Он говорит

Экстра-глава 1 к основному сюжету не относится и может происходить в любой период времени с 2011 по 2012 год до развода нашего главного героя. И так действительно бывает с женщинами) Он говорит: - Я тоже. ** - Что там? – почему-то прошептала Настя, как будто от шепота зависел результат. - Подожди, - отмахнулась Писарева от нее как от назойливой мухи, - еще не время. - А сколько ждать примерно? - Написано пять минут. «Совет в Филях» расположился в Дашиной с Настей комнате сразу после того, как у Домрачевой окончательно сдали нервы. Шутка ли: десять дней задержки. Скардино уговаривала пойти к врачу, но Даша решила для начала пройти испытание тестом. Теперь этот тест лежал перед девчонками как краеугольный камень. Сама возможно будущая мать металась по номеру как бешеная, не в силах ни смотреть на результат, ни сесть на место. Вот блять! Это же натуральный залет. Без сомнения: ее уже и тошнить начало по утрам, и огурцов захотелось как перед смертью. - Ты скажи, вы не предохраняетесь что ли? – допытывалась Надя Скардино с видом следователя прокуратуры. - Предохраняемся!!! – заорала Даша как резанная. – Откуда я знаю! А вдруг резинка лопнула? Настя посмотрела на нее как душевнобольную. - Вообще, это заметно, Дашк, - протянула она, - вот помню, у меня случай был тоже… Дуборезова хихикнула, но, посмотрев на скорбное лицо Дарьи, не стала развивать эту тему. Все замолчали, и в наступившей тишине Даша прислушалась к себе. Возможно, в ней уже растет новая жизнь, цепляется за мамку, пока мамка не знает, как сказать будущему отцу и что вообще делать. Как все сложно в жизни. Она всегда мечтала о семье, но о семье правильной, как было у мамы с папой, а не о ребенке вне брака от женатика, который даже не признает его своим. А если и признает… вряд ли кто-то в биатлонном и околобиатлонном мире поленится плюнуть в ее сторону. Не говоря уж о соседях в подъезде, которые украсят все стены около маминой квартиры. Жесть. В Даше все сжалось, но по появившейся три дня назад привычке, она мысленно заверила малыша, что все будет хорошо. - Алё! – окликнула ее Скардино. - Ну? – ноготь сам собой пожелал быть откушенным и полетел на пол. - Нет ничего, говорю, - Надя помахала тестом, - сходи-ка ты к врачу, подруга. - Нет? – Даша удивленно уставилась на тест, подойдя ближе. - Там есть процент ошибки, - скорчила мину Настя, - ты, правда, сходи к врачу. На Дашу выжидающе уставились три пары глаз. - Ладно, завтра схожу, - выдавила Домрачева улыбку. Наверняка тест ошибся. Задержка просто огромная, да и тошнота не могла ее обмануть. Что ж, завтра все решится. И хорошо, что завтра – целый вечер в запасе. Легко сказать «иди к врачу», кто же их любит? Особенно того, к которому она шла. И вроде это уже стало обыденностью, но как же и боязно, и неохота, и муторно, и в целом как-то не по себе. Сердце билось где-то в горле, как будто переселившись туда на ПМЖ. Белые стены, холодная медицина вокруг. Все вроде бы должно успокаивать, но... - Чего мнешься, заходи, - доброжелательно пригласила ее врач, и Дарье ничего не оставалось как зайти в кабинет, где решится ее судьба. - Здрас…твуйте, Марина Александровна, - Даша запнулась как школьница на первом в жизни осмотре. - Здравствуй, здравствуй, - женщина сделала пометку в рабочем компьютере. – Что с тобой? - Задержка… Черт, это самый постыдный врач на свете, если разобраться. - Так, - Марина Александровна подняла голову, - давай не будем как в школе. Ты отвечаешь четко и по существу. Ясно? - Ясно, - Даша как-то просветлела от тона врача. Она же пришла к врачу, а не к соседке поплакаться. - Сколько? - Уже одиннадцать дней. - Угу… - Щелк мышью в компе, тихий звук клавиатуры. Это ее, Дашина жизнь туда заносится. Еще вопрос. Ответ. И щелк, и шелест клавиш. Буднично все, размеренно. Незаметно. - Сейчас все посмотрим, раздевайся, УЗИ сделаю. Как все просто, доброжелательно, с заботой… Вот и момент истины. Даша посмотрела на белый-белый потолок. - Ты не беременна, ложная тревога, - сообщила врач. - Как? – глупо переспросила Дарья. - Ну как… бывает. Перемена климата, стресс, нервы, это бывает. Клаус психовал… вижу… скоро все наладится… вот тут порядок, - Марина Александровна как большинство врачей говорила и по теме и нет, но Даша почти не слышала. Вот значит как. А она уже привязалась к несуществующему малышу, даже вчера просмотрела сайты для будущих мам. Жаль, очень жаль, он был бы очень красивым ее малыш. Их малыш. - А... меня же, ну... тошнило что ли, - промямлила Даша с кушетки, не желая окончательно расставаться с мыслями о малыше. Вроде и не хотела его, а так привязалась за несколько дней, что даже в душе сейчас немного защипало и заныло. - Бывает, - врач смотрела на монитор, - сама себя накрутила. Скажу Василичу, что все в порядке. Переживал мужик, сама понимаешь. А Дарья не переживала что ли? - Сдашь еще пару анализов завтра, чтобы исключить инфекцию. Даша поднялась и кивнула. Что ж теперь. Не повезло. Или наоборот. Осталось только научиться смотреть на это с другой стороны. Через пару дней, когда все страсти улеглись, Дарья решилась узнать то, что ее волновало, выбрав подходящий нейтральный момент, когда Уле возился с ее винтовкой в оружейной, что-то изучая в механизме. - У меня сегодня автограф спросил ребенок, смешной мальчик, - непринужденно и издалека начала она, по привычке рассматривая на руки Бьерндалена, разбирающие винтовку с хирургической точностью. Потом он соберет оружие так же быстро как разобрал, и Даше еще несколько дней будет казаться, что теперь ее винтовка какая-то особенная, как будто к ней прикасался волшебник. Но все это потом, а сейчас… - Они забавные, - улыбнулся Бьерндален чему-то своему. Даша хватанула воздух и равнодушно бросила, унимая сердцебиение: - Я всегда мечтала о детях. Он остановился на пару секунд, как если бы сбился с темпоритма на стрельбе и пристально взглянул на Домрачеву. Казалось, этот взгляд длился вечно, было что-то неуютное в затянувшемся молчании и игре «в гляделки». Дарья прищурилась, ожидая услышать резкие и холодные слова. Она была готова к такому, хотя надеялась на другое. Надежда – самая подлая штука. - Я тоже, - ответил Бьерндален и снова занялся винтовкой. А Даша снова начала дышать. Во всех смыслах слова. Надежда – самая лучшая штука.