***
- Сэр, я хотела бы взять отгул на два дня, - Инди протянула Бартону листок. Даже не взглянув на него, куратор отложил его на стол и скрестил руки на груди. - Причину позволь узнать. Грин прикусила губу и отвела взгляд. - Это… личное, сэр, - Клинт вздохнул и отвернулся от девушки. - Тогда нет. - Но… - начала было девушка, но тут же была прервана куратором. - К родителям? Или к парню собралась? – она отрицательно покачала головой. – Тогда что? Она продолжала молчать, не решаясь посмотреть на наставника. Клинт тяжело вздохнул, оттолкнувшись от стены, и подошел к девушке, мягко положив руки ей на плечи. Она вздрогнула от его прикосновений. До этого момента он её личного пространства не нарушал. - Скажи мне, - вкрадчиво попросил он. – Я уже не чужой тебе человек, - ухмыльнулся он. Инди странно поежилась и отступила назад. Не в силах выносить взгляд стальных глаз, она отвернулась и обняла себя руками, но спустя секунду, будто собравшись с мыслями, Грин снова повернулась к наставнику и отрапортовала как положено новобранцу. - Мой отряд «Браво» был уничтожен во время стычки с Талибаном на границе с Пакистаном. Завтра День Памяти, как вы знаете. Я хотела бы навестить кладбище в Арлингтоне. Как бы она не старалась, голос в конце все равно надломился. Инди до сих пор едва ли осознавала, что все её боевые товарищи погибли в чужой стране, воюя не понятно почему. За политику разве что. Она настолько ушла в свои мысли, что не заметила, как Бартон размашисто расписался на заявлении и протянул его девушке. Будто во сне она забрала заявление и отрешенно проговорила «спасибо», покидая отсек куратора. Начищенные к празднику до блеска, белые надгробия отражали яркое угасающее солнце и приобретали алый оттенок. Инди в который раз оправила лацкан парадной формы. Она старалась не поднимать взгляда на стройные ряды надгробий, которые тянулись до самой кромки деревьев, разделявших мемориальное кладбище на зоны. Рядом с плитами были установлены флаги США, развевающиеся на ветру. Тысячи звездно-полосатых флагов усеяли все пространство кладбища. У некоторых надгробий все еще стояли или сидели люди. Больнее всего было видеть матерей, стоящих напротив камня с именем их сына, или маленьких детей, сидящих на корточках возле камней и разговаривающих с погибшими матерью или отцом. Каждый раз, проделывая долгий путь до окраины кладбища, Грин старалась не смотреть по сторонам, потому что видеть слезы, боль, отчаянье, смирение и еще массу других эмоций людей на лицах было очень тяжело. В руках она держала семь американских флажков и столько же ярко красных цветков. Инди остановилась у нужного ей ряда и тяжело вздохнула, не решаясь ступать на траву. Возле надгробий еще не стояло цветов и флагов, видимо родственники еще не успели приехать. Грин не хотела бы встретиться с ними, чтобы не видеть в глазах немой упрек: «Почему ты?». Девушка опустилась на колени перед плитами и тихонько поздоровалась со своим отрядом. Все они лежали здесь. Добряк Роджер, который постоянно делился с ней шоколадом, вечно угрюмый вояка Энтони со шрамом на лице, весельчак Уолтер, после спора с которым Инди сделала на спине татуировку, семьянин Крис, который постоянно показывал им фото своей маленькой дочери, которая так и не увидела своего отца, Джонни по прозвищу Проныра, который умудрялся находить бары в любом городе, и Питер, который так любил снимать происходящее вокруг на свою новенькую мыльницу. Рядом командир отряда - смелый и принципиальный Зейн, которого все называли Большой Зи или просто - босс. Все они погибли в один день – двадцать первого декабря две тысячи второго года. Кроме командира и Инди, которых талибы забрали в плен, надеясь вытянуть из них планы движения спецотрядов вдоль границы с Пакистаном. Их морили голодом, пытали, били, истязали, но за два месяца так и не смогли ничего добиться ни от Зейна, ни от Инди. В итоге, босса пристрелили прямо на глазах у сержант-майора Грин. Первые несколько недель после побега ей казалось, что она никак не может отмыть пятна крови своего командира с шеи, один раз даже в кровь стерла кожу. Истерика накрыла её в тот момент, когда капли крови, смешавшись с водой, стали капать на её руки. Что удержало её тогда от того, чтобы перерезать себе вены, Грин до сих пор не могла понять. Чувство вины душило её каждую ночь, а вечерами она, атеистка, молилась Богу, повторяя всего один вопрос: «Почему я?» Инди поднялась с колен и отдала честь. Сил оставаться там больше не было. Еле сдерживая дрожь в руках, она отвернулась и быстрым шагом направилась прочь. Она уговаривала себя не плакать, но только на полпути заметила текущие по щекам слезы. У ворот Национального Мемориального парка её ждал сюрприз – куратор, опиравшийся на капот машины. - Чем обязана, агент Бартон? – удивленно спросила девушка, снимая фуражку и приглаживая растрепавшиеся волосы. - Твой рейс отменили. - Я вполне могла сесть на другой, - пожала плечами Грин. - Отменили все рейсы. Они ожидают террористическую атаку, а ссылаются на плохие погодные условия в пункте назначения. - И для этого вы ехали через пол страны? – спросила девушка, перехватив сумку со скромными пожитками. - Да, - коротко ответил Бартон, открывая дверь машины. – Ты нужна мне завтра. Давай, нам ехать почти четырнадцать часов до базы. Ослушаться то ли приказа, то ли не очень вежливой просьбы Инди не посмела и, не сопротивляясь, села в машину. - Как ты? – спросил Клинт после нескольких часов в пути. За все это время девушка не проронила ни слова, наблюдая за сменяющимся за окном пейзажем. Китель давно лежал на заднем сидении и напоминал о себе только тогда, когда машина подскакивала на ухабе, и медали со звоном бились друг о друга. Она расстегнула ворот накрахмаленной рубашки и повернулась к куратору. Тот, будто почувствовав её взгляд, отвернулся от дороги и посмотрел на Грин. - Я в порядке, сэр. - Мы не на базе, можешь не сэркать, - Инди кивнула и перевела взгляд на свои пальцы. - Вы теряли когда-нибудь своих сослуживцев?.. – она вдруг ухмыльнулась собственной глупости. – Конечно, теряли, что за глупый вопрос… - Если ты говоришь о ком-то, кто был мне близок, - никогда. Я постоянно работаю один. Что случилось с твоим отрядом? - Три группы захвата исчезли при патрулировании горного массива на границе с Пакистаном. Мы были четвертыми. Не смотря на усиленную защиту блокпоста, в котором мы ночевали, талибам все равно удалось пробраться. Троих наших ребят фактически зарезали в их постелях. Последнее что они видели грязные руки афганцев, зажимающих их рты, и их перекошенные от смеха лица. На рассвете они устроили казнь неверных… - Голос Инди сорвался. - Роджер тогда спас мне жизнь – крикнул, что я из офицерского состава. Меня и командира забрали в лагерь талибов. Мы почти два месяца просидели в сырой яме. Ночью было особенно тяжко: холод там был страшный. Зейн постоянно делился со мной едой и одеждой. Говорил: «Ты, Счастливчик, выжить должна». А когда я спрашивала, почему именно я, он хмурился и просил, чтоб я глупых вопросов не задавала. Его убили у меня на глазах, хотели устрашить. Потом приставили пистолет к виску. Но начался артобстрел. В суматохе мне удалось сбить с ног двух охранников и добежать до границы лагеря, а потом я сорвалась со скалы. Чудом тогда выжила. После такого начинаешь в Бога верить. Сэр, - торопливо выпалила она, заметив рекламу забегаловки на обочине, - завернем в кафе? Бартон коротко кивнул, все еще размышляя над услышанным. Признаться, он не ожидал, что Инди так легко расскажет ему свою историю. Клинт полагал, что придется калеными щипцами вытягивать из девушки информацию, но она, похоже, сама устала хранить это в себе. Только вот дальнейшего разговора она избегала – будто не слышала вопросов Клинта о том, почему же она решила пойти в Щ.И.Т. Об этом она говорить не собиралась. Операция, частью которой была Инди, не была санкционирована американским правительством и проводилась в строгой секретности. А соответственно матери погибших сыновей не получили выплат за смерть собственных детей. Все это было представлено, как «самовольный уход отряда с контрольно-пропускного пункта номер 24А». На бумаге операции не было, а соответственно не было ни денег затраченных на восстановление поврежденной психики, ни страховых выплат, ни компенсации родителям погибших. Когда Инди узнала об этом, она пыталась добиться какой-то справедливости, но её со смехом выставили из практически всех общественных организаций, а в суде вообще подняли на смех – из доказательств у неё были только собственные воспоминания, которые тут же признали «подмененными» в результате посттравматического стресса. Тогда-то из третьих уст, Инди и узнала об организации под названием Гидра. Тайное общество, развивавшееся в тени известного в армейских кругах разведки Щ.И.Т.а. Грин буквально подняла на смех мужчину, сказав, что с теорией заговора нужно обратиться к ближайшему психиатру, пока его не захватили риптилоиды. Но чем дальше говорил мужчина, тем сильнее она убеждалась – идеи Гидры были ей по душе. Освобождение мира из-под гнета государства, построение идеального общества. Эмоции обиды и злости, подкрепленные депрессией и обсессивным расстройством, вылились в поиск выхода в том, что, по сути, было тупиком. В тот момент, убаюканная рассказами об идеальном мире без страха смерти, без войн… она согласилась стать частью этой организации. - Почему Счастливчик? – вдруг спросил Клинт, когда они сидели на обочине, глядя на проносящиеся мимо машины, и потягивали пиво, которое в День Памяти, как и всегда, продавалось со скидкой. - Я во время пьянки на спор сделала татуировку под лопаткой в виде четырехлистного клевера, потому что не умудрилась схлопотать пулю в «адской перестрелке». – Инди улыбнулась и посмотрела на куратора. Штатская одежда ему шла. Вообще раскованность ему шла. Сейчас ей больше всего хотелось увидеть его искреннюю не натянутую и не ироничную улыбку. Он тоже не сводил глаз с расправленных расслабленных плеч, с лезущих в лицо волос после проезда каждой машины, с искренней широкой улыбки, вызванной не омраченными воспоминаниями. Инди повернулась, подставляя лицо скупым лучам солнца, и сделала глоток из бутылки. - Инди?.. – голос куратора раздался совсем рядом. Теперь в нем не слышалось ни приказа, ни сарказма, ничего такого, к чему девушка давно привыкла, только какая-то… теплота? Когда она повернулась, его лицо было совсем близко. Пронзительный мягкий взгляд серых глаз медленно скользнул по овалу её лица. Теплые пальцы медленно убрали, упавшую на лицо прядь. Он посмотрел на тонкую линию губ и потянулся за поцелуем. Но едва его губы почти коснулись её, Инди поднялась с места, разрывая возникшее между ними притяжение. - Простите, сэр. Я давно не пила – видимо, алкоголь ударил в голову.***
Массивный джет завис над высотным зданием в центре Чикаго. Внутри стояло напряженное молчание, нарушаемое исключительно переговорами пилотов. В основном отсеке находилось двое мужчин. Один – директор Щ.И.Т.а, принимавший экзамен у новоиспеченного новобранца Инди Ребекки Грин, а рядом – её бессменный куратор, не сводивший глаз с искаженной объемной картинки сонара. Это было первое задание Инди, которое она должна была выполнить одна, без помощи и советов куратора. И цель была довольно простой – пробраться в штаб-квартиру преступной группировки, взломать сейф и вытащить украденные чертежи боеголовок. Сначала все шло как по маслу: вырубив охранника и застопорив запись камер, Инди спокойно пробралась в головной офис. Но как всегда первое задание никогда не пройдет идеально, особенно если в причине нет вины исполнителя. И вот пять минут назад задача усложнилась в разы. Напряжение в джете все росло по мере того, как в комнате с почти взломанным сейфом стали появляться охранники. - В разведданных было сказано о девяти охранниках, а не о девятнадцати! – в ярости крикнул Бартон, глядя как один из бугаев схватил Инди за горло, а другой наносил удары по животу. – Я спускаюсь. - Не смей! – властно сказал Фьюри. - Она же… - Она агент, Бартон. - Соколиный глаз бессильно опустился в кресло, продолжая наблюдать за схваткой. Инди бросила возле дверей четыре заряда шокера и, схватив папку с чертежами, скользнула в вентиляционную шахту. Когда она выбежала на крышу и, наконец, увидела спускающийся джет на губах появилась победная улыбка. Задняя дверь открылась и в ней показался встревоженный куратор. Грин, окрыленная удачным побегом, будто забыла об остальных опасностях. Хлопок выстрела слился с грохотом грома зарождающейся вдали грозы. Инди упала на колени. В следующую секунду раздался еще один выстрел. Соколиный глаз убил стрелка точным выстрелом в лоб. Грин с трудом поднялась, держась за простреленный живот, плотно стиснув зубы и глядя точно на куратора, чтобы не смотреть на кровь, сочащуюся между пальцев. Клинт мягко подхватил её, закинув руку себе на плечи. - Я справилась, сэр? - Как ты? – торопливо спросил Бартон. - Глупый вопрос, - хрипло выдавила она, выплюнув под ноги кровь. Инди протянула директору папку, который довольно улыбнулся, глядя на заголовок. - Миссия завершена.. - Отдыхайте, агент Грин. О результатах я сообщу позже вашему куратору, - девушка сдавленно кивнула и только после этого позволила себе потерять сознание. Очнулась она, вопреки всем ожиданиям, не в медицинской части, а в собственном отсеке. Простреленный бок болел невероятно. Лоб горел. Во рту все пересохло. Замыленный взгляд уперся в глянцевый потолок. - Я прошла? – спросила она у невидимого посетителя, сидящего в её ногах. Год обучения не мог пойти насмарку из-за глупой ошибки – она снова нарушила главный завет Клинта – гасить в себе все эмоции, пока не окажешься один на базе в безопасности. - Ты ненормальная, - голос Клинта казался чересчур гулким и неправдоподобным. – Нет, чтобы спросить о ранении. Безумная, глупая, вздорная… - Я прошла? – снова повторила она, судорожно хватая его запястье горячей ладонью. Бартон наклонился к девушке, оставляя на губах долгий немного грубый поцелуй. - Да. И теперь ты от меня никуда не денешься.