Падший

Время словно застыло. Острие меча Падшего замерло, едва коснувшись шеи Михаэля. Вспышка ярчайшего света разрезала небо Темного Мира, заставив багровые тучи расступиться. Ступая по невидимым ступеням, по воздуху спускалась одинокая фигура, облаченная в просторный, белый хитон. Босые ноги человека коснулись серых камней башни, и он спустился с парапета. Подойдя к Сатаниэлю, гость опустил рукой его клинок и дотронулся до лба Падшего. Затем его ладонь коснулась Серафима. - Что же ты наделал?! – прошептал человек, обращаясь к Михаэлю. – Разве я напутствовал тебя словами: «Иди и погуби всех братьев и сестер своих»? Ангел с изумлением смотрел на человека, которого еще мгновение назад тут не было. Он сразу признал в нем Отца своего, обредшего плоть, и рухнул на колени, не смея вымолвить и слова. Тот, кто пошел против Воли Создателя, не имеет права говорить перед ним и достоин самого сурового наказания. Михаэль понимал это. И пример этому стоял сейчас перед ним. - Зачем ты здесь? – спросил Падший. В его глазах отсутствовали и удивление, и злоба. Он не собирался преклоняться перед тем, кто лишил его всего. Сатаниэль с безразличием смотрел в глаза Отца. - Я хотел остановить бойню, но не успел. Почти все мои дети пали в этой кровавой резне. Сколько вас осталось? - голос человека был мягок и спокоен, но еле заметно дрожал. – Боль и скорбь переполняют мои сердце и душу. - Боль и скорбь?! – удивленно переспросил Сатаниэль. – Ты произнес слова сердце и душа? А где они были, когда ты рушил Атлантэон? Когда по твоему приказу меня распинали в твоих чертогах? Когда гибли дети твои в Гизе и в Вавилоне боль и скорбь не касались тебя? Ответь! – Падший отшвырнул в сторону оружие и оно с лязгом упало на серые камни. – Что ты молчишь? Ведь все мы были твоими детьми. Всегда. И вдруг сейчас тебе стало жаль?! Создатель тяжело вздохнул. - В это нелегко поверить, но это, действительно, так. Я был слеп и осознал это только сейчас, обретя плоть. – Он заложил руки за спину и стал медленно прохаживаться по каменному массиву. – Я понял только сейчас, сколько ошибок я свершил, сколько страдания причинил вам. Когда я обрел плоть, я словно обрел себя, ощутив всю вашу боль. Ведь вы – это часть меня, а я - часть вас самих. Сатаниэль усмехнулся. - Сколько же крови пришлось пролить, чтобы сейчас ты повторил те же слова, что когда-то я говорил тебе. - Прости меня, Люцифер! Я понял только сейчас, что нужно быть живым, нужно быть человеком и уметь прощать. Вы оказались больше людьми, чем сами смертные, а я этого не видел. Я был слеп, но прозрение настигло меня, и я прошу меня простить. – Создатель подошел к Михаэлю, стоящему на коленях, и коснулся его головы. – Я прощаю тебя, Сын Мой. И пусть простят тебя твои братья и сестры, как живые, - Он посмотрел на застывшие фигуры ангелов, - Так и потерявшие крылья на поле брани. И вы меня простите… Что я могу сделать для вас? В моей Воле очень многое. - Ты можешь вернуть ангелам их детей? – спросил Сатаниэль. – Можешь вернуть плоть детям своим и воскресить тысячи тысяч погибших? Творец тяжело вздохнул. - Нет… Но в моих силах дать им новые тела, новую память, сотворив их девственно чистыми. У них не останется и капли горьких воспоминаний.  Хм, – Сатаниэль пригладил растрепавшиеся волосы. - У многих из них память – это единственное, что осталось. Единственное, ради чего они живут. Возможно, кто-то и примет это, но только ни я. Может быть, кто-то из них даже пожертвует своим бессмертием и добровольно откажется от крыльев, но только ни я. Наверняка многие из них захотят покинуть и этот мир, и Пределы и остаться на Земле, но только не я. Твой Первый Сын, который был готов на все ради тебя, останется здесь. И пусть осознание этого навсегда поселится в твоем сердце и гложет тебя до конца времён. Теперь это мой мир. Я стал его частью. Возможно, кто-то останется тут, со мной. Я не буду никому приказывать. Каждый должен иметь возможность делать свой выбор. Ты мне такой возможности не дал. Теперь я хозяин своей жизни. Я хозяин этого мира. Я – Падший!