Просто вместе

- Какого фуркада ты здесь делаешь?!.. *** За час до этого. Дашиного терпения хватило ненадолго. Самостоятельно подруги находиться не желали, и Даша решила, что пора бы откупорить бутылочку в одиночестве. Парочка веселых парней-европейцев, тоже отошедших от общей толпы, окинули девушку оценивающе-приветливыми взглядами, и присели на песок с обеих сторон от нее. Через несколько минут они втроем уже были чуть ли не лучшими друзьями, по очереди передавая из руки в руки мартини и болтая о всякой чепухе на трех разных языках, абсолютно без проблем понимая друг друга. Неизвестно, чем бы закончилось это пляжное знакомство, если бы рядом не проходили две эффектные девушки в бикини. Внимание новоприобретенных Дашиных друзей переключилось мгновенно. Со взглядом зомби, и почти с их же походкой они последовали за девицами куда-то в сторону беседок. - Вот су… - воскликнула Даша, и тут же осеклась, пару раз чувствительно ударив себя рукой по губам. В последние месяцы она стала ругаться, как сапожник, и теперь отучалась таким нехитрым способом. Получалось, правда, плоховато. Даша решительно поднялась на ноги, отряхнув песок, и отправилась на поиски Надь, одной из которых она оставила под залог свои вещи. Сумерки незаметно, но быстро сгущались все больше, и она уже не слишком хорошо понимала, который час. Мотая головой в такт музыке, и время от времени прикладываясь к горлышку, Даша, неожиданно для самой себя, не пьянела. Скорее, даже наоборот, трезвела. Слоняться в потемках в толпе, разбитой на маленькие и большие кучки, становилось не таким уже приятным занятием, как несколько часов назад. Чьи-то мокрые от пота и влажного воздуха локти, бедра, головы, плечи то и дело задевали ее, один раз Даша чуть не получила по лицу от какого-то излишне активного папаши, прыгающего вместе с ребенком на плечах. - Эй, поосторожнее, что ли! – едва успев уклониться от пролетающей рядом детской ноги, крикнула мужчине Домрачева, и тут же сама влетела в чью-то широкую спину, больно прикусив губу. - Ох, вы там не ушиблись? – обернулся парень, почувствовав сзади удар. Из-за его спины недовольно выглянула партнерша, всем своим видом давая знать, насколько возмущена вмешательством в их медленный танец. Домрачева обомлела. Те двое пребывали в не меньшем шоке. - Оля? Эмиль? - Даша? - Стой здесь, никуда не уходи!! – Эмиль, схватив Дашу в охапку, переставил ее к Вилухиной, будто какой-то напольный предмет интерьера, и еще раз погрозил ей пальцем. – Слышишь меня? Ни шагу отсюда! Я сейчас… С этими словами он галопом умчался куда-то в темноту. Даша, хлопая глазами, вопросительно посмотрела на Олю: - Он здесь, да? Вилухина утвердительно кивнула. - Передай Эмилю, пожалуйста, что мне жаль, - Даша сжала руку российской биатлонистки. – Пока, Оль, может, позже увидимся. И Даша тоже пропала в толпе, убежав в противоположную сторону, чтобы не напороться на Свендсена. Оля попыталась броситься за ней вдогонку, но темнота была уже настолько непроглядной, что различить белоруску среди остальных было невозможно. - Вот идиоты! – выдала Вилухина, обращаясь к запыхавшемуся Свендсену, который вернулся спустя минуту. - Кто идиоты? – все-таки уточнил тот, отдышавшись. - Ну не мы же с тобой… - простонала Оля. – Что, не нашел? - Не нашел, - убито покачал головой Эмиль. – Да я же буквально пять минут назад его возле бара оставил!.. - Вот идиоты! – еще более уверенно повторила Вилухина. Даша свернулась клубочком на песке в тени на самом краю пляжа. Обхватив себя руками, она старалась успокоиться. Она не совсем понимала, почему сделала то, что сделала несколько минут назад. Неужели она испугалась? Она так старательно избегала Уле все это время, выкорчевывая любые мелочи, которые могли напоминать о нем, так тщательно возводила эту стену деланного равнодушия, а теперь позорно сбежала… «Слабачка! - сквозь зубы дала она себе оценку. - Да что с тобой такое??». Домрачева начинала понимать, что заигралась. Решив наказать норвежца, она сделала хуже только себе, мучаясь, но не желая прогибаться перед ним, уж слишком сильно была ущемлена ее гордость. Черт, черт! И теперь, когда он был на расстоянии почти вытянутой руки, она с ужасом понимала, что не сможет ему противостоять. За эти несколько десятков секунд, проведенных с Вилухиной в ожидании Эмиля, бросившегося на поиски Уле Эйнара, несколько возможных вариантов дальнейшего развития событий пронеслись в голове Даши, и ни один из них ей не нравился. «Ага, подходит он такой весь из себя, улыбается, как обычно… И я таю, как снегурка, и ванилька-ванилька, мимими. А потом что - опять те же грабли? Опять шпионские игры?» «Неее, вот приводит его Эмиль ко мне, а Уле – хлоп, и на одно колено с колечком и предложением... Дура! Ты сама хоть в это веришь, или сериалов пересмотрела?» «А вот еще лучше. Я ему на шею кидаюсь, а он в ответ – сорри, Дашенька, но я вернулся к Натали, к нашим лошадкам. Давай останемся друзьями, ок?» «Или вообще атас: «Ты знаешь, я тут подумал, наверное, мне не по пути с такой истеричной малолеткой, как ты. Лучше строить свое счастье с более опытной, зрелой женщиной, вот как Олья Зайцева, например». Разревевшись, Даша уткнулась лбом в теплый песок. Потом суетливо открутила пробку, сделала пару жадных глотков, и опять приложилась головой к песку. Кораблики, на одном из которых они приплыли сюда, тихонько отплывали назад, развозя уставших туристов на ночлег. Даша еще раз прошлась по кромке пляжа, пристально вглядываясь в темноту, но ни яхты, ни лодки на берегу, ни улыбчивого стюарда, ни обеих Надь не наблюдалось, хотя было по-прежнему очень людно. Это означало, что в отель ей придется добираться на своих двоих. Домрачева примерно помнила, с какой стороны они причалили на пляж, и решила возвращаться короткой дорогой прямо по побережью, но через несколько сотен метров на ее пути возникла громадная каменная глыба с высокими обрывистыми краями, обойти которую по берегу было никак нельзя. «Придется по серпантину», - прикинула Даша и стала решительно взбираться в горку к шоссе. К счастью, слишком долго карабкаться не пришлось. Отмахав, как ей казалось, около половины пути по пустынной темной дороге, Даша немного повеселела. Допивая остатки мартини, она беспечно болтала в руке босоножками, стараясь идти ровно, но босые ноги все же заплетались. Алкоголь притупил страх перед ночной прогулкой в одиночку по безлюдному шоссе, как и все остальные чувства, кроме одного – горького ощущения одиночества. Бабьего, безысходного, рвущего душу одиночества. И Даша срывающимся голосом, слегка осипшим от слез и выпитого, орала на всю дорогу первое, что пришло ей в голову о своей нелегкой доле. …Какой-то придурок, судя по звуку, ехавший сзади на мотоцикле, вовсю светил на нее фарами. «Ну что, звизда, допелась? Вот только ночных приключений с кучей обдолбанных байкеров мне не хватало для полного счастья!» - удрученно прошептала Даша, лихорадочно прикидывая, куда бы спрятаться с дороги. Звук мотора вроде бы стих, и Даша облегченно вздохнула, но тут же напряглась снова: прожектор позади, медленно двигаясь слева направо, выловил ее и после этого уже не выключался. Даша обреченно топала вперед, стараясь не думать о плохом, но всё же прикидывая, насколько эффективно будет использовать в качестве самообороны тяжелую стеклянную бутылку и высокие каблуки с металлическими набойками. Преследователь, который, к счастью, оказался только один, вскоре догнал ее и что-то произнес, не снимая шлема. Слов Даша не разобрала, но, судя по интонации, это был короткий вопрос. «Хоть сразу в кусты не поволок, и то хорошо, - отметила себе Домрачева, поворачиваясь к попутчику, - черт, как ярко!» Даша чуть ли не ослепла от диодных фар, резанувших ярким светом по глазам, которые мгновенно заслезились. «Специально слепит, урод, чтобы я лица не запомнила!» - она, зажмурившись, прикрыла лицо рукой, и зашагала вперед быстрее. - Так я могу Вам помочь? – через несколько секунд раздалось у нее за спиной. Ощущение было, как от ушата холодной воды. Домрачева застыла на месте, не успев закончить шаг – левая нога так и осталась стоять на носочке. «Это же он!! Что сказать? Что сказать? Я сильная! Улечка, дорогой! Не показывай ему ничего! Я так скучаааала! Отшей его! Он приехал за мной! Пусть не думает, что ты без него тут страдаешь! Принц! Мой принц на белом коне!» - противоречивые мысли обрывочно вспыхивали в голове эти несколько секунд, показавшиеся вечностью. Дашка отчаянно зажмурилась, но на языке вертелось только непечатное: - Какого ху...фу..ркада ты здесь делаешь??!!.. – почти выругалась она, все-таки экспромтом поправившись на ходу. *** Уле, естественно, ее реплики не понял. Ну как, интонацию-то уловил, окончание предложения на русском кое-как разобрал, а вот причем тут был Мартен, он же Фуркад, или же кто такой или что такое Хуфуркад, если он правильно услышал – осталось за кадром. - Привет. Отдыхать приехал, - отойдя от первого впечатления, нейтрально ответил он, чувствуя, как колотится сердце. - Зачем ты меня преследуешь? Я же просила оставить меня в покое, - а вот Даша явно не была рада встрече. Развернувшись, она снова потопала в прежнем направлении. - Даш, ты чего?.. - Бьорндален поставил мотоцикл на подножку у обочины, и в несколько быстрых шагов догнал Домрачеву, встав прямо перед ней. - Совершенно случайно приехал в одно и то же место, что и мы с девчонками? Да, конечно, я сразу поверила! - сверкая глазами, по-прежнему злилась Даша на пустом месте. – Дай пройти! Но Уле крепко держал ее за плечи, пристально и с тревогой глядя прямо в глаза. - Дай пройти, говорю! – пытаясь убрать его руки, повторила она, но безуспешно. – Ты хочешь, чтобы я тебя ударила? - Даша, я не знаю, что ты себе придумала, - невозмутимо ответил Уле Эйнар, – в любом случае, я не оставлю тебя здесь одну, на дороге! Садись, я отвезу тебя в твой отель. Он же недалеко? Домрачевой все-таки удалось вывернуться из его цепких объятий, однако Уле снова нагнал ее, схватив за локоть. - Пусти меня, козел! - отбивалась Даша. - Я настолько дурочка, по-твоему? Ага, уже прыгаю на заднее сиденье! Бьорндален начинал волноваться уже не на шутку. Даша, конечно, была не очень трезвой (что ему никогда не нравилось), но агрессивность бывшей подруги была какой-то странной, даже пугающей, и списывать все только на алкоголь было бы неправильным. Припомнив состояние людей под конец дикой пляжной вечеринки, Уле уверился в том, что в таком состоянии оставлять ее одну было просто опасно, поэтому начал осторожные переговоры: - Да ради Бога! Хорошо, не хочешь ехать со мной – я просто провожу тебя. Дорогу-то знаешь? - Не надо меня сопровождать, не маленькая!! – Даша не прекращала попытки высвободиться, вырываясь и отбрыкиваясь. Уле скрипнул зубами, понимая, что без жестких мер не обойдется: - Даша, прости, но иначе не получится. Неожиданно он одним резким движением выбил из ее руки почти пустую бутылку, с дребезгом приземлившуюся на асфальт в нескольких метрах от них. Даша в ответ замахнулась на него босоножками, но Уле поднырнул под ее рукой, и через мгновение Домрачева оказалась в кольце его сильных рук. - Отпусти меня, сука! Отпусти! – заорала она, но его сейчас это не волновало ни капли. Даша тщетно пыталась высвободить хоть одну руку, но они были плотно прижаты к туловищу. Уле держал ее со спины крепко, сопя и упираясь в шею, и тащил к мотоциклу, будто живую добычу. Даша, вспомнив уроки по самообороне, ударила его ногой где-то в район колена, от чего Уле Эйнар чуть вскрикнул, но захват не ослабил, а потом и вовсе приподнял ее над землей и, взвалив на плечо, бесцеремонно поволок дальше. Выкрикивая ругательства и беспомощно болтая ногами в воздухе, Домрачева обзаводилась только синяками. «Черт, вот же сильная какая!» - про себя ругался Бьорндален, пытаясь справиться с рычащей и извивающейся Дашей, но все-таки понемногу приближался к мотоциклу. О том, как он заставит ее сесть и ехать с ним - не веревкой же связывать - Уле подумать еще не успел. - Пусти! Пусти сейчас же!! – не прекращала кричать Даша, дико царапаясь и молотя кулаками по его спине. В какой-то момент ей все-таки удалось почти вырваться, но не совсем так, как бы ей хотелось: соскользнув с плеча, она почему-то уцепилась за его шею, и, увлекаемый весом ее тела, Уле неожиданно очутился на асфальте прямо над ней. - Да успокойся ты, бестия! – теперь орал уже и он, выходя из себя. – Что на тебя нашло? Даша, от падения больно ударившись плечом и затылком, остервенело клацала зубами, лежа на дороге, словно пытаясь укусить его, но Уле плотно прижимал ее раскинутые руки за запястья к шершавому асфальту, нависая над ней. Кажется, она начинала чуть уставать от этой борьбы, но ему лишь показалось, потому как через несколько секунд Даша чувствительно двинула ему освободившимся коленом, явно желая попасть между ног, но чуть промахнулась. - Ах ты ж… - он охнул, наваливаясь на нее уже всем телом, и еще сильнее прижал ее запястья к асфальту, наверняка оставив кучу ссадин. Теперь Даша не могла двигаться совсем, чувствуя только вес тела норвежца на себе. От этого прикосновения, очень интимного, но в совсем не располагающей обстановке, ее била дрожь. - Ты!.. Отстань! Отпусти меня! - задыхаясь, отчаянно кричала она ему в лицо, уже не пытаясь высвободиться, лежа под ним, по ощущениям испытывая что-то среднее между ненавистью и наслаждением. Он, в свою очередь, тяжело дыша, тоже что-то кричал в ответ. - … отойти!! Сейчас же отойти от женщины! – внезапно прорезался в мегафон чей-то голос. Они вздрогнули одновременно. В пылу драки от их внимания ускользнуло, что к ним неслышно подъехала полицейская машина-пикап, светя фарами прямо за мотоциклом Бьорндалена. Два здоровых полисмена без лишних слов оттащили Уле и Дашу друг от друга, защелкнув на первом наручники. - Мисс, - прикладывая руку к козырьку фуражки, коротко обратился к ней один из полицейских. – Вы в порядке? Нужно проехать с нами в участок. Даша, ошеломленно глядя то на полицейского, то на Уле, которого запихивали на заднее сиденье полицейской машины, абсолютно потеряла чувство реальности происходящего: - Вы все не так поняли!.. – запротестовала она, размахивая руками. - Проедем с нами, пожалуйста, - кротко, но голосом, не терпящим возражений, прервал ее полицейский и повел за собой к той же машине, пока его напарник затаскивал мотоцикл в фургон. Домрачева покорно поковыляла вперед, попутно окинув отсутствующим взглядом валяющиеся на асфальте осколки от бутылки и раскиданные босоножки. Вечер определенно удался.