***
Маленькая девочка с густыми черными кудрями сидела на краю широкой изгороди, зачарованно любуясь видом Ванахейма. Её взор упал на тонкие нити солнечных лучей, так упорно пробивающихся сквозь густую зеленую листву. Наблюдая за кувшинками, не спеша плывущими по реке, она задорно улыбнулась и крепко вцепилась в каменную изгородь своими крошечными ручонками. По стене тут же поползли витиеватые узоры из мелких-мелких кристалликов льда. Проследив за своей небольшой шалостью, девочка осторожно поднялась на ноги и развела руки в стороны. Из кончиков её пальцев заструились еле заметные потоки магии. Смешиваясь с разгоряченным воздухом, ледяные струйки забавно крутились на небосводе, создавая точно такие же узоры, как и на стене. - Бу! – внезапный голос, раздавшийся позади, заставил девочку подпрыгнуть на месте и нервно обернуться. - Фритхоф! Ты напугал меня! Мальчик с точно такими же темными волосам, как и у малышки, звонко рассмеялся и протянул руку к обиженному ребенку. - Я думал, что смогу развеселить тебя, - парнишка взъерошил черные волосы и мило улыбнулся, вновь вскинув руку к девочке. – Отец запрещает нам лазить на стену. Я помогу тебе спуститься. - Нет… Лучше ты взбирайся ко мне. Здесь так чудесно… И пахнет вкусно! – произнесла она, глубоко вдохнув прелый запах цветов и свежих еловых иголок. - Прекрати. Слезай! Если нас заметят - влетит обоим. - Наша маленькая попрыгунья никак не успокоится, - раздался рядом холодный тихий голос. - Да ладно тебе, Руна… - Фритхоф попытался предотвратить часовые нотации незаметно подкравшейся к ним родственницы. Девушка в длинном темно-синем платье нахмурилась и демонстративно откинула прядь волос за спину. Её карие глаза грозно сверкнули в свете полуденного солнца, а пухлые губы недовольно сжались в полоску. - Ты заносчивая девчонка, - обращалась старшая сестра к младшей. - Твое безрассудное поведение порождает недобрые слухи о нашей семье… И, поверь, каждую ночь я мечтаю, чтобы ты заснула навсегда и не просыпалась более. - Руна! Она еще ребенок! – воскликнул парень, вставая между двух сестер. – Не смей так говорить! - Замолчи, Фритхоф! – не выдержав, девушка толкнула брата изо всей силы. Мальчик повалился на землю, испуганно посмотрев на младшую сестренку. - Зря ты не послушала своего любимого братика, - Руна схватила девочку за лодыжку и потянула на себя. Ребенок, сопротивляясь, наступила другой ножкой на кисть сестры. Освободившись, малышка отступила назад, остановившись на самом краю стены. - Почему ты меня ненавидишь?! – закричала своим тоненьким голоском девочка, смахивая с щек слезы. - Потому что ты – ошибка природы, погубившая мою мать! – брюнетка кинулась к сестре, но на её руке повис Фритхоф, что-то бормоча себе под нос. - Уходи, милая! Иди от сюда! - кричал парень, не давая девушке вырваться. Отчего-то девочка застыла на месте, прижав к раскрасневшемуся лицу руки. Она наблюдала за сестрой и братом, широко распахнув свои шоколадные испуганные глаза. В её взгляде застыло непонимание, смешанное с глубокой обидой. За считанные секунды Руна вырвалась, ударив мальчика по голове, и за один шаг подобралась к сестренке. - Ты – позор семьи – слезай немедленно! – гневно прошипела девушка, подняв руки вверх, намереваясь вновь схватить ребенка за ногу. - Не трогай её! – взревел мальчик и, собрав последние силы, всем телом навалился на старшую сестру, сбив её с ног. Руне не за что было схватиться: она повалилась вперед, врезавшись в каменную стену и уперев ладони в тонкие ножки маленькой девочки, упорно и неосознанно стоявшей на одном месте. И вот малышка покачнулась, не удержав равновесия: она оступилась… Её хрупкое тельце с шумом полетело вниз, прямиком в обрыв. - Не-е-ет! Что ты наделала?! Чудовище! – Фритхоф, подтянувшись, взобрался на изгородь. Он услышал, как платье старшей сестры зашуршало по траве: её фигура удалялась от каменной стены все дальше и дальше, пока вовсе не скрылась за деревьями. – Что она наделала? – еле слышно произнес ванахеец, наклонившись к пропасти. Он долго вглядывался вниз, в темноту, пытаясь заметить хоть какое-то движение или свет, слушая быстрый стук своего сердца. Парень смотрел неотрывно, с его щёк падали соленые капли, а губы твердили лишь одно имя: «Кейли».***
Кейли резко распахнула глаза, уперев взгляд в ночной потолок. Девушка лежала, не моргая, вслушиваясь в размеренное дыхание Локи. Странно, что мужчина еще спит. Обычно он ложится заполночь и просыпается, когда дворец окутан тишиной и покоем. Богиня на мысках пробралась к двери и покинула комнату. Пройдя вдоль длинного коридора, она осторожно открыла дверцу, ведущую на балкон, и вышла на свежий воздух. Устремив взор на миллиарды звезд, повелительница Ветров погрузилась в раздумье. Она застыла на месте, вслушиваясь в идеальную тишину, перебирая собственные воспоминания. Что Кейли знала о своей биологической семье? Наверное, многое. Но сейчас практически всё, что хоть как-то было связано с тем временем, стерто из памяти. Богиня не помнит лицо Фритхофа, только его имя и бело-голубые глаза… Удивительные глаза! Ни у кого в роду не было такого оттенка, а потому мальчик считался особенным, можно сказать, избранным. Но кем и для чего? На этот вопрос ответ так никто и не нашел. Свою мать девушка видела только на картинах. Портрет женщины с мягкими чертами лица, густыми русыми волосами и маленькими серыми глазами висел в Главной Зале одного из дворцов Ванахейма. Будучи невинным ребенком, Кейли подолгу глядела на свою маму. Однажды Руна – её сестра – сильно толкнула девочку, и ребенок ударился о холодный мраморный пол. Она строго настрого запретила ей приближаться к картине и говорить об усопшей. Их мать умерла при рождении Кейли. Старшая дочь, и днем, и ночью не отходившая от матери, возненавидела новорожденную всем сердцем. Руна, время от времени, стала приходить в спальню, где спала её сестренка. Девушка смотрела на маленький комок и воображала, как малышка мучается, кричит и, в конце концов, умирает. Однажды их отец - Бьярн - застал Руну около моста вместе с Кейли. Старшая дочь держала на руках девочку. Она задумала сбросить ребенка в неглубокие воды реки. Кейли же, завидев отца, радостно захлопала в ладоши и протянула к мужчине свои ручки. В этот момент сердце Бьярна пропустило удар, в его душе что-то перевернулось и рассыпалось на множество кусочков. Он глядел на решимость дочери и маленькое дитя в её руках и не понимал, как умудрялся не замечать происходящего. Тоска по жене - любимой женщине - ослепила его, заставила забыть о настоящем. Мужчина запретил Руне приближаться к Кейли, приказал прислуге не отходить от девочек ни на минуту. Время шло, дети подрастали, становились непослушными и любопытными. Слугам стало сложно следить за маленькой и шустрой Кейли. А Руна все больше сидела в замке, в гордом одиночестве, упиваясь чтением книг. Потихоньку инцидент на мосту стал забываться. Но ненависть к младшей сестре только усугубилась. Особенно когда старшая дочь Бьярна узнала, что Кейли обладает врожденным даром управлять ветрами. Руна всё больше стала интересоваться черной магией. Девушка привлекала различных существ из других миров, выстраивая в голове коварный план. И вот однажды, совершенно случайно, сестры встретились около стены. Руна не смогла удержаться от колкости в адрес малышки. Реакция Фритхофа вывела девушку из себя, а дальше произошло то, чего никто не мог предвидеть: падение Кейли в темный овраг. Кто был виноват? Конечно, Руна. Поверил ли отец крикам и слезам своего сына, когда тот ворвался во дворец, чтобы рассказать о случившемся? Поверил. Бьярн без единой эмоции на лице оповестил стражу и вместе с ней направился к обрыву. Они долго спускались вниз, преодолевая заросшую корнями и ветвями дорогу. Когда ванахейцы достигли дна этой своеобразной бездны, то были слишком удивлены и даже напуганы увиденным. Кейли висела в метрах двух над землей, без сознания и чувств. Вокруг неё плясали потоки воздуха, именно они удерживали малышку наверху. Лицо Бьярна исказила гримаса боли и отчаянья. Он обреченно шагнул вперед, как ветер мгновенно утих, а тело девочки рухнуло на траву. Мужчина упал на колени, обвив ребенка сильными руками. Он непонимающе смотрел на побелевшую копну спутанных волос и не мог разобрать, жива его дочь или нет. Какие-то незнакомые чары поддерживали еле заметное тепло в её тельце. Мужчина прислушался к тишине. Почувствовав, как под его руками один раз гулко ухнуло сердечко, Бьярн широко заулыбался и, взяв девочку на руки, поднялся с земли. Когда ванахейцы добрались до замка, то город уже окутала глубокая и непроглядная ночь. Звезд не было видно, небосвод затянули тучи. Но, не смотря на позднее время, во дворце горел огонь: никто не собирался ложиться спать, все ждали прихода своего господина. Народ несказанно обрадовался, когда главные двери открылись и в помещение ступил Бьярн с дочерью на руках. Грудь девочки размеренно поднималась и опускалась. Её белоснежные волосы вызвали множество вопросов, которые никто так и не осмелился озвучить. Мужчина уложил Кейли в её покои и созвал лекарей. Они привели девочку в чувства и предположили, что необычный цвет волос – последствие после падения. Но когда ребенок открыл глаза, врачеватели растерялись, их догадка не подтвердилась. Извинившись перед Бьярном, они покинули комнату. Отец всю ночь провел с дочерью, отказываясь от неё отходить. В его голове постоянно всплывал образ маленькой девочки с болезненным цветом лица, белоснежными прядями волос и яркими синими глазами с голубым краплением. Что же случилось с Кейли после падения? Кто сохранил ей жизнь, наградив такими необычными чертами? Мужчина на мгновение застыл, вспомнив, кто устроил весь этот ужас. Бьярн обдумал все доступные решения, пока одно единственное, верное не пришло на ум. Кейли поправилась через пару недель. Девочка быстро привыкла к новому образу. Ей казалось это забавным. Но малышке запрещали выходить из комнаты, её всегда сопровождал кто-нибудь из взрослых, а отец всё свободное время проводил с ней. Магу Холода казалось это неправильным, несправедливым. Почему её держат взаперти, когда Руна вольна ходить, куда захочет? Но большее разочарование ждало её впереди. Утром следующего дня в комнату вошел Бьярн и осторожно разбудил дочку. Когда малышка оделась, мужчина вручил ей кожаный мешок и попросил пока что не заглядывать в него. Отец вместе с ребенком покинули дворец и направились в сторону гор. Миновав аккуратные ряды кедров, они остановились. Кейли вопросительно посмотрела на папу, прижимая к себе сверток. - Зачем мы пришли сюда? – своим детским тоненьким голосом поинтересовалась девочка. - Милая моя, это решение далось мне с огромным трудом… Я хочу защитить тебя. Кейли глупо хлопала ресницами, силясь понять, на что намекает отец. - Во дворце стало не безопасно. Особенно для тебя. И я решил отправить тебя в другие земли. Ты будешь в безопасности, пребывая там. - Ты меня бросаешь? – нахмурилась девочка, отступив на пару шагов назад. - Я защищаю тебя. Ты еще слишком мала, чтобы понять меня и… простить. Я так любил твою маму… А когда её не стало, то забыл про собственных детей. Я совершил огромнейшую ошибку. Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь простить меня. Я люблю тебя. Всегда буду любить, что бы не произошло, - после этих слов, сказанных с жгучей болью, Бьярн закрыл лицо руками и упал на землю. Когда мужчина поднялся, то рядом никого не было, только смятая трава и режущее чувство изнутри. Он готов был закричать, но в горле застыл громадный ком. Бьярн отдал на произвол судьбы ту единственную частичку света, которая была в его сердце, то крошечное напоминание о своей возлюбленной и лучших временах. Портал переместил Кейли в самое сердце Нифельхейма, где её уже ждала Аэлина. Тогда девочка не понимала, что произошло. Ей казалось все какой-то глупой шуткой; сейчас обязательно из-за какого-нибудь угла выйдет отец и заберет её домой. Шло время, за ребенком так никто и не возвратился. Через пару лет Кейли обнаружила в вещах старенький кожаный мешок. Её долго раздирало любопытство и желание узнать, что там внутри. Но вспомнив Руну и этот странный, необъяснимый поступок отца, Кейли уничтожила сверток. Да и какой-то недоброжелатель пустил слух по всему дворцу, что за прибытие девочки в ледяные земли была заплачена не малая сумма денег. Эти сплетни заставили мага Холода возненавидеть свою прежнюю семью. Но что все-таки было в том мешке? Наверное, то, что изменило бы жизнь Леди Кейли в лучшую сторону. То, что с таким остервенением и отчаяньем она разорвала и навечно заковала в толстый лед.***
- Что ты здесь делаешь? – недоверчиво поинтересовался Локи, накрывая своими ладонями замерзшие плечи Кейли. Девушка даже не вздрогнула от неожиданного прикосновения. Она спокойно развернулась к богу Обмана лицом и уткнулась лбом в его грудь, тихо заплакав. Лафейсон тяжело выдохнул и вытянул руки вперед, отстраняя от себя богиню Льдов. - Мне нужно идти, - четко произнес мужчина. – Возвращайся в замок, ты уже дрожишь от холода, - после этих слов трикстер скрылся за дверью, оставив девушку вновь одну. Да, она тряслась и дрожала, но разве от холода? Ей нипочем ледяные ветры Нифельхема. Кейли просто устала от всех метаний, страхов и унижения. Неужели это её судьба? Что же, норны сыграли с ней злую шутку. Обреченная на неудачу и поражение, вот, кто она такая. Обыкновенная девчонка, которую используют для заполнения пространства и удовлетворения чьих-нибудь нужд. Она – игрушка. И Локи всласть наигрался с ней, а теперь обходит стороной, избегая лишних разговоров. Маг Холода рассказала Лафейсону всё, что знала о ледяных землях и их истории. Она не стала утаивать ничего, открыла все секреты перед новым королем, не задумываясь о последствиях. Да и какая разница, что произойдет дальше: хуже уже быть не может… для неё, по крайней мере. Локи внимательно выслушал девушку, а затем приказал исчезнуть: «Ради твоего же блага». И вот прошло несколько дней, как она, скучая, просиживает дни в замке. Почему Кейли не попытается уйти? А куда она пойдет без полного разрешения трикстера? Стражи тут же поймают её, доставив обратно во дворец (это в лучшем случае). Скучно, грустно, больно – всё это крутиться в сознании девушки уже не первый год. Ничего не меняется. Ничего не происходит в этом позабытом всем месте! И будто кто-то услышал её мысли: на первом этаже раздался оглушительный грохот. Девушка выскочила в коридор, настороженно вслушиваясь в продолжительные выстрелы и хлопки. Вдруг позади Кейли что-то прошуршало и тут же стихло. - Кто здесь? – неуверенно спросила она, заглядывая за угол. Ёе тут же обхватили чьи-то руки, зажав девушке рот. Богиня Холода моментально среагировала, выпустив вихри магии из кончиков пальцев. Но это не возымело никакого эффекта. - Тс-с-с! – шикнул чей-то мужской голос. – Только не кричи, умоляю тебя! – прошептал кто-то, на свой страх и риск убирая ладонь от лица мага. Кейли быстро развернулась, выставив перед собой руки и всматриваясь испуганным взглядом в лицо незнакомца. - Не удивлюсь, если ты меня не узнаешь, - парень замолчал на мгновение, видимо чего-то выжидая. – Ну, нет… Ладно... Хм. Серьезно? Ты действительно не узнаешь меня? – ошарашенно и одновременно обижено протянул он. – Хорошо, тогда я выйду на свет. Только не пускай в ход свои замораживающие штуки, - в шутку бросил незнакомец, приподнимая руки вверх и медленно делая пару шагов вперед. Кейли хватило одного взгляда, чтобы понять, кто перед ней находится. Фритхоф, словно тень прошлого, сейчас стоит и мило улыбается. Девушка покачала головой из стороны в сторону, сбрасывая дурацкое оцепенение и опуская руки. Она не знала, что говорить, что спрашивать. Стоит ей радоваться или, наоборот, бояться. Зачем он тут? Как он нашел её? Что за шумы внизу? Богиня Холода уперлась спиной в стену, не отрывая взора от бело-голубых глаз брата. Зачем он пришел?