Музыка.. не совместимая с жизнью

... сердце... Оно билось словно не только в груди, но и во всем теле. В голове, шее, руках, пульсация, невидимый ритм, отбивающий секунду за секундой. Он начал терять контроль над всем. Каждая клетка пропитана чужим, несовместимым с жизнью составом. В крови - быстрый, проникающий яд. Маэстро почувствовал, как все мышцы начало сводить. Он не мог сдержаться и начал ногтями раздирать кожу, пытаясь хоть как-то уменьшить боль. Дыхание уже не прерывистое. Начинает не хватать воздуха. Пытаясь получить его, вздыхает... и тут же новая судорога. Грудная клетка разрывается от любого движения, даже вздоха. Хочется кричать от боли и страха, но голос не звучит... только лишь бессильные задыхающиеся хрипы... Кажется, что каждая частица тела хочет покинуть его, выбивается наружу, даря смертоносную агонию. Момент. И все по-другому... *** Обычный для любого человека вечер. Но не для меня, не для Антонио Сальери, придворного композитора. Самый торжественный и особенный, неповторимый, навсегда остающийся в памяти, продуманный до мелочей вечер... Как всегда ослепляющая до тошноты улыбка. Его оружие всегда и везде. Так начиналось каждое его знакомство с девушкой. Любой, которую он только хотел заполучить. Каждый раз один и тот же подход, шаблон, лишь немного импровизации и... вуаля! - птичка в клетке. Я шел за ним по уже знакомому коридору. Потом лестница, и еще одна. Обвалившаяся штукатурка, темные пятна. Зданию давно требовался ремонт. Гениальнейший и нищий композитор. Совершенно разные понятия. И это все - Моцарт.. Вольфганг Амадеус Моцарт! Как же я его ненавидел! Хотелось набросится на него прямо здесь и придушить собственными руками. Но нет, я не собираюсь так опускаться... Я выбрал для него совершенную и мучительную смерть. Сколько раз представлял себе эту сцену, проигрывал в голове... Он о чем-то возбужденно рассказывал, но все это меркло на фоне того, что я собирался услышать. Последний раз - чистые, проникающие в глубину души звуки, не оставляющие равнодушным ни одного человека. Даже меня. Мы зашли в гостиную. Рояль, стол с множеством подсвечников, скатерть, испачканная воском и чернилами, несколько перьев, но множество нотных листков - везде где только можно. Софа, стулья, пара кресел, пол были усыпаны ими. Вечный беспорядок. Надеюсь, что больше никогда не увижу этого омерзительного зрелища. Допоздна он играл мне все, что я просил, а я лишь наслаждался. И не давал проникнуть в душу темным мыслям - о том, что он превосходит меня во всем. К чему омрачать удовольствие, если юного гения скоро не станет? Кажется он устал.. Великолепно. Не получалось не злорадствовать про себя, ведь маэстро попросил перерыв. Я сразу предложил выпить. Он никак не мог отказаться. Когда увидел его утвердительный кивок.. восторжествовал! Моцарт сам достал бокалы и бутылку наверняка дешевого вина. И умрешь ты так же в нищете. Бокалы были наполнены и Вольфганг пошел в сторону окна. Такой шанс нельзя упустить. Моя рука с небольшим темным флаконом почти незаметно скользнула над его дозой спиртного. Юный маэстро открывал рамы, любовался видами ночной Вены. Да, посмотри и оцени красоту этого мира. Совсем скоро ты потеряешь ее, и свое вдохновение, и душу. Подожди, Сальери, подожди. Он говорит что-то важное? Нет, показалось. Но взгляда оторвать я не мог. Он неряшливо держал свой бокал в руке. То вроде собирался пригубить смертельного напитка, то в раз менял решение и снова о чем-то щебетал. Это изрядно действовало на нервы. Как мы стали близки. Желая полностью постичь его магию, я находился рядом с ним практически постоянно. Изучая день за днем. Он начал ценить меня, как друга, и уважать, как более опытного коллегу. Он просил советов во всем, конечно, кроме создания музыки. Эта великая материя, связавшая нас настолько крепко, что могло разлучить нас только одно - смерть. Я стал для него поистине родным человеком, войдя в доверие. У него не было цели, но у меня была - его ниспровержение. Я подкрался совершенно незаметно, как волк в овечьей шкуре. И тут все произошло. Амадеус поставил свой бокал на стол так и не притронувшись... и заговорил о моей музыке. О том, насколько она содержательна, как она выражает истинного композитора - меня.. Только он мог разгадать мои тайны, что прятал я в своих нотах. Из его уст сыпались бесконечные комплименты и восхваления. Эти слова убивали во мне все чувства, что я так долго лелеял в своей душе. Как прекрасно в этих темных закоулках рос Цветок Ненависти и Зависти. Вдруг, осознание того, что я снова стою на самом краю пропасти, заполонило мой разум. Я вспомнил тот день, когда стоял там впервые. Моя неудачная попытка покончить с собой. Когда понимал, насколько жалок мой талант. Тот день, когда впервые услышал чарующие звуки его души. Я был растоптан, уничтожен. Моцарт своими же руками смахнул корону Величия, что я носил с такой гордостью.. И с тех пор я поклялся уничтожить юное дарование. Он лишь выскочка, которому Бог дал лишь немного больше таланта. Знаю, как он был хорош, моя недосягаемая звезда... и восхищался, и завидовал ему одновременно. Хотелось пасть вниз, преклониться... как все обычные людишки. Но я мог быть лучше. Или думал, что это так. Все те противоречивые чувства вновь наполнили меня. Но добавилось еще одно, появившееся во время нашего постоянного с Моцартом общения: Я зависим от его музыки. И значит от него. Каков смысл моей жизни без его божественных творений? Во мне просыпался Человек... и чувство отвращения к самому себе. Во что я превратился? Моя ненависть обратилась против меня. Неужели я какой-то зверь, что борется за выживание? Ничто теперь не заглушит мое страдание... Не крепчайший алкоголь, ни лучшие любовницы. Только одно. Маэстро замолчал и вспомнил о наполненном бокале. Это неизбежно? Но я не мог допустить!