Грани

      За пятнадцать минут до назначенного времени Ингрид ушла наверх, оставив Тарье наедине с девственно чистым журналом. Норвежцу предписывалось заполнять странички от руки — семейство Рённинген на таких мероприятиях электроникой не пользовалось принципиально. Ингрид даже забрала у Бё мобильный телефон, клятвенно пообещав вернуть аппарат сразу же после окончания конференции. Время тянулось, как густой летний мёд. Бё нервничал всё сильнее, хотя и понимал, что ничего страшного случиться не должно. Наконец со стороны коридора послышались шаги. Тарье выпрямил затёкшую спину, небрежно пригладил руками волосы, вытер выступивший на висках пот и постарался придать своему лицу как можно более равнодушное выражение. Двери распахнулись с лёгким скрипом. Ингрид появилась первой. Звонко стуча каблучками, она прошла к столу, развернулась и замерла. Её лицо озарила дружелюбная улыбка. — Я очень рада приветствовать всех вас здесь сегодня, — торжественно начала Рённинген. — Попрошу вас по очереди подойти к моему помощнику, который занесёт ваши имена в журнал. По окончанию собрания документ будет передан моему отцу. Неразглашение информации об участниках гарантируется. — Где Леннерт? — из толпы гостей выступил крепкий мужчина в костюме. Он мельком взглянул на Бё, и норвежец вспомнил, что где-то уже видел этого человека. Лампочки под потолком вдруг вспыхнули ярче, но девушка не удивилась. — Он болен, — ответила Ингрид, — сейчас находится в госпитале.       Мужчина приблизился к Рённинген вплотную и напряжённо всмотрелся в её лицо, пытаясь уловить хотя бы крохотный намёк на ложь. Под пристальным взглядом серо-голубых глаз девушка слегка побледнела, но сумела выдавить из себя дежурную улыбку, встала на цыпочки и что-то прошептала придирчивому господину на ушко. — Хорошо, — кивнул мужчина и повернулся к дверям. — Заносите!       Тарье с удивлением наблюдал, как несколько парней внесли в помещение какую-то большую, явно металлическую конструкцию, прикрытую сверху простынёй. — Это всё? — уточнила Ингрид. — Да, — донеслось из толпы. — Значит, на этом я вас покидаю, — ответила Рённинген. — Согласно нашему договору, у меня нет права находиться здесь. Пожалуйста, не забудьте зарегистрироваться, это очень важно для отчёта. Удачи.       Девушка прошла мимо Тарье, и только тогда он ощутил её истинный запах, смешивающийся с ароматом лёгких цветочных духов. Эта Ингрид никогда бы не смогла принадлежать норвежцу. Такая знакомая, и в то же время совершенно чужая. Бё взял ручку и принялся старательно записывать подходящих к нему участников конференции. Маркус Кранц, 03/04/1982, Германия Кристиан Кунц, 22/05/1986, Австрия Гюнтер Рихтер, 14/11/1985, Австрия Адриан Леманн, 30/01/1984, Австрия       Норвежец понял, что молодые парни прибыли сюда с целью показать строгому незнакомцу, что спрашивал об отце Ингрид, какие-то свои наработки. Должно быть, они активно ищут спонсора. Но что в этом такого криминального? Почему нельзя сделать эту встречу прозрачной и официальной? От обилия информации у Тарье снова заломило виски. Николас Штибер, 07/07/1986, Германия Арнд Пайффер, 18/03/1987, Германия — Простите? — Бё поднял голову. — Арнд Пайффер, — повторил хорошо знакомый голос. — Не Пфайфер, а Пайффер. — Понял, — Тарье предпочёл прикусить язык. Действительно, учёный Арнд, что в этом может быть необычного? Эрвин Зайдель, 26/12/1985, Швейцария Даниэль Бём, 16/06/1986, Германия       В этот раз сдержаться было сложнее. Если флегматичного, вдумчивого Пайффера ещё можно было представить в роли исследователя, то с Бёмом сделать то же самое казалось неосуществимым. Тарье слегка ткнул ручкой себе в предплечье. Однако Дани никуда не исчез, как и все остальные. — Мы работаем в паре, — добавил Бём, — я и Пайффер. У нас один проект на двоих. — Следующий, — пробормотал норвежец, рисуя стрелочку к имени Арнда.       Всего претендентов оказалось тринадцать. Последним к нему подошёл некий австриец Хольгер Дифенбах, которому, судя по документам, три дня назад исполнился двадцать один год. Но парнишка с трудом тянул даже на восемнадцать и выглядел таким напуганным, словно за ним от самой границы гналась стая псов. Тарье хотел сказать ему пару ободряющих фраз, но не знал, разрешено ли это, и поэтому обошёлся едва заметным кивком. Дифенбах слегка повеселел и отправился к остальным. Бё закрыл журнал, обошёл комнату по периметру, заглянул под стол, проверяя, нет ли там какой-либо подслушивающей аппаратуры. Всё было чисто. А имеет ли Тарье право присутствовать во время презентаций? Стараясь не привлекать внимания, он подошёл к суровому господину и вежливо поинтересовался: — Извините, герр… — Ташлер, — по лицу собеседника скользнула лёгкая тень недоумения. — Я должен уйти, не так ли? — Именно, — мужчина кивнул, и его взгляд неожиданно потеплел. — Если Ваши услуги понадобятся снова, фрау Рённинген уведомит Вас. — До встречи, герр Ташлер, — Тарье вежливо кивнул и покинул зал.       Он исправно дежурил в коридоре, несколько раз выглядывал на лестницу, осмотрел все подсобные помещения. Норвежец просто не знал, чем себя занять. Когда он уже был готов уснуть прямо на плохо вымытом полу, откуда-то сверху послышались шаги. Бё поднялся на ноги, отряхнулся и осторожно выглянул из-за угла. Но это оказалась всего лишь Ингрид, которой, похоже, сообщили об окончании мероприятия. Девушка открыла двери и нырнула внутрь. Тарье хотел дождаться того момента, когда все участники покинут гостиницу, но биатлонисту не хотелось подводить Рённинген, поэтому он быстро прошмыгнул мимо входа в зал и побежал наверх по лестнице.       Бё уже вышел за ворота, когда вспомнил, что его телефон, пусть и не принадлежащий ему фактически, остался у Ингрид. Норвежец закатил глаза и тяжело вздохнул — хотелось куда-то выбраться, посмотреть город, а теперь придётся снова возвращаться в отель. Тарье выругался и неохотно зашагал обратно. Он уже почти добрался до кабинета Рённинген, когда услышал уже знакомые голоса. Где-то внутри разрасталось любопытство, и старший Бё замер, прижимаясь щекой к холодной стене. — Передай отцу, что всё прошло успешно. — Разумеется, герр Ташлер, — заверила Ингрид. — Вы… выбрали кого-то? — Ты ведь всё равно заглянешь в журнал, потому что девочка. Там всё есть. Я ведь не для красоты прошу всех записывать поимённо. — Я смогу отнести ему документы только завтра, — вздохнула Рённинген, — сегодня дел по горло. Я не вру. — Чем он болен? — вдруг спросил Ташлер. — Бронхит, — ответила девушка. — Папа слишком безответственно относится к своему здоровью. — Этот парень, который сегодня составлял списки. Он занимался этим и в прошлый раз, верно? — Да, — голос Ингрид заметно дрогнул. — Я порекомендовала его, он очень исполнительный и вежливый. — Он ещё и неплохой актёр. Отлично делал вид, что не знает меня. Я думаю, что мы с Леннертом поговорим о нём. — Как скажете.       Тарье понял, что его сейчас заметят, поэтому со скоростью испуганной кошки метнулся по лестнице вниз, стараясь не шуметь. Всё лицо горело, и рубашка противно липла к промокшей от пота спине. Бё даже думать боялся о том, что с ним будет, если отец Ингрид вместе с загадочным Ташлером решат использовать его кандидатуру в каких-то своих целях. Норвежцу стало очень стыдно перед тем, настоящим Тарье, который работал здесь до него — когда всё вернётся наконец-то на круги своя, местному Бё, возможно, придётся выполнять всякие нехорошие поручения… Уже выходя из отеля, биатлонист вспомнил, что так и не забрал свой телефон, но он решил не возвращаться ещё раз.       Зачем-то расстегнув пиджак, Тарье направился в ресторан, который находился буквально через дорогу. Именно оттуда поставляли еду для отдыхающих — в гостинице Рённингена не было собственной кухни. Норвежец зашёл внутрь и осмотрелся, надеясь отыскать кого-нибудь из новых знакомых. — Эй, Бё! — донеслось слева.       Тарье повернул голову и увидел Лукаса, который уютно устроился за столиком, что стоял у окна. Перед итальянцем громоздилась куча пустых тарелок. — Ты всегда столько ешь? — поразился Бё, отодвигая стул. Симпатичная светловолосая официантка, проходившая мимо, кокетливо подмигнула биатлонисту. Тарье приветливо улыбнулся. — Первое, второе и десерт, — потянулся Хофер. — Разве это много? — Что будем заказывать? — блондинка вновь подошла к столику, не сводя взгляда со старшего Бё. Норвежец почувствовал себя неловко. Наверное, эта девушка — бета, раз не понимает, что альфа уже занят… Или след, оставленный Ингрид, в этом месте не работает? — Мне, пожалуйста, то же самое, что и ему, — Тарье кивком показал на довольного Лукаса. Официантка быстро сделала пометки в блокноте и неохотно удалилась. — Жалеешь, что уже при даме? — прищурился Хофер. — Наоборот, — буркнул Бё, — она вульгарная и некрасивая. У меня для тебя есть много новостей. — Ну-ка, — Лукас подался вперёд, всем своим видом показывая крайний интерес к происходящему. — В общем, сегодня я был на конференции, где относительно молодые учёные предлагали свои проекты на рассмотрение, — начал Тарье. — И всё? — расстроился итальянец. — А как же казино, наркотики, свержение мирового правительства? — Я не договорил, — Бё погрозил пальцем. — Среди этих ребят был твой… — норвежец оборвался на полуслове, когда заметил, что Лукас смотрит куда-то за его спину. На лице у Хофера застыло странное выражение — недоумение, которое уже начинало сменяться гневом. Тарье обернулся и увидел, как только что вошедшие Арнд и Даниэль осматриваются в поисках свободного столика. — Лукас, — осторожно произнёс норвежец, — в этом мире они учёные, работают вместе. Не биатлонисты. Они тебя не знают. — Сейчас проверим, — пообещал Хофер, вставая из-за стола. — Не надо, — Бё попытался спасти положение, но было уже поздно — наглый Лукас направился прямиком к немцам и обвалился на свободный стул. — Здравствуй, Арнд, — проворковал Хофер. — Здравствуйте, — удивлённо ответил Пайффер. Даниэль замер, с недоумением глядя на итальянца. — Мы знакомы? — Я с тобой в институте учился, — выдал Лукас. — Лекции у тебя всё время списывал, помнишь? — Нет, — честно ответил Арнд. — Мой друг немного выпил, — зачастил подоспевший Тарье, — не обращайте внимания, пожалуйста. Лукас, пойдём. Извините его, он недавно потерял работу и никак не может прийти в себя. — Всё в порядке, — выдавил из себя Бём, сжимая под столом руку Пайффера. Хофер ещё раз окинул немцев грозным взглядом и медленно встал. — Иди к себе в номер, — прошипел ему на ухо Тарье, крепко вцепившись в плечо итальянца, — и сиди там! Ещё раз такое вытворишь, расскажу хозяйке, что ты портишь имущество, и она тебя выгонит в тот же день! — Прости, — пробормотал Лукас, когда они вернулись за свой столик. — Сам не знаю, что на меня нашло… — Бывает,— вздохнул старший Бё, сочувственно глядя на Хофера. От гнева тот сильно покраснел — неровно, пятнами, и теперь выглядел совсем больным. — Займись чем-нибудь, тебе надо отвлечься. — Мы же разберёмся во всём этом, да? — вдруг спросил Лукас. — Конечно, — пообещал Тарье. Вернулась официантка с подносом. Хофер молча отсчитал деньги за свой обед, положил купюры на стол и почти бегом бросился на улицу, стараясь не смотреть в сторону Арнда. Норвежец помешал бульон и посмотрел в окно. Разбираться предстояло долго…