Просто вместе

В качестве эпиграфа :) - Я спрошу прямо: ты любишь Якина? - Какого Якина? Да что с тобой, Шурик? - Не притворяйся! Он ваш кинорежиссер! - Никакого режиссера Якина у нас нет. - Правда?.. *** 9 апреля 2014 года. Уле наконец приехал! Сердце Домрачевой пело. Встречать в аэропорт его она уже привычно не поехала, слишком было рискованно. Пиликнул телефон. «Жди меня в отеле. Нужно поговорить». Даша напряглась, как натянутая струна. Это было как-то совсем не по-бьорндаленски, слишком сухо, если даже не сказать грубо. Но она предпочла не терзать себя понапрасну и, расправив ленточки на приготовленном подарке, уселась ждать Уле Эйнара. К счастью, он не заставил себя ждать слишком долго. Даша повисла у него на шее буквально с порога, но он лишь скупо поцеловал ее в ответ и тут же отстранился: - Привет. Даша, нам нужно серьезно поговорить. - Что-то случилось? – брови Даши вскинулись, ожидая услышать плохие новости. - Даша, мы с тобой взрослые люди, давай начистоту, хорошо? – каждая фраза давалась ему с огромным трудом. - Хорошо… Да что такое-то? – недоумевающе всплеснула она руками. Они некоторое время стояли друг напротив друга. Наконец Уле собрался с силами и выдал: - Что у тебя с Антоном? Скажи честно, я все пойму… - Что значит, что у меня с Антоном? – опешила Даша. – Каким вообще Антоном, Шипулиным что ли? - А есть еще другой Антон? - холодно отвесил Бьорндален. – Тогда давай начнем с Шипулина. - Это запоздалая первоапрельская шутка такая? – Домрачева уже начинала сердиться, этот дурацкий диалог начинал ее напрягать. - Нет, к сожалению. Я повторю. Что у вас с Антоном? – Уле Эйнар говорил ровно, но жестко, а его взгляд становился все более тяжелым. - Ничего у нас с Антоном! С чего у нас вообще что-то должно быть?! – взорвалась Даша. – Что за обвинения вообще такие? - Тогда потрудись мне объяснить кое-что, - он достал телефон и протянул ей. Даша мельком пролистала все фото до конца, и вернула телефон владельцу со словами: - Уле, я, конечно, знала, что ты ревнивый, но не настолько же! Я Антона знаю еще с детства, они мне с Настей Кузьминой как брат с сестрой. Ты из-за пары фото подумал, что между нами что-то есть? - А что мне думать? – покосился на нее Уле Эйнар. Такой реакции Даши он, признаться, не ожидал. До момента их встречи он был настолько четко уверен в том, что интрижка между Шипулиным и Домрачевой имела место быть в действительности, а не только в его воображении, что он изначально отмел все другие варианты развития событий. - А ничего, что Антон на вечеринке был со своей девушкой?? И танцевал он там не только со мной, но и с Турой, Кайсой, Габи и еще фиг знает с кем? И ко мне, знаешь ли, не только он подходил за весь вечер?! – а Домрачева тем временем вскипала на глазах. - Хорошо, а обниматься на виду у всех – это нормально? – предпринял он еще одну попытку. Даша закатила глаза и махнула рукой: - Да напился он прилично! Держался за всех, кто рядом сидел, - она схватила свой телефон. – Да что я оправдываюсь, блин! На, сам и поговори. Даша вложила ему в руку свой «самый патриотичный» телефон и, нахмурившись, начала измерять ногами периметр комнаты отеля. - Что ты делаешь? - Уле смотрел то на телефон, то на Домрачеву, чувствуя себя все более и более паршиво. - Ну что? Звони Антону, сам у него и спроси, есть что-то между нами или нет! – огрызнулась Дарья, нарезая круги по комнате. - Да не хочу я ему звонить… - замялся Уле, начиная понимать, что хватил лишнего, и тут телефон завибрировал сам в его руке. – Ой, тут тебе звонят, кажется. Даша подошла к нему, кинула взгляд на экран и, увидев на нем «Антон Шипулин», перебирала в уме самый саркастичный английский вариант для «на ловца и зверь бежит», на четвертом гудке плюнула и забрала у Уле телефон. - Антон, привет! - Дашуль, привет! Как ты? - Да я нормально, только тут Отелло явился, устроил мне сцену. Поговори с ним, пожалуйста, а то меня сейчас на британский флаг порвать готовы, - Даша прямо почувствовала, как округляются глаза Антона. - Эмм… кто явился? А я… А что я? - всполошился бедный Шипулин. Остатки алкоголя, которые уже вторые сутки обосновались внутри него, выветрились моментально и окончательно. - Тош, не тормози! Скажи Уле, что у нас с тобой ничего не было и нет, он тут фотографий с клуба насмотрелся, - теряя остатки терпения, разъяснила Даша. «И не будет, чтоб уже наверняка» - мысленно добавила она сама себе. - А, сейчас. Давай ему трубку, - успокоился Антон. Уле Эйнар, всё это время пытаясь понять хоть что-то из взволнованных русских реплик Даши, с удивлением поднес телефон к уху. - Уле Эйнар? Это Антон Шипулин. - Привет, Антон. - Привет. Даша сказала, что у вас проблемы из-за меня? - сегодня был какой-то международный день прямолинейности. - Вообще-то, да, - Уле начинал потихоньку прикидывать в уме отходные маневры, чтобы не выставить себя полным кретином. - Уле, я вчера был очень пьян. Честное слово… - Шипулин замялся на секунду, оценивая уместность достаточно фамильярного обращения к великому норвежцу. – Бро, я в жизни бы не обидел Дашу! Я очень рад за вас двоих, не знаю, кто там чего тебе наплел, но у нас с ней ничего не было. У меня тоже есть девушка, у нас с ней все замечательно, а Даша – она мне как сестренка, понимаешь? - Ок, я понял, спасибо тебе, Антон, - выдохнул Бьорндален. – Ты меня извини. Пойду исправлять положение. Даша вопросительно глядела на него, не произнося ни слова. - Даша, прости меня. Я ревнивый дурак, - Уле положил на столик телефон и шагнул к ней. - Да уж, - проворчала Домрачева. – Исключительный дурак, при всех твоих титулах! Уле Эйнар вяло кивнул, надеясь на скорое примирение, но у Дарьи на этот счет были несколько иные планы. - Вот что, - она отошла к окну и повернулась к Бьорндалену в профиль, сжимая руками плечи. – Ты меня очень обидел. Я многое могу простить, но такое недоверие – это не для меня. - Даша, ну пожалуйста… - Уле даже не решался подойти ближе, настолько грозно выглядела Домрачева. За окном слепило апрельское солнце, заставляя Дашу щуриться. Глаза слезились до рези, но только ли от солнца? Впрочем, смотреть через боль на московскую панораму было все равно в разы легче, чем заставить себя перевести взгляд на человека, стоящего в комнате. Повисла тяжелая пауза, которую ни один из них не решался нарушить. - Мать твою, Уле! Сколько уже можно-то? - Даша медленно повернулась лицом к нему. Такими серо-стальными и холодными ее глаза он еще не видел ни разу. – Я думала, что ты – особенный, а оказалось, что ты – абсолютно такой же, как и все мужики. Тебе захотелось – добился, поигрался и всё. Ты говоришь, что все понимаешь, жалеешь меня… А за спиной мне как перемывали кости, так и перемывают, и так уже далеко не первый месяц. Что, б..ть, тебе еще нужно, чтобы случилось, или что я должна сделать, чтобы можно было спокойно жить вместе, не прячась? Какого хрена ты кормишь меня своими обещаниями, зачем я размениваюсь на все это? Чтобы потом меня выбросили, как использованный инвентарь? - Даша, ну ты же знаешь, что это не так… - Уле Эйнар сделал несколько шагов по направлению к ней. - Не так, говоришь? А как тогда? Да уже каждая собака на всех стрельбищах знает про нас, только ты все никак не хочешь открыто в этом признаться! Чего ты боишься, б..ть? Потерять свою свободу? Спонсоры откажутся? Или фанатки массово повесятся? Тоже мне, солист бойз-бэнда… - Мы же обсуждали это с тобой… - Когда обсуждали? Год назад, когда ты разводился? – Даша понимала, что сейчас скажет всё. Держать внутри не было никаких сил. - Хватит мне голову морочить, ловелас херов, ты женат был! ЖЕ-НАТ! Шесть лет, блин! И все сразу обо всем знали, не тихарились по углам, как мы сейчас. И не полоскали вам грязное белье, и с фотоаппаратами никто в кустах не сидел и не выслеживал… Уле Эйнар понимал, что Даша была однозначно права, но… - Да вот, полюбуйся! – Даша включила отрывок записи одного из последних интервью российскому телеканалу, где она пинала баскетбольный мячик. Уле глянул на английские субтитры. Интервью как интервью, но, когда пошли личные вопросы о нем, он сразу заметил, как занервничала Даша, так натянуто заулыбалась, стараясь не смотреть в камеру, сосредоточившись на баскетбольной корзине. - У нас на 1 апреля шутку пустили на телеканале о том, что Домрачева и Бьорндален объявили о помолвке и переезжают в Россию. Так мне после этого эфира родной брат позвонил, и знаешь, что сказал? «Поздравляю, наконец-то вы женитесь, только дальше Москвы не уезжайте» - вот что сказал, - в сердцах почти выкрикнула Даша. – Поэтому все, хватит с меня этих шпионских игр! Уле слегка дотронулся до ее локтя, но лучше бы он этого не делал. От его прикосновения Даша дернулась, будто обожглась и опять отошла на несколько шагов назад. - Я тебе не девочка на побегушках! Как для остальных – так мы не вместе, а стоит кому-то подойти ко мне ближе, чем на метр, так ты уже заявляешь свои права на меня! Определись уже, чего ты хочешь, не маленький мальчик! - кричала Даша, размазывая слезы по щекам. Уле опять сделал пару неуверенных шагов к ней, но Домрачева уже была в дверях гостиничного номера. - Иди опять к Натали, она теперь в WADA на высокой должности, будете снова образцовой парой! А я буду бегать и стрелять. Без тебя! - Даш, ну причем тут Нат… - Да пошел ты!.. – было последнее, что он услышал от Дарьи до того, как дверь захлопнулась за ней с такой силой, что посыпалась штукатурка.