Холод твоей души

***

Прохожие окидывали девушку заинтересованными взглядами и приветливо улыбались, отчего на её щеках вспыхивал румянец, а губы невольно растягивались в милой улыбке. Кейли стояла у больших позолоченных ворот и нервно теребила кусочек голубого платья, ожидая… Нет, она не могла поверить в то, что в первый же из трех дней вольности связалась с преступником девяти миров, да и не с каким-нибудь разбойником, а с богом Обмана, убийцей, искусным магом и младшим сыном Всеотца. Но на кону её свобода. Так что Локи в глазах богини Холода был всего лишь шансом на нормальную жизнь. Эта девчонка определенно что-то переклинила в сознании бога Лжи. Все это время он думал только о Кейли и её проблеме, которую так и не услышал. Было в девушке что-то такое, что отличало её от остальных жительниц Асгарда. (Возможно, то, что она прибыла из Нифельхейма и асиньей просто-напросто быть не могла?..) С одной стороны, Локи это ужасно раздражало — в его жизнь вторглось глупое создание, которое отчетливо засело в голове и не спешило так просто уходить, а с другой — было приятно избавиться от общества Тора и всей царской семьи, которые преследовали его буквально на каждом шагу. Конечно же, это не говорит о том, что в компании с Кейли он чувствовал себя комфортно, она казалось ему глупой и невероятно трусливой. И чем такая особа смогла его привлечь, Локи отказывался понимать, просто не хотел. Завидев прядь белокурых волос около входа на торговую площадь, трикстер отбросил все ненужные мысли и сосредоточился на предстоящем разговоре. — Доброе утро, ваше Высочество, — тихим и приятным голосом поздоровалась богиня Холода, обратив свои большие сапфировые глаза на подошедшего мага. — Доброе, — в тон ей ответил Локи и бросил ехидный взгляд на одного из прохожего. Бедняжка вздрогнул, устремляя глаза вниз, и поспешил смешаться с толпой. — Не хотите пройтись? — трикстер протянул руку вперед, указывая на пестревший асгардцами переулок. Кейли поджала губы и еле заметно помотала головой из стороны в сторону. — Я бы хотела поговорить там, где нас никто не услышит. Лафейсон усмехнулся и повернул руку на девяносто градусов вправо, указывая на извилистую тропинку, уводившую прямиком в лесную чащу. Царица Нифельхейма глубоко вздохнула, понимая, что окажется с Локи наедине, и в случае чего никто не сможет ей помочь. Ничего не ответив, она гордо расправила плечи и направилась к маленькой дорожке, уводящей в лес, спиной чувствуя заинтересованные взгляды асгардцев. Было очевидно, что Кейли не из Небесного города, а из далекого мира. А тот факт, что следом за ней идет бывший заключенный Локи, сам собой наводил подозрительные мысли. — Этот мир такой живой, — неожиданно заговорила девушка, когда они вышли на небольшую поляну, со всех сторон огороженную стеной деревьев. — Повсюду встречаешь добрые улыбки и смех народа, чувствуешь, как солнце приятно согревает, а легкий ветерок пробирается под одежду. А на пути встречаешь самые разнообразные сюрпризы, вроде этого, — Кейли взмахнула рукой, и из травы в нескольких метрах от них вылетела стайка маленьких и неизвестных ей птиц. Пока она зачаровано рассматривала их оперенье, трикстер не сводил изучающего взгляда с бледного и такого счастливого лица царицы. — Нифельхейм совершенно иной, — девушка посмотрела на аса и наткнулась на его изумрудные глаза, прикованные к ней. Тут же поджав губы, она опустила взгляд вниз, упираясь в различные цветы и травинки, и тяжело выдохнула. Ей нужно собраться и перестать говорить о своих глупых, явно не интересных для Локи впечатлениях. Если этот хитрец что-то задумал, то рано или поздно сказанные ей слова обратятся против неё же. Лафейсон мысленно выругался, браня себя за неосторожность, и не придумал ничего лучше, чем лечь на траву и прикрыть глаза. — Теперь рассказывайте. Тут нас никто не услышит, Кейли, я обещаю, — вкрадчивым голосом протянул Локи. Девушка мило улыбнулась и присела рядом с трикстером, запуская руки в свежую и мягкую траву, понимая, что это обещание слетело с уст бога Обмана, и верить ему ни в коем случае нельзя. Стоило ей начать говорить, как улыбка потускнела, а в глазах промелькнула тревога. — Знаете… Мне кажется, что вы не в силах мне помочь. Если, конечно, не хотите сбежать из Асгарда, — задумчиво проговорила она, не заметив, как Локи распахнул глаза, отказываясь верить услышанному. Может быть, поэтому его так тянуло к этой правительнице мира Льда и Туманов? Вся разгадка кроется в том, что она — его шанс на свободу, а он — её? — Продолжайте. — Я заложница собственных земель. Когда-то давно у меня была… семья в Ванахейме. Или я просто думала, что они моя семья. Теперь уже и не знаю. Они подкинули меня в Нифельхейм, как какую-то вещь, от которой срочно нужно избавиться. И не потому, что надоела… Им предложили вознаграждение, если они доставят ребенка — мага Холода — во дворец к Аэлине. — И этим ребенком оказалась ты, — подытожил Локи, пораженный её словами. — Аэлина была прекрасной королевой. Её любил народ, подданные, прислуга, а больше всех остальных — я. Она приняла меня, как родную дочь. — Народ? В Нифельхейме? — скептически спросил ас, приподнимаясь на локтях. — Несколько столетий назад мир Снега и Туманов не был окутан льдом и чудищами. Я удивлена, что вы не знаете. Видимо, все считают Нифельхейм мертвым городом… Правда, Хельхейм вспоминают куда чаще, — вяло усмехнулась Кейли, продолжая рассказывать: — Раньше там стоял прекрасный замок, крыши которого всегда были занесены снегом. Подле него — замороженный сад. Одни кроны деревьев покрыты инеем, другие плотным покровом снега. Особенно мне нравились те, у которых были красные листья, заволоченные тоненьким слоем льда. Нифельхеймцы часто любили гулять там, проводить время около заснеженного фонтана, постоянно дурачась и закидывая друг друга снегом. — И что же случилось? — Локи изображал внимательного слушателя, мысленно желая пропустить эти россказни и перейти сразу к делу. — Война, в которой столкнулись лед и огонь. Муспельхейм пошел в атаку, когда никто этого не ожидал, он нагрянул внезапно, топя под своими ногами вековой лед, разрушая все, что увидит на своем пути. Огненные великаны не хотели отвоевать земли, они были ослеплены желанием уничтожить наш народ… И у них это получилось. Царство пало. А вместе с ним и Аэлина. Со временем выжившие ушли в другие миры, а я не смогла. Бремя правления перешло в мои руки, и я была обязана оставаться в Нифельхейме, среди этой разрухи, лицезреть весь ужас и кошмар, вспоминать вновь, как безжалостно растерзывали муспельхеймцы жителей мира Льдов. Уходя в прошлое, видеть хорошее, возвращаясь в реальность, содрогаться от мучений, разрывающих душу и стремящихся вывернуть все внутренности наизнанку, — голос богини дрогнул и наполнился слезами, смешанными со злостью и яростью. Она переменилась в лице за считанные секунды, и от той милой и невинной девушки, которая казалась наивной, глупой трусихой, ничего не осталось. Сейчас перед Локи сидела настоящая правительница с истерзанной и потрепанной душой. Удивительно, как она смогла сохранить в себе этот чудесный образ беззащитного ребенка. Вглядываясь в её синие пустые глаза, Локи невольно вспоминал себя, отчего становилось невыносимо больно, а те воспоминания и эмоции, которые он пытался похоронить глубоко внутри, вновь скреблись и просились наружу. Крепко сжав кулаки, асгардец погасил калейдоскоп чувств, нахлынувший за мгновение, и оставил один лишь гнев. Удивительно, что какая-то девушка смогла разжечь эти проклятые ощущения вновь! Но теперь-то он никому не позволит ворошить его прошлое, даже самому себе. — Да ты потерянная душа, созданная страдать от боли, переживая собственные воспоминания. Надо же, а я-то думал у меня все плохо, но нет, ошибся! — зло выплюнул трикстер, поднимаясь на ноги и окидывая безумным взглядом опешившую девушку. — Как вы… Да как ты смеешь?! — Кейли преподнесла дрожащие руки к лицу, пытаясь унять бурю эмоций. — Я… Вы… Ты же сам хотел услышать мои слова… Я что-то сказала не так? Прошу, не уходи. Локи! — в сердцах воскликнула девушка, не желая терять надежду на спасение. Трикстер остановился, его плечи тяжело вздымались и опускались, а в голове крутилось лишь одно слово — «идиот». Он действительно разучился контролировать свои эмоции за годы, проведенные в подземелье. Если так пойдет и дальше, то он и выйти из дворца не успеет, как его уже в чем-нибудь заподозрят. Теперь нужно было как-то исправлять небольшой казус и возвращать расположение королевы Нифельхейма. — Извини. Старые привычки, — в примирительном жесте приподняв руки вверх, он улыбнулся и вопросительно взглянул на Леди Кейли. Та лишь молчала, всматриваясь разочарованными глазами в лицо мага. Ну, а что она хотела, поведав историю своей неудачной жизни богу Обмана и преступнику? Не думала же, что он с распростертыми объятиями кинется её утешать? Нет, конечно! Тогда нужно мириться с такими неожиданными перепадами настроения аса и подбирать слова осторожнее. — Все в порядке, — заверила она и натянула слабую улыбку. — И о чем ты хочешь меня попросить? О, надеюсь, мы уже перешли на «ты»? — Полагаю, да, — теперь девушка улыбалась искренне, тая в глазах озорные огоньки. — Я могу отказаться от трона при условии, что его займет кто-то другой, тот, кому я позволю. Но пока что не нашлось ни одного существа, готового взять во владения Нифельхейм, — с грустью в голосе закончила она. — Неужели никто за столь длительное время не согласился править этим миром? — наигранно-удивленно спросил ас, выстраивая в голове предположительный план побега. — Как видишь. — Но разве нельзя восстановить все то, что было разрушено, и вернуть миру Льдов его величие? — трикстер тянул время, пытаясь принять верное решение: стоит ли бежать в Нифельхейм, чтобы занять трон, от которого впоследствии будет трудно избавиться, или же остаться в Асгарде и подождать еще пару сотню лет? Но взгляд сам сфокусировался на сапфировых глазах девушки, и, будто по щелчку, Локи сделал единственный, чересчур рискованный выбор. — Я пытаюсь, все эти годы, день изо дня пытаюсь вернуть хотя бы часть утраченного, но все без толку. — Кейли, я обязательно что-нибудь придумаю. Обещаю, ты больше не будешь сидеть взаперти среди ледяных стен, — неожиданно для девушки выпалил Локи и протянул ей руку. Она несколько секунд осмысливала услышанное и неуверенно косилась на бледную конечность перед ней. — Почему ты так хочешь мне помочь? — в упор спросила она, не сводя подозрительного взгляда с серьезного лица аса. — «Я не в силах помочь, если, конечно, не хочу сбежать из Асгарда» — Локи в точности повторил недавно сказанные слова девушки и лукаво улыбнулся, поднося палец к тонким губам. — Только тс-с. — И я должна быть уверенна, что ты меня не предашь? — Не должна. Но у тебя просто нет выбора. Если не примешь помощь сейчас, то придешь потом, я точно знаю, — уверенно сообщил принц, нахально улыбаясь и продолжая держать вытянутую руку перед собой. — Вы слишком самоуверенны, ваше Высочество, — с этими словами Кейли вложила свою ладонь в его и поднялась на ноги, с неким страхом и заинтересованностью вглядываясь в зеленые глаза асгардца. — Я знаю, — подмигнув ей, он сжал миниатюрную руку девушки в своей и, не отпуская, направился в сторону торговой площади. — Пообещай мне кое-что. Ты забудешь свой Нифельхейм, и эти три дня будешь любоваться только окрестностями Асгарда, думать только о них и их жителях. Богиня Холода осознавала, в какую игру решила сыграть, да еще и с самим богом Лжи. Пути отступления были закрыты, оставалось только идти вперед, напролом, как раз так, как она ни разу за всю свою жизнь не поступала. Но идею забыть Нифельхейм на этот короткий срок Кейли с радостью поддержала, уверенно сказав свое «обещаю». Локи мысленно потирал руки, радуясь, что все закончится так быстро, что уже скоро он окажется на свободе. Осталось лишь сбить бдительность этой девчонке и заговорить ей зубы. А когда она очухается, что же происходило у неё под носом, то будет поздно. Трикстер исчезнет, уйдет далеко куда-нибудь в новый мир, о котором не так давно прочитал в книге, а маг Льда останется с тем же, с чем и была — со своим проклятым Нифельхеймом.