Ангел-хранитель

Все равно любовь моя - тяжкая гиря ведь - висит на тебе, куда ни бежала б. Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб. Владимир Маяковский - Лиличка!

Если бы Бартону сказали, что Джеймс и Индиана вместе, и даже представили бы неоспоримые доказательства — он бы все равно не поверил. Он и сейчас не верил, глядя на то, как они сидят, будто загипнотизированные, глядя прямо перед собой. Они не говорили друг с другом, не касались друг друга, даже не смотрели друг на друга. Остальные Мстители, которые и не знали всей запутанной истории Барнса и Грин, особо не обращали на них внимания. Наташа только искоса поглядывала на Солдата, иногда инстинктивно потирая бок. Остальные приняли на веру слова Капитана о том, что эти двое окажут посильную помощь, хотя и не решались с ними заговорить. А вот Бартон довольно пристально следил за псевдо отношениям, как он уже успел их про себя окрестить. И стиснув зубы до противного скрежета смотрел, как иногда между ними проскальзывала какая-то нить. Инди была единственной, кто мог спокойно подойти к Джеймсу. Услышав ее шаги за спиной, он оставался неподвижен, но стоило приблизиться кому-то еще, и рука Солдата тянулась к рукояти ножа на бедре. Инди была единственной, кто мог прикоснуться к нему, коротко и осторожно. И второй после Роджерса, кто мог вытянуть из него больше двух слов. У Солдата с ней была общая история, общее прошлое и что-то такое, о чем Бартон не знал, но что заставляло их так отчаянно цепляться друг за друга. И Клинта это бесило. — Хватит пялиться, Бартон. Ты в ней сейчас дырку прожжешь, — прошипела на ухо Наташа, бросая на стол папку с заданием. Стараясь сдержать от того, чтобы высказать Наталье все, что накопилось, Бартон открыл папку, но строчки плыли перед глазами. Он был в ярости. Впервые он видел их вместе. Впервые так явно ощущал себя за бортом жизни Индианы Грин. Раньше у него и были какие-то надежды. Теперь он стал просто бывшим. Инди больше не подпустит его к себе даже на пушечный выстрел. Тем более, что у ее нового дружка и так были проблем с доверием, а Грин была слишком умна, чтобы так просто уничтожить плоды своих трудов. — Умей проигрывать, — шепнула Наташа, коротко сжимая его руку под столом. Но Клинт просто не желал проигрывать. Слишком много было связано с женщиной, сидящей напротив, чтобы он так просто ее отпустил. Он едва сдерживался от того, чтобы не раскурочить глотку Зимнему Солдату в отместку за уродливый шрам на шее. Кровь за кровь — возможно устаревший, но от этого не менее эффективный принцип. Особенно, когда хочется утолить жажду мести и убрать противника с пути. Их разговор полгода назад был больше похож на допрос. Грин тихо отвечала на его вопросы, глядя на пристегнутую к двери руку, и делала все, чтобы казаться меньше, незаметней… незначительней. Инди сама не говорила ничего, не пускалась в развернутый рассказ, чтобы оправдаться, не изливала душу как на исповеди. Даже если она и считала себя виноватой, Бартон об этом не знал. В принципе, после этого разговора в машине они больше и не общались. Он не знал, что с ней происходит, но отчетливо видел, что общение с Зимним Солдатом не пошло ей на пользу. Теперь она тоже походила на тень, шугалась резких звуков, и, казалось, в любую минуту готова наброситься на того, кто осмелится подойти со спины. Она будто переняла его безучастный взгляд и довела себя до той же бледности и того же оттенка синяков под глазами. Бартон закипал, когда видел, как она через силу улыбается Роджерсу, просто, чтобы быть вежливой. Что вообще этот ублюдок с ней сделал? Работу в ЩИТе нельзя было назвать легкой. Кошмары и постоянно ноющие боевые ранения были лишь малой и самой незначительной частью проблем, с которыми сталкивались агенты, возвращаясь с боевых заданий, покрытые кровью с ног до головы. Но даже после изматывающих заданий, страдая от посттравматического синдрома, заработанного Инди еще на Ближнем Востоке, она не выглядела так иссушено, убито, загнанно… И Клинт был на сто процентов уверен, что во всем виноват наемник, сидящий рядом. — Если коротко, — начал Роджерс, — то Рамлоу впервые засветился так явно. Если верить источнику, он со своими головорезами планирует захват заложников в Париже во время саммита. — Хочет сцапать первых лиц государства? — подал голос Сэм. — Не уверен. Больше похоже на отвлекающий маневр. Он собирается атаковать полицейский участок. — Источник-то надежный? — Уж поверь мне, — Наташа едко улыбнулась, — надежней некуда. Бартон, глядя на нее, уже тысячу раз пожалел того парня, из которого она вытянула всю эту информацию. И всеми силами старался не думать, что за методы она при этом использовала. — Значит, разделимся. Клинт, Инди и Джеймс будут прикрывать сверху. Бартон за старшего, — раздавал указания Стив, нависнув над столом. — Ванда, Сэм и я займемся Рамлоу, что бы он там не задумал. Наташа будет координировать нас из джета, и если будет совсем тяжко — поможет. Будьте готовы к непредвиденным ситуациям. Наташа, свяжись с Парижской жандармерией — предупреди, что мы вмешаемся, пусть дадут информацию по кордонам, и договорись, чтобы они оперативно снабжали информацией. И главное, пусть не болтаются под ногами. Это в их же интересах. Вылетаем через час — джет уже подготовили. Зимний солдат остался с Роджерсом, видимо, захотел что-то обсудить, и, какая удача, возможно впервые за все время пребывания на базе Мстителей, оставил Инди без присмотра. Для Бартона это был шанс, наконец, поговорить. Попросив Сэма отложить на потом какой-то пустяковый разговор о последнем матче Лейкерс, он вышел из зала сразу за Грин, в надежде уличить хотя бы пару минут с девушкой в оружейной. Джеймса он не боялся — просто не представлял, как можно обсудить с Инди ее состояние полутрупа в присутствии непосредственной причины ее разительной перемены. Маниакальность, с которой Клинт обвинял Барнса, поражала его самого. У него было мало информации, а потому все его выводы были очевидны до абсурдности. Во всем виноват только Барнс — разве может быть иначе? Она шла по коридору, спрятав руки в карманы, скрываясь ото всех под капюшоном толстовки. Плечи были напряжены, голова опущена. Инди смотрела под ноги, будто только подсчет шагов мог заставить её хоть на чем-то сосредоточиться. Раньше, время перед заданиями, она предпочитала проводить в его объятьях. Она говорила, что это могут быть их последние минуты вместе. И теперь Клинту горько было осознавать, что Инди более в этом не нуждается. В оружейной было тихо. С треском зажглись лампы, освещая комнату холодным светом. Инди сразу подошла к снайперским винтовкам, и замерла, глядя, будто сквозь стенд с проклятым оружием. Дрожащей рукой она сняла подходящую винтовку. — С каких это пор у тебя трясутся руки? Бартон бросил короткий взгляд на Инди, и успел заметить, как она отдернула от винтовки ладонь, зажатую в кулак. После глубоко вдоха, она спокойно сняла оружие, будто ничего не произошло. — С каких это пор мы разговариваем? Коварный удар и невероятно точный. Бартон застыл, но довольно быстро вернул себе самообладание, сжав наконечник стрелы. Ощутив холод и тяжесть металла, он вдруг почувствовал себя уверенней. — Мне казалось, что мы все выяснили ещё полгода назад, и жажды общаться после нашей беседы у тебя не наблюдалось, — добавила Грин, оттягивая язычок затвора. — Ты изменилась. Инди тяжело вздохнула, качая головой. — Брось, Бартон. Клинт сделал осторожный шаг к ней. — Я только хотел… Он не успел к ней прикоснуться. Этому довольно резво помешало дуло винтовки, уперевшееся в грудь. Бартону осталось только рефлекторно вскинуть руки. — Плевать ты на меня хотел, Клинт, — Бартон знал этот взгляд, знал это жесткое выражение лица. Она была в ярости. — Уязвлена твоя мужская гордость, вот ты и бесишься. Давай не будем поднимать эту тему сейчас. — Он ведь тебя убивает, — вкрадчиво проговорил мужчина. Суровое лицо Инди дрогнуло. На мгновенье взгляд ее рассредоточился, и ослабло давления дула на грудь Бартона. Клинт понял, что нашел нужную точку для давления, и так же неторопливо и тихо продолжил. — Я не могу видеть, как ты уничтожаешь себя. Ты ничем ему не обязана… — Хочешь ты этого или нет, но это уже не твоё дело. В коридоре послышались шаги, но ни Инди, ни Клинт будто не желали шевелиться. Бартон впервые отметил это выражение решимости и жестокости на лице своей бывшей. Он точно знал, что Инди его не ненавидит. Слишком уж много их связывало, нужно было только вытянуть наружу старые эмоции, которые Грин так тщательно прятала. Но вот как это сделать, если рядом постоянно ошивается отмороженный Солдат с промытыми мозгами, он не представлял. Хотя нет, пара идей у него все-таки завалялись. Вот только вряд ли бы Капитан простил ему убийство своего старого друга. — Все в порядке? — голос Стива, будто раскат грома, прозвучал в оружейной, разбивая повисшее в комнате напряжение. Инди торопливо закинула винтовку за спину и вытащила связку с обоймами. — В полном. Коротко извинившись, она протиснулась в дверной проем. — Мне стоит волноваться об этом? — спросил Стив, нахмурившись. — Нет, — Клинт повел плечами, возвращаясь к выбору лука. — Мы же не дети. Роджерс только устало потер глаза. Напряжение в команде росло с геометрической прогрессией, а ведь и пятнадцати минут не прошло с того момента, как он обрисовал всю ситуацию. Не хватало ему того, что за Джеймсом теперь нужен был глаз да глаз, так еще и два снайпера, на которых он возлагал немалые надежды, умудрились поссориться прямо перед заданием. Сейчас у него не было другого выбора. Ванда была слишком неопытна, да и Сэм не всегда реагировал так, как надо. Ему нужна была поддержка. Любая. Пусть даже Барнс и не был тем, Баки, который прикрывал его спину в сорок третьем. А Джеймс согласился только при одном условии — Грин идет с ним. Причины он объяснять не стал, а Роджерс не настаивал — понимал, несмотря на то, что память к Баки вернулась, прежнего доверия еще не было. Пока Барнс доверял только себе. И, возможно, Индиане. — Где Инди? — Ушла к джетам, — ответил за Роджерса Бартон, забрасывая на плечо колчан. И как бы Соколиный глаз не старался, голос его все равно дребезжал от злости и напряжения. Барнсу, казалось, было абсолютно плевать, он только коротко кивнул и отправился вслед за Грин. — Я надеюсь, вы не убьете друг друга во время задания? — осторожно спросил Роджерс. — Клинт, это не шутки. — Спроси об этом Барнса. Это он последний раз оставил меня подыхать с раскуроченной шеей. Роджерс никогда не был хорошим психологом. На поле боя он был отличным командиром, тактиком, мог подобрать нужные слова, чтобы вселить в людей храбрость и жажду действия, но теперь? Глядя вслед Бартону, Стив думал только о том, что гораздо проще еще раз уничтожить армию искусственного интеллекта, чем разобраться в головах собственных подчиненных.