Ломая, не сломайся сам.

На улице моросил противный мелкий дождь, небо заволокли темно-серые тучи. И от этого казалось, что мир итак не особо яркий, превратился в пустынный серый комок. Никки лежал на кровати и смотрел в грязно желтый потолок. Маленькие слезинки собрались в уголках глаз, на секунду задерживались на длинных ресницах, чтобы потом полететь на подушку. Апатия, накрыла его после возвращения домой вчера. В синих глазах затаилась боль от произошедших событий. Flashback Как только течка закончилась, и слово "шлюха" крепко засело в мозг, Никки резко вскинул руку, пытаясь остановить альфу. Но Кай с презрением в глазах посмотрел на омегу и, чеканя каждое слово, произнес: - Я вызову такси, и вали домой, больше ты мне не нужен. И не думай, то, что было, не изменит отношения между нами. Ты - всего лишь мелкая сошка, готовая раздвигать ноги перед кем угодно. Не правда ли? - цепко схватив за подбородок мальчишку, выплевывал слова альфа. Откинув от себя тело, как маленького щенка, альфа швырнул на постель толстый конверт и вышел из комнаты. Никки не плакал, когда одевался. Не плакал, когда заметил, как из конверта вывалились деньги. Не плакал, когда садился в такси. И только в ванной у себя дома, смотря на грязные стены, он позволили себе разреветься. Денег он не взял, только столько, чтобы хватило на такси, остальное оставил лежать, как было. Среди кучи разворошённого белья и подушек. конец Flashback Тишину комнаты разрушил мерный стук в дверь. Открыв ее, он увидел сердобольную старушку-соседку, которая протягивала ему телефон. Не поняв, что от него требуется, Никки с недоумением посмотрел на старушку. - Директор твоей школы звонит, говорит, что тебя не было в школе несколько дней, - протягивая телефон, объясняла соседка, и улыбнувшись пошла к себе, попросив потом занести ей телефон. Закрыв дверь и прижавшись к ней головой, омега приложил телефон к уху. - Алло? - Алло, Николас? Ты где пропадаешь? Соседка сказала, что тебя не было дома несколько дней. В школе тебя тоже не было. Я помню, ты брал справку в медпункте, но ее действие закончилось вчера. Что-то случилось? - А, здравствуйте директор. Нет, все в порядке, просто стало плохо с утра, и решил не идти, - стараясь, чтобы голос не дрожал, отвечал Никки. - Плохо? У тебя есть лекарства? Может послать школьную медсестру? - Н..нет, все хорошо, завтра я приду на занятия, не беспокойтесь. - Хорошо, завтра заодно зайди ко мне. - Хорошо, до свиданья, - попрощавшись Никки нажал на отбой, и устало вздохнул. Как бы сильно не хотелось, не идти в школу и не видеть этого ублюдка, а стипендии он лишиться не хотел. Открыв дверь, он постучался в дверь напротив. Юна - сердобольная старушка, завела омегу домой, накормив и напоив чаем, отпустила домой. Со всеми этими переживаниями, Никки совершенно забыл о работе, с которой его наверняка уволили. С тяжелым сердцем, омега уснул с грустной улыбкой на устах. Еле продрав глаза, Никки быстро умылся и собрался в школу. Промозглый ветер забирался под темно-вишневый растянутый кардиган, местами порвавшиеся кроссовки неприятно хлюпали по мокрому асфальту, после дождя. Войдя на крыльцо школы, он не встретил ни души, время было слишком ранее, и до начала занятий оставался целый час. Усевшись на окно и наблюдая за начинающимся дождем, Никки ушел в себя, не замечая ничего вокруг. Он вспоминал свою белокурую мать с милыми ямочками на щеках, отца с тяжелым характером, но так любившем свою семью. Три с половиной года назад в автомобильной катастрофе погибли его любимые родители. Когда-то он тоже был богат. Отец владел сетью автозаправок, но с его смертью, конкуренты быстро прибрали все к рукам, оставив сироте лишь крохотную квартирку. И сейчас, сидя на окне, омега так желал, чтобы родители были здесь. Чтобы не было этого гложущего чувства одиночества и боли… Истинный, тот кто должен любить и лелеять, ненавидит и унижает. Пара слезинок скатилась из глаз, до боли напоминающих ту самую белокурую женщину. Постепенно класс начал заполняться людьми. Никки уже сидел за своей партой и что-то читал, не обращая внимания на окружающих. Толпа о чем-то гудела, и до нашего омеги долетали отдельные обрывки. - Слышали? Кай завел себе омежку! Красивый такой, как куколка… - А еще богатый, кажись сын нефтяного магната!... - И еще, он переводится сюда!.. - Да, неужели!!.. Слова хуже рапиры резали по сердцу. Спрятав глаза за учебником, Никки прикусив губу, удерживал слезы. Прозвенел звонок, но парта альфы была пуста. Спустя минут двадцать, в класс вошел директор с тремя людьми. Один из которых был Кай. - Дорогие мои ученики, сегодня у нас двое новеньких! Прошу любить и жаловать: Соломон и Рафаэль Голдсмиты. Соломон был Альфой и именно с большой буквы. Высокий рост - метр девяносто с хвостиком, красивые аметистовые глаза, с хитринкой рассматривающие класс, блондинистые волосы, завязанные в низкий хвост. Хорошо накачанное тело не скрывалось темно синим пуловером и прямыми бежевыми брюками. Запах лесной хвои мог бы соперничать с запахом грозы самого Кая. Рафаэль же был омегой, на десяток сантиметров ниже своего брата. Волосы цвета меда, бирюзовые глаза, овальное точеное личико, хрупкая фигура, скрытая под обтягивающими джинсами и белой водолазкой. Не омега - куколка. Рядом с омегой стоял Кай, собственнически прижимая его к себе за талию и с ухмылкой наблюдая за реакцией Никки. Вот только Никки было плевать, увидев, как альфа обнимает другого, он опять спрятался за книгой, делая вид, что увлеченно занят. После представления все заняли свои места. Вот только затылком Никки чувствовал обжигающий взгляд альфы и, обернувшись, встретился не с серыми глазами своего альфы, а с завораживающими аметистовыми глазами новенького.