***
Шиа был, несомненно, ангелом и богом для своих фанатов, но сущим демоном для подчиненных и тех, кто, действительно, его знал. Нет, он не был жесток или несправедлив в суждениях, даже наоборот – очень справедлив и щедр. Но большую часть времени он был непреклонен и холоден. Когда писал очередную песню – замкнут в себе. Не переваривал медлительности, не профессионализма, когда что-то выходило не так, как он задумал. Также, он был непредсказуем и порывист, с частой сменой настроения. Но это Чанмин не мог назвать звездной болезнью. Это было что-то личное, как будто внутренний баланс этого человека вдруг шатался, и ему нужно было укрыться от окружающих, чтобы его возобновить. Выстроить оболочку вокруг себя из безразличия и холодности, чтобы существовать дальше в статусе звезды всея Азии. Но делал он это радикально. Так, он мог куда-то запропаститься, во время репетиции выступления (чаще, на вечеринки со стриптизершами, на гонки, реже, домой спать), мотивируя это тем, что ему стало скучно или его не устраивает организация. Он мог спокойно сказать, что виноват стафф, который должен был за ним следить, но не доглядел. Во время прогонов своих же концертов, он мог проверять и перепроверять все множество раз, до обмороков музыкантов оркестра и нервного срыва его директора. Мог не спать по трое суток, конечно же, вместе со стаффом, и очень удивлялся, когда видел "невежественных" работников, которые засыпали то в коридоре на полу, то в уголке сцены, то, в лучшем случае, в студии на краешке дивана. В чем-то переубедить его мог только его верный менеджер и друг (если у такого человека, вообще, могут быть друзья) Шим Чанмин. Высокий, статный, всегда в деловом костюме – просто крушитель женских сердец. Он был старше Кима на 3 года, опытный организатор и юрист артиста. Он всегда вытягивал его из неприятностей. Он же, имел какое-то мистическое влияние на артиста. Его боготворили все работники компании, от директора до поварихи в столовке, и считали мужчину просто святым. Поговаривали, что артист довел менеджера до язвы, и тот едет на несколько месяцев на лечение в Японию. "Работа с этим дьяволом до добра не доведет, – приговаривали угрюмо служащие компании, - и нас вскоре это ждет". тт_тт***
Чанмин взглянул на лежащий перед ним блокнот в кожаной обложке и подумал, что сейчас не лучший момент для того, чтобы сообщить Джунсу, что новичок-переводчик также будет выполнять обязанности его менеджера. А в качестве концертного директора с ним поедет, недавно вернувшийся из Америки, мастер Чон Юнхо, которого Шиа терпеть не переваривает. Всегда сдержанный Шиа бурчал, что 30-летный, успешный, и всеми хваленный Чон – бездарь. Ему просто повезло. Музыкальным директором в туре будет Ким Джеджун – 24-летнее молодое дарование, с которым у Джунсу вкусовые противоречия в музыкальном плане. Шиа, бывало, поговаривал, что малец еще не дорос до его уровня, и общаться с ним нечего, тем более работать. - Как не посмотри, у Джунсу будет тотальный стресс во время тура. Так ему и надо! Хотя больше жаль стафф. М-да… - Приговаривал Чанмин, когда артист ушел. Все его мольбы о помощнице мисс "Все включено" не были услышаны. А принятый руководством мистер Пак, с виду меланхолично-романтичная худышка, не обладает ни достаточно аппетитным задом, ни сногсшибательным бюстом, ни хваткой пираньи. - Ой, не управиться он с Кимом Джунсу. – Причитал Чанмин. – Съест он его и не подавиться.***
Ючон чувствовал себя препаршиво. Холодный вечерний ветер снова сбросил ему на глаза надоедливую волнистую прядку темных волос, и опять в голове его мелькнула досадная мысль: "И чего я не остриг их? Пожалел волосы..." Он раздраженно хлопнул дверцей машины, что все никак не закрывалась, и двинулся к особняку. На подъездной аллее уже были припаркованы около полудюжины машин. Особнячок был ничего себе: трехэтажный, островерхий, огороженный охраняемой территорией, с широкими окнами, выходящими к реке Хан. Еще издалека Ючон услышал громкую музыку, хотя время близилось к десяти вечера. Ему вдруг захотелось отложить встречу со звездой до утра, чтобы успеть отдохнуть и привести себя в порядок, но он не распоряжался своим временем, ему позарез нужно было доказать менеджеру Шиму, что он может успешно справиться с таким ответственным поручением. Хотя сам не был уж так уверен. Когда ему объяснили всю суть его работы, Ючон опешил и испугался. Как он может справиться с таким чудом природы, как Ким Джунсу!?. Но потом вспомнил о неоплаченных счетах, о неизданной книге, о своей любимой машине, которую пришлось отдать за невыплату. Если он ничего не сделает, то на подходе будет его бесценный ноутбук, хоть и старенький, но без него он никуда, и все его горячо-любимые (любовью шопоголика) одежда, обувь и аксессуары. При встрече, Шим смотрел на него так снисходительно, с неким подобием жалости, что Ючон твердо решил, что попробует. Тем более, он подписал контракт на 3 года работы переводчиком – это его гарантия, что в случае ошибки у него все же будет работа. Просто, в связи с болезнью Шима, некому его подменить, а тур уже распланирован и разрекламирован.***
Показав бейдж компании на посте охраны, Ючон подходил ближе, вглядываясь в очертания строения. Дом как дом - каждый имеет право по-своему сходить с ума. Стараясь заглушить волнение, он решительно нажал на кнопку звонка и одернул полы пиджака. Он успел заехать домой, чтобы переодеться в черный пиджак от Trugen, который сидел на нем несколько мешковато, узкие темно-синие брюки и бордовые ботинки. Одежда дорогая, но не новая. Ючон умел выбирать одежду и любил красиво, уникально одеваться, сочетать разные бренды, быть не похожим на других. Нередко его стиль, внешний вид неправильно толковали, но Ючону было безразлично мнение окружающих. Будучи геем, к этому привыкаешь быстро. Но не так давно пришлось уменьшить расходы из-за проблем с клиентом. Он попросту лоханулся – выполнил заказ, но оплаты не получил, а наглого заказчика поминай как звали. Он вновь нажал на кнопку звонка и, кажется, уловил звук гонга, однако музыка так гремела, что об этом было трудно судить. Смахивало на то, что вечеринка была "дикой". Смешно, конечно, сказать, но за свои 24 года с небольшим Ючон ни разу не удосужился побывать ни на одной такой вечеринке. Что там обычно делают? Крутят порнуху? Устраивают оргии? Нюхают кокаин? Он был почти уверен в том, что ему не может понравиться ни то, ни другое, ни третье, но, не имея достаточного опыта, воздерживался от резких суждений. И потом, в жизни надо стараться попробовать все. Он, конечно, не собирается экспериментировать с наркотиками, но что касается порно или оргий, то, пожалуй, не откажется взглянуть на что-нибудь эдакое, хотя бы одним глазком… Так, что-то его воображение не туда двинулось! Ючон нажал кнопку звонка еще два раза подряд и вновь убрал со лба непослушную прядь. Он надеялся, что услуги парикмахера помогут ему избавиться от прежнего простенького, но практичного "хвоста", который не приносил ему особых хлопот последние пару лет. Он рассчитывал на нечто короткое и строгое, а получил мягкое и волнистое. Почему горькие уроки юности так и не пошли ему впрок? Ведь все его попытки внести качественные изменения в свою внешность заканчивались катастрофой. Однажды он пару месяцев проходил с зеленым "ёжиком", маскируя это дело под шапкой, - все из-за того, что не умел правильно выбрать краску, но стеснялся спросить тетеньку-продавщицу. Потом у него воспалилась кожа на лице — сказалась аллергическая реакция на крем от шрамов. Пришлось проходить с красной сыпью во всю щеку целую неделю. Его одноклассники так смеялись и издевались! Этот смех нанес сокрушительный удар его самолюбию, и в тот же день он поклялся себе всегда смотреть правде в глаза: Ты посредственность, Пак Ючон. Таким и будешь. Смирись с этим, и тебе будет легче жить. Позже, конечно, он решил, что не так плох как думал. Но все же… Высокое худое тело, никаких накачанных мускулов, просто скелет, обтянутый кожей. Ну что в этом может быть красивого? Ничего. Его глаза — обычные, как у всех корейцев — скорее всего их можно было назвать неопределенно-черными. На его лице выделялись два "слишком": слишком полные щеки и слишком большой лоб. Если, будучи парнишкой, он в своих вечерних молитвах благодарил Бога за то, что у него полные, чувственные губы и прямой нос, то теперь, будучи не подростком, а мужчиной, пожалуй, ему следовало возносить хвалу Создателю за более важные подарки: проницательный ум, тонкое чувство юмора и неистощимое любопытство. Сила характера, твердил он себе, гораздо важнее красоты; и только в минуту отчаянного уныния он мог бы поменять какое-нибудь из своих достоинств на пухленькую попку. ;) Дверь, наконец, скрипнула, прервав его размышления…