Белая и пушистая

Лера вышла из палаты на собственных ногах, хотя чувствовала себя далеко не блестяще. Анальгетик, который ей укололи перед тем, как выписать, снял боль, но взамен обеспечил некоторую вялость мыслей и общую слабость. В коридоре ее уже ждали, хотя точнее было бы сказать - поджидали, больно уж многообещающие были у встречающих взгляды. Впрочем, не стоит недооценивать силу армейской субординации, для наведения порядка контр-адмиралу хватило нескольких слов. Точнее, нескольких рыков, на слова это уже было похоже мало. - Стоит ли? Товарищ контр-адмирал, вам не кажется, что срываться просто глупо. Вопросы лучше задавать сразу и ответы тоже находить лучше сразу. Иначе будет только хуже... - Лера усмехалась, но немножко горько. Булатов даже вздрогнул. Он как-то привык, что сам выступает наставником молодежи и совсем не ожидал, что кто-то даст совет ему. Но это не повод не прислушаться. Может, действительно стоит ответить на некоторые вопросы. Хотя бы себе самому. Стоит, но есть и другие вещи, о которых нужно позаботиться... - Валерия, а ваш бывший супруг мог вас узнать? - Конечно. Скорее всего и узнал. И будет искать. - Значит, вам нужна охрана... А вызвать Барса никак нельзя? - Из Владивостока? Нет, даже если взять отпуск, то еще и дорога... Да я и сама прекрасно справлюсь. - После бумаг, прочитанных сегодня, я в этом и не сомневаюсь, но все-таки... Никто не застрахован от удара по голове или ножа в спину. Поэтому домой вы сегодня поедете не одна. - Булатов обвел задумчивым взглядом коллег, чуть поежился от очень добрых взглядов Умы и Муры и выбрал, - а с Физиком. Так нам всем будет спокойнее. Физик понимающе кивнул и предложил Валерии руку, а Батя осторожно придержал за рукав Багиру. - Рита, мы можем поговорить? ***** Физик слегка обалдевшим взглядом рассматривал квартиру Леры, переводя взгляд с шикарного паркета на тяжелые портьеры и массивную мебель. Хорошую, практически антикварную, явно ручной работы. - Ничего себе! Это же самый центр города, она же примерно полмиллиона стоит. - Немножко больше, но, правда, ее оценивали лет пятнадцать назад. Еще когда бабушка завещание писала. - И это все твое? - Наше. На двоих с Андреем. Он тоже здесь бывает, точнее живет. Если служба куда-нибудь не закидывает. Мы решили, что продавать или разменивать пока не будем. - А родители? - Папа был военным, погиб в первую чеченскую, а мать сейчас в Лондоне, со вторым мужем. Преподают, они оба генетики. - Ты ее не любишь? Даже мамой не назвала. - Люблю. И она меня тоже. Просто шелкопрядов своих любит намного больше. Мы с Андреем ее страшное разочарование, так и не выросли учеными... - Понятно. У меня та же ситуация, но мама поняла. Знаешь, а ты наверно тоже поймешь, только вот вываливать совсем не хочется. - Физик чуть поморщился от неприятных воспоминаний, которые всколыхнулись еще днем, после слов Леры и теперь все никак не хотели возвращаться на законное место. На самое дно души и памяти. - Да, всем бы психологам таких сознательных клиентов. Расскажи, легче станет. Только пойдем пока на кухню, я хоть ужин разогрею. Сергей кивнул и уже привычно поддержал девушку под руку. Действие анальгетика потихоньку прекращалось и походка девушки становилась чуть неуверенной. - Я тогда еще в аспирантуре учился, готовился потихоньку к сдаче экзаменов и у меня была девушка. Мы со второго курса встречались, я жениться хотел. Только она все как-то не торопила, даже не намекала. Потом я узнал, что она беременна. От меня, она позвонила и сказала. Спокойно так, буднично. Я чуть ли не до потолка прыгал, помчался к ней предложение делать. А она сказала, что собирается делать аборт. И от меня ей вовсе не семья нужна, только помощь. Она бы сама кандидатскую не потянула... Тонкие руки поставили на стол тарелки, Физик вынырнул из воспоминаний и виновато взглянул на девушку. Эта история вряд ли могла ее сейчас подбодрить. - Она тебя не любила. Просто не любила и все. Не жалей, если бы вы сошлись было бы только хуже. - А ты любишь? Его, мужа. - Мертвого - да, любила и помнила. А предателя... - голос девушки стал жестким и резким, а глаза немножко сощурились, - нет, Родина дороже, уж прости за пафос. Мужская ладонь сжала девичьи пальцы. Осторожно и солидарно, а в голове уже мелькали мысли, что девушек положено куда-нибудь приглашать. Для начала хоть в тир. Лера же впервые за прошедший год заметила, что парень смотрит на нее с интересом. Даже с симпатией. Может, от ее боли тоже есть лекарство? То, которое сейчас сидит на ее кухне и бережно гладит ее по руке... ***** Багира сама не знала, чего ждать от разговора с Булатовым, но почему-то казалось, что ничего хорошего. Батя же напряженно рассматривал собственный стол и начинать не торопился. - Так о чем ты хотел поговорить? - А черт его знает! О тебе, о доверии, о том, что можно скрывать, а что нет. О нас, в конце-концов. Рита, кто я тебе? Только варианты "командир" и "друг" оставим в покое. - Тогда начальник. - Синоним к варианту "командир". Ладно, давай я первый попробую. Ты - мое лекарство. Таблетка от одиночества. Хотя, не таблетка, скорее ингаляция, я тебя на вкус не знаю. Даже обидно, вот вроде знаю о тебе все, до последней минутки, а даже Борисов был тебе ближе. Глупость я сделал в свое время... - Ты - мужчина. Практически идеал, воплощение всех грез. Мечта, можно сказать. Только из таких, которые не сбываются. Я могу идти? - Багира поднялась, не дожидаясь ответа и ощутила себя в кольце теплых рук. - А если сбудется? Ты хочешь этого? Только пути назад уже не будет. Только вперед, вместе. Рита резко выдыхает, будто готовиться к прыжку с вышки и кивает. Хочет, она действительно этого хочет. Ей тоже нужно лекарство от одиночества. Мужчина действует резко и нетерпеливо, стягивая с нее одежду и распуская волосы. Пушистые пряди рассыпаются по плечам, прикрывают грудь, мешая мужским губам покрывать ее поцелуями. Поэтому Рита решительно откидывает их за спину, а сама скользит пальцами по знакомому до мельчайшей черточки лицу. И плевать, что пол в кабинете жесткий, а мужчина резок и тороплив, будто подросток, впервые овладевающий женщиной. Ей сейчас хорошо, им сейчас хорошо, а возможность похвастаться богатым опытом друг перед другом у них еще будет.