Рим уже не тот...

А на следующий день пришло приглашение. Его принес раб, затравленный взгляд которого навсегда запал в мою душу. Раб, не смея поднять глаз от пола, бормотал слова, выслушав которые я испытала самое настоящее облегчение. - Сенатор Публий Аттий Корв просит Вас явиться на прием, посвящённый его помолвке. Званный вечер состоится завтра после первой стражи* и будет проходить в его особняке, расположенном на Форуме. Вы можете взять с собой одну сопровождающую персону. «Значит, у сенатора уже есть невеста. Пресвятая Юнона, как я счастлива! По его вчерашнему поведению я уже решила, что, чего доброго, он предложит моей тете провести венчальный обряд со мной. А теперь я буду спокойна. Но зачем мне вообще посещать это собрание?» - Моя дорогая Кассия, - голос тетушки был довольным. – Я настоятельно советую тебе учтиво принять предложение сенатора. Корвус имеет огромное влияние на Тита. И, возможно, что ему удастся продвинуть проект твоего отца… Я знала, что тетя сейчас манипулирует мной. Ей было прекрасно известно, что папу я люблю очень сильно, что благодаря воспитанию мамы, которая была самой образованной женщиной, которую я знала, я понимаю, насколько важны для Помпей новый акведук и канализационные системы… Поэтому я была готова очень на многое, для того чтобы помочь папе. - Хорошо, - приняла решение я, - я еду. Ариадна, отправишься со мной? - Конечно, госпожа, - мягко ответила подруга. А тетя радостно улыбалась, радуясь, что её племянница наконец-то полюбила выходить в свет… *** Когда мы с Ариадной покинули паланкин, то оказались перед невероятно богатым особняком, едва ли уступающим в пышности тому, в котором происходил прием по поводу отъезда Береники. Когда мы вошли внутрь, я увидела, что не обманулась претенциозной натурой сенатора… Особняк прямо-таки кричал, что его хозяин утопает в роскоши: от количества золота буквально рябило в глазах. Обслуживающие рабы были молчаливы. Прелестная девушка низко склонилась передо мной, приглашая следовать за собой. - Куда ты ведешь меня? – поинтересовалась я. Девушка лишь опустила глаза и засеменила быстрее. - Госпожа, - испуганно шепнула мне Ари, - она не может тебе ответить. Кажется, у нее вырван язык. Я не смогла сдержать сдавленного вскрика. «Каким же надо быть жестоким, чтобы поступить так?» - возмущалась я, размышляя о сенаторе. Мы переходили из комнаты в комнату, а я с удивлением поняла, что нигде не вижу цветов. Когда-то мама рассказывала мне, что всегда можно определить характер человека, по растениям, которые посажены у него дома. К примеру, розы сажают люди, которые жаждут любви, пионы – богатства… А вот человек, у которого совершенно нет цветов, просто… пустой! Наконец, мы вошли в главный зал. И я немедленно почувствовала себя просто ужасно. Рабы и рабыни, тенями скользящие вокруг гостей, были практически полностью обнажены. Лишь тонкая полупрозрачная ткань немного скрывала срам. Далее, на столах преобладало вино, угощений было немного, да и те, что я видела, использовались для повышения потенции… Мне стало дурно. «Это же неуважительно к той несчастной, что станет женой сенатора! – подумала я. – Это не прием, а вакханалия какая-то!» Да и контингент гостей настораживал. Те благородные патрицианки, которых я видела, вели себя невероятно разнуздано, а основную часть женщин составляли ярко-накрашенные полуобнаженные куртизанки. Мужчины, похотливо улыбаясь, сидели на диванах, окруженные рабынями. Они пьяно и громко хохотали, порой забираясь под юбку не смеющим возразить подавальщицам. - Пойдем, поприветствуем сенатора, а потом я скажусь больной, и мы покинем это отвратительное место, - сказала я Ариадне. - Да, госпожа, - кивнула мне девушка. – Одно то, что мы находимся в подобном обществе, может кинуть тень на твою репутацию. Я схватила подругу за руку и отправилась на поиски Корвуса. Вскоре я увидела его среди толпы. Он стоял чуть в стороне от окружающих. За шею его обнимала довольно красивая куртизанка, с глубокими чернильными очами и длинными темно-рыжими волосами. Она что-то жарко шептала ему на ухо. Сенатор в ответ лишь лениво кивал. «Как его невеста позволяет подобное? – начали закрадываться в душу сомнения. – И не является ли помолвка просто фикцией?» Тут сенатор повернул голову и увидел меня. Его губы скривились в плотоядной ухмылке. - Госпожа Кассия! – рукой он отпихнул куртизанку. – Я очень рад тебя видеть. Подойди ко мне. «С каких это пор мы на «ты»? – подумала я. – И почему он имеет наглость мне приказывать?» - Здравствуйте, сенатор. Я бы очень хотела, наконец, познакомиться с Вашей невестой! У такого незаурядного человека, - последнее слово я почти выплюнула, - должна быть рядом и дама под стать. Впрочем, - не дала я ему возразить, - возможно, что Вы уже обрели женщину, достойную Вас. Я кивнула по направлению, в котором виднелась рыжеволосая макушка куртизанки. - Ну, зачем же ты так, Кассия, - глаза сенатора сузились, и в них появились недобрые огоньки. – С моей невестой я познакомлю мир немного позже, а вот причину твоего неудовольствия я понять не могу. Или это ревность? - Что? – задохнулась я от подобной наглости. – Знаете, сенатор, ревновать Вас?! Это Ваше право – развлекаться, как Вам угодно! Я лишь не могу понять, как подобное, - я прошлась глазами по залу, - терпит Ваша нареченная?! - Похоже, что МОЯ нареченная, действительно в ярости, - не совсем понятно сказал Корв. – Впрочем, госпожа Кассия, ей это очень идет! - Прошу прощения, сенатор, - я решила, что наш диалог пора заканчивать, - но у меня разболелась голова. Мне стоит уехать домой. - Что ж, очень жаль, - фальшиво посочувствовал мне Публий Аттий Корв, - однако я прошу Вас остаться хотя бы до того момента, как я объявлю имя моей невесты. Поверьте, Вы не разочаруетесь! С этими словами он отошел от меня, а я, обескураженная, осталась у колонны. Через полчаса мы с Ари прокляли все на свете. К нам трижды подходили пьяные патриции, уговаривая посидеть с ними. Наконец, когда меня схватили за плечо, я развернулась, чтобы накричать на наглеца, но это оказался сенатор, странно довольный. - А, это Вы, – недовольно сказала я. – Что Вам надо? Понимаю, это звучало грубо, однако терпеть подобное я больше не могла. - Ты же сама хотела познакомиться с моей невестой?! – поднял брови сенатор. - Да… - я была к этому моменту почти уверена, что нареченной Корвуса не существует в природе. - Ариадна, не так ли? – он неожиданно повернулся к служанке. – Прошу тебя подождать нас здесь. Ари беспомощно посмотрела на меня. Видно было, что покидать меня она не хочет. Боится, что сенатор позволит себе… лишнего. Но и возразить ему наперсница не имеет права. Я медленно кивнула ей, успокаивая, и в душе надеясь, что благородное имя моего отца защитит меня в любой ситуации. Сенатор, тем временем, схватил меня за руку и потащил через толпу. Люди расступались перед нами, кланялись Корвусу и кидали на меня странные насмешливые взгляды. Неожиданно Публий Аттий подвел меня к помосту и заставил меня подняться. Ошеломленная, я увидела, что на небольшое возвышение уставились буквально все. Сенатор крепко взял меня за плечи. Я потерла запястья, на которых остались следы от хватки Корвуса. - Что происходит? – прошипела я. – И что Вы себе позволяете? - Сейчас узнаешь, - тихо произнес мой мучитель. И уже в полную мощь: - Дорогие друзья. Сегодня я собрал вас, чтобы объявить имя моей новой «невесты», - это слово было произнесено со странным контекстом. Зал взорвался гоготом. Я начала вырываться, охваченная недобрыми предчувствиями. -… эта девушка, - он сжал меня еще крепче, - прекрасная Кассия, дочь Северуса, наша гостья из Помпей! - Что?! – мой вопль на весь зал был встречен новым раскатом смеха. - Ну же, Кассия, - высокородный мерзавец откровенно глумился надо мной, - поцелуй своего будущего «мужа». Он наклонился ко мне с очевидными намерениями, а я в ответ дала ему сильнейшую пощечину. - Как Вы смеете со мной так поступать?! - я просто кипела от негодования. - Вы даже не спросили разрешения у моей тети! Я Вам не простолюдинка, чтобы вести себя со мной, как с куртизанкой! Вот в чем заключалась Ваша шутка, так, сенатор?! Что ж, было очень забавно! Так вот, я Вас покидаю. Потому что мне оскорбительно Ваше поведение, отвратительны Ваши манеры и ненавистны Вы сами! Не желаю Вас видеть! Никогда! Сенатор медленно приблизил руку к своей красной от моего удара щеке. Он поднял на меня взбешенный взгляд и медленно произнес: - Что ж, значит, я не ошибся, когда увидел, что ты отличаешься от пресных римских девушек. В тебе спит настоящее пламя. И я буду тем, кто разбудит его. - Мерзавец, - холодно произнесла я и гордо ушла с помоста. - Ты сама ко мне придешь, - еле слышно сказали за спиной. В зале стояла гробовая тишина. Я двигалась к месту, где оставила Ариадну, а передо мной расступались люди. На многих лицах было недоверие, а когда я встретилась с рыжеволосой «дамой полусвета», которая ранее вешалась на сенатора, то в её взоре прочитала что-то очень похожее на… сочувствие? Тем временем я подошла к колонне, где меня должна была ожидать Ари. Но… подруги на месте не было. Мое сердце тревожно забилось. Я вдруг вспомнила, что ни разу за вечер не видела этого ужасного Прокула рядом с хозяином. А ведь тот обычно ни на шаг не отходил от сенатора… Потом мне вспомнился плотоядный взгляд, которым одаривал бывший гладиатор мою подругу. Я похолодела. Я начала тревожно озираться, ища подругу. Рядом со мной прошла подавальщица. - Ты не видела мою наперсницу? – спросила я. – Она черноволосая, восточных кровей, зовут Ариадной. Та помотала головой, виновато глядя в пол. «Должно быть, у нее тоже нет языка» - горько подумала я. Мне ничего не оставалось делать, как самой отправится на поиски Ари. Мне было необходимо как можно скорее уехать, но оставить здесь беззащитную наперсницу я не могла. *** Прошло уже немало времени с тех пор, как я потеряла подругу. Я уже успела обойти многие залы. Того, что я увидела там… Мне не избыть из памяти никогда. В душных будуарах в обнимку, ничуть не стесняясь собственной наготы, лежали пары. Некоторые, забыв стыд и приличия, наслаждались друг другом прямо у всех на виду. Другие пары и вовсе были однополыми. У меня от отвращения кружилась голова, более позорного момента в своей жизни я еще не видела. Тяжелый аромат благовоний, терпкий запах алкоголя и разгоряченных тел… Я перебегала из комнаты в комнату, от стыда прикрывая глаза. Вслед мне сыпались скабрезные шуточки, недвусмысленные предложения, и всюду меня сопровождал пьяных хохот. Будто я попала в самый пошлый и отвратительный публичный дом. Наконец, я оказалась перед очередной дверью. Она была украшена богаче, чем остальные. И, к тому же, была закрыта. «Может, Ари там? – спросила я себя. – Мне необходимо набраться смелости и войти. Они не посмеют оскорбить благородную патрицианку. Чего не скажешь о моей подруге». Я топталась перед дверью, пытаясь найти в себе храбрость, чтобы войти. Наконец, я постучалась. Однако ответа не услышала. Решив, что соблюла необходимые правила вежливости, дернула ручку и очутилась внутри гигантской спальни. В ней было множество кушеток, богатые ковры украшали стены и пол, а по центру, под кроваво-алым балдахином, стояла огромная кровать. А на ней полулежал мужчина. - Вот ты и пришла, - произнес Публий Аттий Корв, жестоко усмехаясь. – Как я и говорил, добровольно. За спиной послышался щелчок замка закрываемой на ключ двери. Я была в ловушке. Примечания автора: *Первая стража - по римскому времяисчислению, то же, что и 6 часов вечера.