Половинка моей души

Сафия       Моя мать часто говорила мне, что время имеет свойство ускорять и замедлять ход. В справедливости ее слов я снова убедилась в те неимоверно тяжелые долгие мгновения, когда мы стояли перед раскрытым порталом и ждали, пока из него появится Тьяра. Едва успев положить на пол бесчувственного паладина, она выхватила меч и бросилась обратно, не произнеся ни слова. Спасать того, кто остался прикрывать наш отход.       – В этом она вся! – прорычал Амон, добавив к этой короткой фразе длинное замысловатое ругательство, смысл которого я не очень поняла.       Но потом из густого марева появилась жрица Тира, которая волокла еще одно мужское тело, и мы с Джеро оба одновременно вздохнули с облегчением. Чернокнижник сделал лишь одно короткое движение рукой, и портал с тихим хлопком закрылся. Вместо него открылся другой, из которого начали выходить демоны Низших миров.       – Возьмите этих воинов и перенесите их в портал! – приказал Джеро своим слугам.       Двое эриний тоскливо переглянулись.       – Но, господин, это же... паладин! – робко пролепетала одна из них. – Его аура...       Джеро снова выругался — на этот раз изощреннее, но, как ни странно, понятнее (видимо, общение с Джелабуном расширило мой кругозор и словарный запас).       – Мы понесем Касавира! – вмешалась Тьяра, посмотрев на меня.       Я согласно кивнула.       Эринии и каменный демон подняли Джелабуна и, повинуясь жесту Амона, прошли в портал. За ними отправились я и Тьяра, осторожно неся на руках изможденное тело Касавира. Замыкал наше шествие торжествующе голосящий Каджи. И, разумеется, Джеро, который руководил открытием и закрытием порталов так, будто дирижировал хором. Одни проходы раскрывались перед нами, другие захлопывались за нашими спинами, и мы все шли, шли, шли... Наконец, после смыкания очередного портала (девятого, кажется) Амон вздохнул и опустил руки. Его лицо, на котором сияли огненные татуировки, было пепельно-серым от усталости.       – Пришли, – просто сказал он.       У меня еле-еле хватило сил не уронить паладина, а помочь Тьяре опустить его на траву. После чего я сама рухнула рядом с Касавиром, как подкошенная.       – Где мы? – спросила я.       Тьяра огляделась и уверенно произнесла:       – Это Топи.       Нас окружала тишина. Не мертвенная и безжизненная кладбищенская тишь, а прозрачное, еле нарушаемое голосами сонных птиц и шелестом листьев молчание вечернего леса. Пахло свежей травой, и у меня на душе вдруг стало так спокойно, как не было уже давно – даже в Крепости-на-Перекрестке, когда мы отдыхали от странствий и сражений.       – Что будем делать? – все же спросила я у Тьяры.       – Ждать, – ответил вместо нее Амон Джеро.       А Тьяра повернула ко мне усталое, но сияющее лицо и тихо сказала:       – Спасибо...       Я в ответ лишь пожала плечами.       В отдалении послышались негромкие шаги, и Тьяра вскочила, выхватив Бурю и вся обратившись в слух. Но чернокнижник успокаивающе махнул рукой, и я поняла, что этих визитеров он ждал. Вернее, они ждали нас.       Первым из-за деревьев показался Окку. Тяжелым галопом он несся по поляне, на опушке которой мы расположились, и заходящее солнце окрашивало его шкуру в совершенно невообразимые тона. За ним мерным военным бегом торопился Келгар. Замыкали процессию Кара и несколько Серых плащей верхом на лошадях.       Тьяра бросилась навстречу. Добежав до Окку, она повисла на шее бога-медведя и радостно рассмеялась. Окку ласково толкнул ее головой в бок, а подоспевший Келгар обнял с другой стороны.       – Вы вовремя! – радостно произнес дварф. – Мы еще не успели заскучать... Кас здесь? – Келгар бросил короткий взгляд на лежавших в траве мужчин. – А что с Джелабуном?       – Геройствовал, – фыркнула Тьяра, уже успевшая успокоиться.       – Мы не ожидали, что вы привезете два полутрупа! – с обычной иронией возвестила приблизившаяся Кара. – Придется кому-то топать пешком, иначе лошадей не хватит для носилок...       Выход из положения предложил Окку. Я и Тьяра пустились в путь на его огромной спине. И, кажется, эта поездка доставила медведю не меньше удовольствия, чем нам...       Мы углубились в чащу места, которое Тьяра называла Топи. Амон отстал, чтобы хоть немного замаскировать магический след от портала — он и помогающая ему Кара догнали нас примерно через час. А мы не останавливались, пока не достигли поляны, посреди которой рос гигантский дуб. И успели вовремя — под сень этого поистине магического древа мы вступили с последними лучами заходящего солнца.       – Здравствуй, Тиарель...       Тихий голос прошелестел, будто ветер, запутавшийся в ветвях, и из-за дерева появилась хрупкая эльфийка в просторном темно-зеленом одеянии.       – Элани... – Тьяра приветствовала ее легким поклоном. – Рада видеть тебя. Пусть мы и не всегда достигали понимания...       – Это неважно, – отмахнулась эльфийка. – Ты сделала главное – уничтожила Проклятие Иллефарна. И освободила нас всех от страшной угрозы...       По лицу Тьяры пробежала мрачная тень, словно воспоминания, причиняющие боль, коснулись ее своим ледяным крылом. Она и Элани несколько долгих мгновений просто смотрели друг на друга, будто не знали, как себя вести. Мне это показалось странным: Келгара, Кару и даже Джеро Тиарель обнимала, как родных, обретенных после мучительной разлуки. С этой же хрупкой девушкой, с которой их явно связывали общие потери и дороги, она держалась, как с чужой.       – Сейчас мне нужна ваша помощь, – сказала Тьяра. – Твоя и Нивана. Элани, Кас болен. Он был в плену у лусканцев... Ты друид, в тебе сила всего сущего, если кто и сможет ему помочь, то это – ты.       – Понимаю...       Элани подошла ближе и наклонилась над Касавиром. Осторожно положила свою маленькую ладошку на лоб паладина, закрыла глаза и замерла. По пальцам друидки пробежали легкие зеленоватые искры – будто силы самого Торила вливались через ее руки в тело Касавира. Но почти сразу она с легким вздохом отняла ладони от лица паладина и отступила.       – Его раны не телесные, Тиарель, – с глубокой печалью произнесла Элани. – Я бессильна, сожалею. Чтобы излечить его от немощи, нужно излечить его душу. Он слишком долго страдал... Думаю здесь сможет помочь лишь мощь Тира. И твоя любовь.       Взгляд темно-зеленых глаз друидки остановился на Джелабуне.       – Лусканец будет в порядке, – с легким оттенком брезгливости продолжила она. – Я ему помогу. Пусть полежит пару часов и будет как новенький... Но потом вам придется уйти отсюда. Ты же понимаешь, Тиарель, что ваше присутствие здесь нарушает гармонию Топей и ставит под удар все, что мы с Ниваном сделали за эти месяцы!       – Понимаю, – медленно проговорила Тьяра, глядя прямо в глаза эльфийки.       Элани кивнула и отошла к Джелабуну.       Я заметила боль во взгляде Тьяры и успокаивающе положила руку на ее плечо. Она посмотрела на меня слегка удивленно, но почти сразу удивление сменилось благодарностью.       – Мы никогда не были особо близки, – пожав плечами, пояснила она. – Она служит покровителю жизни, Сильванусу, а я – воин, и моя сила кажется ей слишком разрушительной для жрицы. И Джелабуна она не любит из-за этого же... Когда мы отправились в долину Мерделейн, чтобы сразиться с Королем Теней, Элани приняла решение оставить отряд. Она не предала меня перед лицом врага, как это сделали другие. Но и считать ее своим соратником и другом в полной мере я не могу. К сожалению. Наверное, мы обе слишком категоричны в суждениях.       – Это – жизнь, – сказала я, наблюдая за тем, как Элани восстанавливает силы Джелабуна.       Пару минут спустя эльфийка подошла к Тьяре и сообщила, что сделала для нас все, что могла.       – Пусть лусканец поспит, – бросила она жрице Тира. – А затем уходите. Я и Ниван постараемся скрыть ваш след. Не хотелось бы, чтобы здесь объявились убийцы из Лускана!       – Спасибо, – искренне произнесла Тьяра.       Эльфийка кивнула в ответ и ушла. Просто растворилась в вечерних сумерках.       – Она могла бы позволить нам остаться до утра! – возмущенно заявил приблизившийся Келгар.       – Нет, Кел, не могла, – устало отозвалась Тиарель. – Она слишком сильно переживала каждую рану, которую Король Теней нанес этой земле... И мы для Элани – символ этой боли. Нам и впрямь лучше уйти. И побыстрее.       – Пойду проверю, как там Джелабун, – пробормотала я, несколько смутившись от того, что заглянула так глубоко в душу Тьяры.       Это было волнующе и... непривычно.       Джелабун был в полном порядке и уже начал приходить в себя. В тот момент, когда я нагнулась над ним, он медленно открыл глаза и уставился прямо на меня.       – Сафия? Я жив?       – Относительно, – буркнула я, бегло осмотрев наемника.       Его взгляд прояснился, и губы раздвинулись в насмешливой ухмылке.       – Вы же ушли в портал... – сказал он. – Я думал, что больше не увижу никого из вашей компании!       – Мы, видишь ли, своих не бросаем в беде! – неожиданно разозлившись, выпалила я.       И тут же поняла, что говорю чистую правду. Что для меня все они – Тьяра, Амон, даже насмешник Джелабун стали «своими». Друзьями. Потому мне и была так неприятна холодность Элани с Тьярой. Потому я так волновалась за лусканца и за Касавира, которого почти не знала. Я не одна. После стольких лет, на протяжении которых я была предоставлена самой себе, если не считать голосов в голове, есть кто-то, кто считает меня другом и верит в меня...       В темных глазах Джелабуна появилось понимание. И еще что-то – странное выражение, от которого у меня по спине побежали мурашки.       – Ты спасла меня, – с хрипотцой в голосе произнес он.       «Не я, а Тьяра!» – хотела сказать я, но не успела. Наемник схватил меня за плечи, притянул к себе, и его губы завладели моими губами. Причем так уверенно, будто Джелабун Два-клинка точно знал, что имеет на это полное право.       Я опешила. Но почти сразу почувствовала ладонями короткие жесткие волосы лусканца и поняла, что с жаром отвечаю на поцелуй, а мои пальцы ласкают затылок Джелабуна.       Мамочка моя, что ж я делаю-то?!       – Все хорошо, – прошептал наемник, словно прочитав мои мысли и прервав поцелуй.       Но он сделал это лишь для того, чтобы коснуться шершавой от мозолей ладонью моей щеки и посмотреть мне в лицо – открыто, с восхищением и страстью во взгляде.       – Ты красивая, – тихо сказал Джелабун. – Тебя даже твоя дурацкая прическа не портит.       – У меня нет прически! – возразила я, с усилием возвращаясь к ироничному тону. – У меня вообще волос нет!       – Я об этом и говорю... – в глазах лусканца светилась улыбка. – Но у тебя такие глаза, что на волосы не смотришь...       Я почувствовала себя так, будто меня окунули в горячую патоку – мое тело охватила жаркая истома. И я все-таки пробормотала:       – Это Тьяра тебя вытащила из Башни! А не я!       – Знаю, – кивнул Джелабун. – Но разве от этого ты стала менее красивой?       И мы дружно рассмеялись. Келгар       Дорога в Крепость-на-Перекрестке показалась нам длиннее обычного, поскольку мы торопились изо всех сил, чтобы вернуться домой. Тьяра беспокоилась за Касавира, который так и не пришел в себя. А мне не терпелось восстановить привычный ход событий: когда в Крепости-на-Перекрестке распоряжается Рыцарь-капитан, и ни от кого не нужно скрывать тот факт, что Тиарель Фарлонг жива. И вернулась.       Паладина устроили в комнате Тьяры – той, что рядом с кабинетом. И она, как всегда, взвалила на себя все, что только могла. Управление замком и землями, командование Серыми плащами, заботу о Касавире и об остальных обитателях замка. Мы с пеной у рта доказывали, что она может рассчитывать на нашу помощь - как всегда. Но она лишь улыбалась, благодарила и... делала все по-своему.       То, что слух о чудесном воскрешении Рыцаря-капитана достиг Невервинтера, мы поняли по внезапному приезду сэра Нивалля. Правая рука лорда Нашера прибыл в замок глубокой ночью и сразу же потребовал аудиенции у леди Фарлонг. Тьяра, впрочем, это требование проигнорировала. Посланная к ней служанка принесла ответ, что миледи изволит отдыхать после трудов праведных и добудиться ее нет никакой возможности. Так что Ниваллю пришлось отправиться в выделенные ему апартаменты несолоно хлебавши. Но с первыми петухами он поднялся и почти бегом ворвался в кабинет Тьяры, где в этот ранний час я и Кана уточняли график тренировок новобранцев Серых плащей.       – Келгар, где она?! – завопил Нивалль с порога.       Мы с Каной переглянулись, потом одновременно уставились на нежданного гостя.       – Рыцарь-капитан? – уточнила Кана. – Она занята.       Нивалль аж поперхнулся. Его холеное лицо чистопородного аристократа стало красным, словно физиономия пьяного мясника, и он, проблеяв что-то вроде «Как? Почему?», плюхнулся на один из стульев, расставленных вокруг стола, за которым мы проводили военный совет в ночь перед битвой с Королем Теней. А мы с Каной продолжили свое занятие, не обращая на гостя особого внимания.       – Тиарель так занята, что у нее нет минуты, чтобы поговорить со мной? – спросил Нивалль, когда Кана вышла вместе с утвержденным расписанием занятий.       – Понятия не имею, – ответил я. – Может, она не хочет?       Как один из Девятки Нашера, я мог не церемониться с равным себе по званию и положению. И Нивалль намек понял. Тяжело вздохнув, он достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и бросил его на стол передо мной.       – Приглашение в Невервинтер?       Нивалль кивнул.       – Она не поедет.       – У меня приказ привезти ее, – тусклым голосом ответил мой товарищ по Девятке.       – Даже под конвоем? – спросил я, усмехнувшись.       Нивалль не ответил. Но по его унылой физиономии я понял, что близок к пониманию ситуации. Я был уверен, что Ниваллю не удастся увезти Тьяру от Касавира, чье состояние ничуть не улучшилось после возвращения из Лускана. Также для меня было яснее ясного, что в войске Невервинтера вряд ли найдется хотя бы один ренегат, пожелавший (или рискнувший) обнажить меч против Рыцаря-капитана Крепости-на-Перекрестке. Так что с любой стороны положение Нивалля было не из приятных...       – Лорд просто хочет ее видеть, – примирительно и почти жалобно проговорил Нивалль, понимавший все гадство своего положения не хуже меня.       – Неужели?       На звук глубокого женского голоса мы оба обернулись. Тьяра стояла на пороге своей спальни, смежной с кабинетом, и сверлила Нивалля тяжелым настороженным взглядом.       – Если бы лорд Нашер желал меня видеть, он явился бы в руины в долине Мерделейн после гибели Короля Теней! – произнесла она почти с ненавистью. – И тогда человек, который лежит в этой комнате, – Тьяра коснулась ручки двери, у которой продолжала стоять, – был бы сейчас гораздо здоровее!       Нивалль поднялся Тиарель навстречу, раскинув руки, будто хотел обнять. Но натолкнувшись на ее пылающий гневом взгляд, замер на месте.       – Леди Фарлонг, лорд Нашер всегда благоволил вам! – попытался возразить Нивалль.       Вышло неубедительно. Даже он сам это понял.       – И как это проявилось? – Тьяра саркастически хмыкнула. – Тем, что он подарил мне разрушенную крепость, которую я очистила от нежити, а потом восстановила своими силами и превратила в лучший форпост Невервинтера?! Или тем, что он сделал меня одной из Девятки, своим личным телохранителем! Но при этом почему-то совсем не огорчился известию о моей смерти. И даже не пожелал убедиться в том, что оно истинно... Нет, Нивалль, – она резко качнула головой, оборвав его попытку ответить, – все люди, которые искренне беспокоились за меня, не верили в мою гибель! И надеялись на то, что я однажды вернусь – вопреки здравому смыслу!       Тьяра повернулась и снова исчезла за дверью. Нивалль проводил ее изумленным и несколько ошарашенным взором, затем, повернувшись ко мне, произнес:       – Это на самом деле она! Я не верил...       – Так твой лорд послал тебя убедиться, не самозванка ли распоряжается в крепости? – я понимающе усмехнулся. – Нет, Нивалль, это не сон. Можешь так и сказать лорду Нашеру. Тиарель Фарлонг воскресла из мертвых. И не одна она. Они с Джеро выкрали из темницы Лускана Касавира...       – Кас тоже жив? И Джеро? – доверенный советник лорда Невервинтера не очень успешно изобразил радостное удивление.       Будешь тут радоваться, если тебя послали арестовать Героиню Невервинтера, которую к тому же окружают не менее прославленные и преданные соратники...       В этот драматический момент вошла Тиарель с внушительным свертком в руках. Она молча прошествовала к Ниваллю и положила сверток на стол перед ним.       – Передайте это лорду Нашеру, – холодно произнесла она.       Я понял, что именно она принесла, прежде чем Нивалль развернул сверток. Плащ Девятки Невервинтера. И церемониальный меч, которым лорд Нашер посвящал Тьяру в рыцари...       – Ч-что это значит?! – заикаясь, пробормотал Нивалль.       – То, что я вынуждена отойти от дел, – с убийственной вежливостью пояснила Тиарель. – Мои семейные дела и перенесенные страдания вынуждают меня предпочесть уединенный образ жизни. Я больше не воин Невервинтера. Я просто женщина, которая ведет хозяйство при помощи близких друзей, – она скосила глаза на меня, – и ухаживает за больным мужем.       – Мужем? – Нивалль еще сильнее вытаращил глаза и разинул рот (выглядел посланник лорда сейчас совсем не подобающе).       – Касавир, – подсказал я.       Пара секунд понадобилась Ниваллю, чтобы переварить полученную информацию. Затем он принялся уверять Тьяру, что он всецело на ее стороне, и что лорд Нашер также отнесется с пониманием к ситуации. А потом посол откланялся. Его не удерживали.       – Нашер нам этого не простит, – задумчиво произнесла Тьяра, когда стук копыт лошади Нивалля и коней сопровождающих его воинов стих вдалеке. – Он хотел и дальше меня использовать! Но я этого не позволю.       – Лорд подарил тебе твои владения, он может и отобрать их... – неохотно напомнил ей я.       Тьяра лишь горько усмехнулась.       – Ты думаешь, мне нужен замок и деньги? Я бы покинула это место немедленно, если бы не Кас...       Я почувствовал, как мое сердце сжалось от боли и тревоги. Много дней и ночей Тьяра призывала мощь Тира в надежде на исцеление возлюбленного. Все ее силы, остающиеся после выполнения обычных обязанностей, отдавала она этому процессу. Но Касавиру не становилось лучше. А Тьяра таяла на глазах.       – Ты сжигаешь себя изнутри! – сказал я, накрыв своей ладонью ее руку. – Побереги силы, Тьяра! Ты убьешь себя, не успев помочь Касу!       Она молча отвела взгляд.       – Хочешь, я помолюсь вместе с тобой? – неожиданно вырвалось у меня. – Я же монах Тира! Может, нас двоих он услышит скорее...       – Он слышит меня, я чувствую, – словно во сне отозвалась Тьяра. – Но не откликается. И... мне больно, Кел! Я не понимаю, чем заслужила такое! Может, это наказание за попытку разрушить Стену Неверия?       – Нет, – возразил я. – Думаю, Тир ждет молитвы Касавира.       – Тогда наши дела безнадежны... – она вздохнула. – Он спит. Он заблудился в снах, и нам не отыскать его...       Неожиданно Тьяра выпрямилась и ахнула. А ее глаза ярко вспыхнули, будто ей в голову пришла спасительная мысль.       – Сны!!! – воскликнула она. – Сны!!!       И, звонко рассмеявшись, кинулась прочь из комнаты.