пошли, пошли, пошли!!! – я подбежала к плавно идущей троице, похватала их за руки и потащила за собой. Нам оставалось посетить лишь одно, последнее и самое знаменательное и известное место дворца: галерею красавиц! Точно я не знаю, но вроде как эти портреты были написаны по просьбе Людвига I. Он попросил Штилера запечатлеть 36 самых красивых девушек Европы. И они и в правду были прекрасны. Здесь были, как и портреты дочерей сапожника, так и портреты немецких принцесс. В немом восторге моя самооценка падала в бездну. Моя внешность никогда не была примечательна: светло-русые длинные волосы, вытянутое лицо, голубые глаза, как у родителей (у мамы тоже были голубые) да и все! Фигура у меня самая обычная, стройная, грудь никогда большой не была. Рассматривая прекрасные, даже ангельские лица девушек я тяжело вздохнула. - Ты все равно самая красивая!.. – промурлыкал отец, обхватив меня руками за талию, он положил подбородок мне на плечо. Щетина немного щекотала оголенную шею. - Да, Джей Джей! Вы с Викки у нас самые лучшие! – вмешался Томо, щелкнув меня по носу. Я улыбнулась. Хорошо, что вокруг меня собрались те люди, которые никогда не дадут мне печалиться. Время шло, а я все ходила от портрета к портрету, разглядывая детали, пытаясь понять идеи и идеалы художника. Но вдруг в кармане завибрировал телефон, оповещая о приходе сообщения. «Тебе нужно поговорить с Джоном.» Отправив «нет» и восклицательный знак в придачу, я убрала телефон на место. Кэтти слишком беспокоится о наших отношениях с Джоном. Вернее сказать, у нас то и отношений нет. Даже сомневаюсь теперь, что мы друзья! Вибрация. Новое сообщение. «Почему ты так решила?» «Потому что теперь он меня ненавидит.» «Это он так сказал?!» «Нет, но абсолютно точно дал мне это понять!» «Джей, его нет в школе, группу забросил, трубку он не берет, и даже Билли его не видел после той ночи. Вам нужно поговорить!» Последнее сообщение насторожило. Брата бы Джон просто так не бросил. А если он что-то учудил? Я же себе этого не прощу! А если?.. Нееет! Он не мог, не мог так поступить со мной, не мог так поступить с малышом Билли! Он же не покончил с собой? Нееет! Не может этого быть! Я не верю! Трясущимися пальцами набираю его номер. Больше всего боюсь, что сейчас трубку возьмет кто-то чужой и скажет, что Джон мертв, что он….НЕТ! Гудки длятся часами, и каждый из них разрывает мое сердце, оставляет в неизвестности. После четвертого гудка звучит знакомая запись автоответчика. Нет, пожалуйста, только не неизвестность! Пожалуйста!.. Чувствую, как по щекам катятся слезы. Если с Джоном что-то случилось, я себе этого никогда не прощу! НИКОГДА…. Ноги от чего-то стали ватными, а портрет красавицы покрылся черными точками… *** - Джелайла?! Ты меня слышишь?! Джей!!! – отец трясет меня за плечи, пытается привести в чувства. Как я оказалась на полу я не помню, голова ужасно болит. Неужели я упала в обморок? - Черт, она без сознания! – выдавливает сквозь зубы он. Его голос как будто не настоящий, будто я в другой комнате, а он пытается докричаться до меня через толстое стекло… - Джаред, нужно вызвать скорую, – шепчет Томо. Если я могу слышать шепот, значит, ощущения потихоньку восстанавливаются. - Так звони! – кричит папа, и в следующую секунду чувствую, как от удара горит моя левая щека, потом правая. - Хватит меня лупить!.. – еле слышный хрип оповещает родных о том, что я жива. Слышу, как отец облегченно вздыхает и, наконец, могу разлепить тяжелые веки. Его лицо, глаза полные страха, потрескавшиеся от волнения губы, он в нескольких десятках сантиметров от меня. Перевожу взгляд на телефон в руках сидящего рядом на корточках хорвата. - Не нужно скорую, – голос звучит более крепко. Томо неуверенно покосился на Джареда, будто ожидая одобрения, а после кивка убрал телефон. Шеннон, сидящий в той же позе по другую сторону от папы, протянул мне бутылку воды. Я сделала один крошечный глоток и вернула бутылку назад. - Ну и что это было? – отец нежно проводит рукой по моей щеке, которую недавно беспощадно терзал. - Полагаю обморок, – съехидничала я и попыталась встать, но три сильных руки вернули меня в сидячее положение. Кажется, я попала!.. - Ты беременна? – будто называя неизлечимую болезнь, спросил Шенн. - Чокнутые! Нет, конечно! – я снова попыталась встать, но они повторили свой жест. Кажется, меня никто не отпустит, может, на помощь позвать? - Джей Джей!.. – отец закрыл глаза, будто собираясь с мыслями. – Только не наркотики!.. – прошептал он, но простите ЧТО?! - Да вы совсем крышу потеряли?! – взвизгнула я, подрываясь. Как они могли такое подумать?! Сделали из меня нарика! - Извини, - отец встал и сделал шаг назад, – но я уже не знаю, что и думать! Ты ничего мне не говоришь, вечно плачешь в трубку, якобы с Кэтти поругалась! Да я скорее поверю, что ты человека убила, чем поругалась с Кэтти! Синяки под глазами, вечные перепады настроения! Я же переживаю! Или ты думаешь, что я статуя бесчувственная!? – отец почти сорвался на крик, а с ним такого давно не было. Его слова, словно дали еще одну пощечину, за которой последовало чувство вины. - Папочка! – я подошла и обняла его сзади. Но он не пошевелился, вообще никак не среагировал. - Мне хватило нервотрепки с EMI и с этим гребаным лейблом…. – спокойно сказал он. Но, честное марсианское, лучше бы накричал, ударил, но только не этот безразличный тон! - Пап! – я чувствую, как с новой силой нахлынули слезы. Он тоже услышал всхлипы в моем голосе и, развернувшись, обнял меня, уткнувшись носом мне в макушку. - Я запуталась, пап!.. – сквозь слезы шепчу. Он начинает меня гладить по голове. - Тише, разберемся. Не было еще такой проблемы, которую нельзя решить, – шепчет он на ухо и продолжает поглаживать по голове. - Прости!.. – на выдохе произношу я, и слово почти сливается с самим выдохом. - Это ты меня прости! Мне нужно было… - Нет! Я виновата, не смей извиняться! – почти выкрикнула я, ударив кулаком его в грудь. Он улыбнулся, взял в свою руку мою ладонь, которая так и осталась на его куртке после удара, поднес ее к лицу, поцеловал и приложил к своей щеке. - Хорошо, не буду, – проговорил он, все еще прижимая мою ладонь к щеке. Непонятно откуда я вдруг вспомнила о том, что здесь присутствуют зрители. Оторвавшись от папы, я в слепую нащупала Томо и Шенна и обняла их, насколько позволяла длина рук. - И вы меня простите! - Джей Джей! – в один голос проговорили они. Это заставило меня улыбнуться. Отстранившись от парней, которые успели меня потрепать по волосам, похлопать по спине и поцеловать, я снова вернулась к папе. - Можно нам поговорить? – спросила я, заглядывая в, полюбившиеся с детства, глаза. - Нужно, – ответил и подтолкнул меня к выходу из галереи.