Падший

Ангелы покидали Верхние Пределы в приподнятом настроении. Создатель остался доволен их плодотворной работой на Земле. Он хвалил их в течение всего времени, что шло Собрание. Оно было построено таким образом, что все ангелы узнали, что происходило за эти века во всех уголках Нового Мира. На стене, которую образовывал струящийся вверх пар, появлялось изображение того или иного города, и Голос Создателя перечислял имена ангелов и муз, которые отличились при его строительстве. Естественно, что чаще всех звучало имя Мульцибера, в голове которого и роились все основные архитектурные идеи, кои откладывались в головах смертных. Восхищению обитателей Пределов, которые заполнили весь бескрайний амфитеатр, не было конца, когда они узрели, что сделано людьми, поселенными в далеких горах. Эти, казалось бы, хрупкие создания смогли сотворить такое чудо, что многие ангелы сомневались, что те на такое способны без помощи своих собратьев. Изображение на стене пара заиграло красками: огромный горный хребет изъеден изнутри, словно дерево термитами. Смертные руками воссоздали подобие Храма, по которому ангелы ходили каждый день. Высокие, гладкие колонны из цельного куска горной породы уходили вверх, где соединялись единым сводом. Счета не было каменным столбам, украшенным разнообразными гравюрами и барельефами. Огромные фонтаны, построенные где-то в центре материка, повергли ангелов в изумление. Струи воды взлетали высоко в небо и при этом издавали сотни разнообразных звуков, похожих на ангельское пение, и светились яркими разноцветными огнями. Перешептываться ангелы начали, когда увидели пирамиды, построенные в Гизе. Но верх восхищения пришелся на тот момент, когда возникло изображение невиданного колосса Вавилонской башни, уходящей к облакам. Хвалебным речам Творца не было конца… - Что-то я не видел твою музу, – сказал Люций. - Она осталась в Гизе, – ответил Туор. – Она побоялась совершать переход из Нового Мира. Ты же понимаешь… Мраморные колонны, между которыми двигался нескончаемый поток ангелов, возвышались над ними. Все они шли по коридорам Храма, направляясь к Вратам. Люций положил руку на плечо друга. - Как она себя чувствует? - Ей тяжело. Но ничего, осталось совсем немного, – Туор улыбнулся. – Она такая счастливая. Я тоже. - Я рад за вас, – Высший тяжело вздохнул. Воспоминания о Лилит тяжким грузом лежали на его сердце. Ангелы вышли через массивные Ворота и ступили на широкую лестницу, ведущую к обрыву, который служил местом перехода в Новый Мир. Ангелы прыгали вниз и исчезали в серо-голубом тумане один за другим. Всех внизу ждали неоконченные дела, от которых пришлось оторваться, повинуясь Воле Творца. Они провели здесь много времени. Никто из них не мог точно сказать сколько, ибо в Пределах оно течет незаметно. Мимо неторопливо идущих Люция и Туора, буквально пролетела Ноэль, бросив короткое приветствие и скрывшись в бездне. - Что-то я не заметил других Серафимов, кроме тебя, – Туор осматривал ангелов. – А ты их не видел? - Нет, – с безразличным видом ответил Люций. - Я уже давно не интересуюсь ими и их делами, равно как и планами Создателя. Мне это не интересно. Мне вообще опостылели Пределы и все, что с ними связано. - Не боишься, что Он узнает о твоих речах? – шепотом спросил Туор. Люций усмехнулся. - И что? Еще тысяча лет одиночества? Я и так одинок, ангел! Они остановились перед обрывом, глядя друг другу в глаза. Туор понимал, о чем говорил Высший. - Я буду помнить это всегда. И надеюсь, когда-нибудь, мне выпадет шанс. Люций не договорил и скрылся в тумане. Туор молча последовал за ним… *** Сквозь расступающиеся облака стали проглядываться очертания Гизы. Солнце клонилось к закату. Первым взору ангелов открылось великолепие пирамид, освещенных последними лучами дневного светила. Чем ближе подлетали крылатые создания к Земле, тем отчетливее стало заметно движение внизу. Непонятное чувство тревоги охватило Туора, и он обратился к Люцию, парившему рядом с ним. - Внизу что-то происходит. Видишь? В ответ Серафим сложил крылья и камнем рухнул вниз. Туор поспешил следом. То, что открылось взору ангелов, едва они ступили на песок, повергло их в оцепенение. Ангелы втянули крылья. Мужчины плакали навзрыд, сотрясая руками воздух. Все жители города покинули свои дома, заполнив тесные улочки города. Женщины кидались на ангелов со словами проклятий и били их кулаками в грудь. Ничего непонимающие ангелы озирались по сторонам, силясь осознать происходящее. Одна из смертных бросилась под ноги Туору. Ее слезы падали на сандалии ангела. - Почему вы так поступили?! Ответь мне, пришедший с неба! Чем мы провинились перед вами, чем заслужили?! За что?! – ее тело сотрясалось от надрывного плача. - Что происходит?! – ошарашено спросил Туор Люция, стоявшего рядом. Высший подошел к женщине и поднял ее на ноги. - Расскажи нам, что произошло, – спокойно произнес он, глядя ей в глаза. Истерика смертной стала стихать, пока не прекратилась вовсе. Сквозь всхлипывания она ответила: - Все наши дети… - ее губы задрожали. Люций приложил ладонь ко лбу женщины. Ее глаза закатились и она, словно в бреду, продолжила: - Они спустились с неба и убили всех детей. Всех, до единого. Не пожалели никого. Мужья наши кинулись на них и многие пали от острых клинков. - Кто это сделал, женщина?! – спросил Высший. - Ангелы! Это были ангелы! – ответила она. Люций отнял руку, и смертная едва не упала на песок, потеряв сознание. Сильная рука ангела поддержала ее. Не говоря ни слова, Туор сорвался с места и побежал к дому, где оставил Дарию. Ангел бежал, расталкивая людей, которые оказывались на его пути. Потоки песчаной пыли следовали за ним. Туор ворвался в дом и в ужасе застыл, едва переступил порог. В висках начало бешено колотиться. Ангел оперся руками в стены, не в силах сделать следующий шаг. Он смотрел вперед и отказывался верить. Посреди комнаты, на темном, пропитанном кровью песке, лежало неподвижное тело его музы. - Нет… - прошептал Туор и бросился вперед. Упав на колени, он приподнял тело Дарии. Ее руки безжизненно свисали. Всклокоченные волосы прикрывали бледное лицо. Когда-то белый хитон был пропитан кровью. Разорванная ткань являла глубокую рану, лишившую жизни и её, и их не родившегося ребенка. Туор прижал бездыханное тело любимой к груди и, уронив голову, заплакал. Люций, стоявший за его спиной, не произнес ни слова. Его верхняя губа нервно задергалась, и он сжал кулаки. В небе над Гизой стали появляться остальные ангелы, что полюбили этот город за многие века… *** Ноэль прижимало к груди мертвого сына, раскачиваясь из стороны в сторону. Слезы текли по лицу музы. Она не слышала рыданий смертных, которые разносил ветер над всем Вавилоном. Боль собственного горя сделала ее глухой к чужим страданиям. Губы музы шевелились, что-то нашептывая, огромные крылья нервно вздрагивали… Азазель не верил своим глазам. Сотни тел лежали на песке, пропитанном кровью погибших детей и их родителей, которые пытались защитить свои чада. Ангел вытирал лицо от плевков, которые летели в него, пока он шел по улицам Вавилона. Ангел потерял дар речи. Он молчал, не в силах сказать, что либо. Женщины кидали на него злобные и презрительные взгляды. Одна из матерей убитого ребенка подобрала камень, лежавший у ее ног, и швырнула в ангела, попав в голову. Азазель лишь прикрыл глаза. Тонкая полоска крови пересекла его лоб. Над головой раздался шелест крыльев, и он поднял взгляд. Начинающие темнеть небо заполнили белые крылья. Голоса на улицах города стихли. Теперь появление ангелов на Земле вызывало не радость в сердцах смертных, но боль и ужас. *** Тьма окутала Землю. Луна лениво ползла по небу, тусклые звезды начали прятаться за наплывающими тучами. Тысячи траурных костров осветили этот Мир. Толща земли и песка скрыла под собой в эту ночь всех умерших, оставив живым боль и скорбь. В каждом уголке Земли оплакивали тех, чьи души покинули этот мир. Вместе со смертными свои слезы проливали и ангелы. Эти величественные небесные создания рыдали, не скрывая слез, надеясь только на одно – лишить жизни тех, кто сделал это. Люций ходил от одного костра к другому. Где бы он ни появился, смертные тут же отводили взгляд, шепотом посылая проклятия. Он искал своего верного друга. Резко развернувшись, Высший направился к пирамидам, оставляя город позади. Он шел по песку, еще хранившему тепло солнечных лучей. Освещенные пламенем костров пирамиды, приближались. Люций почувствовал Туора сквозь всеобщую боль, которая разрывало его сердце. Ангел где-то здесь. Высший осмотрелся. На вершине одного из колоссов он разглядел еле заметную фигуру, явил крылья и взмыл вверх. Туор сидел на вершине пирамиды. Его взгляд был направлен вдаль. - Не помешаю? – шепотом спросил Люций, плавно опускаясь рядом. - Нет, – сухо ответил ангел. Высший сел на серые камни. - Скажи мне, почему они это сделали? – не поворачивая головы, спросил Туор, глядя вникуда. - Ты действительно хочешь услышать? Ты сам понимаешь и без моих слов, – вздохнул Люций. - Я хочу, чтобы Он почувствовал то же, что и мы. Что почувствовали все они! – Туор обвел рукой город, лежащий перед ними. – Я хочу их смерти… Ангел на миг замолчал и тут же спросил, посмотрев на Люция: - Ты мне поможешь? Высший встал во весь рост, развел в стороны руки и закрыл глаза. Его черные локоны заиграли в порывах легкого ветра, волоски перьев задрожали. Вокруг Люция закружился водоворот белых искр. В то же мгновение его грудь вздыбилась, спина прогнулась, и Серафим вспыхнул ярким сиянием, выпуская на свободу тысячи глифов, которые с легкой дымкой растаяли в воздухе. Свет исчез так же неожиданно, как и появился. Туор убрал от лица ладонь. На какое-то время он ослеп и теперь мотал головой. - Что ты сделал? – спросил он, потирая глаза. - Я попросил наших собратьев прибыть в Гизу. Всех, кому я могу доверять. - И много таких? - Увы, - Люций вновь опустился на камни. - Меньше, чем хотелось бы. Все, кто строил Атлантэон. Я знаю, что многие из них потеряли сегодня… - Он замолчал. Туор удивленно посмотрел на друга. - Я не один?! - Боль утраты коснулась очень многих ангелов. Тысячи наших братьев и сестер сегодня омывают слезами Землю, – Высший вздохнул. – Скажи мне, где она нашла последний приют? Я хочу… - Не переживай, она слышит тебя, – перебил его Туор. – Моя муза упокоилась здесь, – Он провел ладонью по серому камню. – Гиза была для нее настоящим домом, им и останется. Я хочу узнать имя, Люций. - Варфоломей, – коротко ответил Высший. – Я прочел смертную. Он руководил резней в Гизе. Извини… Серафим расправил крылья и полетел вниз. У подножия пирамиды, на песке, сидел Агарес. Люций всматривался сквозь темноту в длинный, узкий проход, ведущий внутрь каменного колосса. - Там кто-то есть, – шепотом сказал он. – Я чувствую. - Почему она умерла? Мы же бессмертные, – спросил Агарес. – Я не понимаю. Высший обернулся. - Она отдала всю Силу, пытаясь спасти ребенка, но ее было слишком мало. Боюсь, никто не смог бы ей помочь. - Даже ты? - Даже я, Агарес. Дождешься меня? - Спросил Серафим. Ангел кивнул. Ночное небо разразилось проливным дождем. Люций шагнул в темноту прохода. Его глаза, мгновенно привыкшие к отсутствию света, безошибочно вели по узкому коридору. Люций точно знал, куда идти, и не боялся заплутать в бесчисленных лабиринтах пирамиды. Темные коридоры постепенно сужались, и Люций втянул крылья. Передвигаясь боком и пригнувшись, он дошел до маленькой комнаты, которой заканчивался этот путь. В одном углу Высший уловил еле заметное движение и в его ладони вспыхнул огненный шар, осветивший помещение. Женщина, прижимающая к груди дитя, жалась в угол, выставив пред собой руку. - Прошу, не надо… - шептала она. - Я не трону тебя, успокойся, – сказал Люций. – Ты кто? Как ты здесь оказалась? Глаза смертной были полны страха. - Меня зовут Лайла. Я из Вавилона. Меня спрятал здесь мой… - Она замялась, - Мой ангел. - У него есть имя? – Серафим спрятал огненный шар за спину. - Аваддон, – на глазах женщины выступили слезы. – Он сказал, что здесь нам не что не грозит. Чуткий слух Люция уловил приближающиеся шаги. Он резко развернулся, выхватил меч и направил клинок в сторону прохода. Отсветы огня играли на угольно-черной коже вошедшего ангела. - Как ты… - опешил Аваддон. - Не волнуйся, - ответил Высший, убирая меч в ножны. – Я не причиню им вреда. Ответь мне только на один вопрос: как ты узнал? Аваддон подошел к женщине и опустился на колени. - Я не знал. Рафаэль начал о чем-то догадываться, а несколько дней назад он нашел их в Вавилоне, поэтому я спрятал их здесь. Я не знал, Люций! Ты мне веришь? – Он посмотрел на Серафима. - Верю, брат. Береги их! Возможно, твой ребенок единственный, кому удалось выжить. Люций сжал ладонь, и огненный шар исчез…