Обычная история

Легкая женская рука неуверенно коснулась фотографии, пальцы медленно прошлись по лицу изображенного на ней мужчины: идеальная прическа, нахальная ухмылка и пронзительный взгляд насмешливых голубых глаз. Несмотря на черно-белый снимок, она знала, что они голубые... Нервно сжав губы, она заправила за уши темные пряди коротких волос, привычным жестом подавляя волнение, и закрыла картонную папку. Но даже после этого его лицо все еще оставалось перед глазами. Это фото… Не отпускало ощущение, что, даже находясь перед полицейским, делающим положенный при аресте снимок, он не переставал играть на публику, будто позировал очередному фотографу для обложки модного издания. Сплошная надменность и самодовольство. Краешки её плотно сомкнутых губ приподнялись в циничной усмешке. А ведь когда-то он был совсем другим... Впрочем, и от нее прежней ничего не осталось. Бросив папку с делом на стол, она сдернула со спинки стула пиджак и направилась к выходу. Клуб, расположенный в самом центре оживленного авеню, неожиданно оказался весьма популярным заведением. Медленно проехав мимо, она поняла, что не стоит даже пытаться найти здесь свободное место: занята была не только прилегающая стоянка, но и добрая половина квартала. С легким недоумением поразившись тому, что частная вечеринка может вызвать такой ажиотаж, она в конечном итоге только обрадовалась возможности пройтись. Для того, чтобы привести свои мысли в порядок и унять наконец это нелепое волнение, свежий вечерний воздух был очень кстати. Оставив машину выше по улице, она спустилась к тротуару и не спеша направилась обратно к нужному ей зданию. Лучи заходящего солнца мягко пригревали, окрашивая все вокруг в теплые спокойные тона, и это должно было бы умиротворять, но, к собственной досаде, чем ближе она подходила, тем все более сильное беспокойство охватывало её. Отсюда уже прекрасно просматривался освещенный прожекторами вход, а вместо свойственной ей абсолютной собранности она ощущала, как бешено колотится сердце. Это было каким-то абсурдом, ведь прошло столько лет… Войдя в здание, она оглянулась по сторонам и, увидев службу охраны, пошла прямиком к ним. Слава Богу, приятная прохлада помещения немного остудила голову, возвращая все её мысли к делу, из-за которого она здесь, а давно ставший второй натурой профессионализм словно выступил вперед, заслоняя собой волнение. Перекинувшись с одним из секьюрити парой фраз, без труда обнаружила нужный коридор и, пройдя несколько шагов, очутилась в просторном зале. Количество находящегося там народа впечатляло, со всех сторон раздавались восторженные овации, суетящиеся девушки выстроились в очередь за автографом; она машинально сощурилась, стоило защелкать ослепляющим вспышкам фотоаппаратов, и усмехнулась, вновь удивляясь размаху мероприятия. Но все это в одночасье испарилось в еще одном ярком всполохе, едва она заметила его… Окружающие звуки смолкли, были слышны только гулко отдающиеся во всем теле удары сердца. Неожиданно не зная, куда деть собственные руки, она в который раз заправила каштановые пряди за уши и насильно заставила себя задержать дыхание. Буквально секунда понадобилась ей, чтобы все же совладать с нервами и принять хотя бы напускное спокойствие. Сведя от решимости зубы, она шагнула вперед к барной стойке, одновременно вынимая полицейский значок, и практически безразлично позвала: - Мистер Касл? - Где расписаться? – отточенным движением потянувшись в карман за ручкой, он развернулся на ее голос, всем своим видом выражая усталую снисходительность. - Детектив Кейт Беккет, полиция Нью-Йорка, - уже прекрасно контролируя себя, тоном, типичным для представителя власти, уверенно произнесла она. - Я бы хотела задать вам несколько вопросов по поводу убийства, совершенного сегодня. Еще только минуту назад владеющая им надменность стремительно уступила место растерянности. Рука, взметнувшаяся в воздух, зависла с зажатой в ней ручкой. Это была она. В самом деле она... Секунда болезненного наслаждения, другая, а она по-прежнему стояла перед ним. Касл все еще пребывал в неверии. Но… Эти глаза. Удивительные. Совершенно невероятные. Они могли принадлежать только той, которую он пытался столько времени забыть и вместе с тем бережно хранил каждое воспоминание о ней… Сентябрь 1998 года... Не отрывая взгляда от пачки бумаг, удерживаемых в руках, Рик небрежно завалился на неширокую односпальную кровать прямо в ботинках. Закинув ногу за ногу, с горящим нетерпением принялся пролистывать страницы, разыскивая нужную ему. Несмотря на то, что он ни на секунду не поверил в эту затею, его буквально снедало любопытство. Не каждый день тебе предлагают роль в настоящем полнометражном фильме, к тому же еще и в костюмированном. Особенно когда ты не имеешь к актерству ни малейшего отношения, если, конечно, не брать в расчет матери-актрисы. Касл усмехнулся: кто бы мог подумать, что именно это окажет медвежью услугу. Он приехал сюда как один из сценаристов, как консультант детективной составляющей всего проекта, но сейчас, вместо того, чтобы, сидя в тенечке, спокойно наблюдать за съемочным процессом, держал перед собой текст завтрашнего эпизода, где ему предстояло заменить пострадавшего актера. Звонок давнего приятеля по колледжу совершенно внезапно перевернул всю его жизнь с ног на голову. Колин Дурбах, режиссер, специализирующийся в основном на короткометражках и рекламных роликах, загорелся грандиозной идеей снять настоящий художественный фильм и звал Касла, а вернее, практически умолял взяться за написание сценария по книге. На разумные возражения Рика о том, что он никогда не занимался ничем подобным, Колин резонно заметил, что недавно вышедший криминальный роман его авторства, несмотря на то что пока не успел завоевать широкую читательскую аудиторию, получил неплохие рецензии у критиков. А это весьма значительно. Эти ребята не часто жалуют своим вниманием начинающих авторов. Поэтому с разработкой сценария он точно справится. Еще одним сюрпризом для Рика оказалось то, что развитие сюжета происходило в Англии девятнадцатого века. Он снова попытался откреститься, в ужасе уверяя, что тонкости данной эпохи для него темный лес. Но прохвоста Дурбаха было не так-то просто сбить с выбранного пути, он твердил, что исторической спецификой будет заниматься еще один консультант, и значит за достоверность можно не волноваться. А вот профессионала, разбирающегося в детективном деле подобно Рику, им больше не найти. Последним, можно сказать, добивающим аргументом стало то, что замявшийся вдруг Колин нервно почесал рыжеватую бородку и обреченно признался в довольно скромном бюджете фильма, учитывая грандиозность всего проекта. Декорации, натурные съемки, а уж костюмы - все это требовало таких затрат, что они просто не могут позволить себе нанять еще и профессионального сценариста, тем более со знанием криминалистики. Сказав это, Дурбах не спускал с Рика страдальчески-печальных глаз, изо всех сил давая понять, что судьба всего фильма целиком зависела теперь от него. И Касл, от души посмеявшись над горькой правдой, неожиданно для себя самого согласился. Справедливости ради нужно было признать, что это предложение поступило как нельзя вовремя: брак с Мередит трещал по швам уже давно, а после того, как она в очередной раз предпочла съемки на другом конце страны тому, чтобы хотя бы эпизодически поприсутствовать в жизни своей дочери, Рик отправил ей документы на развод. Но несмотря на то, что Касл толком и не помнил их нормальной совместной жизни, это решение все равно далось ему нелегко. К тому же накопилась и усталость от продолжительной и напряженной работы над книгой, которая писалась с трудом, ведь происходящее вокруг совсем не способствовало вдохновению, поэтому звонок Колина показался, если не подарком, то точно возможностью увидеть совершенно новые горизонты и хотя бы ненадолго забыть о проблемах. Да и Марта двумя руками поддержала эту идею, подтвердив, что ему необходимо отвлечься. Она героически пообещала, что с удовольствием позаботится о четырехлетней Алексис, и даже провела небольшую познавательную лекцию о закадровой жизни, как всегда увлекшись и начав вспоминать то, о чем Рик предпочел бы даже не догадываться. В общем, какие бы не существовали причины, Касл стал полноправным участником съемочной группы, адаптировав всю детективно-приключенческую часть книги под сценарий. Все юридические и технические вопросы были благополучно решены, студия запустила проект под рабочим названием «Убийство в графстве Вустершир Воркс» и перешла непосредственно к съемкам. И вот уже неделю Рик находился в живописном захолустье под многоговорящим названием Нью-Касл, штрихуя всплывающие по ходу вычитки нестыковки и невольно наслаждаясь удивительной красотой этого места. Вернее, всё это было до сих пор, а в данный момент он, нервно грызя карандаш, пытался отыскать в ворохе бумажек нужную ему сцену. Наконец интересующий его отрывок был найден, и Касл стал жадно просматривать диалоги, стараясь представить себя в описываемых обстоятельствах. И чем дальше он продвигался, тем все более обреченным становилось выражение его лица. Кажется, Колин говорил о незначительном мелькании в кадре, а он насчитал уже целых три реплики. Наспех собрав разбросанные листы сценария, Рик торопливо поднялся с кровати и, не задерживаясь, выскочил из номера. Толкнув дверь на улицу, он едва не сбил с ног двух мужчин, собирающихся войти в гостиницу. Касл сразу же вспомнил, что сегодня должен приехать весь основной актерский состав. Словно в подтверждение его мыслей, глаза наткнулись на гору стоящих поодаль чемоданов и сумок, а по всему вымощенному брусчаткой дворику сновали многочисленные люди. Водитель автобуса, доставившего их сюда, опустил на землю оставшийся багаж и, отсалютировав кому-то на прощание рукой, поднялся в салон. Несколько минут с интересом поглазев на вновь прибывших, будто пытаясь угадать в них героев книги, Касл почувствовал, как его охватывает нетерпение, уже с завтрашнего дня начинался полноценный съемочный процесс, в который он тоже внес свой вклад. Но опомнившись вдруг, что от него ждут еще и другого вклада, быстро пересек двор и зашагал вниз по улице. Неширокая дорога, всего на две полосы, впрочем, других здесь не существовало, простилалась между рядами высоких, посаженных много лет назад деревьев. Наверное, когда-то, когда асфальт не являлся еще чем-то совершенно обыденным, по ней, усыпанной гравием или просто плотно накатанной, проезжали экипажи и не спеша прогуливались элегантные леди и джентльмены. Рик не первый раз ловил себя на том, что в этом месте он то и дело мысленно обращался к прошлому. То ли потому что невольно проникся атмосферой романа, над сценарием которого столько работал, то ли причина крылась в самом городе. Чаппаква, самый благоустроенный район Нью-Касла, был выбран вовсе не случайно, здесь находилось старинное поместье, идеально подходившее для съемок исторического фильма. Стоящее в некотором отдалении от городской инфраструктуры и весьма впечатляющее своими размерами, оно было построено в широко распространенном в прошлые века романском стиле, но уже с явно проглядывающими признаками эклектики. Канонической формы башенки, расположенные по всему периметру, множество замысловатых балюстрад, закругленные окна - все это как нельзя лучше соответствовало виденью режиссера. Когда они только приехали сюда, Колин бегал и восторженно объяснял каждому, что вот эти арки, заплетенные плющом, и удивительным образом не поблекшая черепица - это его ожившая мечта, то, что он своим фильмом донесет до будущих поколений. Касл же, напротив, глядя на наследие ушедшей эпохи, её великолепие, эстетику, шарм, не мог не задумываться над тем, какими были люди, жившие здесь столетия назад. На самом деле, поначалу заскучав от непривычной тишины Нью-Касла, Рик уже успел влюбиться в это место, сложно было даже поверить, что всего какой-нибудь час на скоростном поезде отделяет этот утопающий в зелени оазис от пыльного и шумного Нью-Йорка. Довольно близкое соседство с крупнейшим мегаполисом совершенно не отражалось на спокойной и размеренной жизни провинциального городка. Небольшие уютные домики и немногочисленные шикарные особняки затерялись среди растущих повсюду дубов и кустов жимолости. Никаких потрясений и скандальных событий, местным жителям неведомы были скопления машин или толпы на улицах. Велосипедные или пешие прогулки, самый обычный кинотеатр, кофейня Старбакс, расположенная на центральной площади Чаппаквы - в основном это и составляло весь досуг. Но главным, бесспорно выделяющим это место среди себе подобных, была окружающая природа. Сохранившиеся почти в первозданном виде леса, бескрайние поля, заросшие травами и цветами, поразительной чистоты голубое озеро. Первые пару дней Каслу казалось, что он просто ошалеет от избытка свежего воздуха. Оказавшись на маленькой деревянной пристани, со всех сторон окруженный впечатляющей, поражающей великолепием природой, он вдруг невольно замер, почувствовал, как вся эта красота поглощает его своей безмятежностью, какой-то мощью и величием. Безжалостно окунает в осознание того, что он всего лишь песчинка, минутный всплеск в жизненном потоке вечности. С тех самых пор он каждый день приходил к этому пирсу, усаживался в беседке на берегу под громадным раскидистым вязом и смотрел на спокойную гладь озера. Здесь многое становилось гораздо понятнее, в голове прояснялось, и все происходившее в его жизни не казалось настолько безнадежным. Он переставал изводить себя сомнениями, что, может быть, приложил недостаточно усилий и в их с Мередит отношениях возможно было еще хоть что-то спасти. Хотя бы ради Алексис. Задумавшись, он чуть не пропустил узенькую тропинку, уводящую вбок от дороги. Перемахнув через невысокую живую изгородь, он обогнул зеленые насаждения и очутился на пестрящем цветами лугу. Касл давно приметил этот путь, позволяющий существенно срезать расстояние до режиссерского трейлера. Легкой трусцой спустившись вниз по склону, он обратил внимание на проходящую у самого подножия холма тренировку по фехтованию. Чтобы максимально эффективно задействовать время, отведенное им для съемок в Нью-Касле, небольшие эпизодические съемки начали проводить практически сразу, как только первая часть группы приехала и обосновалась на месте. Пока операторы и художник-постановщик искали выгодные ракурсы и наиболее удачный свет, устанавливали оборудование и доводили до соответствия декорации, уже полным ходом шел съемочный процесс проходных сцен с поединками по фехтованию и конными прогулками. Повышенное любопытство Касла вызвал именно бой. Когда он наблюдал за прошедшими специальную подготовку актерами и тем более за профессионалами, участвующих в фоновых сценах, за тем, как мастерски сражаются они на шпагах, делая эффектные выпады и молниеносно парируя удары, Рик будто и впрямь попадал в прошлое. В нем самом просыпался азарт, и давным-давно ушедшая эпоха манила к себе, погружая во что-то волнующее, когда фехтование было не просто изящным и романтичным видом спорта, а настоящим боевым искусством, прекрасным и одновременно смертельно опасным. Когда уделялось так много значения этикету, а «честь» была совсем не пустым словом. Рик, как ребенок, позволял воображению разыграться и пожалеть о том, что, несмотря на наличие явных преимуществ, современный мир был так многого лишен. Пообещав себе, что при первой же возможности непременно обучится фехтованию, Рик поморщился, идя уже мимо конюшен, расположенных на заднем дворе имения. Именно благодаря самовольно устроенным некоторыми актерами скачкам, ему и приходилось теперь заменять Хэнка Сильвера. Он снова вздохнул и дернул ручку трейлера. - Колин? – ввалившись с яркого, залитого солнцем дня в темное пространство, Касл замер на секунду, вокруг чего только не было. Осторожно сделав шаг, он споткнулся о стоящий на пути ящик, один из десятка подобных здесь. У левой стены в полнейшем хаосе был свален реквизит: какие-то шляпки и веера, несколько шпаг и плетеные корзины. Зачем-то лежало огромное колесо от телеги или кареты, так сразу не разберешь. На металлической этажерке в самом углу стояло несколько увесистых канделябров разного размера и большой медный чайник. На нижней полке виднелась коробка со старинным сервизом, все предметы которого были проложены бумагой. Воображение Рика моментально нарисовало картину убийства, тщательно прописанного им в сценарии, и он еще раз вернулся глазами к кованым подсвечникам. А ведь Дурбах оказался прав, заявив, что будет жить не в гостинице, а в трейлере, чтобы полностью пропитаться атмосферой тех событий. Касл обвел глазами помещение, размышляя над тем, под каким из завалов может находиться кровать, и вздрогнул от неожиданности, когда Колин вдруг подал голос. - Дружище, у меня уйма дел, и, если ты пришел с какой-то определенной целью, я тебя слушаю, потому как полюбоваться на реквизит ты можешь и в соседнем вагончике, - не поднимая курчавой головы от бумаг, рассыпанных по маленькому столику, пробурчал Дурбах. – Тебе необходимо найти профессионального актера, - все еще недоуменно осматриваясь по сторонам, проговорил Касл. - Я не смогу это сыграть. - Рикки, - Колин все же оторвался от записей, удостоив гостя вниманием, - ну где я возьму сейчас актера, ты подумай. У нас все расписано поминутно, - он принялся рыться в разложенных повсюду листах. - Ты знаешь, во сколько обходится аренда имения? А проживание всей команды? Я и так сбился с графика благодаря Хэнку, еще и проблемы с его поломанной рукой расхлебывать. Мне некогда проводить кастинги и искать замену, тем более на совсем крошечную эпизодическую роль. Касл, мы здесь на три недели и только, потом возвращаемся в Лос-Анджелес к уже полностью готовым павильонам с декорациями. В загородном особняке происходит завязка основного сюжета - убийство дядюшки. Он пышно празднует юбилей, на который съезжается куча приглашенных, в том числе и Ирен, племянница его жены. А утром его обнаруживают мертвым. Племянница остается поддержать безутешную тетушку, и у тебя всего две сцены, где твой персонаж сталкивается с ней по роли. С племянницей, не с тетушкой! Затем действие переносится в Лондон. Ну что я тебе рассказываю, ты и сам прекрасно знаешь сценарий! Сюда были вывезены только люди, задействованные в натурных съемках, где мне взять еще человека? Искать среди местных некогда, а вы с Хэнком очень схожи типажом. К тому же, весьма удачно лягут уже отснятые с ним фоновые сцены со скачками и поединками. И главное, - Колин поднял вверх указательный палец, - я ведь не случайно предложил эту роль именно тебе. Ты же потомственный актер. Касл посмотрел на него, в ужасе округлив глаза. - Рик, твоя мать актриса, ты все детство провел за кулисами театра, просто впитав в себя дух лицедейства. Да и жена у тебя актриса! Так что успокойся и прекрати выбиваться из семейной идиллии. - Бывшая жена, - проворчал Касл. - И ты прекрасно знаешь, что семейная идиллия - это что-то неведомое для меня. Я про нее только в книжках и читал. - Тем более! Рик, эта пустышка тебя никогда не стоила, и сейчас появился шанс доказать, что и как актриса тоже. - Слушай, ну не актер я. Постоять для массовки, конечно, могу, но вот играть лицом, говорить все эти замудренные речи. Колин, у меня там целый диалог с этой Ирен! Ты только послушай, - Касл полез в бумажки, разыскивая глазами нужные строчки, а найдя, всплеснул рукой, театрально декламируя: - Почему судьба была к нам так несправедлива! Неужели мы обречены всю жизнь провести врозь?.. - Ну и в чем ты увидел сложности, Рикки? Не обращай внимания на непривычную и вычурную речь, просто выучи текст наизусть. А эмоции… включи воображение. Откинь то, что это произошло не в наше время, и ты увидишь встречу бывших возлюбленных, которых когда-то разлучили. Её насильно выдали замуж, а он, не придумав ничего лучше, отправился слоняться по Европе, в надежде залечить душевные раны. Ну, как-то так, - Дурбах глянул на притихшего Касла. – Рик, ты что, не расставался с женщинами? Вот представь, встречаешь ты свою бывшую, которая была светом в окне, смыслом всей твоей жизни, - Колин воодушевленно взмахнул руками, видимо, изображая неземную любовь. Потом вдруг застыл и, выдернув карандаш из-за уха, бегом вернулся за столик, принявшись что-то стирать в разложенных на столе бумагах и сразу же вписывать совершенно иное. – Просто успокойся, там роли-то на две минуты. Зато сколько новых впечатлений, которые наверняка пригодятся тебе для будущей книги. Печально посмотрев на уже полностью захваченного идеей друга, Касл понял, что ему все же придется играть и, кинув последний взгляд на канделябры, понуро покинул трейлер.

*** *** ***

Рику всегда нравилось примерять на себя разные образы, но обычно это происходило на Хэллоуин или когда он устраивал представления с переодеванием для Алексис, сейчас же о развлечениях не шло и речи, и Касл испытывал самый настоящий восторг. Все же было что-то завораживающее во всех этих приталенных камзолах и шейных платках, он снова подосадовал, что не родился несколькими веками раньше. Развернувшись к огромному во весь рост зеркалу другим боком, Рик невольно расправил плечи, одергивая удлиненные полы сюртука. Светло-серый, с легким голубым отливом, он словно нарочно подчеркивал цвет его глаз, Касл разгладил ладонью синий, вышитыми по всему полотну серебряными узорами жилет, еще раз проверяя, правильно ли заправлен в него шелковый шейный платок. Стоило только поднять руку, и широкая кружевная манжета легкой фалдой опала на узкий рукав камзола, снова вынуждая Рика вытянуться по струнке. Сделав несколько шагов туда и обратно, чтобы освоиться в непривычно узких светлых брюках, он пригладил и так идеально зачесанные назад волосы и вышел из гримерки на улицу. Вся территория перед главным входом в особняк напоминала муравейник, народ суетился, разговаривал, что-то передвигая и устанавливая. Молодые люди в таких же, как и у него, старинных костюмах общались с облаченными в джинсы и футболки работниками команды. Все они вперемешку представляли собой довольно занятное зрелище, но сейчас Каслу было не до того, и он, осторожно переступив проложенные для операторской тележки рельсы, направился к Колину, что-то возбужденно объясняющему группе актеров. - Последний дубль и переходим к следующей сцене. Джонни, будь добр, соберись. О, Рикки, ты бесподобен, - Дурбах внимательней задержался взглядом на подошедшем к ним Касле, - просто идеальное попадание в образ. Даже жалко, что ты у меня эпизодник. Десять минут и твой выход, так что будь поблизости. Каслу больше не казалось, что он мог бы припеваючи жить в девятнадцатом веке, нося все эти восхитительные вещи. Тесный, из атласного шелка жилет сдавливал так, что каждый вдох уже отдавался в ребрах ноющей болью, а надетый поверх него не менее плотный камзол еще и усиливал эффект. К тому же все эти слои одежды, вкупе с волнением, отлично способствовали тому, что тонкая батистовая сорочка, похоже мокрая уже насквозь, прилипла к спине, ничуть не добавляя комфортности. Они в четвертый раз прогоняли сцену разговора бывших друзей, которые, встретившись на балу, устроенном в честь юбиляра, вышли подышать воздухом и, как водится, вспомнить былые времена. Слов в этой сцене у Касла было немного, и основной его задачей являлось изображать из себя скучающего Денди, изредка проявляя интерес к беседе. Каждый раз Дурбаха что-то не устраивало, и все переснимали заново. Слава Богу, последний эпизод, кажется, удался. - Так, парни, двигаемся дальше. Вечереет, солнце ждать не будет! Давайте, по местам, - раздалась команда режиссера. – Рик, расслабься и прекрати вытирать лоб кружевной манжетой. Джентльмены из Англии носили кипельно-белые накрахмаленные манжеты, а не засмоктанные тряпочки неопределенного оттенка, ты стер уже весь грим со лба. Переведя дыхание, Рик шумно выдохнул, отчего края заправленного в жилет шейного платка слегка выбились. Тихонько поражаясь, как его угораздило во все это влипнуть, он снова заелозил ладонью по лбу, тут же получив нагоняй от девушки-гримера, что естественно не ускользнуло от внимания Дурбаха. - Рик, выражение твоего лица никуда не годится. Послушай, ты стоишь и рассеяно вслушиваешься в разговор, попутно лениво обозревая окрестности, такая ненавязчивая светская беседа. Ты щеголь и дамский угодник. Я прошу тебя, сделай циничное лицо, соответствующее прожигателю жизни, а то ты скорее похож на девицу, которая вся извелась от нервов, ожидая своего первого бала. Джонни замечает вслух, что показалась карета Стэнтонов, и задумчиво уточняет, а не ты ли был знаком с леди Стэнтон. Услышав его слова, ты застываешь истуканом, потому что действительно был с ней знаком, ты же помнишь сценарий, Касл, девушка, с которой вас разлучили обстоятельства. Так вот, не чувствуя вдруг собственных ног, ты медленно разворачиваешься к подъезжающей карете. Проще простого! Всем все понятно, значит, снимаем дальше. Пол, карета готова? - Как я могу повернуться, если застыл истуканом? – нервно облизнув пересохшие губы, поинтересовался Касл. Указывающий перст режиссера завис в воздухе, а живые темно-карие глаза сверкнули из-под свисающей на лоб волнистой челки. - Рикки, просто делай, что тебе говорят, и все. Я бы предъявил все нестыковки в сценарии тебе, но вся светская болтовня была на совести Роберта. Обопрись локтем о колону… Небрежно Рикки, небрежно, такая вальяжная поза. Вы с ребятами болтаете, ну, во всех веках мужчины любили поговорить, и наверняка темы были одни и те же, только жаргон менялся, - не выдержав, Колин поспешно подошел к Рику и принялся его разворачивать. - Ты расслаблен и слегка пресытился жизнью. Вот! Уже лучше! Все, Пол, давай карету! В сотый раз только за последние двадцать минут Касл проклял момент, когда согласился на все это, оттянув высокий воротник-стойку, чтобы позволить воздуху принести хоть какую-то прохладу, он снова, как и требовалось, привалился к желтой кирпичной стене. Твердя себе, что ему надо пережить только три сцены, всего три малюсенькие сцены, и он будет восхищенно наблюдать за всем со стороны, уставился на Джонни. Главное, не пропустить, когда тот сообщит о приближающейся карете, чтобы вовремя развернуться. В этом нет ничего сложного, Колин прав, в конце концов, всегда можно переснять, Касл вдруг вновь почувствовал, как влага защекотала виски. А если он забудет, что говорить?.. Он уже забыл. Что за безумный день. И, кажется, он в самом деле застыл истуканом, потому что ноги одеревенели, теперь даже при всем желании не получится двинуться. Словно пробуждающий звонок будильника, слова Джонни мгновенно вывели его из раздумий, и Рик, вспомнив о наставлениях Колина, приняв пресыщенный вид, повернулся, старательно изображая заинтересованность. Слегка качнувшись, на подъездной аллее дома показался черный элегантный экипаж. Подкатив прямо к парадному, кучер натянул поводья и плавно остановил лошадей. С козел тот час же спрыгнул сидящий рядом лакей и, распахнув покрытую лаком дверцу, проворно откинул подножку кареты. Степенно, даже с какой-то небрежной грацией, из экипажа выбрался мужчина, сразу же развернувшись и протянув руку ожидающей внутри спутнице. Она, придерживая многочисленные юбки, лишь на мгновение коснулась предложенной опоры, затянутой в тонкую перчатку рукой, и изящно ступила на землю. Её чуть вздернутый подбородок взметнулся еще выше, когда она подняла лицо к горящему огнями окон фасаду дома. Все так же не смея шелохнуться, но больше уже не из-за сценария, Касл боялся моргнуть и смахнуть это видение. Похоже, волнение сыграло с ним злую шутку, и он наяву видел ту, которая жила здесь когда-то, настолько она была нереальной и… абсолютно настоящей. Он остановил взгляд на темно-каштановых волосах, замысловатой короной уложенных на затылке, лишь несколько волнистых прядей были свободно оставлены и обрамляли шею; на точеной фигурке, которую совсем не скрывал накинутый поверх плеч плащ. Ослепительное бархатное платье цвета бургундского вина словно огранка дополняло совершенный образ, подчеркивая тонкую талию и высокую грудь. Несильный порыв ветра поддел завитые локоны, и она мимолетно смахнула с лица невесомую прядку. Поворот головы, и Рик мог видеть прямой нос и чувственные губы, высокие скулы, еле заметно тронутые румянцем, маленькую родинку на щеке, будто магнитом притягивающую взгляд. Красивое, но полностью лишенное каких-либо эмоций лицо, казалось, происходящее вокруг её мало заботило. Прибывший вместе с ней мужчина галантно склонился, что-то проговорив, и девушка, послушно скользнув ладонью по изгибу его руки, позволила увести себя ко входу. Секундная вспышка… и она обернулась, длинные ресницы резко взметнулись, и Рик смешался от внезапно сбившегося дыхания.