***
Flashback~~ Лухан проснулся от приглушенного монотонного жужжания кофемашины и приятного запаха поджаренных тостов. Он открыл глаза, недоуменно огляделся, не сразу соображая, где находится, а потом, когда события прошедшей ночи восстановились в памяти, парень быстро вскочил с постели, натянул брюки и выбежал из комнаты, тут же нос к носу сталкиваясь с Лу Линем. - А я как раз тебя будить собрался, - улыбнулся ему мужчина. – Иди завтракать. Тебя ждёт отменный колумбийский кофе. Лу неуверенно кивнул и поплёлся следом за Правителем. Вообще-то, не такого он ожидал начала утра. А где же крики, что он освободил Сэхуна? Где упрёки и подозрения? Лу Линь лишь спокойно ему улыбался и вёл себя так, словно Сэхуна никогда и не было в этом доме. И это было очень странно. На кухне его и правда ждал свежесваренный кофе. Лу с наслаждением втянул носом насыщенный аромат, ощущая, как с охотой отзывается пробудившийся пустой желудок, и поспешил занять своё место за столом. Лу Линь, насвистывая под нос незатейливую мелодию, принялся раскладывать на тарелки поджаренные тосты и старательно намазывать их джемом. Атмосфера за завтраком казалась на редкость домашней и будничной, поэтому парень, глядя на мужчину, с надеждой думал, что, возможно, Лу Линь совсем не разозлился, когда утром не обнаружил вервольфа в своей клетке. - Как тебе кофе? – поинтересовался Правитель, ставя тарелку с тостами перед молодым человеком. – Я специально летал на кофейные плантации, чтобы его найти. - Он потрясающий, - честно ответил парень: впервые кофе вызывал у него такой восторг. – Такого я раньше не пробовал! - О, поверь, мой мальчик, - добродушно рассмеялся Лу Линь, - это далеко не всё, чем я могу тебя удивить. Вот вернёмся сегодня в Сеул, я обязательно угощу тебя настоящим Каберне Совиньон тысячелетней выдержки. Таких бутылок в мире осталось всего три. Я приобрёл одну на закрытом аукционе у знакомого коллекционера… - Подождите, - перебил его Лухан, с громким стуком ставя чашку на стол. – Вы сказали, вернёмся в Сеул? Но вчера об этом разговора не было. Что всё это значит? Добродушная улыбка исчезла с лица Правителя, оно снова стало холодным и серьёзным. «Привычным», - подумал Лу. - Ты же отпустил Сэхуна, - пожал плечами мужчина. Однако его слова не добавили ясности в ситуацию. - Отпустил. И что с того? – согласился Лухан, мысленно напрягаясь. – Почему вы решили, что я с вами куда-то полечу? - Тут всё просто, - усмехнулся Правитель IW. – Ты теперь точно останешься со мной рядом, и гарантия тому – твой сбежавший волчонок. На самом деле я послал за ним химеру, и та сейчас следит за каждым его шагом. – Лу Линь вздохнул. – Я не хотел прибегать к такому низкому методу, но ты сам меня вынудил. Ты дал Сэхуну уйти без моего разрешения, хотя я заверил тебя, что не причиню волку вреда. Однако я всё понимаю, Сяо Лу, - мужчина примирительно положил свою ладонь поверх руки парня. – Тебе просто нужно больше времени, чтобы научиться мне верить. Лухан зло выдернул руку. - Вы ничего ему не сделаете. Он сильнее вашей химеры, - прошипел парень. – И в Сеул я с вами не вернусь! - А ты сейчас не в том положении, чтоб выбирать! – повысил голос Лу Линь. – И если ты рассчитываешь на помощь вервольфов, то смею тебя огорчить: у тебя больше нет с ними связи. Ты для них больше не существуешь. - Что? – не понял Лухан. – Что вы имеете в виду? Его предчувствие подсказывало, что ответ будет не из приятных. - А Сэхун никогда не говорил тебе о том, что не может слышать мои мысли? – Лу Линь, загадочно улыбаясь, взял кружку Лухана и слегка взболтал оставшийся в ней кофе. – Или мысли Старейшины Вэя? Я могу открыть тебе секрет. Смотри. Правитель протянул кружку Лу, и парень взволнованно заглянул в неё. Он ожидал увидеть там нечто страшное, необычное или удивительное, но кроме тёмного мутного кофе на дне ничего не было. - Приглядись, - посоветовал Лу Линь. – Видишь на стенках белый осадок? Парень присмотрелся внимательней. Да, действительно, сейчас он видел: осадок в кружке определённо был. - Это моё изобретение, - с гордостью сказал Правитель. – Модифицированный биологический вирус. Он проникает в клетки головного мозга и скрывает жизнедеятельность твоего организма от всех медицинских аппаратов, биополей, сфер и магнитных пересечений. Так что для вервольфов ты теперь будто труп: Сэхун тебя не услышит, а телепорт не почувствует. Лухан с трудом сдержал свой разочарованный вздох. Это не укрылось от внимания Правителя. - Сяо Лу, мне действительно жаль принимать такие меры, - ловя грустный взгляд своего сына, произнёс мужчина, - но попытайся меня понять. Я хочу, чтоб ты получше меня узнал, чтоб ты почувствовал, что у тебя есть отец, который тебя безумно любит, который всю жизнь ждал момента с тобой воссоединиться. И я не хочу, чтоб какие-то щенки Императора этому помешали. Забудь о них. Теперь я часть твоей жизни. Ведь ты же не откажешься от своей семьи? С какой бы любовью и нежностью не были произнесены эти слова, Лухан не позволил себе обмануться: Правитель чётко дал понять - назад дороги больше нет. Он его пленник. А в вервольфах он видел лишь своих врагов. Лу промолчал. Слова были излишни. Он мог только смириться со своим безвыходным положением, втайне мучаясь от огромного чувства вины. Лухан знал, что где-то там переживают за него друзья, не понимая, что с ним происходит, что волки, возможно, теперь сомневаются в его верности, ведь больше не могут с ним связаться. Было страшно вдруг оказаться вот так – совсем без поддержки. Но ещё страшнее было понимать, что Сэхун его больше не услышит и решит, что Лу перешёл на другую сторону, что предал их. Однако надежда в его сердце жила. Лухан верил, даже будучи далеко друг от друга, Сэхун в нём не усомнится. А он со своей стороны непременно найдёт способ связаться с волчонком.***
В дверном замке повернулся ключ. Как обычно, два оборота. Громко щёлкнул выключатель, и по паркету кабинета неспешно застучали каблучки чёрных лаковых туфель. Бэкхён потянулся к открытому ноутбуку и с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, нажал в проигрывателе play, включив запись телефонного разговора. Он давно ждал этого момента. «Разве для Старейшины будет не выгодней, если главой корпорации стану я?» - раздался громкий голос на весь кабинет. Шаги за спиной резко стихли, и Бэкхён усмехнулся. Началось! «И вы поэтому решили за его спиной избавиться от племянника? Вы стали слишком многое себе позволять, госпожа Ли». Бэкхён медленно повернулся в кресле хозяйки кабинета, на которой, кстати сказать, в эту секунду совершенно не было лица, и холодно улыбнувшись, поприветствовал женщину кивком головы. Ли Сэюн смотрела на него удивлёнными глазами, и по мере того, как в её голове происходил процесс осмысления всей ситуации, они наполнялись ужасом и ненавистью. - Думаю, нет смысла включать полную запись разговора, - с нескрываемым самодовольством проговорил Бэк, глядя на тётю. - Щенок! – прошипела та. – Да как смел ты..? – руки женщины нервно тряслись, а голос отказывался слушаться то ли от переполняющего её возмущения, то ли от неожиданно подкравшегося страха. - Вам ли задавать этот вопрос? – ледяным тоном спросил бизнесмен, чувствуя, как гнев начинает клокотать в груди. – Как смели вы так поступить с близкими людьми? С семьёй? С моим братом, наконец! Я понимаю, что вы на дух не переносили моего отца и свою сестру, которая была во всём лучше вас, но Бэкхо? За что вы убили его, своего любимого племянника, в котором души не чаяли? Тётя стала ещё бледнее. Долгие полтора года беспристрастно хранившая молчание, изо дня в день жившая с тяжелым камнем на сердце, она оказалась слаба перед внезапным нападением Бэкхёна. И тем ненавистней он ей сейчас казался, и тем сильнее ей хотелось оправдаться. - Да что ты знаешь, гадёныш? Что ты вообще можешь знать? – крикнула она. – Я не хотела этого! Он не должен был ехать! Это ему, слышишь? Ему должен был достаться пост президента, а не тебе! Это всё вина твоего папаши. «Поехали, сынок! Это хорошая практика для тебя!», - презрительно скривив губы, передразнила она отца Бэкхёна. – Я не смогла остановить Бэкхо. Он просто не стал меня слушать. Этот негодный мальчишка! Отец всегда был для него примером, всегда был важнее меня… - зло говорила она, и в её глазах стояли слёзы. - Вы только в этом видите проблему? – Бэкхён вскочил на ноги. Эта женщина ещё смела винить во всём его отца?! Бён больше не мог сдерживать свою злость и обиду. – Вы организовали убийство трёх человек! Вы вообще это понимаете? Из-за вашей ненависти, из-за вашей жадности вы убили ни в чём неповинных людей! Но вам и этого оказалось мало. Президентское кресло ведь вам не досталось. Вы решили убить ещё и меня! Скажите, IW всегда таким способом получает власть? Так они достигают своих целей? Тётя опешила. Она не могла поверить, и так и застыла перед племянником, словно её окатили холодной водой. - Да, я в курсе вашего… тайного хобби, дорогая тётушка, - сев обратно в кресло, усмехнулся Бэкхён. Видя растерянность и испуг на лице Сэюн, он уже мог праздновать победу. – Как думаете, как отреагирует Совет директоров, когда узнает, что вы творили за их спиной? А что скажет Император, узнав, что вы состоите в террористической организации? Надеюсь, вы понимаете, чем это вам грозит? У госпожи Ли подкосились ноги, и она медленно, разом утрачивая всё своё высокомерие, опустилась на офисный диван. Только сейчас она поняла, что обречена. - Зачем ты всё это говоришь? Что ты хочешь? – севшим голосом спросила она. – Ведь ты неспроста разыграл здесь весь этот спектакль? - Как ни странно… я хочу дать вам шанс. – Бэкхён пытливо на неё уставился, ожидая соответствующей реакции. Тётя сдержанно промолчала, однако от внимания бизнесмена не укрылся интерес, мелькнувший в её глазах. - Я могу замолвить за вас словечко перед Императором. За последние дни мы очень сблизились, поэтому моё мнение может иметь определённый вес в вашем случае. Возможно, тогда приговор о смертной казни обойдёт вас стороной. Вам выбирать, тётушка: смерть на электрическом стуле или спокойная жизнь пусть и в неволе, но со всеми комфортными условиями. Госпожа Ли медлила. Но Бэкхён не торопил с ответом, давая обдумать его слова. - Что я должна сделать? – сдалась она, поднимая обреченный пустой взгляд на племянника. Сил в ней не было. Бэкхён, наверно, даже мог бы посочувствовать своей родственнице, если б она не являлась виновницей всех его семейных трагедий. - Рассказать правду, - ответил бизнесмен. – Так сказать, сделать чистосердечное признание. Не бойтесь, тётя, - увидев ужас в глазах, поспешил успокоить он женщину, - всё будет проходить в строгой конфиденциальности. Вы тихо уйдёте в отставку, назвав на ближайшем Совете директоров любую причину, какую сами захотите, и передадите пакет своих акций мне. Я же буду ходатайствовать за вас Императору, чтобы вы смогли избежать сурового наказания. Вы согласны? - И ты действительно сохранишь мне жизнь? После всего, что я сделала? – недоверчиво хмыкнула женщина. Она не понаслышке знала, на что был способен её племянник. Бэкхён отвёл взгляд. Он не торопился отвечать, над чем-то раздумывая. - Если честно, когда я узнал, что вы виноваты в смерти моей семьи, я хотел отплатить вам той же монетой… - хмуря брови, проговорил он. Откровенность давалась ему непросто. – Я планировал вас убить. Тётя зло усмехнулась. «Все мы не ангелы», - так и читалось в её снисходительном взгляде. - Однако, - продолжил Бён, - я больше не прибегаю к такому решению проблем, предпочитая идти на контакт с человеком, даже если он по уши погряз в дерьме и совершенно не заслуживает моего внимания. Теперь я испытываю к таким людям жалость, нежели ненависть. Ведь они глубоко несчастны, раз так живут. - А ты изменился, - сказала Сэюн, ничуть не обиженная грубыми словами племянника. Она уже смирилась со своим положением, понимая, что оно, в общем-то, безвыходное. – Куда же делся жестокий и беспощадный президент Бён? - Не знаю. Наверно, меня научили любить, - впервые позволяя себе искренно улыбнуться в присутствии тёти, ответил молодой человек. - Твой личный секретарь? – разгадала смысл слов Бэкхёна женщина, презрительно кривя губы. – Не думала, что сохранением своей жизни буду обязана этой псине. - Эта «псина» гораздо лучше нас двоих вместе взятых. Вы и мизинца его не стоите! – стальным тоном отчеканил Бэкхён, еле удерживая себя от очередной вспышки гнева. – Думаю, наш разговор можно на этом закончить. До возвращения Императора вас будут содержать в специальной камере для дачи показаний. Я предупрежу всех о вашем отсутствии, чтобы в корпорации не было лишних разговоров. О дате Совета директоров вас оповестят позже. Бэкхён нажал кнопку вызова на телефоне и, когда соединение прошло, негромко дал команду: - Уводите. В кабинет в ту же секунду прошли два человека из Военного ведомства и встали позади госпожи Ли. - Ваши сопровождающие, - пояснил молодой человек. – Я, может, и стал мягче, однако доверия к вам у меня не прибавилось. Тётя молча и гордо поднялась. - Кстати, - окликнул её Бэкхён, когда та уже собиралась покинуть стены своего кабинета, - вы ведь сможете опознать и назвать имя киллера, которого наняли? Ли Сэюн кивнула. Бэкхёну этого было достаточно. Он своё дело сделал. Теперь всё зависело от Кая.***
Было странно снова здесь находиться. Казалось, что и без того гиперчувствительные органы зрения и слуха были сконцентрированы до предела. Еле слышный стук чужого сердца и едва заметные подъёмы грудной клетки вперемешку с непрекращающейся работой медицинских приборов держали вервольфа в постоянном напряжении. Вот уже несколько часов Кай не покидал своего укрытия в углу палаты и не сводил взгляда с лежащего на больничной койке Джонина. Он ждал появления киллера, зная, что тот обязательно придёт. Почему он решил сделать это именно здесь? Почему захотел устроить это представление? Точно вервольф и сам бы не ответил. Он мог поймать Тэмина в его доме, в супермаркете, в тихом безлюдном переулке около госпиталя… Да где угодно! Только не здесь. Только не вот так… подло. Однако Кай совсем не чувствовал жалости. Вервольф с горечью усмехнулся. Инстинкты всё же брали своё. Наверно, Исин был прав, когда говорил, что жажда убийства, генетически заложенная в волках, однажды вырвется наружу. Похоже, это время пришло. Как бы Кай не желал избавиться от этого опасного огня, пожирающего его изнутри, он не мог перебороть ярость и ненависть к своему врагу. Наверно, именно поэтому Кай решил встретиться лицом к лицу с Тэмином именно здесь – в месте, где тот будет слабее всего, где сломать его не составит труда. Даже безмолвное присутствие Джонина – человека, чьё сердце билось в такт с его, - не остужали гнев волка. Наоборот, Кай мечтал поскорее всё закончить и сбежать из этих стен. Где-то далеко-далеко, в самых потаённых и тёмных уголках подсознания вервольфа жил страх. Страх, что он всё потеряет, что живой Джонин – в каком бы состоянии он не находился - однажды займёт своё законное место, а от него в сердце Джунмёна останется только размытая тень. Кай боялся исчезнуть, и этот страх порождал в нём жестокость. Наконец, его чуткий слух уловил шаги в конце коридора. Вервольф нервно выдохнул: пришла пора занимать свою позицию. Он схватил детское одеяло, посчитав его немаловажным элементом для своей конспирации, суетливо передвинул местами больничные койки, закрыв шторой ту, на которой лежал Джонин, потом подключил аппарат, нацепил на себя кислородную маску и лёг, укрываясь тем самым одеялом. Когда ручка двери щёлкнула, Кай закрыл глаза. В палату вошёл Тэмин. - Ох, просил же медсестру за этим следить! – с порога проворчал он, шагая мимо волка. Ориентируясь на собственный слух, Кай услышал, как Тэмин осторожно закрыл окно и неплотно задвинул жалюзи. Некоторое мгновение в палате было очень тихо. – На улице сегодня солнце, Джонин, - нарушая, наконец, молчание, произнёс Тэмин. Молодой человек остался у окна, и Кай начал заметно нервничать, опасаясь, что его ловушка может раскрыться раньше времени. Тэмин был ближе к Джонину, а не к нему. – Дождя в ближайшую неделю не предвидится. Прости, - тем временем вздохнул парень. «Он извиняется за то, что не будет дождя?» - удивился вервольф. Но анализировать времени не было, так как Тэмин направился к нему. Волк мысленно с облегчением выдохнул, когда парень сел рядом на стул. - Ещё неделя тишины. Выдержишь? Зашуршали листы бумаги, и вервольф вспомнил, что видел на тумбе несколько книжек. Тэмин не спеша переворачивал страницы. А Кай всё выжидал момента, когда же ему напасть, но что-то его останавливало. Он чувствовал, что не должен торопиться. - Что-то не хочется читать… В итоге книжка с гулким стуком упала обратно на тумбу. - Знаешь, мне, наверно, скоро придётся уехать. Опять. – Тэмин вздохнул. – Появилась одна работа, очень прибыльная. Если выполню, то мне хватит денег, чтоб перевезти тебя в ту больницу… подальше от этого бардака, войны, а главное, от надзора IW. Вот только… тебе эта работа не понравится. Парень снова замолчал. А Кай подумал, что ему бы сейчас не помешала сила Сэхуна. Уж очень хотелось знать, что же творилось в чужой голове. - Не поверишь, Джонин, но я впервые делал выбор! - неожиданно рассмеялся киллер. – Я долго думал, браться за это дело или нет. Ты представляешь? На кону огромные деньги и твоя свобода, а я ударился в размышления! – Его смех всё более походил на истерический, и вервольфу стало кошмарно неуютно его слушать. – Впервые меня что-то взволновало кроме денег. А знаешь, почему? Потому что Старейшина Вэй приказал убрать Джунмёна! Ты прикинь! Гиений смех резко оборвался. А Каю пришлось приложить огромные усилия, чтобы ничем себя не выдать. Хотя в душе он мечтал в пух и прах разнести этого подонка. - Ненавидишь меня, да? – Тэмин наклонился ближе. «А ты как думаешь?» - зло мелькнуло в голове. Кай чувствовал его дыхание. Хотелось протянуть руку и сдавить чужую шею, лишь бы только не слышать имя Мёна из его горла. - Правильно. Ненавидь. – Голос Тэмина был полон горечи. – Только твоя ненависть меня мало заботит. Я всего лишь пытаюсь выжить любой ценой, и мне плевать, кто при этом пострадает. Парень снова затих. - А знаешь, твой дружок неплохо устроился, - после непродолжительного раздумья, хмыкнул киллер. - Живёт в богатом доме за высоким забором, под защитой военной охраны. Не так-то просто будет к нему подобраться. Однако от знакомства с твоим братом он вряд ли устоит, ведь так, Джонин? Ты же ему обо мне совсем ничего не рассказывал. Уверен, его интерес ко мне будет так велик, что он забудет обо всех мерах предосторожности. Кай больше не мог слушать. Он, наконец, понял, что его останавливало, и смог перебороть это. Чёртова ДНК Джонина, которая буквально была пропитана любовью и жалостью к брату, наконец, оказалась полностью подавлена личным желанием вервольфа вмазать Тэмину по роже. - А ты настоящий мусор, Тэмин! – открывая глаза и устремляя взгляд на парня, с презрением произнёс Кай. Не ожидавший такого поворота, Тэмин резко и испуганно отпрянул, тут же вместе со стулом брякаясь на пол. Его глаза стали размером с блюдце. От непонимания до озарения, от удивления до страха – за пару секунд на лице парня отразился огромный спектр эмоций, и Кай победоносно ухмыльнулся. Противник был повержен без боя. - Советую не делать резких движений, - с усмешкой произнёс вервольф. – Я всё равно буду быстрее. Но Тэмин и не думал убегать. Когда в его голове сложились два и два, его страх перешёл в ярость. - Значит, это всё-таки правда. Тварь! Фальшивая копия! Как Джунмён посмел тебя создать?! С его лицом, с его голосом! – зло воскликнул он, вскакивая на ноги. - Где мой брат? Отвечай! Куда ты дел моего брата? Кай тоже поднялся, скидывая с себя липовую кислородную маску и отбрасывая в сторону провода медицинских приборов. - Никуда, к сожалению, твой брат не делся, - грозно хмуря брови, ответил вервольф. Его глаза позеленели, и он медленно направился к киллеру. – Ты так сильно за него переживаешь, так им дорожишь. Зачем же тогда стрелял в него? Разве это не твоя вина, что он в таком состоянии? Тэмин отступил на шаг назад. Затем ещё на один. Он не знал, что ответить, теряясь под стальным взглядом изумрудных глаз Кая. - Это была… случайность… - промямлил парень, натыкаясь спиной о перегородку, за которой лежал Джонин. - Да мне в общем-то всё равно. – Вервольф вплотную подошёл к Тэмину. – Только запомни одно… Кай не успел договорить. Его оборвал пронзительный писк кардиомонитора, подключенный к Джонину. Глаза Тэмина расширились от ужаса. Он с силой оттолкнул от себя вервольфа, резко сдёрнул штору и бросился к кнопке вызова медперсонала, находившейся у изголовья больничной койки. Кардиомонитор разведчика чертил длинную линию. - Не смей! Не смей умирать! – заорал Тэмин, изо всех сил колотя одной рукой по кнопке, а другой впиваясь в плечо брату. Неожиданно длинная линия на кардиомониторе сменилась редкими кривыми амплитудами, а вместо монотонного писка аппарата раздались короткие тихие гудки. Остановившееся на несколько секунд сердце вновь забилось. Кай уловил по коридору бег медсестры. - Чёрт! – ругнулся он сквозь зубы. Волк в два шага оказался рядом с Тэмином. - Продолжим наш разговор в другом месте! – прошипел он, хватая киллера за локоть. Изумрудный цвет в его глазах заполыхал ярче, затем в воздухе раздался хлопок, и Кай вместе с Тэмином исчезли. Вскоре прибежала медсестра. Увидев оставленный внутри погром и наспех удостоверившись, что пациент в порядке, она бросилась к охране, намереваясь сообщить о случившемся. В палате не осталось никого. Солнечный свет, что тонкими полосками пробивался сквозь неплотно задвинутые жалюзи, добрался до койки больного. Ладонь, мерно покоившаяся на детском одеяле с медвежатами, едва заметно дёрнулась, а пальцы с силой сжали ткань. Джонин открыл глаза.