Haunted

Фэй жила в тумане усталости и тусклой тьмы следующие пару дней. Хотя ее родители были далеко и Гарри не показывался, Фэй никогда не чувствовала себя полностью одинокой. Не в течении дня или ночи. Всякий раз, когда Фэй засыпала, она оказывалась в самых неожиданных местах, таких как кухня, мужчина преследовал ее в снах, и когда она просыпалась, часто в холодном поту и со слезами на щеках, чувство того, что за ней кто-то следит, не покидало ее. Через несколько дней родители Фэй вернулись домой, взяв несколько выходных, чтобы провести их с дочерью. С ней никогда такого не было. Ее первой мыслью было то, что Гарри ушел и ее родители дома, все меняется. Фэй надеялась, что тьма начнет исчезать, но стало еще хуже. Ни один день не прошел без боли, разрушающей все внутри нее. Ни один день тело Фэй не дрожало от страха или от мысли, что она видела мужчину, который наблюдал за ней издалека, следя за каждым ее движением и терпеливо ожидая, когда она сделает ошибку. После нескольких дней страданий от тьмы, которая вновь захватила тело Фэй, она пришла к выводу, что не могло становиться хуже, с или без ее родителей. Но она снова ошиблась. Это случилось в полдень за два дня до того, когда родители Фэй собирались вернуться к работе. Мама отправила Фэй в кровать, чтобы вздремнуть после того, как она чуть не заснула во время обеда. Зная, что не хотела засыпать, Фэй неохотно поднялась в комнату и легла в свою кровать. Лежать в кровати было неудобно, было слишком жарко или слишком холодно, и матрац казался комом, словно кто-то наполнил его двумя десятками камней. Ее тело было слишком тяжелым, чтобы двигаться. Поэтому у нее не было выбора, и она осталась в кровати. Что случилось с Фэй, не случиться в мгновение ока, оно будет взбираться вверх по ней. Это было медленная и мучительная пытка. Не достаточно больно, чтобы заставить человека кричать, но достаточно мучительная, чтобы заставить человека вертеться в дискомфорте и сжимать зубы вместе. У Фэй все началось с правой руки, сначала было только чувство, что мышцы дергались и содрогались. Но затем боль стала более интенсивной и двигалась дальше вверх по руке. Фэй старалась игнорировать это, думая, что это все ее фантазия. Может, боли не было, только в ее разуме. Она действительно хотела, чтобы это было правдой, но боль, которая распространилась по всему телу, стала более интенсивной, чтобы игнорировать ее. Вместо этого она извивалась под одеялом. Она хотела выползти из собственной кожи и свернуться в клубок в каком-нибудь углу. Через некоторое время Фэй не могла терпеть это, и слезы потекли по ее щекам, ее измученное тело начало трясти. Ей удалось перевернуться на бок и переместить руки к лицу, когда она заметила это. На запястьях, где должны быть видны пурпурно-зеленоватые вены, были только черные изогнутые и перекрученные, словно корни дерева, вены. Фэй пялилась на темноту под кожей. Она ничего не хотела, кроме того, как кричать, но она не могла. Она не могла произнести и звука. Просто лежала там, смотря на черные вены своими большими карими глазами. Фэй чувствовала страх внутри себя. Она была напугана тем, что происходит с ней, ее пугало то, кем она может стать. В это же время ей было интересно, что она сделала не так, чтобы заслужить все это, все, что с ней случилось, было с тех пор, как они переехали в этот дом. Почему она страдает? Почему она единственная, кому всегда больно? Когда Фэй спустилась вниз к родителям без сонливости и мыслей, беспокоящих о том, кем она становится, она прикрыла кожу длинными рукавами рубашки. Она стояла перед зеркалом, чтобы успокоиться, прежде чем пошла вниз по лестнице, ей до сих пор казалось, что чернота была видна на ее коже. — Ты чувствуешь себя лучше, милая? Я надеюсь, ты немного отдохнула, — сказала мама Фэй, когда та зашла в гостиную, сев на диван. — Эм, да, — соврала Фэй и посмотрела на спрятанные руки. Она не была уверена, почему не говорила родителям о том, что происходит в доме. Может, потому, что они подумают, что это действительно плохая отговорка, чтобы заставить их переехать, потому что призраки не настоящие, это просто твоя фантазия. Тень, звук могут превратиться в монстров, таящихся в темноте. Фэй посмотрела на своих родителей, ее отец молча смотрел телевизор, а мама читала книгу. Она знала, что скучала по ним, но смотря на них, она все еще чувствовала, что скучает еще по кому-то. Кто-то в подсознании Фэй хотел быть там, но его там не было, что значило, что там все еще пустая дыра, нуждающаяся в заполнении. Даже не подозревая это, Фэй переместила руку туда, где сгибается другая рука. Она медленно переместила взгляд на руку, застывшую на мягкой ткани рубашки. Она точно знала, что под ней. Шрам в форме буквы "Г". Был ли он тем, по ком она скучала? Но Фэй даже не пришлось задавать себе этот вопрос, потому что она и так знала ответ. Ей казалось, что ответ был глубоко внутри нее. По какой-то странной причине она, возможно, никогда не поймет, что скучает по присутствию Гарри. По парню, который обещал, что никогда больше не сделает ей больно.