Эра Мародеров.

Песня: Cee-Lo-Green - Forget you. Джеймс сидел в кресле уютной гостиной Гриффиндора и баловался заклинаниями. Одной рукой он выводил палочкой в воздухе витиеватые узоры, а другой беспрестанно лохматил волосы. Его беспокоила Лили. И Рем. И Сириус с его семейными проблемами. И родители... Джеймс опустил глаза на свиток пергамента, лежавшего перед ним уже около часа и вздохнул. Он спустился из спальни сюда, чтобы написать письма и отнести их в совятню, но в голову не лезло совершенно ничего. Он был опустошен и до смерти обеспокоен. Между тем, мысль о том, что Лили осталась в своей спальне одна на все каникулы, не давала ему покоя. Как жаль, что лестница в спальни девочек заколдована, а то он бы давно спрятался под мантией-невидимкой и проведал ее. Эванс сильно запала ему в душу и явно не собиралась оттуда вылезать, как бы он ни хотел этого. Также она явно не хотела вылезать из своей комнаты. Девушка не появлялась ни на завтраке, ни в библиотеке, ни в гостиной уже третий день подряд, и это тревожило Джеймса. Внезапно раздался скрип портрета, охранявшего вход в башню, и в гостиной собственной персоной явился Сириус Блэк. Джеймс округлил глаза. - Сушеные глаза дракона, что ты тут делаешь, Бродяга? - воскликнул он, взлохмачивая волосы. Сириус выглядел подавленным и усталым, но все же пытался выдавить из себя улыбку. Примерно с секунду он сдерживался, а затем его лицо стало приобретать красный оттенок. - Он принял метку, Сохатый, - прорычал Сириус, на ходу пиная кресло. - Черную Метку! Теперь он служит Ему. Теперь он один из Них. Джеймс мгновенно понял, о ком идет речь. - Регулус? - тихо произнес он и ошеломленно поглядел на друга. - Но...как?! Когда? - Не знаю, Джеймс. - Сириус выглядел таким убитым и злым, каким Джеймс его еще никогда не видел. Братья не ладили между собой, но Поттер знал, что Рег всегда был дорог Сириусу. - Скорее всего давно. А я и не заметил. Теперь уже поздно... Блэк рухнул в соседнее кресло и закусил губу. - Бродяга, расскажи, что случилось. - Джеймс взъерошил густую шевелюру на голове и шумно выдохнул. - Как ты узнал? Черные глаза Сириуса стали еще темней, аристократичные черты его лица исказились в гримасе боли. - Белатрисса рассказала, - горько процедил он. - Уж она-то не упустила случая поиздеваться надо мной. А я как дурак до последнего верил, что он изменится. Джеймс впервые за все время их дружбы не знал, что сказать. За окном в тусклом свете луны блестели дорожки снега, словно драгоценности королей, спрятанные в старинных пещерах, где-то высоко над школой чародейства и волшебства "Хогвартс" пролетала полярная сова, держащая в клюве письмо. Все вокруг было спокойно и тихо. Однако это было лишь внешнее впечатление. Надвигалась буря, и над волшебным миром нависла угроза. *** Лили лежала в спальне четвертый день и никуда не выходила. Она была одета в синюю пижаму, ее одеяло свисало с кровати, а рыжие локоны разметались по подушке. Девушка подумала о том, что сказал бы ее отец, узнав об этом. Николас Эванс обожал природу и спорт, и воспитывал Лили так же. Он ненавидел, когда она сидела в своей комнате или читала книги. Ему хотелось иметь спортивную, активную дочь. - Теперь все в прошлом, - буркнула Лили и нащупала под подушкой маленький листок с последним письмом мамы. Она сжала его тонкими пальцами, и по ее щеке скатилась слеза. - Лили, ты будешь вставать? - раздался голос Мэри МакДональд. Она была единственной оставшейся соседкой по комнате с Лили. - Нет, - ответила Эванс. Однако такой ответ, похоже, не удовлетворил Мэри, и она раздвинула полог кровати девушки. - Да что с тобой? Ты же ничего не ешь. Скоро исхудаешь, и вся одежда будет на тебе висеть мешком. - Не надо говорить как моя бабушка, - огрызнулась Лили, не узнавая саму себя. - Лучше закрой полог. - Ну как хочешь. - Мэри, которая явно ела за двоих и не считала в этом ничего плохого, позволяя разным парням отпускать шуточки по поводу ее фигуры, покачала головой. - Но Рождество ведь! Надо праздновать. А то так вся жизнь пролетит. Лили понимала, что она права, но у нее не было настроения выслушивать нотации. Мэри вышла из спальни, так и не закрыв полог, и Эванс приподнялась на кровати, чтобы свет не бил в лицо. Вдруг на глаза попался тонкий браслет, на котором изящные буквы "Л. Э." переливались всеми цветами радуги. Она не снимала его с того момента, как снова поссорилась с Поттером. Девушка нерешительно прикоснулась подушечками пальцев к серебряной паутинке браслета и закусила губу. Странно, но браслет вызывал воспоминания вовсе не о Поттере, а о Северусе. Им не мешало бы расставить все точки над "i". Они уже не дети и, кажется, не друзья. Между ними была какая-то связь, нечто большее, чем просто дружба. Лили нахмурилась, вспоминая лицо Сева, его черные волосы и умные глаза. Темные круги под глазами, бледные губы. В животе что-то приятно заныло. - Черт побери, - ошарашенно пробормотала Лили и сложила пальцы на губах. - Кажется, ты влюбилась, Эванс. *** Северус шел вдоль пустого коридора, освещаемого парой факелов, сжимая в кармане мантии палочку. Нужно быть всегда начеку. Конечно, в последнее время гриффиндорцы как-то притихли, но вдруг это просто затишье перед бурей. Тем более, он слышал, будто Блэк вернулся, и Поттер вместе с ним могли начать снова задирать его. В голых коридорах замка было холодно и тихо, даже портреты на стенах вопреки обычному не шумели, а мирно посапывали, убаюканные сладким шелестом веток Гремучей ивы во дворе школы. Пивз - школьный полтергейст - тоже где-то затаился, возможно выдумывая какую-нибудь очередную пакость, а возможно уже совершая ее. Внезапно впереди рыжим огнем мелькнула чья-то голова, и Северус мгновенно бросился ей навстречу. - Лили! - Его голос заставил девушку обернуться. Эванс выглядела бледной, а под глазами залегли темные круги. - Привет, Сев. - Ее голос дрожал. - Привет. Как дела? Давно не виделись. - Северус продолжал всматриваться в ее лицо, пытаясь найти там ответы на вопросы, которые он без конца себе задавал. - Да, я была немного занята в последнее время, - смущенно сказала Лили, вспоминая свои бесцельные "лежания" на кровати целыми днями. - Только сегодня удалось вырваться из башни. - Ты здорова? - заботливо спросил Сев. Он по привычке горбился, поэтому казался ниже, чем являлся на самом деле. У них была интересная цветовая гамма: ярко-рыжие и темные волосы, изумрудно-зеленые и черные глаза, красно-желтая и серебристо-зеленая одежда. Лили выглядела яркой и праздничной, но ее выдавало лицо: грустное и измученное, оно изменилось в напряженную гримаску. - Все хорошо, - поспешила ответить Лили. - Совершенно здорова. Просто не выспалась. - Береги себя. - Снегг говорил серьезно, озабоченно вглядываясь в подругу. - Лили... У девушки сердце забилось часто-часто, так может быть только у невероятно чуткой девушки за несколько секунд до особенного события. - Я... - Северус сделал шаг вперед. Лили замерла, внимательно наблюдая за ним. А в следующее мгновение произошло три вещи, которые затем имели последствия: Северус легонько прикоснулся своими губами к губам Лили, на улице взорвался магический фейерверк доктора Фойерверкуса, и где-то далеко-далеко на окраине деревеньки близ Лондона завыл от нестерпимой боли оборотень. Лили чувствовала горячее дыхание Северуса, его учащенное сердцебиение и вкус мяты на своих губах. Внизу живота снова заныло, а тело опьянело от неожиданной любовной атаки. Северус целовал ее мягко, пытаясь запомнить навсегда вкус этой вишневой помады вперемешку с весенними цветами. Дыхания не хватало. Поцелуй длился меньше минуты, но за это время оба испытали такие сильные эмоции и чувства, что поняли - вот и расставили точки над "i". - Прости, - выдохнул Сев, отрываясь от губ Лили и выпутывая свой указательный палец в вьющихся прядях Эванс. Лили хотела что-то сказать, но Снегг уже умчался, залившись краской. Лили прикоснулась пальцами к губам и закусила их. Сердце все еще отбивало военный марш, а дыхание не выровнилось, но впервые за пару недель она была по-настоящему рада.