На ощупь

В лазарете юноша с трудом открыл глаза, но так ничего и не увидел. Снова сплошная темнота, будто повязку надели. Аллен несколько раз крепко зажмуривался и распахивал глаза, но картина перед ними не менялась: сплошной квадрат Малевича. Медсестра, которая увидела, что больной с трудом пытается встать, подбежала к нему, укладывая обратно. Она спросила что-то, но подросток будто не слышал ее. Судорожно и прерывисто дыша, Аллен предпринял очередную попытку что-то рассмотреть, но снова ничего не вышло. Беспросветная тьма окружила его, словно заволокла, окутала черной материей, изолируя от мира. Спустя время до юноши стали доходить голоса, искаженные настолько, что невозможно было понять, кто что говорил, будто он действительно был отрезан от всех и находился в вакууме, безвоздушном пространстве, куда звук не проникает. Внезапно весь этот гул стих, и тишину прервала Матрона. Она говорила громко и ясно, делая короткие паузы, чтобы в точности донести до экзорциста то, что произнесла. Женщина спрашивала что-то у него, порой отвлекалась, чтобы дать кому-то поручение. - Скажите мне, - осевшим голосом начал говорить Аллен, - почему? Почему я ничего не вижу? Даже вас, даже ваш силуэт. Я не понимаю, почему? - Во время боя ты получил сильные повреждения. И, скорее всего, теперь ты не сможешь видеть, - женщина сочувствующе посмотрела на Уолкера. Аллену хотелось просто как-нибудь заткнуть уши, прокричать что-то вроде протеста, сказать, что она врет. Ему просто не верилось, что все закончилось вот так. Но Матрона не стала бы шутить на такую тему. - Оставьте его, - обратилась женщина к своим коллегам, уходя, - ему нужно больше покоя. Все мигом вышли из лазарета, оставив Аллена одного. И в этой тишине он сидел и переваривал сложившуюся ситуацию. А кто он теперь для Ордена? Наверное, просто ненужный груз. Кому нужен слепой экзорцист? Поглощенный подобными мыслями юноша заснул тревожным сном. *** С того случая прошло несколько дней. Общее состояние Аллена улучшилось, но зрение по-прежнему в норму не пришло. Физически окрепший юноша рефлекторно обернулся в сторону двери, услышав тихие шаги. К сожалению, он не видел, как открывалась дверь, как в помещение вошел Канда. Аллен не видел, как тот хмурится, осматривая его. Лишь слышал тихое фырканье. И только по этому фырканью он мог предполагать, кто именно к нему зашел. Тем временем, пытаясь себя пересилить и хоть что-то произнести, Канда и не заметил, как подошла Линали. Девушка с упреком посмотрела на брюнета и вздохнула. - Так и знала, даже слова сказать ему не можешь. Как ты вообще собираешься потом с ним уживаться? И вот тут юноша внимательно прислушался к словам китаянки. Уживаться? Он и Канда? - Да говори ему уже все сама, - недовольно огрызнулся брюнет, понимая, что наверняка бы сам ничего не сделал. - Аллен-кун, некоторое время ты должен будешь жить под присмотром Канды. Может вы, наконец, найдете общий язык. - Что?! – Аллен встрепенулся и резко сел на кровати, игнорируя головокружение. - Вот видишь, ты так оживился сейчас! Подожди немного, скоро вы будете уже жить в одной комнате. Здорово, правда? - Да... Здорово, - удрученно промямлил седовласый. *** Канда считал дни своего особого задания черной полосой в жизни. Ухаживать за товарищем оказалось гораздо тяжелее, чем он себе представлял. Во-первых, Аллен находился в депрессии, из-за чего стал есть в два раза больше обычного. Сам больной пояснял это тем, что еда отвлекает его от дурных мыслей. Удрученный Канда порывался оставить его жить в столовой и спихнуть заботу о нем на Джерри, но Комуи настойчиво отказывал. Во-вторых поведение юноши сильно изменилось. Он стал задумчивым и не раз так крепко погружался в свои мысли, что полностью игнорировал мечника, чем несомненно выводил последнего из себя. Канда часто срывался и кричал, что больше не может ухаживать за овощем. Обычно от этого на лице больного юноши появлялись слезы обиды и разочарования, но тот стирал их рукавом, чтобы не казаться еще слабее. Дни мерным потоком стекали в недели, а те, подобно барже в штиль, плыли безумно медленно. Состояние беловолосого юноши оставалось стабильным, несмотря на усилившуюся депрессию. Его лицо осунулось, под глазами образовались глубокие синяки, видимо, от недосыпа. Аллен еще чаще стал игнорировать своего помощника, Канду, а вскоре и вовсе перестал замечать его присутствие. В начале мечник относился к такому поведению равнодушно, иногда раздражался. Но после того, как у Аллена сильно замедлились рефлексы, забил тревогу и обратился к Комуи. Как доктор, Комуи выписал Аллену курс уколов и антидепрессантов, которыми удалось привести юношу в более адекватное состояние. Но лечение психики затормозило прогресс в восстановлении зрения. Отрицательного результата, конечно, не было, но лечение окончательно застряло на нуле. *** Спустя два месяца обильной заботы о беспомощном юноше, Канда немного привязался к нему. Или просто свыкся с ролью сиделки. Он почти перестал ворчать и раздражаться. Можно сказать, они с Алленом нашли какую-то разновидность общего языка. Но их отношения изменились в один день. Это случилось когда, как обычно, утром Канда привел Аллена в столовую. Сделав огромный заказ, юноша осторожно уселся на скамью и тут же принялся за еду. Пускай теперь он ел значительно медленнее, но природная ловкость и шестое чувство не подводили его, и он ел довольно аккуратно. Канда вышел из столовой в сортир по нужде. Как раз в тот момент, когда Аллен наслаждался свежеиспеченными булочками с кремом, мимо него проходили незнакомые искатели и полушепотом разговаривали. - Как думаешь, его оставят в Ордене? - Я слышал, его лечение не продвигается никаким образом. Он только обуза для начальства. Скорее всего, нет. - Согласен, такой экзорцист не нужен никому. Услышав это, Аллен поперхнулся. К горлу ядовитым комком подкатила обида и ненависть на самого себя, на свою немощность. Аппетит в миг пропал, а еда приобрела вкус бумаги. Не став доедать, юноша встал и решительно двинулся к выходу. Он больше не мог находиться среди такого количества сильных экзорцистов, словно слепой воробей среди орлов. Выйдя в коридор, он оступился и рухнул на пол. Силы, чтобы подняться у него были, но вот желание отсутствовало напрочь. Хотелось лечь прямо там и замерзнуть насмерть на холодном кафеле. Аллена так распирало от злости на себя, что он в отчаянии стал колотить кулаками по полу, разбивая их в кровь. Внезапно раздался грубый голос слева. - Шпендель, ты совсем сбрендил? Сильные руки подняли юношу с пола и потянули за собой. Скорее всего, Канда вел его в комнату, чтобы никто не видел, как он тут позорится. Аллен не сопротивлялся. В их общей комнате Канда усадил безвольного юношу в кресло, а сам бессильно опустился на кровать. Повисла недолгая тишина, прерываемая лишь тихим сопение Аллена. - И какого хрена ты творишь? - наконец спросил мечник. Аллен сжал свое запястье до хруста и повесил голову. - Я никому не нужен. Неужто я действительно так слаб? Я не хочу... Не хочу покидать Орден. Свою семью... Юноша схватился за голову в приступе безрассудства. - Скажи мне! Кому я нужен?! Я не вижу ни черта, не ориентируюсь никак! Скажи, кому?! - Мне, - без всяких колебаний произнес Канда, до которого лишь потом дошло, что он все-таки ляпнул что-то несуразное. Мысленно дав себе затрещину за это, он перевел взгляд на юношу, который подозрительно затих, словно ничего и не говорил ранее. Аллен продолжал сидеть на кресле, так же сжимая запястье. Только повернул голову в ту сторону, где предположительно сидел мечник. В ту сторону, откуда донеслось то слово, которое было как лучик света в непроглядной тьме. Теперь страдания оказались для юноши на втором плане. Сейчас же его больше волновало, даже скорее интересовало, почему же брюнет сказал это. - Я сам не знаю, почему сказал это, - чуть раздраженно сказал Канда, заметив, как замер подросток, словно ожидая объяснений. И вот тут-то ему стало действительно неловко за проявление подобной слабости. И что он скажет ему? Одно лишнее слово, и ситуация только усугубится. Не найдя подходящих слов, Канда уже было решил уйти от столь странного разговора, но нашлось более эффективное решение. - Закрой глаза, Шпенель, - практически прошептал брюнет, приближаясь к креслу, в котором сидел юноша. - Что? Какой в этом смысл? – удивился Аллен, который на удивление так оживился, что хотел было как обычно съязвить что-нибудь в ответ. - С открытыми глазами не целуются, - тихо сказал мечник, оказавшись уже так близко, что Уолкер мог почувствовать его дыхание. Рефлекторно закрыв глаза, Аллен тут же почувствовал, как собственные губы накрылись чужими, получая то самое спасительное тепло. Нерешительно потянувшись к Канде, юноша угодил в столь же теплые объятия, которых ему так давно не хватало. Возможно, именно в этих объятиях можно хотя бы ненадолго забыть о проблемах?